Изначально попутчик лежал рядом с задним сиденьем, укрывшись от любопытных глаз, ощупывающих медленно ползущий мобиль Миски Риса, и только теперь, когда они выехали на сравнительно пустынные улицы, пассажир перебрался вперед. Невысокий, ростом не более метра шестидесяти, одетый в темный плащ с накинутым капюшоном, он не казался олицетворением силы и мощи, зато отличался потрясающе мягкими, очень плавными и ловкими движениями – ни один из его жестов не был лишним, каждый был совершенен. Лицо попутчика скрывала наномаска, голос был изменен специальным прибором, имени его Ван не знал, и все это показывало, что человек замыслил какую-то пакость. Картина складывалась неприятная, пугающая, и Миска Риса усердно поминал всех богов, которых мог вспомнить, чтобы они помогли ему побыстрее расстаться с пассажиром. А все проклятый долг барыге с Болота, который надо отдавать…
– Останови.
Боги, наконец, услышали молитвы Вана.
– Вторая часть. – На колени Миски Риса упал набитый купюрами конверт. – Мы в расчете.
Дрожащие руки Вана жадно вцепились в пухлый сверток. Долг он отдаст, даже еще останется.
– У тебя двадцать минут.
– Господин, этот человек снова здесь.
Се Сяньцзи оторвал взгляд от лежащей на столе маленькой коробочки и тяжело посмотрел на слугу.
– Этот человек вернулся, – тихо произнес тот. – И хочет встретиться с вами.
Се молчал несколько секунд, не мигая глядя на слугу, после чего отвернулся и медленно провел рукой по столу. Это был странный жест, очень неуверенный, больной. Со стороны могло показаться, что Се пьян, или принял наркотики, или только что проснулся и с трудом ориентируется в окружающей обстановке. Но слуга знал, что хозяин не спал и не принимал наркотики, а его неуверенность явилась результатом тяжелых раздумий. Плодом мрачных предчувствий, одолевавших Се, когда он смотрел на маленькую пластиковую коробочку, в которой прятался только что изготовленный процессор.
Любой человек, мало-мальски понимающий реалии жизни в Анклавах, посмеялся бы над неуверенностью Се. Действительно! Принадлежащая старому Сяньцзи электролаба располагалась в одном из лучших районов Шанхайчика. Се был самым уважаемым гравером китайской диаспоры Анклава Москва, большая часть заказов поступала ему от Триады, глава которой однажды обронил, что мастер Се достоин того, чтобы создавать процессоры из нефрита, настолько хороши они в работе. Сяньцзи был тронут и, будучи разумным человеком, постарался донести эту лестную информацию до максимально большого количества людей, понимая, что похвала такого человека станет дополнительной гарантией безопасности. Но разве в наши дни можно полагаться только на слово, даже если это слово самого господина Пу, главы московского отделения всемогущей Триады? Конечно, нет. Се и не полагался, оснастив свой дом самыми современными средствами защиты. Единственный вход в здание (о существовании тайного запасного выхода не знал никто, кроме хозяина) контролировался стационарным наноскопом, переговоры с посетителями проходили в специальной комнате, в которой гравера защищала перегородка из тонкого, но необычайно прочного стекла. А в самых сложных случаях за спиной посетителя оставался Хуа, доверенный человек и верный слуга. В молодости Хуа работал на Триаду и мог успокоить кого угодно.
Но Се все равно нервничал. Незнакомец тревожил мастера.
Невысокий человек в маске, не позволяющей разглядеть лицо даже с помощью стационарного наноскопа, пришел неделю назад, ночью, с очень хорошими рекомендациями от китайской диаспоры Анклава Рио. На предложение показать истинное лицо незнакомец ответил вежливым отказом, почтительно объяснив Сяньцзи, что в этом случае будет вынужден убить уважаемого мастера после окончания переговоров. Предельно честно, но немного странно для нашего времени, ибо любой конструктор за небольшие деньги сделает вам новое лицо на любой вкус. Но тогда, неделю назад, Се не обратил должного внимания на странную сентиментальность гостя…
– Этот человек вернулся, – выдержав паузу, повторил Хуа.
– Пусть он войдет.
В комнату мягко прошел незнакомец. Слуга прикрыл дверь и остался за его спиной.
– Позвольте выразить вам самое глубокое почтение, уважаемый Се. – Гость опустился в кресло, перед глазами гравера возникла знакомая наномаска. – Рад видеть вас в добром здравии.
Движения незнакомца поражали плавностью и мягкостью, но Хуа умел читать жесты и объяснил хозяину, что он видит плавность кобры и мягкость тигра. Визитер был опасен, необычайно опасен. «В наше время даже члены Триады предпочитают пользоваться огнестрельным оружием, но этот человек не такой. Каждый его жест может нести смерть. Он мастер и учился у великого мастера».
– Мой заказ?
Как и во время прошлой встречи, незнакомец пользовался высококлассным изменителем – даже обработав запись с помощью всех возможных программ, Хуа так и не смог вычислить его настоящий голос.
