Скандал с «WY» перекочевал на вторые полосы, а затем был позабыт. В Голливуде сняли эффектный боевик про Иных – очень непохожих на настоящих, – и на том история путешествия «Патны» отошла в разряд малоинтересных.Бывший экипаж крейсера разъехался по домам и на новые места службы: Ельцова отправилась в трехмесячный отпуск, который провела на Кавказе, Казаков благополучно работал в составе подкомитета по обороне ООН во Франции… И вот они снова встретились, но на сей раз не в космосе, а в столице Империи.– …Знали? – Маша помотала головой, освобождаясь от старых воспоминаний и первой нарушая длительную паузу, возникшую после неожиданного признания адмирала. – Каким образом?– Мария Дмитриевна, – одними губами улыбнулся Бибирев. – Я же не спрашиваю, где вы купили вашу замечательную и, как погляжу, очень дорогую косметику?– В Гостином Дворе, – несколько глуповато ответила Ельцова и тут же опять смутилась. – При чем здесь моя косметика?..Казаков дипломатично помалкивал, едва сдерживая неуместный смех.– Разумеется, ни при чем. – Его высокопревосходительство взял длинными узловатыми пальцами коричневую сигарету из коробочки на столе, предложил Маше и щелкнул громадной серебряной зажигалкой. – Видите ли, возможности моей скромной организации чаще преуменьшают, чем преувеличивают. Если называть вещи своими именами – имперская разведка может все или почти все. Когда сталкиваются интересы дилетантов, коими являетесь вы, и интересы Конторы, в одиннадцати случаях из десяти побеждает Контора. Нам просто было временно не до вас, и потому разговор состоялся сегодня, а не сразу по вашему прибытию из Швейцарии.– Не до нас? – медленно повторил слова Бибирева лейтенант. – Могу я попросить объяснения, почему именно сейчас у Имперской Безопасности проявился внезапный интерес к событиям на LV-426 и нашим скромным персонам?– Чуть попозже вы все узнаете, – ответил адмирал, мимоходом глянул на часы и поднялся. – Идемте, познакомлю с интересными людьми. Господин Казаков, вы военный, а посему должны иметь достаточно представления об этикете и субординации. Хотя встреча приватная, учитывайте, что ваша задача – молчать, слушать и отвечать на вопросы. Если захотите что-то спросить – сначала попросите разрешения… К вам, милейшая Мария Дмитриевна, это тоже относится. Извините, что так резко указываю… И, кстати, прошу учесть, что вы приглашены пока только в качестве консультантов и непосредственных свидетелей. Может быть, вскоре ваш официальный статус повысится.Маша кивнула, а Казаков насупился. Тоже мне, воспитатель нашелся. И так понятно, что рядовой новобранец не имеет никакого права приставать с расспросами к унтер-офицеру, а уж тем более – к командиру роты. Но если адмирал напомнил об этикете, значит, встреча действительно будет особенной.Они вышли в коридор, украшенный старинными шпалерами и какими-то вазочками на стойках, миновали два поста гвардейской охраны, каковая обращала внимание на шествующих по коврам дворца визитеров не больше, чем на пылинки в солнечных лучах.– Сюда, пожалуйста. – Адмирал вежливо посторонился, пропуская даму вперед, шагнул в дверь вслед за Машей, оставляя Казакова в арьергарде.Обычный зал для заседаний, каких множество во всех городах мира. Мебель старинная, но удобная, посередине длинный овальный стол черного дерева, на стенах картины с военно-морским уклоном – если судить по знаменам на нарисованных кораблях, российский флот века восемнадцатого увлеченно громил шведов. Больше всего умиляли цветочки в китайских фарфоровых вазах вдоль стен и два компьютера на отдельном (видимо, секретарском) столике – современная техника выглядела среди архаичной обстановки неприкаянно. На дальней стене – большой голографический монитор, будто шутки ради забранный в деревянную раму.Люди, сидевшие за столом, курили, один пил минеральную воду, другой что-то полушепотом доказывал соседу. Но едва адмирал появился в дверях, все гости перевели взгляд на него и двоих новоприбывших.– Госпожа Ельцова, господин Казаков, – отрекомендовал Бибирев спутников и чуть подтолкнул Машу, взглядом указывая на три свободных кресла у ближнего края стола. Сказал шепотом: – Не бойтесь, они вас не съедят. Располагайтесь и не обращайте ни на кого внимания.Маша и лейтенант уселись рядом, адмирал устроился слева от них, и Ельцова начала исподтишка разглядывать присутствующих людей, которые явно ждали прибытия еще кого-то.