В него все влюблены...
- Всё это зря, - потускнел Босс. - Мне надо, чтоб одна и за мной пошла бы...
Они подошли к Ларионову, и Босс нетерпеливо спросил:
- Ну как, подумал?
- Подумал, - сказал Вениамин.
- И решил? - спросил Босс.
- Ещё надо подумать, - сказал Вениамин.
- Ты так всю жизнь продумаешь. Ты прыгаешь. Твоё дело прыгать, а думать за тебя будут другие. Я буду за тебя думать. Ты только за меня держись, как за мамину ручку.
- А он действительно стоящий прыгун?
- Которого тебе надо перепрыгнуть? - переспросил Босс. - Самый перспективный прыгун в Москве, - со знанием дела сказал Босс.
- Самый перспективный прыгун в Москве? Интересно бы встретиться! - заявил Вениамин.
- Ну, самый перспективный после тебя, и только ты можешь его перепрыгнуть, - засмеялся Босс.
- Стоит подумать, - повторил Ларионов.
Таня, не выдержав, громко сказала в микрофон:
- В перерывах между матчами они через своих поверенных эдиков отзывают талантливых игроков в сторонку, шёпотом сулят им всякие "дефицитные блага", намекают о приятных перспективах, и, если надо, мелькнут слова их светлого будущего: квартира, машина...
- Ты уйдёшь со своей бандурой!.. - вскинулась Елена. - Тут все с таким трудом закарозивают Ларионова, а она нам его всё время раскарозивает.
- Цену себе набиваешь?.. - тихо сказал Вениамину Босс. - Могу заплатить, станешь чемпионом - отдашь.
- Ну что ты, я же любитель, а не профессионал, - отнекивался Вениамин.
- Понимаешь, надо одного чемпиона среди юношей перепрыгнуть, только ты сможешь!.. - уговаривал Босс. - Главное, у тебя все в порядке и с тренером будет, можешь уже собирать вещи и переходить. Слушай, а ты что сегодня после всего этого делаешь?
- Делаю что-то, - уклончиво ответил Ларионов.
- Давай соберёмся у меня, - предложил Босс. - Будет много толчковых людей!.. Ты думаешь, что только нога бывает толчковая? Смоктуновский будет, Харламов, Турищева. Дни рождений отпразднуем.
- А они что, в один день все родились? - спросил Вениамин.
- Да я не об этом, я о тебе. Тебя и в "Советском спорте" сняли, и в документальном кино снимают, и на Мосфильм приглашают сниматься. И у нас с тобой дружба намечается. Тысяча поводов, и всю эту тысячу надо обмыть. Надо или не надо?
- Раз надо так надо. А друзей можно пригласить? - задумчиво сказал Вениамин.
- Не только друзей, но и друзих, - улыбнулся Босс.
Они потрясли друг другу руки.
- Собери наших, - сказал Вениамин Гусю. - Мы сегодня приглашены в гости. Будут Элизабетка Тейлор и Бриджитка Бардо.
Гусь лихо сдвинул на лоб джинсовое кепи:
- Личная охрана президента. Всех оповещу. Тачка "Жигули" ждет у проходных ворот. Все, все в машину! А то эти Гуляева и Фокина...
- Договорились! - прервал его Босс.
Татьяна вновь заговорила в микрофон:
- Неизвестно, что труднее в спорте - побеждать или уметь достойно проигрывать, наслаждаться славой или быть все требовательней к себе, оставляя в стороне бури восторгов. Испытание славой - одно из самых тяжких. Кто его сумеет пройти - честь ему!
- Ну и дворик! - огляделся Босс по сторонам.
- А... а... там будет... эта? - шёпотом спросил у Гуся Вениамин.
- Кто эта?
- Ну, как её... - кивнул на Стеллку Ларионов.
- Ты что, это же девочка Босса, - прошипел Гусь.
Татьяна обернулась к Гуляевой. Та уже о чём-то совещалась с Фокиной за соседней "статуей".
- Неужели не видите и не слышите: нашего Ларионова похищают! В гости зовут! С этой... Стеллкой!
