92—93; подпись: А. Б.).С. А. Венгеров, говоря об особенном умении Чехова развертывать «ежедневную жизнь во всем трагизме своей мелочности, пустоты и бездушия», приводил в качестве примера «Хористку», где автор, по его словам, показал «грубейший эгоизм „честных“ людей в обращении с „продажными тварями“» («Вестник и библиотека самообразования», 1903, № 32, 7 августа, стлб. 1330).В критическом очерке М. О. Гершензона говорилось, что этот рассказ, «по-своему прекрасный», в котором «психологическая верность выдержана чрезвычайно тонко», а изложение «дышит неподдельной правдой», свидетельствует в то же время о коренных отличиях Чехова как великого мастера «внешней психологической наблюдательности» от Достоевского и Толстого как художников, изображающих «глубинные движения человеческой души» («Научное слово», 1904, № 3, стр. 162).В составленном Л. Н. Толстым списке рассказов Чехова «Хористка» отнесена к числу наилучших (см. т. III Сочинений, стр. 537).При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий, польский и словацкий языки. Учитель Впервые: «Новое время», 1886, № 3723, 12 июля, стр. 1—2, отдел «Субботники». Подпись: Ан. Чехов.В переработанном виде вошло в издание А. Ф. Маркса.Печатается по тексту: Чехов , т. V, стр. 285—293.По прочтении рассказа В. В. Билибин писал Чехову 4 августа 1886 г.: «Рассказ про учителя в „Новом времени“ прекрасен с художественной точки зрения, но производит очень тяжелое впечатление» (ГБЛ) .В статье «Наши педагоги в изображении Чехова» С. Ашевский (М. Н. Столяров) отмечал, что в рассказе «Учитель» Чехов отошел от обычного для него изображения народного учителя как «существа робкого, забитого, с испуганным лицом, в мешковатом сюртуке, с неуклюжими манерами, с жалобами на мизерное жалованье». Учитель Сысоев не таков: он обеспечен хорошо и пользуется всеобщим уважением. «Но это уважение и сравнительную материальную обеспеченность Сысоев купил чересчур дорогою ценою. Его школа заняла „первое место во всей губернии“, но сам учитель в четырнадцать лет педагогической деятельности израсходовал все свои силы: он изображен накануне смерти от чахотки» («Образование», 1904, № 4, отд. II, стр. 32).При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский и сербскохорватский языки. Словотолкователь для «барышень» Впервые — «Осколки», 1886, № 28, 12 июля (ценз. разр. 11 июля), стр. 5—6. Подпись: Человек без селезенки.Печатается по журнальному тексту. Беспокойный гость Впервые — «Петербургская газета», 1886, № 190, 14 июля, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.Включено в сборник «В сумерках», СПб., 1887; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.Вошло в издание А. Ф. Маркса.Печатается по тексту: Чехов , т. III, стр. 296—303.Включая рассказ в сборник «В сумерках», Чехов сделал небольшую правку текста. Незначительные изменения внесены в 3-е, в 9-е и 13-е издания сборника, а затем в издание А. Ф. Маркса.В анонимной рецензии на сборник «В сумерках» («Русская мысль», 1887, № 10, «Библиографический отдел», стр. 589—590) «Беспокойный гость» отнесен к наиболее слабым рассказам сборника, которые рецензент нашел «натянутыми и деланными».В рецензии на книгу «В сумерках», напечатанной анонимно, «Беспокойный гость» и «Недоброе дело» расцениваются как «простые анекдоты, но очень живо рассказанные» («Наблюдатель», СПб., 1887, № 12, стр. 69). А. Дистерло усмотрел в Чехове (как и в других писателях его поколения: Короленко, Ясинском, Щеглове, Баранцевиче) стремление к «формальной правде», подобное французскому натурализму Золя («Неделя», СПб., 1888, № 13, 27 марта, стлб. 421—422). Так же воспринял рассказ и В. Л. Кигн («Книжки Недели», 1891, № 5, стр. 201).В рецензии на 5-е издание сборника «В сумерках» критик М. Белинский (И. И. Ясинский) отнес «Беспокойного гостя» к числу рассказов, которые изобилуют «нежными и грустными красками, обличающими в авторе не только наблюдателя, но и поэта, не только мыслителя, но и гуманного человека» («Труд», 1892, № 2, стр. 479).При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, датский, немецкий, сербскохорватский и словацкий языки. Rara avis Впервые — «Осколки», 1886, № 29, 19 июля (ценз. разр. 18 июля), стр. 6. Подпись: Рувер.Печатается по журнальному тексту. Чужая беда Впервые — «Петербургская газета», 1886, № 204, 28 июля, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.