Но придется рискнуть и выйти сейчас, до наступления ночи.— Разумно ли это? — спросила она.— Необходимо добраться до Пешавара как можно быстрее, — ответил он. — Тот человек, которому я заплатил, мог не дойти, и Бог знает, что сейчас творится в Шубе.Орисса поняла, что эта мысль всю дорогу мучила его, и она ощутила укол совести за то, что недостаточно болела душой за своего дядю.Ругая себя за забывчивость и словно наверстывая упущенное, она стала страстно молиться, чтобы штурм форта не начался и чтобы подкрепления смогли пройти — хотя, как им это удастся, она не имела ни малейшего представления.— Да, пошли, немедленно! — воскликнула она, и без дальнейших разговоров они отправились в путь.Полуденный жар спал, но припекало еще достаточно сильно, и вскоре для Ориссы шерстяной плащ из одеяла, переброшенный через руку, стал невыносимо тяжел.Но и выбросить его она не осмеливалась — Орисса слишком хорошо помнила про морозные ночи и понимала, что без этого одеяла она легко подхватит воспаление легких.Нет, лучше быть измученной, чем больной!Теперь вместо чрезмерного холода Орисса страдала от ужасной жары. Она с отвращением чувствовала, как по ее спине и груди струился пот.Она с радостью сняла бы тюрбан, но майор Мередит непременно рассердится, стоит ей только намекнуть об этом.Им по-прежнему необходимо было сохранять маскировку.Ее туфли совсем изорвались, и ноги нестерпимо болели. Каждый шаг давался с большим трудом.Они преодолевали одну гору за другой, едва не соскальзывая вниз по крутым ущельям, утоляли жажду из уже иссякающих ручьев, перебирались вброд через ледяные струи, пока не обогнули то, что казалось Ориссе пиком неприступной горы, как вдруг майор Мередит замер на месте, словно окаменел.Приблизившись к нему, она тихо вскрикнула и застыла в испуге.По узким звериным тропам шли, покрывая склон холма, люди — сотни людей, — казавшиеся сейчас не крупнее муравьев, но приближались они почти с невероятной скоростью.— Что… это? Кто… они? — с трудом проговорила Орисса.Она ожидала, что майор Мередит, развернувшись, побежит, пытаясь как-то спрятаться от надвигающейся орды, но внезапно поняла, что этого не потребуется. Все еще не веря себе, она взирала на мундиры приближающихся людей.Одежда на всех была одинаковой, а черноволосые головы прикрывали одетые чуть набекрень знакомые ей шапочки.Она услышала, как майор Мередит издал ликующий крик и радостно воздел руки. Но еще до этого Орисса поняла, что спасены не только они, спасена и Шуба.Это были гхурки!Выносливые, упорные бойцы, цепкие, как горные козы, маленькие солдаты Непала шли им на помощь! Глава 9 Орисса шла через сад, и ласковое солнце согревало ее непокрытую голову.За кустами рододендронов таилось укромное местечко, где среди буйной зелени на каменной колонне покоилась небольшая фигурка индийского божества.Статуя была очень стара, и наверняка в свое время ее выкрали из храма.Орисса знала, что эта фигурка изображает Кришну, бога любви, и, глядя на него, она неожиданно для самой себя стала молиться. Она молила бога даровать ей счастье любви, любви, в которой она так отчаянно нуждалась.Девушка терялась в догадках, почему, как только они достигли Пешавара, майор Мередит исчез, и с тех пор она его не видела и ничего о нем не слышала.После того как на горном склоне они встретили гхурков и майор Мередит объяснил их командиру точное расположение сил, осаждавших форт, они отправились, уже не прячась, прямо вниз и, оказавшись по другую сторону холма, вышли на пешаварскую дорогу.Там находились брички и повозки, доставившие гхурков из британского военного городка близ Пешавара сюда в горы.Орисса узнала тогда, что еще один батальон спустился по горам с другой стороны дороги, так что вскоре они нанесут двойной удар.— Как только дорогу очистят, — объяснил ей майор Мередит, — сорок третий пехотный батальон выступит в подкрепление войскам в форте.— Кто придумал послать гхурков? — спросила Орисса.Майор Мередит усмехнулся:— Я знал, что два их батальона стоят под Пешаваром.Однако для откровенного разговора у них не было времени.Их отвезли в британский военный городок на армейской бричке, запряженной четверкой лошадей, и хотя повозка была не из удобных, это было гораздо быстрее и лучше, чем идти пешком.Они прибыли глубокой ночью, чему Орисса весьма порадовалась, так как прекрасно знала, как ужасно она выглядит в шинели офицера-гхурка.Во всяком случае, эта шинель прикрывала ноги. Майор Мередит избавился от парика и, чтобы согреться, вынужден был облачиться во что попало, а потому тоже выглядел весьма странно.