-- Наши компьютеры восстановили изображение по имеющимся
записям, -- проинформировал капитан. -- Только после этого мы
поняли, что произошло. Даю вторую запись.
Изображение, неуловимое для глаза, превратилось в рисованное.
Снова "Вихрь" попытался взлететь, и снова катастрофа. На
этот раз я все увидел в мельчайших деталях. Картина была
настолько невероятной, что я растерянно попытался протереть
глаза, чтобы отогнать наваждение. Дорогу "Вихрю"
перебежала черная кошка. Воровато озираясь, она мчалась поперек
полосы, прижав уши и вытянув хвост. Да-а. Если бы после такой
встречи "Вихрь" сумел взлететь, это стало бы настоящим
чудом. У меня невольно вырвалось:
-- Кошка?!
Подполковник вздохнул.
-- Сначала мы тоже не поверили, уж слишком далеким от реальности
оказалось объяснение катастрофы, противоречащим всем законам
природы.
-- Да что вы знаете об этих законах? -- перебил я его. --
Простите.
-- Ладно. Пилот сразу после аварии говорил, что ему перебежала
дорогу черная кошка, но мы, конечно не поверили. Допрашивали,
старались. И все зря. Хотя после научного анализа его версия
подтвердилась, мы все равно ходатайствовали о наложении
взыскания, потому что наш советский офицер не имеет права
поддаваться тлетворному влиянию чуждой нам нечистой силы.
Однако... -- Он замялся. -- Если бы это происшествие осталось
единичным случаем. Как вы сами понимаете, этот факт огласке не
подлежит, но я должен открыть вам тайну: летные испытания
состоят из серии полетов. Вам была показана пленка, увы, не
с первой аварией. Та застигла нас врасплох, мы оказались абсолютно
не готовы. Но после нее были приняты все меры, которые мы
полагали необходимыми. Однако аварии продолжались, хотя вдоль полосы
было введено патрулирование специальных собачьих
подразделений... Выяснилось, что это пустая трата времени и сил.
Катастрофы продолжались. И каждый раз пилоты в оправдание
приводили одну-единственную причину: ту же самую проклятую
черную кошку. Это иррационально. Это недиалектично. Это
невозможно. Но это существует. Мы не имели права признавать
существование потусторонних сил, однако давление обстоятельств
оказалось сильнее должностных инструкций. После того, как
разбился беспилотный радиоуправляемый аппарат, мы были просто
прижаты к стенке. Ведь арсенид галлия не подкупишь, не сглазишь!
Я снисходительно улыбнулся.
-- Насчет последнего вы немного заблуждаетесь.
-- Нет, -- упрямо повторил подполковник. -- Здесь не может быть
никакой связи.
-- Связь есть и самая прямая. Нужно только суметь ее увидеть.
Отыскать причину.
-- Это вы правильно, -- одобрительно мотнул головой
подполковник. -- Вскрывать корни и искать нити всегда полезно.
Но мы этого не смогли. Традиционные методы борьбы оказались
неэффективными.Мы перестреляли всех кошек в радиусе шестисот
километров от космодрома, не глядя на их масть. В воздухе
постоянно дежурят боевые вертолеты с приказом уничтожить любую
замеченную кошку. Бесполезно. Создается впечатление, что этим
тварям наши пули не причиняют никакого вреда. Кошки их просто не
замечают! В результате важнейшая оборонительная программа
поставлена под угрозу.
-- И тогда... -- подхватил я.
-- ...мы решили обратиться к вам. Собранные нами сведения
показали, что вам можно доверять дела чрезвычайной важности.
Такой отзыв о вас мы со всех сторон получали.
Эта неуклюжая фраза заставила меня на мгновение призадуматься.
Где-то я ее уже слышал. Кроме того мне сильно не понравилось
упоминание о собранных сведениях. Если в КГБ нет досье, откуда
сведения? А если есть сведения, то куда делись досье, которых
нет? Однако от меня ждали ответа.
-- Разумеется. Меня не удивляют многочисленные неудачи. Скорее,
странным выглядит то, что они не ухудшили положения.
Бессмысленно пытаться бороться с силами зла, используя
слабенькие средства материального мира. Это может лишь больше
рассердить нечисть.
-- Слабенькие... -- не удержался капитал. -- Три тысячи
выстрелов в минуту.
-- Хоть шесть тысяч. Только тайная сила магии может принести
успех.
-- Жаль, что мы сразу не осознали это, -- покаялся подполковник,
-- тогда не было бы ненужных потерь. Однако, приняв решение, мы
сразу приступили к его реализации и начали искать специалистов
по связям с потусторонним миром.
-- Вам рекомендовали меня. -- Я не смог удержаться от улыбки.
-- Верно. Вы числитесь одним из крупнейших специалистов, --
подтвердил подполковник.
-- Одним из? -- нервно переспросил я.
-- Ведь среди магов не проводятся конкурсы на звание лучшего по
профессии, -- мягко успокоил подполковник. -- Именно поэтому я
вынужден применить такую формулировку. Не рассматривайте ее как
попытку умалить ваши знания и умение.
