— Как, вообще, тебя угораздило? — спросила, спустя мгновение, Нада.— Как-как… Я застряла в Обыкновении, и не подвернись мне он, наверное, померла бы от тоски. Поначалу я сблизилась с ним потому, что нуждалась в его помощи, но чем лучше узнавала его, тем больше он мне нравился. Ну, а когда стало ясно, что он любит меня, хотя не верит ни в магию, ни в мое королевское происхождение, я и сама влюбилась. Конечно, я с самого начала понимала, что делаю не то, по никак не могла остановиться. И вот результат… — Она пожала плечами. — Все вышло как-то самой собой. Не скажу, чтобы очень романтично.— Сойдет, — вздохнула Нада. — В моем случае романтикой и вовсе не пахло. Политический союз, и ничего больше.— Но я-то его люблю, — сказала Айви. — И знаю, что выйти за пего родители нипочем не позволят. Что же мне делать?— Сбежать с ним, — предложила Нада.Айви вытаращила глаза.— Ты что… Думаешь, такое возможно?— Что возможно, это без вопросов: Другое дело, насколько желательно.— Да, для меня это означает порвать с родными. И уж точно никогда не стать королем.— Но если ты не…— То потеряю Грея, — закончила за подругу Айви. — Ох, Нада, ну не могу я ни от кого отказаться. Ни от него, ни от папы с мамой!Нада посмотрела на нее с пониманием. И промолчала.
***
Вечером Айви повстречалась с Греем за ужином, но поцеловать его, конечно же, не смогла. Им приходилось следовать этикету. Правда, она взяла его под руку, так же как Дольф Налу.Электре пришлось довольствоваться обществом Осляти.— У тебя чудесный братишка, — сказал Грей, когда они следовали в трапезную. — Он показывал мне всякие свои превращения, и вообще мы с ним о многом поговорили.Айви изобразила кислую мину.— С ним поговоришь. Надеюсь, ты не умер со скуки.— Жив, как видишь. И как раз с ним, по-моему, не очень-то соскучишься. Кстати, он сказал, что у нас есть только один выход.— Ой, лучше не говори об этом! — воскликнула Айви, искренне уверенная, что Дольф, как и Нада, предложил побег. Что еще может быть на уме у пустоголового мальчишки.— Да, я тоже сказал, что это нелепо, — согласился Грей. — Но он ухватился за свою идею. Говорит, что завтра нам непременно надо пойти в твою комнату и сверить все с Гобеленом.— Что за глупости?Неужто Дольф до того сдурел, что решил проложить маршрут побега по Гобелену.— Глупости, конечно… — и не пытался возражать Грей. — Но знаешь, Электра с Ослятей тоже загорелись этой идеей.— Им что, они не принцессы, — сухо отозвалась Айви.— А при чем здесь это? — не понял Грей.Поскольку они были не одни, ответить толком Айви не могла и ограничилась тем, что на пороге трапезной шепнула:— Объясню потом.Но потом, вечером, в ее комнату влетела Нада и возбужденно затараторила:— Ой, Айви, Электра мне рассказала! Это так здорово!Вдруг получится!— Опять ты насчет побега? Мы ведь уже говорили…— Да при чем тут побег. Они хотят обнаружить у Грея талант!— Талант… Неужели Грей говорил что-то подобное?— Конечно, нет. Он просто рассказал Дольфу о ваших похождениях. Но Дольф предположил, что у него может быть скрытый талант, и сказал об этом Электре, а та — Осляте.Ослятя согласился, а ты прекрасно знаешь, как рассудительны кентавры. Раз уж он считает, что такое возможно, пренебрегать этим не стоит. Ты только подумай: если у Грея проявится талант, твои родители не смогут возражать против вашего брака.Айви не позволила себе увлечься этой перспективой, считая, что лучше подавить надежду в зародыше, чем испытать потом крах своих чаяний.— Грей обыкновен, а у обыкновенов талантов не бывает.— А вот Ослятя считает, что все утверждения следует периодически подвергать сомнению. Веками считалось, что кентавры талантов лишены, а на поверку вышло, что вовсе даже и нет. Причем на Острове Кентавров и по ею пору отказываются в это верить, но ведь они не правы! Не исключено, что и с Греем дело обстоит точно так же.— А по-моему, исключено, — тяжело вздохнула Айви. — При дедушке Тренте в Ксанфе поселилась уйма обыкновенов. Все были подвергнуты тщательной проверке, но таланта не выявилось ни у кого. Дед даже просил меня усилить некоторых, надеясь выявить хоть самый захудалый талантишко, но ничего не вышло. Хотя уже их детишек аист приносил с талантами. Нет у обыкновенов магии, нет и быть не может.— Проверить все равно не помешает, — возразила Нада.Айви знала, что дело это безнадежное. Но спорить не стала..