Сохранилась рукописная копия рассказа с авторской пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ) . Ты и вы Впервые — «Петербургская газета», 1886, № 211, 4 августа, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.Сохранилась рукописная копия рассказа с авторской пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ) .Печатается по тексту газеты.Об оценке рассказа В. В. Билибиным см. в комментарии к рассказу «Муж». Муж Впервые — «Осколки», 1886, № 32, 9 августа (ценз. разр. 8 августа), стр. 4. Заглавие: Акцизный. Подпись: А. Чехонте.С измененным заглавием напечатано в «Журнале для всех», 1898, № 12, декабрь, стлб. 1439—1444. Подпись: Антон Чехов.Вошло в издание А. Ф. Маркса.Печатается по тексту: Чехов , т. I, стр. 218—223.Рассказ был отправлен в редакцию «Осколков» 28 июля 1886 г. 30 июля Чехов писал Н. А. Лейкину из Бабкина: «Третьего дня, после трехнедельного антракта, я послал Вам рассказ».12 августа Лейкин ответил Чехову: «Рассказ „Акцизный“ был послан Вами, очевидно, к № 31, но опоздал, номер уже был составлен, и рассказ остался для № 32» (ГБЛ) .К сотрудничеству в петербургском «Журнале для всех» Чехов был приглашен, наряду с другими писателями (М. Горьким, В. Короленко, Л. Андреевым), редактором его, В. С. Миролюбовым, который писал Чехову 5 сентября 1898 г.: «Я не знаю, слышали ли Вы, что я теперь вожусь над созданием дешевого и содержательного журнальчика для большой провинциальной публики. Он называется „Журнал для всех“ <…> Цена в год рубль. Всем сотрудникам платим, как в толстых журналах. Есть рассказы Горького, Станюковича… Потрудитесь для бедного человека, дайте рассказ, заплатим 150 р. Подписчиков у нас около 15 000; когда мы его купили, было около 5000. Следующий год буду печатать 25 000. Публика наша пишет больше одобрительных писем, чем ругательных. На днях получил письмо с просьбой высылать журнал, написанное каракулями так: „Посылаю рупь, ежели выдет нехватка, еще пришлю. Газета добрая“. Не поможете ли Вы нам сделать ее еще добрее? Это моя глубокая просьба» (ГБЛ) .В октябре 1898 г. Чехов виделся с В. С. Миролюбовым в Ялте, о чем писал М. О. Меньшикову 20 октября 1898 г. В № 11 «Журнала для всех» был напечатан рассказ Чехова «Жилец», а в № 12 — «Муж» и «Необыкновенный» (все 1886 г.).О сотрудничестве Чехова в «Журнале для всех» М. Горький писал В. С. Миролюбову 12 или 13 (24 или 25) октября 1898 г.: «Получил я сего дня письмо от Поссе, и он сообщает, что в „Ж<урнал> д<ля> в<сех>“ Чехов дал три рассказа, — рад я сему неописуемо» (М. Горький . Собрание сочинений в 30 томах, т. 28. М., 1954, стр. 35). В заметке о «Журнале для всех» («Нижегородский листок», 1898, № 287, 19 октября) Горький писал: «Нам известно, что редакция „Журнала для всех“ имеет намерение пригласить к участию в своем издании наших выдающихся литераторов и ученых и отчасти уже осуществила это намерение <…> следует думать, что за А. П. Чеховым и другие придут на помощь редакции журнала в бодром и симпатичном стремлении привлечь внимание читателя к этому журналу, вполне и безусловно достойному внимания» (М. Горький . Собрание сочинений в 30 томах, т. 23. М., 1953, стр. 286).Перед перепечаткой рассказа в «Журнале для всех», кроме перемены заглавия, произведена значительная правка текста. При включении в издание А. Ф. Маркса были поправлены лишь отдельные слова.В. В. Билибин, замещавший Лейкина (который жил на даче), 11 августа 1886 г. писал Чехову: «Ваш рассказ „Акцизный“ <…> очень и очень недурен. „Ты и вы“ в „Петерб<ургской> газ<ете>“ был хуже» (ГБЛ) .Читательница Наталья Душина из г. Кологрива Костромской губернии, приславшая Чехову в 1899 г. несколько восторженных писем, писала ему в марте 1899 г. по поводу достоверности чеховских персонажей: «И „Муж“ в Вашем рассказе мне знаком, тупой, злой и страшный» (ГБЛ) .