(495)988-00-92 магазин
И, услышав этот приказ, каждый убийца пускал в ход все — удачу, умение, золото, связи, — лишь бы достичь цели.В первые десятилетия это происходило довольно часто, у Гильдии было достаточно врагов, в том числе и имеющих за собой немалую силу. Потом необходимость в Большой Охоте отпала, поскольку силу общества убийц признали, и никто уже не желал идти против них, по крайней мере делать это в открытую. Более того, каждый глава Гильдии твердо знал — объявление Большой Охоты почти наверняка приведет к тому, что власть свою придется передать другому. А среди убийц не было принято оставлять в живых свергнутых владык. Утар Белоголовый был чуть ли не единственным исключением.За последующие века Большая Охота применялась раз шесть. В одном случае все разрешилось быстро — прослышав о возобновлении древней традиции, родственники преследуемого сами притащили его голову главе Гильдии, надеясь таким образом спасти свои жизни. Остальные случаи были сложнее — пролилось много крови, а в двух последних, когда жертвами были назначены очень уж «согрешившие» пред Гильдией Императоры, и сами охотники оказались на грани истребления. Но Большая Охота всегда настигала свои жертвы. Любой ценой.И сейчас Черри намеренно приносила на алтарь мести свое звание, а возможно, и жизнь. Как, впрочем, и множество жизней своих «подданных». Несмотря на все слова Белоголового, у нее не было выбора — Гильдии не просто брошен вызов. Ей объявлена война. И в войне этой исходом могла стать только победа или смерть. Третьего не дано.
Трое путников мерно покачивались в седлах. Пожалуй, это было не самое лучшее время, чтобы отправиться в путь, — голые, утратившие листву деревья, темная, даже на вид холодная земля, местами припорошенная тонким слоем снега — зима в этом году, по уверению Таяны, была по-особому холодной. Денис, который бывал в местах, где минус два по Цельсию считались чуть ли не очень теплой погодой, лишь снисходительно посмеивался.— Что-то мне это напоминает, — мрачно заметил Тернер. — Кажется, это уже было.— Что? — рассеянно поинтересовалась Таяна.— Ну, все это. Три путника, дорога к Оракулу. Знакомо?— В тот раз не было так холодно.Облачка пара, вырывавшиеся из губ при дыхании, подтверждали ее правоту. Жаров, который в отличие от Таяны находил погоду очень даже приятной, промолчал. А Тернеру вообще погода была безразлична — дождь ли, холод, жара… Организм тьера мог без вреда для себя перенести условия, которые отправили бы любого обыкновенного человека прямиком в лучший мир. А на такие мелочи, как, к примеру, клопы в гостинице…Они были в пути уже три дня. Отсюда, от Тирланты, дорога к Оракулу должна была занять не менее двух недель. У них были прекрасные скакуны, теплая одежда и достаточно денег, чтобы ни в чем себе не отказывать, — но все равно путь обещал быть достаточно сложным.Пока Тернер перекидывался с Таяной ничего не значащими фразами, Жаров снова и снова думал о том, что его жизнь в этом мире все больше и больше напоминает… что? Уж во всяком случае, на обычный ход событий это явно не похоже. Нормальным людям удается просто жить — работать, развлекаться, любить… Почему же ему, Денису Жарову, приходится уже который месяц участвовать в чем-то вроде заурядной игры, где каждое действие надо делать последовательно, где герою приходится исполнять дурацкие, придуманные разработчиком задания? Такое впечатление, что его старательно ведут куда-то, к какой-то цели, известной, как и в игре, только создателю да самому игроку. А он, пешка, нарисованный персонаж, не имеет свободы воли и вынужден просто подчиняться тому, кто жмет на кнопки.