***
На следующее утро (сразу после завтрака) Грей, Дольф, Ослятя, Нада и Электра собрались в комнате Айви.— Хотя в записи и отсутствует неперерывенность.., непрерванность.., не.., это… — начал было, но сбился Дольф.— Непрерывность, — подсказал Ослятя.— Вот-вот, это я и имел в виду. Так вот, хотя она и отсутствует, поскольку Гобелен не ре-ги-стри-у-ет снов, и в тыкву мы заглянуть не сможем, путешествие по Ксанфу можно проследить полностью. Ты не возражаешь?— Ни чуточки, — ответила Айви. Она не верила в полезность этой затеи и подозревала, что братец просто-напросто хочет лишний раз поглазеть, как она целуется с Греем, но решила, что беды от этого не будет.— Итак, — объявил Дольф, — начнем с самого начала. С того момента, когда Грей обменялся участью с великаном.Гобелен услужливо выдал четкое изображение лежавшего, опершись на кулак и уставясь в крошечную тыковку, Жирара. Потом он исчез, и на том месте, где только что находилась его голова, оказались Айви и Грей.Затем эти двое двинулись в путь, и вскоре все смогли наблюдать сцену избавления от брань-репейника.— Ага! — воскликнул Дольф, — и это, по-вашему, не магия! Где это видано, чтобы «чтобтебятаки» вот так, пачками отваливались?— Да какая тут магия, — отмахнулся Грей. — Они просто ножика испугались.Изображение на Гобелене застыло.— Волшебный ножик, — сказал Дольф, — это интересно.Надо на него взглянуть.— Как обыкновенский нож может оказаться волшебным? — спросил Ослятя.— Да никакой он не волшебный, — ответил Грей. — Это репейник принял его за волшебный, а я всего-навсего блефовал. Я тогда и в магию-то не верил. Ножик самый обычный, действительно обыкновенский. Вот, можете взглянуть.Взяв маленький складной ножик, Айви сосредоточилась на нем и, спустя несколько мгновений, сказала — Ничего не усиливается, потому что усиливать нечего.Нет тут никакой магии.— Дай-ка мне, — попросил Ослятя. — Попробую подрезать копыта, а то я их совсем запустил. Если получится, значит, он все-таки волшебный.Увы, ничего не получилось. Как ни силился Ослятя подравнять действительно неровный, неаккуратный край копыта, обыкновенское железо его не брало.— Да, магией и не пахнет.— А может, дело не в ножике, а все-таки в Грее? — вмешался Дольф. — Нам-то желательно доказать как раз это.Пусть он попробует подрезать твое копыто.— Доверить такую операцию обыкновену?! — испугался кентавр.— Ну, Ося, он же только попробует. Самую чуточку! — взмолилась Электра.Кентавр уступил. Сразу было заметно, что за прошедший день они с Электрой очень сдружились. Айви понимала, что новый друг пришелся как нельзя кстати девушке, постоянно чувствовавшей себя как бы в тени Нады. Разумеется, это ничего не меняло в ее судьбе: ей предстояло выйти за принца или умереть, по во всяком случае позволяло отвлечься.Айви порадовалась за девушку: хотя она и не сошлась с пей так близко, как с Надой, Электра безусловно делала жизнь в замке ярче и веселее.— Мне что, попробовать подрезать копыто? — спросил Грей. — Ножик острый, это должно получиться безо всякой магии.— Без магии не выйдет, — возразил Ослятя. — Потому что мое копыто имеет магическую твердость. Причем само по себе: мой талант состоит не в этом, а в способности менять цвет копыт. Смотрите!