– Он… – Се неожиданно замолчал, глядя на наномаску незнакомца, застывшую и нарочито аляповатую. Маску куклы. «Почему он выбрал ее?»
– Мой заказ? – вежливо повторил гость. Сяньцзи откашлялся и решился:
– Мои деньги?
– Я в вашем доме, уважаемый Се, за моей спиной ваш человек, – со всей почтительностью произнес незнакомец. – Поэтому сначала вы покажете мне исполненный заказ, а уже потом я с вами расплачусь.
Это звучало разумно. Руки гость держал на виду, в отличие от Хуа был безоружен и даже не мог самостоятельно покинуть дом – двери управлялись «балалайками» гравера и слуги. Се вздохнул, и передал коробочку через маленькое окошечко в стекле:
– Ваш заказ.
Незнакомец открыл крышку и несколько секунд внимательно разглядывал чип.
– Машинисты из «Подпрограммы» говорили, что в Шанхайчике не делают «поплавки», – пробормотал он. – Мне рекомендовали обратиться к кому-нибудь с Болота.
– Но вы предпочли обратиться ко мне.
– На Болоте слишком длинные языки, – объяснил незнакомец. – Секреты там хранятся только в том случае, если их обладатели мертвы. А из Шанхайчика информация дойдет только до Триады, а мне это безразлично.
– Вы не боитесь Триаду?
– Я не работаю против нее.
– Весьма разумно, – кивнул Сяньцзи.
– Поэтому я и живу так долго. Вы позволите проверить вашу работу?
– Разумеется. Вам нужен наноскоп?
– Нет. – Визитер осторожно вытащил процессор из коробочки и аккуратно вставил его в коммуникатор.
– Отлично! Очень качественная работа, мастер Се. – Гость извлек «поплавок» из гнезда и вернул его в коробочку. – Теперь я должен расплатиться.
Хуа не успел. Просто не успел. Движения незнакомца остались плавными, мягкими, но стали настолько стремительными, что уследить за ними не представлялось возможным. Ночной гость оказался рядом с Хуа, завладел ножом слуги, который тут же пустил в ход. Хуа еще оседал на пол, придерживая рукой расползающиеся внутренности, а незнакомец уже стоял возле прозрачной стены, отделяющей его от Се. Что у него было на ладонях? Компактный генератор колебаний? Без нанов? Невозможно! Как невозможно и то, что визитер разбил усиленное стекло простым ударом кулака. Но граверу показалось именно так: один удар – и казавшаяся несокрушимой преграда рухнула, оставив Се один на один с кошмарным посетителем.
Се пришел в себя от пронзившей голову дикой боли. Огненная игла проникла в мозг, вызвала резкий спазм, дернула каждый нерв тела, заставила застонать, выгнуться на полу. И привела в сознание. Что-то теплое и липкое текло по голове. Кровь.
«Все правильно, – безразлично подумал гравер. – Если грубо вырвать „балалайку“, то боль будет именно такой: невозможно острой, резкой, и обязательно потечет кровь».
С трудом заставляя себя не закричать, Сяньцзи приподнялся, оперся локтем о пол и, морщась, посмотрел на стоящего прямо перед ним незнакомца. На бессмысленно улыбающуюся кукольную наномаску.
– Что тебе надо?
«Балалайки» больше нет, и дистанционное управление домом невозможно. Нельзя включить специальную систему и наполнить комнату усыпляющим газом, нельзя вызвать помощь, нельзя даже записать происходящее на удаленный диск, чтобы друзья узнали, кому следует отомстить. Ничего нельзя.
– Что тебе надо? – хрипло повторил гравер.
– Электролаба находится в подвале. Я должен туда попасть.
– Я тебя не пущу.
Сяньцзи всю жизнь собирал свою лабораторию, гордился ею и рассчитывал передать сыну, который обещал вырасти в отличного гравера.
– Вы не понимаете, господин Се, – вежливо произнес незнакомец. – В подвал ведет лифт. Есть шахта. Значит, я могу пройти и без вашей помощи. Вскрыть двери не составит труда. Но я ценю свое время и не столь кровожаден, как вам кажется. Проведите меня в электролабу, и я ограничусь только выполнением задания.
– Что ты имеешь в виду?
Несмотря на разрывающую голову боль, гравер пытался найти выход из положения. «Потянуть время? Бессмысленно. Провести его в подвал? Там есть тайник с оружием…»
– На первом этаже дома находится склад, мелкая мастерская и подсобные помещения, – уверенно перечислил гость. – На втором этаже рабочие кабинеты. На третьем спят ваши родные: три сына, дочь и жена. А также отец, две сестры, муж одной из них и двое детей. Если вы не проведете меня в электролабу добровольно, я убью всю вашу семью и только после этого отправлюсь в подвал.
– А если я открою электролабу?
– Я убью только вас.
– За что?
Гравер не хотел показывать незнакомцу слабость, слова сорвались с губ вопреки его воле.
– Я не знаю, господин Се, – развел руками гость. – Мне приказали уничтожить электролабу и вас лично.