-- Вам следует обратиться к другом ведунам, -- обиженно заметил
я.
-- Мы так и поступим, когда сочтем необходимым, -- холодно
парировал подполковник. -- Пока мы решили иначе.
-- Простите.
Он неприязненно прищурился.
-- Будем считать инцидент исчерпанным, но впредь подобное не
должно повторяться. Короче, мы ждем от вас, что вы исполните
свой долг перед страной. Вы должны помочь нам в борьбе с чуждыми
нашему строю явлениями в среде нечистой силы.
Я вскочил.
-- Куда и когда я должен прибыть? Только я считаю необходимым
вас предупредить: судя по вашему рассказу, схватка предстоит
нешуточная, и потому мне необходимо подготовиться.
-- Не спешите, -- усмехнулся подполковник. -- Я исчерпал пределы
своей компетенции. Все остальное вас скажут в областном
управлении, куда я вас должен доставить.
Эта фраза мне тоже не понравилась.

ЗВЕЗДЫ ГЕНЕРАЛЬСКИЕ И НЕБЕСНЫЕ

В какой город мы поехали -- я пока не имею права сказать. Может
лет тридцать спустя, когда я начну писать мемуары, мне и
разрешат это сделать, но пока... Нет, нет, нет... Известно
только, что расположен он на Среднем Урале в сорока километрах
от границы Европы и Азии. Не так давно его разрешили нанести на
карты, но поскольку окончательно вопрос о рассекречивании не
решен -- т-с-с... Куда мы поехали в этом городе -- тоже тайна.
Улочка в самом центре, но довольно тихая, и потому
двенадцатиэтажный небоскреб немного выделялся
среди окружающих деревянных домишек. Скромная доска черного
мрамора извещала, что здесь расположен... Тот самый...
Часовые при входе тщательно проверили удостоверения моих
спутников. Завидев же меня, они вытянулись в струнку и отдали
честь.
-- Что с ними? -- шепотом спросил я у капитана.
Тот посмотрел на меня неприязненным взглядом и желчно ответил:
-- Не могу знать. Это выходит за пределы моей компетенции.
Проклятая компетенция! Если и мне предложат работать в таких же
рамках, я буду вынужден отказаться. При работе с лукавыми бесями
никогда не знаешь, с чем столкнешься в следующую минуту, поэтому
самоограничения не только не нужны, но и откровенно вредны. Это
все равно, что пытаться боксировать со связанными руками.
Когда мы шли по коридору, все встречные бледнели и шарахались в
стороны. Неужели я так похож на привидение? Никогда бы не
подумал. Конечно, я не успел переодеться после охоты на банного,
но ведь драный вид не причина... Поведение моих спутников тоже
переменилось. Они всячески выказывали мне свое уважение и
почтительность. Это следовало запомнить. Просто так и кошка не
прыгнет, а уж эти... Солдатская почта?
Тихо шлепнула дверь лифта, и кабина начала было подниматься, но
почти сразу же что-то противно заскрежетало, она дернулась,
перекосилась и замерла, как припаянная. Капитан лихорадочно
застучал по кнопкам, однако лифт категорически отказался
подчиняться.
-- Черт знает что, -- сказал капитан раздраженно.
-- Спокойнее, -- тихо проговорил подполковник. А я только хитро
улыбнулся. Мне-то все превосходно было понятно с самого начала.
Лишь слепой мог оставаться в блаженном неведении относительно
происходящего.
-- Ведь до сих пор работал безукоризненно, -- расстроился
капитан.
-- Любая вещь однажды ломается в первый раз, -- заметил я.
Капитан вместо ответа несколько раз недовольно нажал кнопку
вызова дежурного. Динамик невозмутимо молчал. Тогда капитан в
сердцах так треснул его ладонью, что решетка хрустнула.
-- Спокойнее, -- повторил подполковник. И тут же потерял
невозмутимый и величавый вид. Динамик тихо, но отчетливо
хихикнул. Кабина дернулась и провалилась вниз метра на два.
Капитан заметно побледнел.
-- Если мы сейчас рухнем... -- вырвалось у него.
-- Война объявлена, -- хладнокровно сказал я.
-- Какая война?! -- возмутился капитан. -- Кем объявлена?! Что
за чушь вы порете?! Ой, виноват! -- Он вытянулся в струнку. --
Ведь если мы не выберемся из лифта, нам придется несладко.
Кабина затрещала и опустилась еще немного. Мы услышали
встревоженные голоса и лязг железа. По-видимому, кто-то пытался
пробиться в шахту лифта, чтобы вызволить нас.
-- Значит, вы говорите война? -- прищурился полковник.
-- Я совершенно уверен. Вы решили начать противоборство с
бесями лукавыми, так неужели вы полагаете, что они об этом не
пронюхали? Они проникают везде и всюду, их глаза и уши имеются в
каждой комнате, в каждом доме.
-- Значит, не только мы, -- загадочно обронил капитан.
-- Ясно, -- протянул подполковник. Это был знакомый ему
лексикон, и он сразу понял размеры грозящей опасности.