Было восхитительно ехать, сидя бок о бок с ним на высоком сиденье армейской брички. Но рядом находился гхурк-возница, да и сзади них было еще двое солдат, так что большую часть пути они молчали и перекидывались только ничего не значащими фразами.В городке майор Мередит передал Ориссу на попечение почтенной леди, жены офицера.— Пожалуйста, накормите ее и уложите спать, — попросил он.Позже, вспоминая все это, Орисса поражалась, насколько его слова напоминали распоряжения относительно собаки или лошади, она бывало и сама так говорила.Однако она повиновалась ему без возражения, потому что теперь, когда улеглись волнения, Орисса чувствовала себя такой измученной, что у нее не было сил спорить.Она чудом не заснула за ужином и, оказавшись в кровати, мгновенно провалилась в глубокий сон без сновидений.Она долго спала, чуть ли не весь следующий день, а когда проснулась, обнаружила, что майор Мередит исчез.Никто не мог сказать ей, куда он уехал, обратно в Шубу или, может быть, отправился к какому-нибудь важному генералу с бумагами, которые он забрал у убитого им человека.Орисса стеснялась расспрашивать, но со всевозрастающей тоской в сердце ждала известий о нем.В Пешаваре ей остаться не удалось, из военного городка ее отправили на юг, в Лахор.Как чудесно было вновь оказаться в городе ее детства!Лахор ничуть не изменился — он все так же утопал в розах и был украшен лиственным орнаментом густых аллей.Но ни радость встречи с людьми, помнившими ее мать, ни восторг возвращения в края, воспоминания о которых яркими образами жили в ее памяти все эти годы, не могли унять беспокойства в ее душе.Она не могла ничем заняться, все валилось из рук.Вскоре она узнала, что гхурки успели в Шубу. Столкнувшись лицом к лицу с бойцами еще более воинственными и жестокими, чем они сами, восставшие разбежались по горам, исчезнув там, откуда пришли.В Шубе обновили гарнизон, и ее дядя пребывал в добром здравии.Он прислал ей письмо, в котором сообщал, как он гордится ею и как хотел бы увидеть свою племянницу вновь.Она надеялась дождаться его в Лахоре, потому что именно там обычно размещались королевские Чилтерны, к тому же в доме полковника все было готово к его возвращению.Но как раз тогда, когда Орисса раздумывала, под каким предлогом ей покинуть свою гостеприимную хозяйку, жену заместителя командующего, и переехать в дом полковника Гобарта, где она собиралась в будущем выполнять роль хозяйки дома, она получила заманчивое приглашение.Приглашение было от полковника бенгальских улан. Полковник писал, что они с женой собираются провести отпуск в своем бунгало у подножия Гималаев и были бы рады принять гостью.Само название полка зажгло в Ориссе надежду, что приглашение послано по просьбе майора Мередита и что он будет встречать ее там вместе с полковником и его женой.Однако ее ждало горькое разочарование.Перед домом расстилалось огромное озеро. Его вода переливалась и играла в ярких лучах солнца. А горы позади бунгало казались верными часовыми, стоявшими на страже тишины и покоя.Именно в таких укромных местечках любят пережидать летнюю жару европейцы, живущие в Индии, именно сюда они выезжают всей семьей с женами и детьми, когда даже опахала не могут пошевелить знойный воздух.Здесь было все, о чем можно было только мечтать, но здесь не было майора Мередита.Ее сильно встревожил разговор с хозяйкой бунгало, миссис Лоуренс.— Несомненно, Майрона Мередита наградят орденом за то, что он спас Шубу, — заметила как-то миссис Лоуренс в разговоре с Ориссой.— Наградят орденом? — переспросила Орисса.— Он уже давно достоин награды, но я полагаю, вы знаете, моя дорогая, что тех, кто участвует в «Большой игре», редко награждают за их труды.Орисса в смятении не знала, что ответить, и миссис Лоуренс продолжала:— Мой муж в таком восторге от Майрона, это будет трагедией, если ему придется покинуть Индию.— Покинуть… но зачем? — спросила Орисса, чувствуя, что голос едва повинуется ей.— Я слышала, что его отец, лорд Крум, тяжело болен, — ответила миссис Лоуренс, — а когда к Майрону перейдет титул, то вряд ли он захочет остаться в полку. Несомненно, что дома у него окажется много дел.При этих словах Ориссе показалось, что ее сердце сжимает ледяная рука.В ту ночь, лежа без сна и глядя во мрак, она спрашивала себя: что, если майор Мередит покинет армию и она никогда больше его не увидит?Какими бы предположениями она прежде себя ни мучила, подобного поворота событий она не ожидала. Орисса приходила в отчаяние от одной только мысли, что их пути, возможно, уже разошлись и судьба больше никогда не сведет их вместе.Прежде в ее сердце таилась уверенность, что ей не избежать встречи, но теперь их может разделить целый океан.