Например, один раз Штука меньше чем за шесть часов проехал по хорошо охраняемой трассе Атлантида – Гавань, не потеряв ни одной рыбы и цистерны.
Штука был арестован в глубоководной впадине в окрестностях Атлантиды, задержание произвел отряд водяных спрайтов Подземной полиции. Однако, когда его перевозили в суд, он сбежал. И вот теперь Элфи удалось его выследить. Награды за поимку Штуки Фарта хватило бы, чтобы заплатить за аренду офиса на шесть месяцев вперед. Табличка на двери офиса гласила: «Малой и Рытвинг. Частные детективы».
Штука Фарт вышел из гостиницы с таким видом, словно был глубоко разочарован жизнью и миром. Застегнув куртку, он направился на юг, то есть в торговый район. Элфи, опустив на лицо капюшон, двинулась за ним, отставая шагов на двадцать. Улица, где стояла гостиница, испокон веку была раем для мелких преступников и уличных хулиганов, но Совет вкладывал миллионы слитков в ее обновление. Спустя пять лет этот район окончательно распростится со славой гоблинского гетто. Огромные желтые комбайны пожирали старые тротуары, пережевывали их и укладывали новенькие, с иголочки, плиты. Спрайты из коммунальных служб снимали перегоревшие солнечные полосы с потолка туннеля и вешали вместо них новые молекулярные светильники.
Пикси двигался тем же маршрутом, которого придерживался в течение последних трех дней. Он вышел по улице на ближайшую площадь, купил в киоске коробку мышиного карри, после чего направился в кассу круглосуточного кинотеатра. Если он будет соблюдать обычный распорядок, то проведет в кино не менее восьми часов.
«И с этим ничего не поделаешь», – подумала Элфи. Она твердо решила закрыть дело до конца рабочего дня. Задача это была не из легких. Штука был маленьким, но шустрым. Задержать его без оружия и наручников было бы почти невозможно. Почти невозможно, но у Элфи были свои приемы.
Элфи купила билет у кассира-гнома и заняла место через два ряда позади пикси. В это время дня наплыва народу в кинотеатре не было. Кроме нее и пикси в зале сидело не больше пятидесяти зрителей. Многие из них даже не удосужились надеть специальные очки. Все они зашли сюда, просто чтобы скоротать время между обедом и ужином.
В театре нон-стопом крутили трилогию «Падение Тальтиу». Это была кинематографическая версия событий, связанных с битвой у холма Тальтиу. Именно после этой битвы люди вытеснили волшебный народец под землю. Последняя часть трилогии пару лет назад получила награду Подземной киноакадемии. Фильм отличался умопомрачительным спецэффектами, была выпущена даже интерактивная его версия, в которой зритель мог исполнить одну из второстепенных ролей.
Минут сорок Элфи наслаждалась захватывающими дух панорамными видами и неторопливо развивавшимися баталиями, потом вышла в проход и откинула капюшон. Если бы она служила в полиции, то просто подошла бы к пикси сзади и приставила бы к его спине свой любимый «Нейтрино-3000», но гражданским лицам было запрещено носить какое-либо оружие, и приходилось прибегать к более изощренной стратегии.
Стоя в проходе, она окликнула пикси:
– Эй, ты ведь Штука Фарт, верно?
Штука вскочил с кресла, но выше не стал. Придав своему лицу самое свирепое выражение, на какое только был способен, он повернулся к Элфи.
– А кого это интересует?
– Полицию, – ответила Элфи.
При этом она, во-первых, ничуть не солгала, а во-вторых, с сугубо формальной точки зрения, не нарушила закон, выдавая себя за офицера полиции.
Штука, прищурившись, вгляделся в ее лицо.
– Да я ж тебя знаю! Ты – та знаменитая эльфийка, которая подавила бунт гоблинов. Я видел тебя по телику. Но ты больше не служишь в полиции.
Сердце Элфи лихорадочно забилось. Как приятно было снова заниматься делом! Пусть не очень почетным, зато настоящим.
– Может, и так, но это не помешает мне арестовать тебя. Сдашься спокойно или предпочтешь немножко посопротивляться?
– Сдамся, чтобы провести несколько веков в тюряге Атлантиды? А ты сама-то как думаешь? – спросил Штука, падая на четвереньки.
И крошечный пикси помчался под креслами, как выпущенный из пращи камень.
Элфи, накинув капюшон, побежала к пожарному выходу. Она ничуть не сомневалась, что Штука направился именно туда. Он поступал так каждый день. Любой уважающий себя преступник, попадая в здание, первым делом изучит пути отхода.
Штука добежал до двери раньше и вылетел из нее, как пес из будки. Элфи успела заметить только мелькнувший синий спортивный костюм.
– Объект уходит, – произнесла она, зная, что прикрепленный к горлу микрофон передаст каждое ее слово. – Движется в твоем направлении.
«Надеюсь», – подумала она, но вслух не сказала.