Прямо напротив сидел чуть полноватый, но крепкий и розовощекий мужчина лет пятидесяти в золотых эполетах и аксельбантах генерал-фельдмаршала. Это лицо было знакомо – министр обороны Слепцов. Рядом – крупная дама с недовольной физиономией откровенной стервы, вдобавок начинающей стареть. Нина Назарова, вице-канцлер по делам колоний. Говорят, может съесть человека без соли, но как администратор незаменима.Еще дальше – двое мужчин средних лет, один в очках, другой в затрепанном свитере. «Как такого сюда пустили?» – подумала Маша. Вдобавок эти двое говорили громче всех, не обращая внимания на свирепые взгляды госпожи вице-канцлера. За ними с непроницаемыми ликами восседали двое иностранцев – русский всегда отличит человека из-за границы. Аура у них, что ли, другая? Господа были высоки, арийски беловолосы и вообще больше напоминали восковые фигуры. Еще один мужчина в военной форме, подполковник лейб-гвардии. Потом новое знакомое лицо – министр внутренних дел Зубровский.– Ничего себе, – одними губами прошептал Казаков на ухо Ельцовой. – Чувствуете, как здесь пахнет властью?– Угу, – согласилась Маша и, посмотрев на соседа слева, окончательно уяснила, насколько прав Казаков. Рядом безмятежно попивал ледяной нарзан государственный канцлер и камергер двора, лысоватый и скучающий князь Илья Головин. Маша заметила, что галстук у канцлера повязан неправильно.Приоткрылась дальняя дверь, в нее нырнул какой-то гвардеец и неожиданно громко провозгласил, вытягиваясь во фрунт:– Его величество Император Всероссийский Михаил Четвертый!Двоих шумных гостей – очкастого и его потрепанного собеседника – пришлось подтолкнуть, чтобы вовремя встали. Потрепанный среди общей тишины закончил фразу:– …Нет, в этом вопросе я с тобой совершенно не согласен. Биполярные молекулы… ой, здравствуйте.– Добрый день, Александр Трофимович. – Их величество милостиво улыбнулись. – Так что там с биполярными молекулами?– С ними-то все в порядке, – вытаращился низкорослый и щуплый дяденька в свитере. – Зато вот он ничего в этих вопросах не понимает! – и ткнул большим пальцем в соседа.Император улыбнулся еще раз, вежливо кивнул всем и никому, поправил воротник рубашки и, быстро пройдя к своему креслу, бросил остальным: – Присаживайтесь, господа. Маша осторожно присела на самый краешек кресла. Вот тебе и приглашение в Министерство обороны… Ничего себе! В кабинете собрались все имеющие наиболее тяжелый вес представители имперского правительства, канцлер, вице-канцлер, какие-то заграничные господа с физиономиями статуй, изображающих Зигфрида с Хагеном. В довесок – парочка ученых с явственно прослеживающейся сумасшедшинкой в глазах, не известный никому лейтенант «Грифонов», а также еще более неизвестная консультантка ООН, она же доктор ксенобиологии.Гвардейский подполковник, видимо, занимал должность личного адъютанта его величества и находился в курсе всех дел. Он представил гостей. Маша сделала для себя новые открытия: светловолосые здоровенные буржуи оказались, естественно, немцами. Тот, что повыше и справа, был генерал-майором Отто Дитрихом из военной разведки Великогерманского Кайзеррейха, второй – офицером Люфтваффе Вальтером Ренном. Что они здесь делали – пока оставалось непонятным.Господа ученые происходили из какого-то отдаленного института со специфическим названием «Калуга-9», что сразу же говорило: мы жутко секретные. Сии ученые мужи наверняка взросли под бронированным крылышком адмирала Бибирева. Видимо, штатные аналитики.С остальными все вроде было понятно.Казаков, в отличие от Маши, сообразил, что означает присутствие тевтонцев. Россия и Германский Кайзеррейх были давними и близкими союзниками. И ту и другую державу уже много десятилетий объединяло соперничество с заокеанским Западом и арабами, в результате чего две империи старательно дружили против США, обнаглевших в последнее время японцев и совершенно распустившихся террористов «Нового джихада». Генерал Дитрих, насколько знал лейтенант, был далеко не последней фигурой в правительстве императора Фридриха и вторым человеком после господина фон Эшенбурга, начальника тевтонского шпионского ведомства. Если уж Отто Дитрих явился в Петербург самолично, значит, дело серьезное и спецслужбы России и Германии снова будут работать в тесной связке.Но лейтенант, убей бог, не мог понять, при чем здесь существа, обозначавшиеся нейтральным словом «Иные».