- Как похищают? - разом спросили Елена и Надежда.
- Ну, уводят!.. - волновалась Татьяна.
- Это ужасно! - сказала Елена.
- Это прекрасно, - сказала Надежда.
А Веня спрашивал у Гуся:
- Можно Виту с собой взять?
- Даже нужно! - послал ему Гусь воздушный поцелуй.
- А Толкалина?
- Можно, но не нужно, - отрезал Гусь.
- Вита, едем с нами! - позвал Вениамин Левскую, поливавшую цветы под окном в узеньком палисаднике.
- Да, но... но у меня вечером свидание в Большом зале консерватории.
- Какое совпадение! - воскликнул Вениамин. - У меня тоже. Едем!.. Успеем!..
- Тогда и мы с вами! - выскочили из-за фигур богов и атлетов Елена с Надеждой.
- Очень нужны нам синие чулки! - высокомерно заметила Стеллка.
- Но всё это должно происходить при нас! И на нашем дворе! непреклонно сказала Лена.
- Что это? - оторопел Босс.
- Всё это! - ответствовала Елена.
- Это почему же всё при вас? - упёрла руки в бока Стеллка.
- Потому что мы должны управ... - начала Надежда.
- ...лять! - закончила Светлана.
- Со... - снова начала Надежда.
- ...бытиями, - снова закончила Светлана.
- Мы должны их направ...
- ...лять!
Махнув рукой, Стеллка побежала со двора. Босс зашагал за ней, оборачиваясь и делая Ларионову знаки руками: сматывайся, мол, поскорей.
- Витка, на тебя вся надежда! - взмолилась Елена. - Регулируй уличное движение!
- Ладно! - сказала Вита Левская.
- Чего вы волнуетесь? - успокаивал всех Вадим. - Мы же решили, что Ларионов должен попасть в плохую компанию.
- Да, но не в такую же плохую! - ужаснулась Елена.
- Ну, уж и не в такую плохую... - возразила Надежда. - Гусь же дал нам расписку.
- Гусь-то дал, а вот эта, как её, Стеллка, не дала нам расписку. Да ещё этот Босс. Нет, я всё-таки волнуюсь! Милиция! Позовите милицию! - прокричала Елена.
И совершенно неожиданно во двор вошёл милиционер.
- Здесь милиция! - пробасил он.
- Её только не хватало! - растерянно пробормотала Елена.
- Кто здесь будет Гусев?.. - спросил милиционер.
- Его здесь нет... - испугалась Надежда.
- А где он? - придирчиво оглядел ребят милиционер.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
И достаточно ли безумна эта
идея, чтобы быть правильной?
Итак, пока закончилась первая половина встречи с читателями и "олимпийские игры" по марафон-прыжкам в высоту взяли тайм-аут, вернёмся обратно в Древнюю Грецию, оставаясь одновременно и у себя дома. Как будто и не прошло двух с половиной тысяч лет.
Дело в том, что и в Древней Греции и у нас, может, примерно в одно и то же время и даже в одном и том же месяце (к примеру, в июне), разбирались два очень похожие друг на друга дела: в Древней Греции бегун Астил из города Кротона выдал себя за сиракузянина (разумеется, не бескорыстно!) и бежал на результат за чужую команду. А у нас в это же время разбиралось дело футболиста, назовём его Эдуардом Селивановым (имя и фамилия в данном случае, как вы сами догадываетесь, роли особой не играет) - дело о нарушении спортивной этики. А нарушение это заключалось в том, что член добровольного спортивного общества "Динамо", вышеупомянутый Селиванов, незаконно выступил за добровольное спортивное общество "Спартак".