Теоретически Штука должен был направиться в свое убежище – крошечную каморку на Хрустальной улице, в которой из обстановки была только скромная койка да кондиционер. Там-то его и поджидал Мульч. Так люди охотятся на птиц в высокой траве: один «поднимает» дичь, вспугнув ее, другой ждет в засаде. Охотники-люди обычно стреляют в птицу, чтобы потом съесть ее. Мульч использовал менее смертоносные, но не менее отвратительные методы.
Элфи старалась не отставать, но и не слишком нагонять контрабандиста. Она слышала топот крошечных ног пикси по устланному ковром полу кинотеатра, но не видела его самого. Было крайне важно, чтобы Штука поверил в то, что ему удалось уйти от погони, иначе он не рискнет сунуться в свое убежище. Если бы Элфи все еще служила в полиции, в преследовании не было бы необходимости – к ее услугам были бы установленные по всему городу пять тысяч камер наблюдения и другие хитроумные устройства из разведывательного арсенала Подземной полиции. Теперь оставалось рассчитывать только на себя и Мульча. Две пары глаз плюс гномьи способности.
Когда Элфи подбежала к выходу из кинотеатра, по холлу еще гуляло эхо от энергичного хлопка двери. Рядом с дверью в луже крапивного лимонада валялся на спине разгневанный гном.
– Ребенок, – говорил он билетеру. – Или пикси. Заметил только, что у него большая голова. Боднул меня прямо в живот, скотина.
Элфи обогнула гнома с билетером и выскочила наружу. Хотя, когда живешь в подземном лабиринте, в общем-то, куда ни выскакивай, всегда остаешься внутри. Солнечные полосы над площадью были отрегулированы на режим позднего утра. Куда направлялся Штука, понять было нетрудно – удирая, он сеял на своем пути разруху и хаос. Торговавший мышиным карри киоск был опрокинут, застывшие куски серо-зеленого лакомства валялись на тротуарных плитах. И такие же серо-зеленые следы вели к северному углу площади. Хорошо. Пока что Штука действовал в точности так, как предвидела Элфи. Не спуская глаз со следов пикси, она стала проталкиваться через возмущенную толпу любителей карри.
– Две минуты, – произнесла она, чтобы предупредить Мульча.
Ответа не последовало. Впрочем, в этом не было ничего странного, если гном уже занял позицию.
Штука должен был свернуть в служебный переулок, позволяющий срезать путь к Хрустальной улице. В следующий раз, решила Элфи, надо будет взяться за розыск гнома. Пикси слишком быстро бегают. Совет волшебного народца не жаловал частных детективов, занимавшихся поиском сбежавших преступников, и старался максимально усложнить им жизнь. Если ты не служишь в полиции, можешь и не мечтать получить разрешение на ношение оружия. Любой, у кого было оружие, но не было значка, очень быстро оказывался за решеткой.
Элфи свернула за угол, ожидая увидеть исчезающего за следующим поворотом пикси. Вместо этого она увидела десятитонный строительный комбайн, надвигающийся прямо на нее. Очевидно, Штука Фарт перестал поступать предсказуемо.
– Д'арвит, – выругалась Элфи, отскакивая в сторону.
Передний ротор комбайна перемалывал старое покрытие площади, а из кормы на мостовую ложились новые, подогнанные с точностью до сантиметра, плиты.
Элфи пригнулась и машинально протянула руку к бластеру «Нейтрино», который еще совсем недавно всегда лежал в ее поясной кобуре. Но сейчас кобуры при ней, разумеется, не было.
Комбайн разворачивался для следующего захода, раскачиваясь и шипя, как механический хищник из юрского периода. Глухо стучали огромные поршни, серповидные лезвия ротора вгрызались во все, что попадалось у них на пути. Осколки направлялись в горячее нутро машины, где измельчались, плавились и формовались раскаленными прессами.
«Немного напоминает Мульча», – подумала Элфи. Странные мысли иногда приходят в голову, когда тебя пытаются убить.
Она попятилась от комбайна. Да, он был огромным, но медлительным и неповоротливым. Элфи подняла взгляд и увидела в кабине сноровисто орудующего рычагами Штуку. Его пальцы порхали по приборной панели, направляя металлического бегемота на Элфи.
Вокруг царил жуткий хаос. Кричали покупатели, завывали аварийные сирены. Но Элфи было не до того – в первую очередь нужно было остаться в живых. Обычному подземному жителю ни за что бы не уцелеть в такой переделке, но Элфи была хорошо обучена и много лет служила в полиции. Ей удавалось вырываться из лап и более ловких и проворных врагов, чем этот уличный комбайн.
Однако на этот раз Элфи просчиталась. Сам комбайн двигался медленно, но некоторые его детали перемещались с быстротой молнии. Например, защитные лопатки, представляющие собой две трехметровые стальные стены, расположенные по обе стороны от переднего ротора, которые не давали обломкам разлетаться.