Это было неприятно. Еще там, дома, он привык играть по чужим правилам, подчиняясь приказам начальства, — иногда не зная истинной цели тех или иных распоряжений. Тогда это казалось вполне правильным — каждый винтик в огромной машине принимает посильное участие в общем процессе в меру своих возможностей. И не дело винтика знать, зачем вращается агрегат в целом. Тогда это казалось приемлемым…А попав в этот мир, Денис почему-то решил, что оказался в сказке. Подвиги, приключения, прекрасные женщины — и, главное, полная свобода воли. Делай что хочешь — спасай мир, сражайся, уйди на покой. Все в твоих руках, все зависит от тебя. И никаких начальников, никаких ценных указаний и руководящих инструкций.И некоторое время он пребывал в спасительном заблуждении, считая, что все происходящее подчиняется его воле. Но в последние дни он опять почувствовал, что кто-то направляет его действия. И Жаров не без оснований предполагал, что этот кто-то — Оракул. Это древнее создание, претендующее на осведомленность во всех мыслимых делах, упрямо навязывало ему свою волю.Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. Глава 3НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ А чтобы изготовить зелье, возьми одну меру листьев огневки, да не тех, что темного цвета стали, ибо силу уже те листья утратили и для зелья годны быть не могут. А и если младые листья возьмешь, какие детской ладони меньше, то и тогда должного зелья сотворить не сумеешь, ибо сила в огневке не сразу нарождается. А к одной мере листьев, что для зелья потребны и пригодны, возьми тако же зимнего корня две малые меры, да воска пчелиного одну малую меру, да ягоды волчевики десять и две. Листья истолки да с остальным смешай, и варить надо на малом огне с полудня до первых звезд. А пока варишь, ложкою в посуде шерудить непрерывно надобно, дабы в комки не сбилось зелье. Да ложку не деревянную потребно, а железную али из стекла. А пока варишь зелье, лицо шарфом замотай али тканью какой, да чтобы мокрая была, а как высохнет, снова водой смочи. А забудешь про то, тако же и сам с жизнью прощайся, ибо сила огневки не в одном лишь зелье, а и в духе его, коий под жаром огня свободы жаждет и из посуды той повсюду лезет. А и не забудешь про шарф мокрый, все одно болеть будешь и вывертом, и горячкою, и плачем, и болезнь та седмицею али двумя пройдет. А зелье ранее, чем другим годом, делать и не думай, ибо убиет тебя сила огневки тако же верно, как и со стрелы травленой. А как сделаешь зелье, остыть ему позволь, но чтобы хладом не обернулось, а ровно столько, сколько надобно. А как станет зелье густым да вязким, то и стрелы да другое какое оружье мазать в нем пора пришла. Да ежели мастер полер на оружие навел, так оно не сгодится для зелья, а возьми камень точильный, грубый да повози по нему железо, дабы исцарапилось оно. А как исцарапишь железо, так его и мазай зельем да на просушку клади. А просушивать седмицу, никак не меньше, а потом и на дело брать можно. А коли не спользуешь стрелы те али иное какое оружье, как пять лун сойдет, тако можешь и руками трогать, и языком, ежели дурь в голове, ибо утратит силу огневка, и новое зелье для того оружья готовить надобноть. Книга «О ядах всяких, в деле Гильдии потребных, а тако же о других каких зельях, составленная мастером Сартапиусом Капитулом по собственному разумению и во славу Гильдии» * * * — Всадник, — коротко бросил Тернер, даже не соизволив оглянуться.— Где? — равнодушно поинтересовался Жаров.Ответ его не особенно волновал. Дорога становилась все более и более скучной, одна за другой ложились лиги под когтистые лапы скакунов. Однообразно утомительные, холодные, равнодушные к путникам, к их проблемам. Да и гостиницы у дороги были в чем-то такими же — и их хозяева бросали время от времени на путников немного удивленные взгляды: что, мол, потянуло вас в путь? По такой-то погоде…И впрямь, только там, у уже оставшейся далеко позади столицы, чувствовалась какая-то активность. И дорога была не такой уж пустой — то торговый караван, небольшой, десятка в полтора-два возов, торопящийся скорее закончить свой путь, то солдаты, то еще кто-нибудь. А потом тракт как-то незаметно опустел, и сегодня, с самого утра, путникам не встретилось ни одно живое существо. Это было вполне ожидаемо, а потому Дениса нисколько не интересовал какой-то там всадник, которого нелегкая несет куда-то.