Как видите - два совершенно друг на друга похожие дела: одно неэтичное по отношению к своему родному городу, другое - по отношению к своей команде, и дела эти так похожи, что кажется, что не могло быть между ними расстояния в две с половиной тысячи лет, тем не менее эти два дела не высосаны автором из пальца, а, как говорится, это - исторический факт. Ну конечно, судили и Астила и Селиванова. С Астилом общественное мнение кротонцев обошлось довольно мягко: постыдили, пожурили, сказали, что "ай-ай-ай, Астил, ты такой молодой, такой талантливый спортсмен, а так нехорошо себя ведёшь", - сказали и дисквалифицировали Астила на два забега, и всё, кажется. А вот с Селивановым судейская коллегия обошлась круто. Но сначала вы представьте себе обычное современное судебное заседание. После краткого совещания судьи возвращаются в зал и оглашается приговор:
Член добровольного спортивного общества "Динамо" футболист Селиванов (повторяю, что фамилия в данном случае роли не играет), незаконно выступивший за добровольное спортивное общество "Спартак", приговаривается к пожизненному изгнанию из родного дома. (Мало того, ещё и из родного города изгнали навсегда и ещё статую постановили свалить, что поставили Селиванову за прошлые победы.)
Перечитал я написанное мною и сначала даже не понял, что произошло. Что за статуя футболисту Селиванову, которую разрушили, где это у нас за неэтичное поведение изгоняли не только из родного дома, но и из города?.. Что это за фантастическое наказание в нашем спорте?.. Анекдот какой-то!..
Ах господи! Да это же всё машинистка перепутала. Это наши судьи сказали Селиванову, а не греческие Астилу: "Ай-ай-ай, Эдик, нехорошо, такой молодой, такой талантливый спортсмен, а уже так зазнался, что выступаешь за чужую команду!.." А греческие судьи, те выдали Астилу, как полагается по их греческим понятиям выдавать за прискорбное поведение в спорте: статую, что была поставлена Астилу за прежние заслуги, действительно свалили, а Астила навсегда изгнали из города...
Глава 5
НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ
Поздним вечером из квартиры Сидякиных спустились по лестнице и вышли во двор Лёня Толкалин и Тарас.
- Может, Цветкова и этот... как его... древний Ксенофан, что ли, правы и нам действительно стоит, кроме марафон-прыжков, устроить спартакиаду Ума и Души? - И Лёня прочитал с выражением:
...несправедливо,
Если искусству ума силу народ предпочтет.
Пусть и могучих кулачных бойцов не имеет наш город,
Нет ни борцов-крепышей, ни пятиборцев лихих,
Ни бегуна быстроногого (как средоточия мощи.
Что в состязаньи мужи ценят превыше всего)
И добавил: - Ты бы мог выставить свои подводные картины?
- А тебе что, понравились мои картины? - спросил Тарас.
- Очень, - ответил Толкалин, - подводный художник - это вообще что-то новое в искусстве!.. А под водой и вправду так красиво, как у тебя на картинах!
- Ещё красивее, - ответил Тарас. - А ты бы мог свои стихи почитать. Мне это нравится:
Ах, вы, друзья, не спорьте,
Вы нам, друзья, поверьте,
Ах, Королева Спорта,
Ах, Лёгкая Атлетика!
- Мы с тобой вполне можем организовать общество взаимного восхищения, - отозвался Леонид грустно.
- Нет, правда, - заспорил Тарас, - а Вита могла бы...
- Не надо о ней, - сказал Леонид.
Сидякин и Толкалин скрылись в тёмной глубине двора, куда не достигал свет подъездных лампочек.
И оказалось, что в эту звёздную ночь бодрствовали не только они одни.
Во двор вышли Фокина, Гуляева и Мухина.
- Ну и что? - свистящим шёпотом говорила Елена.
- А и то... Все в машину и уехали куда-то опять!.. - рассказывала Светлана.
- И Витка с ними? - неприязненно спросила Надежда.
- И Витка с ними! - кивнула Светлана.
- А что было там? - полюбопытствовала Надежда.
- Где?
- Ну, куда уехали, - сказала Елена.
Светлана вздохнула:
- Если бы знать?!
Елена остановилась.
- А ещё что?
Светлана затараторила:
- Ларионов уже дней пять Гуся всё по ночам тренирует. Через планку с чемоданом и под милицейский свисток. Ларионов как свистнет, а Гусь как прыгнет!
- С чемоданом?.. И под милицейский свисток? - удивились подруги. - С ума сойти, до чего опустились!