В один миг коричневые копыта сделались изумрудно-зелеными, а потом ярко-красными.— Вот это да! — в один голос восхитились Нада и Айви.— Но как же насчет… — не понял Грей.— Волшебной твердости»? Это родовой признак кентавров, наряду с выдающейся меткостью при стрельбе из лука и высоким интеллектом. А талант — дело сугубо индивидуальное.— Понятно, — кивнул Грей. — Но, вообще-то, мне кажется, что хорошо заточенным ножиком можно подрезать любое копыто. Это зависит не от магии, а от стали и заточки..Он взялся за копыто и осторожно подрезал неровный край. Без каких-либо затруднений.— Ну вот! — восторженно завопил Дольф. — Что я говорил! Вот тебе и магия!— Какая магия? — вздохнул Грей. — Я просто знаю свой ножик. Он хорошего качества, не тупой.— А почему тогда у меня ничего не вышло? — спросил Ослятя.— Потому что ты не верил в такую возможность, — ответил Грей. — С психологической точки зрения вполне объяснимо: мало у кого получается то, во что он не верит.Ослятя помрачнел. Он определенно выглядел обиженным, но тут вмешалась Электра.— Не дуйся! — шепнула она, взяв кентавра за руку и склонившись к его уху. — Он ведь обыкновен, и манеры у него обыкновенские. Где ему было других набраться?— Не понял, при чем тут мои манеры… — начал было Грей, по его тут же утихомирила Нада.— Электра имела в виду, что не все правильно понимают, кого что может задеть. Кентавры не позволяют никому усомниться в своей правдивости, а некоторым другим, например, не правится, когда их называют рептилиями.Грей не сразу сообразил, о ком речь. А когда сообразил — воззрился на собеседницу, и нашел, что на рептилию она ни чуточки не похожа. А походит… На кого бы она ни была похожа, ее платье в обтяжку (на Айви бы оно висело) обрисовывало нечто, потрясающее воображение. Приметив его взгляд, Айви ощутила укол ревности, но тут же заставила себя взглянуть на это с другой стороны. Если Грей может заинтересоваться кем-нибудь, вроде Нады, то, может, оно и к лучшему. Пусть хоть ему будет легче.— Я, наверное, не совсем правильно тебя понял, — снова вступил в разговор Ослятя. — Мне хотелось бы извиниться.Неожиданно Грей бросил на Айви обеспокоенный взгляд.Та сначала не поняла, а потом, вспомнив, как извинялась перед ним в особой манере, покатилась со смеху. Остальные растерялись, но Нада живо сообразила, в чем дело.— А, извинения по-Блянтиковски… Я тебя смутила? — спросила она Грея с весьма проказливым видом.— Ну уж нет! — воскликнула Айви.Тут расхохотались все. Понятно, что Грею вовсе не улыбалось целоваться с кентавром, а Айви не хотелось, чтобы он целовался с Надой.— Я, наверное, нечетко выразился, — сказал Грей, когда все отсмеялись — В твоей правдивости, Ослятя, у меня не было ни малейших сомнений, но то, во что мы верим, действительно на нас влияет. Я долго не мог поверить в магию потому, что у нас в Обыкновении ее пет. А ты не мог поверить в остроту моего ножа, вполне возможно, потому, что не имел дела с обыкновенской сталью. Но теперь, убедившись, что ножик режет, ты, наверняка, можешь сделать все сам.— Дай-ка попробую, — попросил Ослятя. Он попробовал, и па сей раз у пего все получилось.— Видишь, — сказал Грей. — Никакой магии, только подходящий инструмент и твоя вера. Ты поверил в возможности моего ножа таким же образом, как я в магию: на основании личного опыта.