Видимо, по его виду и Тернер понял, что отвечать на заданный вопрос не требуется.Всадник показался вдалеке лишь спустя минут десять, и Денис в очередной раз удивился чуткости своего спутника. Да и удивление было таким же бесцветным, как эта дорога. Ну, услыхал… силен… да уж… А потому он даже не обратил внимания на то, как вдруг подобрался Тернер, как бросил поводья скакуна на луку седла, освобождая руки. А всадник тем временем мчался вперед, не меняя аллюра, как будто буквально в полулиге впереди его ждала уютная гостиница с жарко натопленным очагом, дымящимся мясом и крепким пивом. Или, может, его гнал вперед какой-то приказ?Жаров даже чуть дернул поводья, заставляя свой меланхоличный транспорт сместиться чуть к краю тракта, — дорога, может, и широка, но всадник очень уж торопится, не стоит создавать помех движению. До праволевосторонней организации грузопотоков тут еще не додумались, и временами Жаров всерьез размышлял о том, чтобы подкинуть эту идею кому-нибудь из советников Его Величества. Не жалко, пусть благодарные потомки припишут авторство одному из этих стариков, зато толк будет. Да все как-то не собрался.Дорога хороша, чтобы думать. Сидя в седле, не беспокоясь о том, чтобы выбирать направление — умное животное вполне разберется само, тем более что направлений всего-то два, «туда» и «обратно», — можно поразмыслить о вещах куда более важных. И Жаров был немало удивлен тому, что мысли, посещавшие его в эти дни, разительно отличались от прежних. Одна за другой лезли в голову идеи глобальных перемен, которые он, представитель технологического мира, мог бы внести в патриархальный уклад этого общества. И не надо радикальных изменений… но так, по мелочам — можно сделать очень даже немало. Водопровод, например. Ну почему, спрашивается, никто тут не додумался до такой в общем-то простой вещи? И для того, чтобы зарабатывать деньги, совсем не обязательно махать мечом, куда-то ехать, изображая из себя героя… Жаров уже достаточно повоевал, чтобы чувствовать некоторое пресыщение этим занятием.Позади раздался звонкий щелчок, не очень, правда, различимый на фоне шлепанья лап скакунов. Одновременно охнула Таяна… Жаров резко обернулся, и рука сама собой прыгнула к рукояти меча.Всадник — укутанный в длинный темный плащ так, что наружу торчали одни глаза, отбросил разряженный арбалет и рванул с седла второй. Тьер несколько картинно разжал пальцы, и пойманная на лету стрела упала на припорошенную снегом землю.— Ну, сынок, — тихо сказал, почти прошипел он. — Давай попробуй еще раз.Сынку бы услышать и осмыслить сказанное, а потом поворотить коня, да гнать его так, словно за плечами черти бешеные… но нет, голос разума был глух, вернее, совсем не слышен — и юнец (а Жарову почему-то казалось, что этот человек молод) снова, чуть привстав в стременах, чуть наигранно прицелился в волшебницу. Видимо, он уже понял, что воин, ловящий стрелы на лету, вряд ли позволит так просто уложить себя.Руки Тернера взметнулись, посылая в полет нож (левой) и тяжелую флягу с водой (правой). К мечу он даже не прикоснулся. Нажать на спуск несостоявшийся убийца не успел — молнией ударивший клинок перерубил тетиву, а в следующее мгновение фляга врезалась стрелку в лоб, опрокидывая его навзничь, сшибая со скакуна.