Вновь и вновь она в отчаянии спрашивала себя: почему она должна что-либо значить для него? Сначала он презирал ее, потом она стала для него обузой. Да, он безупречно выполнил свой долг по отношению к ней, но лишь как к человеку, который мало что значил для него и которого теперь можно забыть.Отныне красоты сада, по которому она гуляла, больше не радовали ее.Миссис Лоуренс, скучая по далекому дому, разбила сад на английский манер, с цветочными клумбами, на которых пестрели анютины глазки и бархотки, разливали сладкий аромат гвоздики, золотились головки желтовиоли и особенно пышно и изобильно разрослись незабудки.Каждый цветок был осколком воспоминаний об Англии для тех, кто так тосковал по своей далекой родине.Каменная статуэтка Кришны радостно танцевала на округлом пьедестале, но Ориссе казалось, что Бог дразнил ее, напоминая о счастье и любви, которых она никогда не познает.В этом укромном уголке всегда было удивительно спокойно, поэтому она и приходила сюда за утешением.Тишину нарушало лишь пение птиц, жужжание пчел и порхание над цветущим кустарником пестрых, яркокрылых бабочек.Где-то вдалеке чей-то голос пел о любви. Мелодия песни звучала красиво, но разобрать слова Орисса не могла. Возможно, это была молитва Кришне, как и многие любовные песни.— Вам письмо, леди Орисса, — раздался чей-то голос.Орисса оглянулась и увидела капитана Радхи, одного из индийских офицеров полковника Лоуренса. Она так задумалась, что не заметила, как он подошел.— Оно от вашего дяди, полковника Гобарта. Пришло с сегодняшней почтой.— Благодарю вас, — ответила Орисса. И вдруг с ее губ сорвалось:— Есть ли известия о… майоре Мередите? Казалось, индиец пребывал в замешательстве. Это был красивый молодой человек с каримивыразительными глазами, и относился он к Ориссе с искренним восхищением.— Из Пешавара дошли слухи, — неуверенно проговорил капитан, — что он погиб.Орисса словно окаменела.В первое мгновение она ничего не почувствовала, даже боли. Как будто весь мир объяла могильная тишина.— Но полной уверенности нет, есть лишь вздорные слухи, — торопливо добавил капитан Радхи. — Поверьте, майор непременно объявится, когда мы меньше, всего этого ожидаем. Он всегда объявляется неожиданно!И он ушел, не сказав больше ни слова.Орисса опустилась на скамью и положила подле себя нераспечатанное письмо. Когда она взглянула на Кришну, ее глаза наполнились слезами.Все кончено.Произошло как раз то, чего она всегда боялась. Именно поэтому ночи напролет она проводила без сна, вглядываясь во мрак. Она твердо знала, что без него у нее иссякнет желание жить.Певец между тем приблизился, и теперь можно было понять слова песни. Орисса перевела их для себя так:И в жизни иной, после смерти, в грядущем, В жилище Богов, кующих законы, Я вечно останусь твоей, лишь твоей, Дожидаясь, когда ты отыщешь меня и придешь.Ее измученное сердце рванулось навстречу этой тягучей мелодии.— О, великий Кришна, — взмолилась она, — помоги мне вновь отыскать его… пусть я найду его… и однажды… отдай мне его сердце… как он взял мое!Внезапно ей почудилось, что каменный лик танцующего Бога преобразился, стал живым и прекрасным, а из его зениц полилось золотистое сияние. Бог улыбнулся ей, и видение исчезло.Глаза Ориссы заволокло слезами, которые спустя мгновение заструились по щекам.Вдруг глубокий, звучный голос за ее спиной воскликнул:— Вы плачете? Я и не предполагал, что вы умеете плакать, Орисса!Она вскочила, воображая, что грезит наяву, и увидела среди рододендронов его.Он был в мундире своего полка, но с непокрытой головой, и он не спускал взгляд своих серых глаз с ее лица, как и каждую ночь в ее снах.— Вы живы! Вы живы!Она помчалась к нему, не сознавая, что делает, и оказалась в его объятиях просто потому, что именно этого так страстно желала.Он крепко обнял ее. Это было все равно, что оказаться в раю. Его губы коснулись ее губ.Он целовал ее совсем так же, как тогда, на борту корабля, но теперь волшебство поцелуя было столь беспредельно, столь возвышенно и пылко, как она ни вообразить, ни помыслить не смела.Словно искра пробежала по ее телу. Теперь он взял не только ее сердце, теперь он взял из ее губ ее душу и слил со своей душой.Он целовал слезы на ее щеках, влажные веки ее глаз и вновь ее губы, и наконец весь мир, кружась восторженным вихрем, исчез для нее, и не осталось ничего, кроме него…Когда Орисса вновь обрела дар речи, ее лицо лучилось счастьем, а глаза сияли, словно напоенные солнечным светом.— Мне… сказали, что вы… погибли!— Простите меня, любовь моя, я не хотел так сильно огорчать вас.Орисса замерла в его объятиях.— Вы… вы сами велели капитану сказать мне… это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22