Светлана продолжала выдавать информацию:
- Ларионов, значит, Гуся тренирует, а Гусь ему говорит:
"Ты, говорит, Ларионов, говорит, меня под монастырь подведёшь".
- Значит, не Гусь Ларионова подведёт под монастырь, а Ларионов Гуся? - уточнила Надежда.
- А под какой монастырь, не сказал? - съязвила Елена.
- Нет, под какой - не сказал, - простодушно ответила Светлана.
- Интересно, что бы это значило и с чем бы это было связано? вслух размышляла Лена.
Светлана недоуменно посмотрела на неё.
- С чем? Ясно, что с иконами. Милиционер говорит, что дедушка Гуся на него жаловался, что он у покойной бабушки какие-то бесценные иконы стибрил.
- А Ларионов-то при чём здесь? - заволновалась Надежда.
Светлана и на неё посмотрела с недоумением.
- При чём? У него отец реставратор, у него всё есть для реставрации, а Ларионов может эти материалы у отца стибрить...
- Вот уже дело и до икон дошло! - забеспокоилась Елена.
- Прекрасно! - не унывала Надежда. - Когда Вениамин признает все эти ошибки, он такой мировой рекорд с новыми силами поставит!
- А с Виткой у него что, роман? - спросила Елена.
- Хуже. Она ему всё время тихо так что-то говорит, что-то говорит, потом он ей всё время тихо так что-то говорит, говорит, говорит, потом она каждый раз как заплачет, - вновь затараторила Светлана.
Елена прищёлкнула языком:
- Значит, сразу до слез довёл?
- Сразу, - кивнула Светлана.
- М-да... И ведь я видела, как он в кино с этой Стеллкой ходил, - призадумалась Надежда.
И Елена задумалась...
- Да, Надежда, ты права, тут не двойником чемпиона пахнет, а целым тройником!.. - наконец, сказала она.
- А кто орал, что мы рано всё это придумали?! - осудила её Надежда. - Боюсь, что не поздно ли?..
- Вот вам эти всякие инте... - привычно начала Елена.
- ...грации! - привычно подхватила Светлана.
- Интенси...
- ...фикации! - приняла "эстафету" Светлана.
- Акселе...
- ...рации! - закончила Светлана.
Елена вдруг узрела сидевшую на ступенях "судейской" беседки Татьяну. Ещё одна полуночница!
- Кто орал, что рано?! - двинулась к ней Елена. - Что стоит ли?!
Татьяна встала и подняла обе руки вверх.
- Ну что, сдаёшься? - грозно подступила Елена.
- Кто - я? - не опускала рук Татьяна.
- Ты. Руки подняла, значит, сдаёшься!
- Да это я просто зарядкой занимаюсь, утром - утренней, ночью - ночной. - Татьяна стала делать наклоны. - Чтоб таких, как вы, победить, с вашим идиотским здоровьем и вашими идиотскими выдумками, знаешь, надо быть в какой спортивной форме?!
- Да ну тебя, - усмехнулась Елена.
Девочки прошли мимо Татьяны.
Самое удивительное, что в эту знаменательную ночь никто не изумлялся, увидев друг друга так поздно во дворе. Видимо, какие-то незримые чувства, по-иностранному "флюиды", не давали никому спать этой ночью. Всё смешалось в сознании: день и ночь, вчера и сегодня, прошлое и будущее. А будущее, как известно, зарождается в прошлом и куётся в настоящем с тем, чтобы самому когда-нибудь стать настоящим, а затем - и прошлым...
Да и честно говоря, какой тут сон, когда столько волнений, нервов и забот поставлено на карту!
- Ой, девочки! - вспомнила Светлана. - А ещё что случилось! Что случилось!
- А что случилось? - безнадёжно сказала Елена, уже привыкшая к ударам судьбы.
- Ужас! Сплошной ужас! - воскликнула Светлана.
- Подожди. - Елена внимательно всматривалась в окружающую темноту. Даже под скамейку заглянула. - Этот... Этот с кинохроники, я заметила, не только Ларионова снимает, но и нас всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16