Тернер легко спрыгнул на землю, подобрал стрелу, задумчиво повертел ее перед глазами, затем почему-то понюхал, нахмурился… Затем подошел ко все еще не подающему признаков жизни стрелку и, одним коротким движением разорвав укутывавший того плащ, принялся связывать тому руки за спиной обрывком ткани. Только в этот момент Жаров вышел из ступора и, немедленно покинув высокое седло, принялся помогать напарнику. Тот, впрочем, совсем не нуждался в помощниках. Неизвестно, где тьер научился вязать узлы… но Жаров уже неоднократно убеждался, что его спутник знает куда больше, чем можно предполагать, исходя из его сущности.— Ну вот, теперь мы можем и поговорить, — пробормотал Тернер, все еще вертя в руках стрелу и небрежным движением выплескивая поток ледяной воды из фляги на лицо стрелка.Это и в самом деле был совсем еще молодой парень, на вид — лет двадцать или немного больше. Некрасивое, покрытое оспинами лицо, несколько шрамов — явно не свидетельств героизма в битве, скорее следы кабацкой драки. В водянистых глазах, уставившихся на Тернера, бились злость и растерянность. Видать, он считал себя неплохим бойцом и теперь все никак не мог понять, как же его, такого умелого и ловкого, завалили… да еще и толком не прикоснувшись к оружию. Надежная, хорошей работы кольчуга ясно говорила то ли о том, что этот парень не такой уж новичок в военном ремесле и умеет думать о безопасности тела, то ли просто об определенном достатке. Денис краем глаза посмотрел на валяющийся в снегу арбалет — оружие было явно штучным, дорогим… такие вещи редко попадают в руки простых солдат. Скорее предмет мог бы принадлежать профессиональному наемнику — эти ценили отменное оружие и всегда готовы были хвалиться друг перед другом боевой сталью.— Кто тебя послал? — будничным тоном поинтересовался Тернер.— Иди ты… — Убийца грязно выругался.— Не хочешь отвечать? — хмыкнул Тернер. — Ну-ну… видали мы таких стойких. Еще раз спрашиваю, кто тебя послал? Если будешь правдив… — Он посмотрел на Таяну, затем на Дениса и вздохнул с явным огорчением. — Ну, может быть, я тебя отпущу.— Ты и так отпустишь, дерьмо, — сплюнул кровь с разбитой губы юноша. — Ты не посмеешь.— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — задумчиво пробормотал Тернер, а в следующее мгновение его рука совершила молниеносное движение, и воин вскрикнул, когда кончик его же собственной стрелы царапнул его по носу.Глаза пленника, казалось, залил животный ужас. А Тернер как ни в чем не бывало снова понюхал наконечник стрелы, затем слизнул с металла крошечную капельку крови. Увидев это, убийца снова, в который уже раз, переменился в лице. Теперь сквозь страх и злобу явственно проступало торжество.— Ты дурак, Тернер.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Трое путников мерно покачивались в седлах. Пожалуй, это было не самое лучшее время, чтобы отправиться в путь, — голые, утратившие листву деревья, темная, даже на вид холодная земля, местами припорошенная тонким слоем снега — зима в этом году, по уверению Таяны, была по-особому холодной. Денис, который бывал в местах, где минус два по Цельсию считались чуть ли не очень теплой погодой, лишь снисходительно посмеивался.— Что-то мне это напоминает, — мрачно заметил Тернер. — Кажется, это уже было.— Что? — рассеянно поинтересовалась Таяна.— Ну, все это. Три путника, дорога к Оракулу. Знакомо?— В тот раз не было так холодно.Облачка пара, вырывавшиеся из губ при дыхании, подтверждали ее правоту. Жаров, который в отличие от Таяны находил погоду очень даже приятной, промолчал. А Тернеру вообще погода была безразлична — дождь ли, холод, жара… Организм тьера мог без вреда для себя перенести условия, которые отправили бы любого обыкновенного человека прямиком в лучший мир. А на такие мелочи, как, к примеру, клопы в гостинице…Они были в пути уже три дня. Отсюда, от Тирланты, дорога к Оракулу должна была занять не менее двух недель. У них были прекрасные скакуны, теплая одежда и достаточно денег, чтобы ни в чем себе не отказывать, — но все равно путь обещал быть достаточно сложным.