* * *
Судя по тому, что его величество сразу после общего знакомства посмотрел на адмирала, право выступать первым предоставлялось именно Бибиреву. Тот придвинул кресло ближе к столу, стиснул пальцы в замок, уперся в них подбородком и начал своим обычным, скучновато-меланхоличным голосом:– Ну те-с, господа, приступим к нашим танцам. Имею, как выразился классик, сообщить вам пренеприятное известие. Не отвлекаясь на лирические отступления, выражу самую суть – по всей видимости, правительство Соединенных Штатов в одной из крайне отдаленных от Земли лабораторий проводит опыты по клонированию существ крайне опасного инопланетного биологического вида. Все вы перед началом сегодняшней встречи получили от меня надлежащую информацию об этих животных и, полагаю, успели с ней ознакомиться.– Биооружие? – коротко спросил министр обороны.– Пока еще нет, – шевельнул бровью Бибирев. – Но вскорости – может быть. На данное время – только эксперименты.Маша, позабыв о предупреждениях адмирала на предмет субординации, слегка побледнела и громко спросила, не дожидаясь разрешения говорить:– Вы уверены? Но откуда они могли взять исходный экземпляр?– Не торопитесь, – моргнул шеф государственной безопасности. – За всю историю освоения космоса, начиная от полета Гагарина триста двадцать лет назад, вплоть до вчерашнего дня мы не сталкивались лицом к лицу с непосредственными носителями чужого разума, то есть с существами, обладающими настоящим, схожим с нашим интеллектом.– Знаете, – бесцеремонно влез очкастый аналитик. – Если судить по вашему отчету о событиях на LV-426 восемь месяцев назад, то последнее утверждение, мягко говоря, нелогично.– Ничего подо… – начал было громко возмущаться его потертый сосед, но заткнулся, увидев властный жест адмирала.– Вам, господа, еще будет предоставлено слово, – голосом, который почему-то вызвал у Маши ассоциации со скорпионом или не менее ядовитой тварью, пресек выступления ученых мужей Бибирев. Адмирал глянул на остальных и с полуулыбкой добавил: – Прошу прощения, тут имеет место неразрешимый конфликт мнений. Господин Гильгоф полагает Иных разумными, а господин Митрофанов – наоборот, видит в них только высокоорганизованных тараканов.Оба аналитика надулись, но выступать дальше не стали.– Итак, – продолжил адмирал, – никаких достоверно зафиксированных встреч с разумными существами, никаких радиоперехватов, никаких носителей информации, способных пролить свет на наших соседей по Галактике нет ни у нас, ни у соответствующих служб иных стран. И вот много лет лет назад экипаж примитивного грузового корабля, приземлившегося на необитаемой планете из-за аварийной ситуации на борту, натыкается на отлично сохранившийся инопланетный вездолет, подбирает с него неизвестную форму жизни, a «WY», которой принадлежало торговое судно, скрывает от карантинных служб сам факт этого происшествия.Следующие двадцать минут адмирал излагал знакомую Маше до малейших подробностей историю о попытках заокеанских коммерсантов раскрыть тайну внеземного биологического вида и катастрофических последствиях их безумной самоуверенности.– …Так вот, – его высокопревосходительство сделал паузу и бросил чуть извиняющийся взгляд на Машу, – несмотря на то что присутствующие здесь госпожа Ельцова и лейтенант Казаков сделали все, чтобы предотвратить дальнейшую опасность, а если говорить проще – в мелкую пыль разнесли планетоид LV-426 с помощью захваченных у американцев термоядерных зарядов, кое-что ускользнуло от их внимания. Один из эмбрионов Иных выжил.– Что? – задохнулась Маша. – Хиллиард мне клялся и божился, что зародыш погиб! Черт побери…– Простите его, он солгал, – холодно ответил адмирал. – Мы проверили. Челнок, эвакуировавший бригаду хирургов, оперировавших вас, в Солнечной системе не появлялся, доктор Смит, проводивший вмешательство, вообще бесследно исчез. Видимо, эмбрион Иного сразу после извлечения был пересажен подопытному животному и затем благополучно развился во взрослое существо. Именно с этим экземпляром американцы сейчас и проводят эксперименты.– Где они засели? – буркнул министр обороны, да и прежде спокойные германцы оживились.– Могу назвать только приблизительный квадрат, в котором следует вести поиски. Система звезды Гамма Феникса из одноименного созвездия. Поблизости нет никаких колоний, но зато обширная планетная система – вокруг звезды вращается целая дюжина миров… Дайте картинку!На плоском мониторе вспыхнуло схематичное изображение небесной сферы, усеянное тысячами ярких пятнышек. Сфера медленно вращалась, сдвигаясь в сторону южного полушария, и наконец к центру экрана подплыло выделенное оранжевыми линиями созвездие в виде пятиугольника, из вершины которого выходила тонкая стрелочка, подводящая к искомой звезде.– Здесь, – проговорил адмирал. – Увеличьте, пожалуйста.Он полез в нагрудный карман пиджака, вытащил лазерную указку, помогавшую владельцу тонким красноватым лучом выделять искомые точки, и внятным голосом читающего лекцию доцента-астронома продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8