— Да, звучит убедительно, — согласился кентавр. — Но раз уж так вышло, не позволишь ли ты подрезать твоим ножом и остальные копыта? Не хочется упускать такую возможность.— Конечно, — сказал Грей. — Если он затупится, то мы просто поищем точильный камень.— Такой камень есть в подземелье, — указала Электра.Дольф нахмурился.— Ну вот, только я нашел у тебя талант, как ты сам же все и испортил.— Нельзя испортить то, чего нет, — пожал плечами Грей.— Смотрим дальше, — упорствовал Дольф. — Наверняка еще что-нибудь приметим.Изображение па Гобелене снова пришло в движение. Айви, не без некоторой досады, отметила, что за время ее отсутствия Дольф прекрасно научился с ним управляться. Небось все время торчал в ее спальне, глазея на картинки.— Допустим, ножик у тебя и вправду острый, — ворчал Дольф. — Но почему тебя не берет брань-репейник. Он ко всему цепляется. Значит…— Опять-таки психологически вполне объяснимо, — сказал Грей. — Ваш репейник знал, что у меня ножик, и, когда я пообещал пустить его в ход, поверил. Сработал метод устрашения.— Чего»? — переспросил Дольф.— Он нагнал на репейник страху, — пояснил Ослятя, деловито подрезая копыто.— А-а, — разочарованно протянул Дольф и снова сосредоточился па Гобелене.Эпизод с облепихой также воодушевил Дольфа, но Грей отнесся к этому скептически.— Ты ж ее ножом не пугал, — настаивал принц. — Так что же она тебя, спрашивается, не облепила.— Думаю, ей не поправилось испускаемое мною амбре, потупясь, буркнул юноше.— Что не понравилось? — не понял Дольф.— От него воняло, — снова уточнил Ослятя.Айви с Надой еле удержались от смеха, а Электре пришлось торопливо прикрыть рот ладошкой.Странно, но Дольфа это почему-то не рассмешило. Он поморщился и вернулся к Гобелену, где песочный человек принял форму сначала маленького огра, потом священной коровы, затем несуществующего дерева и, наконец, как только Грей к нему прикоснулся, вновь обратился в песчаный холмик.— Все видели! — крикнул Дольф. — Это что, не магия?— Нет, — сказал Грей. — Иллюзии всегда прекращают существовать после первого же прикосновения, так что моей заслуги тут нет.— Пожалуй, ты прав, — неохотно согласился Дольф.Фигуры на Гобелене направились к древопутане, и Айви, предваряя возможные высказывания братишки, заявила:— Дерево было сытым.— Сейчас проверим, — решительно сказал юный принц и, сфокусировавшись па путане, стал прокручивать изображение назад. День сменялся ночью, Гобелен то светлел, то тускнел.— Ну что? — Дольф отмотал чуть ли не неделю. — Путане несколько дней не попадалось добычи. Значит…— Значит, она спала или была больна… — не дала ему договорить Айви. — Наконец, может быть, магия в присутствии Грея и впрямь проявляется слабее, потому что он обыкновен. Но это не доказывает наличия у пего таланта.— Звучит логично, — кивнул Ослятя. — Мы тут в Ксанфе приспособились к магии, а магия к нам. Так сказать, взаимно притерлись. Про обыкновенов этого не скажешь, да и фактор неверия, на который указывал Грей, тоже мог сказываться. Правда, теперь, когда он поверил в магию, действие этого фактора должно сойти на «нет».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48