Пока Тернер перекидывался с Таяной ничего не значащими фразами, Жаров снова и снова думал о том, что его жизнь в этом мире все больше и больше напоминает… что? Уж во всяком случае, на обычный ход событий это явно не похоже. Нормальным людям удается просто жить — работать, развлекаться, любить… Почему же ему, Денису Жарову, приходится уже который месяц участвовать в чем-то вроде заурядной игры, где каждое действие надо делать последовательно, где герою приходится исполнять дурацкие, придуманные разработчиком задания? Такое впечатление, что его старательно ведут куда-то, к какой-то цели, известной, как и в игре, только создателю да самому игроку. А он, пешка, нарисованный персонаж, не имеет свободы воли и вынужден просто подчиняться тому, кто жмет на кнопки.Это было неприятно. Еще там, дома, он привык играть по чужим правилам, подчиняясь приказам начальства, — иногда не зная истинной цели тех или иных распоряжений. Тогда это казалось вполне правильным — каждый винтик в огромной машине принимает посильное участие в общем процессе в меру своих возможностей. И не дело винтика знать, зачем вращается агрегат в целом. Тогда это казалось приемлемым…А попав в этот мир, Денис почему-то решил, что оказался в сказке. Подвиги, приключения, прекрасные женщины — и, главное, полная свобода воли. Делай что хочешь — спасай мир, сражайся, уйди на покой. Все в твоих руках, все зависит от тебя. И никаких начальников, никаких ценных указаний и руководящих инструкций.И некоторое время он пребывал в спасительном заблуждении, считая, что все происходящее подчиняется его воле. Но в последние дни он опять почувствовал, что кто-то направляет его действия. И Жаров не без оснований предполагал, что этот кто-то — Оракул. Это древнее создание, претендующее на осведомленность во всех мыслимых делах, упрямо навязывало ему свою волю.Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. Глава 3НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ А чтобы изготовить зелье, возьми одну меру листьев огневки, да не тех, что темного цвета стали, ибо силу уже те листья утратили и для зелья годны быть не могут. А и если младые листья возьмешь, какие детской ладони меньше, то и тогда должного зелья сотворить не сумеешь, ибо сила в огневке не сразу нарождается. А к одной мере листьев, что для зелья потребны и пригодны, возьми тако же зимнего корня две малые меры, да воска пчелиного одну малую меру, да ягоды волчевики десять и две. Листья истолки да с остальным смешай, и варить надо на малом огне с полудня до первых звезд. А пока варишь, ложкою в посуде шерудить непрерывно надобно, дабы в комки не сбилось зелье. Да ложку не деревянную потребно, а железную али из стекла. А пока варишь зелье, лицо шарфом замотай али тканью какой, да чтобы мокрая была, а как высохнет, снова водой смочи. А забудешь про то, тако же и сам с жизнью прощайся, ибо сила огневки не в одном лишь зелье, а и в духе его, коий под жаром огня свободы жаждет и из посуды той повсюду лезет. А и не забудешь про шарф мокрый, все одно болеть будешь и вывертом, и горячкою, и плачем, и болезнь та седмицею али двумя пройдет. А зелье ранее, чем другим годом, делать и не думай, ибо убиет тебя сила огневки тако же верно, как и со стрелы травленой. А как сделаешь зелье, остыть ему позволь, но чтобы хладом не обернулось, а ровно столько, сколько надобно. А как станет зелье густым да вязким, то и стрелы да другое какое оружье мазать в нем пора пришла. Да ежели мастер полер на оружие навел, так оно не сгодится для зелья, а возьми камень точильный, грубый да повози по нему железо, дабы исцарапилось