-- Это еще не ответный удар, но уже предупреждение.
Пока я говорил, кабина продолжала опускаться. Я вспомнил, что
лифт скоростной, представил, сколько над нами этажей...
-- Каков же выход?
-- Ждать. Нас захватили врасплох, и нам просто больше ничего не
остается. Но даю вам слово, что сполна расквитаюсь с ними за это
унижение. Той же монетой.
Лифт задрожал как в лихорадке. Медленное скольжение постепенно
переходило в стремительное падение.
-- Держись! -- взвизгнул капитан.
Кабина со свистом полетела вниз. Я уже приготовился достойно
встретить свой конец, совершенно забыв, что минуту назад
надеялся на благополучный исход. Однако обошлось. Ремонтники
успели взломать дверь шахты и всунули внутрь стальную трубу.
Кабина с разгона налетела на препятствие и затрещала. Приличной
скорости набрать мы не успели, поэтому полет завершился
сравнительно благополучно, если не считать выбитого зуба у
капитана и слегка вздувшейся скулы у меня. Сильнее всех
пострадал авторитет капитана. По-моему, подполковник не простил
ему неприличных визгов и сделал для себя некоторые выводы. А
ведь капитан совсем немного опередил меня, еще секунда -- и я
тоже закричал бы.
Мы кувырком вылетели наружу, помятые и злые донельзя. Когда я
поднялся на ноги, то погрозил кулаком разбитой кабине.
-- Ну проклятый, погоди! Мы еще столкнемся с тобой на узенькой дорожке.
-- Это вы кому? -- спросил подполковник.
Самый простой и естественный вопрос вдруг поставил меня в
тупик. Действительно, кому я собрался мстить? В доме -- домовой,
в бане -- банный, в овине -- овинный, а здесь? Лубянный, что ли?
Я растерянно пожал плечами.
-- Не знаю. Но когда повстречаемся, я его, мерзавца, сразу
узнаю.
Ремонтники смотрели на нас дикими глазами. Наверное, решили, что
с перепугу мы все трое слегка рехнулись. Расколотый динамик на
прощанье издевательски захохотал. Капитан вздрогнул и скорым
шагом бросился прочь по коридору. А мне показалось, что я
заметил мелькнувший в шахте голый крысиный хвост.
В очень высокий кабинет мы попали только вдвоем -- я и
подполковник. Капитан допущен не был, он исчерпал свой уровень
компетенции. Однако по его виду нельзя было сказать, что он
слишком расстроен, скорее наоборот. Похоже, поединки с бесями
пришлись ему не по вкусу.
Кабинет был обставлен со спартанской суровостью и простотой.
Длинный полированый стол, несколько жестких стульев, большой
сейф в углу, портрет Дзержинского на стене -- и больше ничего.
Никаких расслабляющих кресел, диванов, ковров, развратных
секретарш, японских телевизоров, полных баров. Ни-че-го! И
хозяин кабинета произвел на меня очень благоприятное
впечатление. Несмотря на серьезный возраст, он сохранил юношескую
стройность и подвижность, хотя тяжелая работа избороздила
морщинами лицо и запудрила виски сединой. Что мне запомнилось --
огромные наклеенные брови. Иногда начинало казаться, что они
живут отдельной, независимой от хозяина жизнью. Сами по себе
сходятся, взлетают вверх... Генеральская форма изумительно шла
ему, он словно родился в мундире.
-- Прошу, -- генерал-лейтенант вежливо указал на стулья. Но за
этой подчеркнутой вежливостью угадывалась стальная воля и
непреклонная решимость. Если хотите, даже жестокость.
-- Петр Петрович еще не вполне в курсе, -- почтительно сказал
подполковник, становясь по стойке смирно, как зеленый юнкер.
Таково было магнетическое ощущение властности, исходящее от
генерала. -- Я не счел возможным пока посвящать его во все
детали плана.
-- Правильно, -- кивнул генерал. -- Всему свое время.
Я робко присел на краешек стула, подполковник остался стоять.
Генерал пристально посмотрел мне в глаза, читая в самых
потаенных уголках души. Я просто закоченел под этим строгим
взглядом, замер, как лягушонок перед гадюкой.
-- Мы прикласили вас сюда, чтобы просить о сотрудничестве. -- По
тону генерала я понял, что до сих пор он никогда и никого не
просил. Только отдавал приказы. -- В последнее время
активизировалась деятельность враждебных нашему прогрессивному
строю элементов в среде так называемой нечистой силы. Само по
себе это явление нас мало беспокоит, однако оно сопровождается
рядом побочных эффектов. Вам продемонстрировали только один из
них. -- Я покорно кивнул. -- Это уже является угрозой
безопасности нашего государства, а с такими угрозами мы обязаны
бороться. Вы согласны?
-- Так точно, -- вырвалось у меня.
-- Не надо. Оставим строевой устав лейтенантам.
Я не мог не расстрогаться. Под железной броней таился добрый
и мягкий человек, наверняка любящий животных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17