https://wodolei.ru/brands/Am-Pm/
два портрета в траурных рамках упали в землю. Потом не стало ни стены, ни пола, ни потолка. Подземного дворца больше не было. Глубоко в земле лежал одинокий мертвый старик.
* * *
Я проснулся в холодном поту, включил настольную лампу и закурил, чтобы немного очухаться после такого ночного кино. Потом я захотел узнать, который час, скоро ли утро – и слегка приподнялся, чтобы взглянуть на часы. Но часов на ночном столике не оказалось. Ремешок был в целости, а вместо часов на ремешке лежала серая щепотка пыли.
На следующий день я пошел на Васильевский к Гоше, то есть извините, к Георгию Дмитриевичу. Я застал его в озелененном дворе и, оторвав от игры в домино, отвел в сторонку и рассказал про сон и пропажу часов.
– Мало ли какая ерунда присниться может, – высказался мой друг. – А часы твои кто-нибудь из квартирных соседей спер. Подобрал ключ – и тихо смыл часы, пока ты дрых.
– Нет, соседи у меня честные, ты уж на них не клепай, – возразил я ему. – И потом, если б часы украли, то украли бы с ремешком. Тут, я уверен, дело с подземным дворцом связано, с Творителем. Он умер – и все, что он сотворил, погибло с ним. Потому и часы пропали.
– Опять в тебе старая дурь заиграла! – рассердился мой советчик. – Эх, не лечил я тебя тогда, не сделал медицинского переверта мозгов! До сих пор жалею… Ты запомни: не было никакого подземного дворца, не было никакой такой Лиды!
– Георгий Дмитрич! Новую начинаем, вас ждем! – закричали пенсионеры-доминошники, и друг мой наскоро простился со мной и поспешил к ним. А я пошел домой, в свое уютное, но одинокое жилье.
Я шел и думал о прошлом.
Пусть мне никто на свете не поверит, но я-то знаю: подземный дворец был. И Лида была. И каждый год 17 декабря иду я пешком через весь город на Лиговку и несу букет дорогих белых цветов. Я подхожу к берегу Обводного и бросаю цветы в воду, которая никогда не замерзает. Букет скромно плывет по черной воде и скрывается под мостом. Нет – но была! Нет – но была! Нет – но была! – вот что выстукивает мое сердце в эти минуты.
А в дни, когда гудит вьюга, мне дома не сидится. Я выхожу из дому и все шляюсь, шляюсь по улицам, и все мне кажется, что кто-то меня должен окликнуть. Потом, когда совсем продрогну, возвращаюсь домой. В комнате у меня чисто и полный порядок. И я уже с удовольствием думаю, что вот сейчас буду пить крепкий чай. И я включаю красивый электрический чайник, его мне подарили сослуживцы, когда я уходил на пенсию.
Но на следующий день, если вьюга не стихает, снова брожу по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
* * *
Я проснулся в холодном поту, включил настольную лампу и закурил, чтобы немного очухаться после такого ночного кино. Потом я захотел узнать, который час, скоро ли утро – и слегка приподнялся, чтобы взглянуть на часы. Но часов на ночном столике не оказалось. Ремешок был в целости, а вместо часов на ремешке лежала серая щепотка пыли.
На следующий день я пошел на Васильевский к Гоше, то есть извините, к Георгию Дмитриевичу. Я застал его в озелененном дворе и, оторвав от игры в домино, отвел в сторонку и рассказал про сон и пропажу часов.
– Мало ли какая ерунда присниться может, – высказался мой друг. – А часы твои кто-нибудь из квартирных соседей спер. Подобрал ключ – и тихо смыл часы, пока ты дрых.
– Нет, соседи у меня честные, ты уж на них не клепай, – возразил я ему. – И потом, если б часы украли, то украли бы с ремешком. Тут, я уверен, дело с подземным дворцом связано, с Творителем. Он умер – и все, что он сотворил, погибло с ним. Потому и часы пропали.
– Опять в тебе старая дурь заиграла! – рассердился мой советчик. – Эх, не лечил я тебя тогда, не сделал медицинского переверта мозгов! До сих пор жалею… Ты запомни: не было никакого подземного дворца, не было никакой такой Лиды!
– Георгий Дмитрич! Новую начинаем, вас ждем! – закричали пенсионеры-доминошники, и друг мой наскоро простился со мной и поспешил к ним. А я пошел домой, в свое уютное, но одинокое жилье.
Я шел и думал о прошлом.
Пусть мне никто на свете не поверит, но я-то знаю: подземный дворец был. И Лида была. И каждый год 17 декабря иду я пешком через весь город на Лиговку и несу букет дорогих белых цветов. Я подхожу к берегу Обводного и бросаю цветы в воду, которая никогда не замерзает. Букет скромно плывет по черной воде и скрывается под мостом. Нет – но была! Нет – но была! Нет – но была! – вот что выстукивает мое сердце в эти минуты.
А в дни, когда гудит вьюга, мне дома не сидится. Я выхожу из дому и все шляюсь, шляюсь по улицам, и все мне кажется, что кто-то меня должен окликнуть. Потом, когда совсем продрогну, возвращаюсь домой. В комнате у меня чисто и полный порядок. И я уже с удовольствием думаю, что вот сейчас буду пить крепкий чай. И я включаю красивый электрический чайник, его мне подарили сослуживцы, когда я уходил на пенсию.
Но на следующий день, если вьюга не стихает, снова брожу по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9