оно. А как исцарапишь железо, так его и мазай зельем да на просушку клади. А просушивать седмицу, никак не меньше, а потом и на дело брать можно. А коли не спользуешь стрелы те али иное какое оружье, как пять лун сойдет, тако можешь и руками трогать, и языком, ежели дурь в голове, ибо утратит силу огневка, и новое зелье для того оружья готовить надобноть. Книга «О ядах всяких, в деле Гильдии потребных, а тако же о других каких зельях, составленная мастером Сартапиусом Капитулом по собственному разумению и во славу Гильдии» * * * — Всадник, — коротко бросил Тернер, даже не соизволив оглянуться.— Где? — равнодушно поинтересовался Жаров.Ответ его не особенно волновал. Дорога становилась все более и более скучной, одна за другой ложились лиги под когтистые лапы скакунов. Однообразно утомительные, холодные, равнодушные к путникам, к их проблемам. Да и гостиницы у дороги были в чем-то такими же — и их хозяева бросали время от времени на путников немного удивленные взгляды: что, мол, потянуло вас в путь? По такой-то погоде…И впрямь, только там, у уже оставшейся далеко позади столицы, чувствовалась какая-то активность. И дорога была не такой уж пустой — то торговый караван, небольшой, десятка в полтора-два возов, торопящийся скорее закончить свой путь, то солдаты, то еще кто-нибудь. А потом тракт как-то незаметно опустел, и сегодня, с самого утра, путникам не встретилось ни одно живое существо. Это было вполне ожидаемо, а потому Дениса нисколько не интересовал какой-то там всадник, которого нелегкая несет куда-то.Видимо, по его виду и Тернер понял, что отвечать на заданный вопрос не требуется.Всадник показался вдалеке лишь спустя минут десять, и Денис в очередной раз удивился чуткости своего спутника. Да и удивление было таким же бесцветным, как эта дорога. Ну, услыхал… силен… да уж… А потому он даже не обратил внимания на то, как вдруг подобрался Тернер, как бросил поводья скакуна на луку седла, освобождая руки. А всадник тем временем мчался вперед, не меняя аллюра, как будто буквально в полулиге впереди его ждала уютная гостиница с жарко натопленным очагом, дымящимся мясом и крепким пивом. Или, может, его гнал вперед какой-то приказ?Жаров даже чуть дернул поводья, заставляя свой меланхоличный транспорт сместиться чуть к краю тракта, — дорога, может, и широка, но всадник очень уж торопится, не стоит создавать помех движению. До праволевосторонней организации грузопотоков тут еще не додумались, и временами Жаров всерьез размышлял о том, чтобы подкинуть эту идею кому-нибудь из советников Его Величества. Не жалко, пусть благодарные потомки припишут авторство одному из этих стариков, зато толк будет. Да все как-то не собрался.Дорога хороша, чтобы думать. Сидя в седле, не беспокоясь о том, чтобы выбирать направление — умное животное вполне разберется само, тем более что направлений всего-то два, «туда» и «обратно», — можно поразмыслить о вещах куда более важных. И Жаров был немало удивлен тому, что мысли, посещавшие его в эти дни, разительно отличались от прежних. Одна за другой лезли в голову идеи глобальных перемен, которые он, представитель технологического мира, мог бы внести в патриархальный уклад этого общества. И не надо радикальных изменений… но так, по мелочам — можно сделать очень даже немало. Водопровод, например. Ну почему, спрашивается, никто тут не додумался до такой в общем-то простой вещи? И для того, чтобы зарабатывать деньги, совсем не обязательно махать мечом, куда-то ехать, изображая из себя героя… Жаров уже достаточно повоевал, чтобы чувствовать некоторое пресыщение этим занятием.Позади раздался звонкий щелчок, не очень, правда, различимый на фоне шлепанья лап скакунов. Одновременно охнула Таяна… Жаров резко обернулся, и рука сама собой прыгнула к рукояти меча.