Штука, прирожденный водитель, умевший найти общий язык с любым механизмом, не мог не воспользоваться такой возможностью. Он отключил систему безопасности и привел в действие лопатки. Четыре пневматических насоса мгновенно повысили давление в системе и буквально вонзили лопатки в стену по обе стороны от Элфи. Острые кромки лопаток вошли в камень сантиметров на пятнадцать.
Элфи почувствовала, как ее уверенность в собственных силах ухнула вниз, оставшись где-то на уровне плинтуса. Эльфийка попала в ловушку, а сотня изогнутых стальных лезвий грызла землю у ее ног.
– Крылья, – пробормотала Элфи, но крылья были только у ее полицейского костюма, а она лишилась права носить его.
Лопатки сдерживали создаваемый ротором вихрь, направляя его в сторону самого ротора. Вибрация была ужасающей, аж зубы ломило. Элфи понимала, что на этот раз влипла всерьез. Словно весь мир был против нее. Лезвия жадно пожирали тротуар, подбираясь к ее ногам. Элфи попыталась взобраться по левой лопатке, но та была покрыта толстым слоем смазки. С противоположной лопаткой повезло ничуть не больше. Единственный путь отступления находился прямо впереди, но им едва ли можно было воспользоваться, пока вращался смертоносный ротор.
Элфи закричала на Штуку, возможно, ей даже удалось сказать нечто связное. Уверенности в этом у нее не было из-за страшного шума и тряски. Лезвия рассекали воздух, пытались дотянуться до нее. С каждым оборотом они выхватывали полоску земли из-под ее ног. Еще немного, и Элфи уже не на чем будет стоять. Скоро она станет пищей для комбайна. Комбайн ее перемелет, пропустит через свои внутренности и уложит на землю в виде тротуарной плитки. И тогда Элфи Малой воистину станет частью города.
Выхода не было. Никакого. Мульч находился слишком далеко, чтобы прийти на помощь, а кто-то из прохожих вряд ли отважится вскарабкаться в кабину взбесившегося комбайна, даже если каким-то чудом догадается, что в ловушке между двумя трехметровыми лопатками зажата беспомощная эльфийка.
Лезвия были совсем близко, и Элфи подняла взгляд на иллюзорное, созданное компьютерами небо. Как хорошо было бы умереть на поверхности! Почувствовать кожей тепло настоящих солнечных лучей… Как хорошо…
И вдруг ротор остановился. Элфи осыпало градом недопереваренных обломков из желудка комбайна. Несколько острых осколков оцарапали ей кожу, но более серьезных травм она не получила.
Элфи стерла грязь с лица и посмотрела наверх. В ушах еще звенело от грохота двигателя, глаза слезились от пыли, чем-то похожей на грязный снег.
Штука выглянул из кабины. Лицо его было бледным, но свирепым.
– Оставь меня в покое! – закричал он. Его писклявый голос доносился до Элфи будто издалека – должно быть, ее барабанные перепонки были не в порядке. – Оставь меня в покое, слышишь!
И он исчез, спустившись по лестнице из кабины. Возможно, побежал в свое убежище.
Элфи прислонилась к лопатке и попыталась успокоиться. Крошечные синие искорки магии замерцали на многочисленных порезах и царапинах. В ушах что-то щелкнуло, потом зазвенело – магия восстанавливала барабанные перепонки. Через несколько секунд к Элфи вернулся нормальный слух.
Пора выбираться. И у нее был только один выход. Через ротор. Рядом с лезвиями. Элфи осторожно коснулась одного из них кончиками пальцев. Капелька крови появилась из крошечного разреза и мгновенно исчезла, вспыхнув синей искоркой магии. Стоит оступиться, и эти лезвия изрежут ее на кровавые тряпочки, и во всем мире не хватит магии, чтобы собрать воедино тело Элфи Малой. Но выбраться из ловушки можно было только через ротор. Нет, конечно, был и другой вариант: остаться здесь и ждать приезда дорожной полиции. Нанесение такого ущерба было достаточно серьезным проступком даже для офицера полиции, защищенного страховым полисом гражданской ответственности, а ее, как частное лицо, вероятно, бросят в тюрьму, пока суд не решит, какие обвинения можно предъявить.
Элфи просунула пальцы между лезвиями и схватилась за первый стержень ротора. Нужно было действовать так, словно поднимаешься по лестнице. С очень острыми, смертоносными ступеньками. Она поставила ногу на нижний стержень и перенесла на нее вес тела. Ротор заскрипел и опустился сантиметров на пятнадцать. Элфи еще крепче вцепилась в стержень, потому что разжать пальцы было бы ее последней ошибкой. Лопасти дрожали буквально в паре сантиметров от ее тела. Медленно и уверенно, никаких лишних движений…
Она поднималась по ротору, переступая со стержня на стержень. Пару раз лезвия царапали кожу, но раны были несерьезными, и синие искорки почти мгновенно их заживляли.
1 2 3 4 5 6