– У меня много друзей в Триаде.
– Очень хорошо, господин Се. Это показывает, что вы действительно хороший гравер. Господин Пу не стал бы зря трепать языком.
Бесполезно. Все бесполезно. Остекленевшие глаза Хуа смотрели в потолок. Без «балалайки» дом неуправляем. А если он сам поведет незнакомца в электролабу, наблюдатели из Триады, на которых выведены расположенные в коридоре видеокамеры, не заподозрят ничего плохого. Если же он откажется, гость убьет всю его семью. Сяньцзи понял, что верит в это. Верит, что проклятый незнакомец сумеет обмануть следящие видеокамеры, пробраться на третий этаж и вырезать спящих там людей.
– Зачем был нужен «поплавок»?
– Это проверка. Мне было приказано заказать процессор и, если вы сможете его сделать, убить вас и уничтожить электролабу. Вы смогли.
– Да, – скривился Се. – Я смог.
Скривился не от боли. Сяньцзи гордился тем, что входит в ограниченное число граверов, умеющих делать «поплавки». Его смерть станет следствием выдающегося мастерства.
– Мы теряем время, – напомнил незнакомец. – Вы испытываете очень сильную и совершенно ненужную боль. Давайте я избавлю вас от нее, схожу наверх, а потом займусь электролабой…
– Не надо ходить наверх, – выдохнул Се. – Помоги подняться, я проведу тебя в подвал.
АНКЛАВ: МОСКВА ТЕРРИТОРИЯ: БОЛОТО «КАНТОРА БРАТЬЕВ БОБРЫ», ЧУТЬ БОЛЬШЕ ЧАСА НОЧИ ЗА УДОВОЛЬСТВИЯ НАДО ПЛАТИТЬ
«Кантора братьев Бобры» занимала старый четырехэтажный дом в Лялином переулке и была украшена соответствующей неоновой вывеской. Вообще-то в Анклаве Москва канторой называли любое криминальное объединение, и было модным называть штаб-квартиру «Конторой». Висит, к примеру, табличка: «Контора Звиада Зузинидзе», и всем понятно, какими делами занимается фирма. Но веселые Бобры пожелали выделиться среди конкурентов и не стали прибегать к пошлой маскировке. Кантора и есть кантора – чего скрывать очевидное?
«Тайга» с обычным нахальством остановилась прямо напротив главного подъезда, и Грег в сопровождении Рашида и Марата уверенно подошел к насторожившимся канторщикам. Безы с автоматами пока остались у джипа.
– Я ищу метелку. Тридцать шесть лет, курносая, зовут Лаура. Примерно час назад она уехала из «Девяток» с Петрухой и Митрохой.
– Он моего вышибалу просканировал и все знает, – торопливо добавил Рашид. – Обещает, что претензий не будет, но метелку надо вернуть.
– Я сообщу братьям… – начал было один из охранников.
– Я им сам все скажу, – отрезал Слоновски. – Дай дорогу.
– Не зарывайся, без, не в Сити.
– Это ты не зарывайся. Ты в Анклаве. И живой. Пока.
– Метелка – жена крутого верхолаза из «Науком», – стараясь сгладить напряженность, скороговоркой сообщил Рашид. – Он на уши всю СБА поставил, вот они и бесятся.
Ему очень не хотелось стать участником перестрелки.
– Дай дорогу! – повторил Грег, недружелюбно глядя на канторщика. – Здесь я ждать не буду. Где метелка?
Тем временем второй охранник успел связаться с начальством и быстро прошептал на ухо упрямцу несколько слов. К большому облегчению Рашида, Бобры решили не портить отношения с СБА.
– Внутрь пущу только тебя, – канторщик ответил Слоновски не менее недружелюбным взглядом, – и Рашида.
– И Марата.
– Это еще зачем?
– Затем, что Рашид мне проводник, а Марат помощник. Если что, Марат мне спину прикроет, а Рашид на пол упадет, понятно?
– А глаза на затылке вам разве не выращивают?
– Не хочу генкарту портить.
– Да хрен с ними, – проворчал второй охранник.
Грег властно прошел в здание, Рашид семенил следом, Марат оглянулся на безов, вздохнул и тоже шагнул в подъезд. Начиналось самое интересное.
– Эй, безы, к чему такая наглость? – раздался веселый голос с площадки третьего этажа. – В дом-то зачем врываться? Неужели нельзя спокойно подождать на улице…
Поднимающийся по лестнице Слоновски задрал голову:
– Где Лаура?
Длинноволосый Петруха Бобры, самый молодой из братьев, рассеянно провел рукой по груди. Он был одет в шелковый халат, шлепанцы и выглядел умиротворенным. Мертвый хорошо продумал операцию и знал, кого направить в кантору первым, – хороший секс расслабляет. Лаура потрудилась на славу, и даже появление безов вызвало в Петрухе не злобу, а иронию.
– Что, твоя очередь пришла?
– А ты что, не все успел? – улыбнулся Грег. Петруха не рядовой канторщик, на него давить не надо. По крайней мере, сейчас не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8