Всадник — укутанный в длинный темный плащ так, что наружу торчали одни глаза, отбросил разряженный арбалет и рванул с седла второй. Тьер несколько картинно разжал пальцы, и пойманная на лету стрела упала на припорошенную снегом землю.— Ну, сынок, — тихо сказал, почти прошипел он. — Давай попробуй еще раз.Сынку бы услышать и осмыслить сказанное, а потом поворотить коня, да гнать его так, словно за плечами черти бешеные… но нет, голос разума был глух, вернее, совсем не слышен — и юнец (а Жарову почему-то казалось, что этот человек молод) снова, чуть привстав в стременах, чуть наигранно прицелился в волшебницу. Видимо, он уже понял, что воин, ловящий стрелы на лету, вряд ли позволит так просто уложить себя.Руки Тернера взметнулись, посылая в полет нож (левой) и тяжелую флягу с водой (правой). К мечу он даже не прикоснулся. Нажать на спуск несостоявшийся убийца не успел — молнией ударивший клинок перерубил тетиву, а в следующее мгновение фляга врезалась стрелку в лоб, опрокидывая его навзничь, сшибая со скакуна.Тернер легко спрыгнул на землю, подобрал стрелу, задумчиво повертел ее перед глазами, затем почему-то понюхал, нахмурился… Затем подошел ко все еще не подающему признаков жизни стрелку и, одним коротким движением разорвав укутывавший того плащ, принялся связывать тому руки за спиной обрывком ткани. Только в этот момент Жаров вышел из ступора и, немедленно покинув высокое седло, принялся помогать напарнику. Тот, впрочем, совсем не нуждался в помощниках. Неизвестно, где тьер научился вязать узлы… но Жаров уже неоднократно убеждался, что его спутник знает куда больше, чем можно предполагать, исходя из его сущности.— Ну вот, теперь мы можем и поговорить, — пробормотал Тернер, все еще вертя в руках стрелу и небрежным движением выплескивая поток ледяной воды из фляги на лицо стрелка.Это и в самом деле был совсем еще молодой парень, на вид — лет двадцать или немного больше. Некрасивое, покрытое оспинами лицо, несколько шрамов — явно не свидетельств героизма в битве, скорее следы кабацкой драки. В водянистых глазах, уставившихся на Тернера, бились злость и растерянность. Видать, он считал себя неплохим бойцом и теперь все никак не мог понять, как же его, такого умелого и ловкого, завалили… да еще и толком не прикоснувшись к оружию. Надежная, хорошей работы кольчуга ясно говорила то ли о том, что этот парень не такой уж новичок в военном ремесле и умеет думать о безопасности тела, то ли просто об определенном достатке. Денис краем глаза посмотрел на валяющийся в снегу арбалет — оружие было явно штучным, дорогим… такие вещи редко попадают в руки простых солдат. Скорее предмет мог бы принадлежать профессиональному наемнику — эти ценили отменное оружие и всегда готовы были хвалиться друг перед другом боевой сталью.— Кто тебя послал? — будничным тоном поинтересовался Тернер.— Иди ты… — Убийца грязно выругался.— Не хочешь отвечать? — хмыкнул Тернер. — Ну-ну… видали мы таких стойких. Еще раз спрашиваю, кто тебя послал? Если будешь правдив… — Он посмотрел на Таяну, затем на Дениса и вздохнул с явным огорчением. — Ну, может быть, я тебя отпущу.— Ты и так отпустишь, дерьмо, — сплюнул кровь с разбитой губы юноша. — Ты не посмеешь.— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — задумчиво пробормотал Тернер, а в следующее мгновение его рука совершила молниеносное движение, и воин вскрикнул, когда кончик его же собственной стрелы царапнул его по носу.Глаза пленника, казалось, залил животный ужас. А Тернер как ни в чем не бывало снова понюхал наконечник стрелы, затем слизнул с металла крошечную капельку крови. Увидев это, убийца снова, в который уже раз, переменился в лице. Теперь сквозь страх и злобу явственно проступало торжество.— Ты дурак, Тернер.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11