Н. К. Михайловский после выхода I тома издания А. Ф. Маркса, отметив однообразие помещенных там рассказов молодого Чехова, «забавно» и добродушно-примирительно излагающих отнюдь не смешные ситуации преимущественно супружеской жизни («Длинный язык», «Месть», «В почтовом отделении» и др.), выделил из них только рассказ «Муж», как «нечто довольно исключительное в сборнике г. Чехова, — исключительное не по сюжету, а по тону, каким говорит автор». Здесь, по словам Михайловского, автор «и сам не смеется и не желает возбуждать смех в читателе». Читатель переполняется ощущением жути и воспринимает героев как жертвы «беспробудной пошлости жизни». Принципиально иное отношение Чехова к изображаемому, по мнению Михайловского, обусловило в «Муже» и «высокую степень истинно художественного творчества»: художественные приемы Чехова в этом рассказе показались критику более тонкими по сравнению с другими, и он расценил его как «настоящий перл в художественном отношении». «Выдающимися сценами» по манере изображения он считал пляску Анны Павловны с черным, неуклюжим и скуластым офицером, кроме танцев ни на что не пригодным, и затем изображение разгорающегося недовольства мужа, переходящего в гнев по поводу веселости жены; «верхом совершенства» представилась Михайловскому заключительная сцена в собрании, когда Анна Павловна шёпотом умоляет мужа остаться еще на этом танцевальном вечере. Эту «поэзию контрастов» и нотки «гнева», «или хотя бы недовольства» Михайловский не видел в других рассказах на сходные темы, от которых «Муж» отличается «более глубоким настроением». Михайловский находил, что тенденции, проявившиеся в «Муже», со временем набирают силу, и всё чаще возникают у писателя «отнюдь не комические сюжеты» (Ник. Михайловский . Литература и жизнь. Кое-что о г. Чехове. — «Русское богатство», 1900, № 4, стр. 121—127, 2-й пагинации).С. А. Венгеров в статье о Чехове для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (полутом 76, СПб., 1903, стр. 778) писал о «Муже» как об одном из значительнейших рассказов раннего периода творчества Чехова: «Прямо Достоевским отзывается превосходный рассказ „Муж“, где на каких-нибудь четырех страничках во всем своем ужасе обрисована психология злобного, погрязшего в житейской скуке существа, испытывающего чисто физические страдания, когда он видит, что близкие ему люди способны забыться и на мгновение унестись в какой-то иной, радостный и светлый мир».При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский и сербскохорватский языки. Несчастье Впервые — «Новое время», 1886, № 3758, 16 августа, стр. 2—3, отдел «Субботники». Подпись: Ан. Чехов.Включено в сборник «В сумерках», СПб., 1887; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.Вошло в издание А. Ф. Маркса.Печатается по тексту: Чехов , т. III, стр. 331—346, с исправлением по НВ и ВС 1—13 : Стр. 250, строка 17 : дикари — вместо : дикарки.При включении рассказа в сборник «В сумерках» Чехов сократил рассуждения героя, убеждающего Софью Петровну склониться на его уговоры и «согрешить раз в жизни»; внесены и другие небольшие изменения. Некоторые поправки были также во 2-м, 3-м, 9-м и 13-м изданиях сборника, а затем для издания А. Ф. Маркса.Один из первых читателей «Несчастья», В. В. Билибин, 28—30 августа 1886 г. писал Чехову: «Жена просила спросить Вас, не себя ли Вы самого изобразили под видом Ильина в рассказе „Несчастье“? И еще она говорит, что нельзя писать беллетристику с „медицинской точки зрения“. Почему, однако, нельзя? Можно» (ГБЛ) . Развивая в том же письме собственный взгляд на рассказ Чехова, Билибин высказал общее неодобрение: «По существу рассказа „Несч<астье>“ замечу, что муж карикатурен (болтает ножками и читает признающейся жене мораль) <…> и вообще герои „вовсе не возбуждают“ „симпатии“, как Вы меня предуведомили <…> Говоря серьезно, такое одностороннее направление не нравится. Но, быть может, тут — действительная „правда“ и „последнее слово“. К чёрту всю „поэтическую сторону любви“!»11 сентября 1886 г. Билибин, отвечая, вероятно, на не дошедшее до нас письмо Чехова, пояснял: «…я вовсе не хулил рассказ Несчастье“ по исполнению : он исполнен очень хорошо» (ГБЛ) .Анонимный рецензент 1-го издания сборника «В сумерках» («Петербургская газета», 1887, № 248, 10 сентября) в качестве общего недостатка ряда рассказов («Ведьма», «Несчастье») отмечал «некоторое стремление автора к чисто чувственным изображениям».К. К. Арсеньев в рассказе «Несчастье» усмотрел несоответствие между формой и содержанием. «Короткий рассказ, — писал он, — не должен быть ни простым снимком с случайного факта, ни экскурсией в сферу сложных душевных движений, не поддающихся, если можно так выразиться, усиленной конденсации. Эластичность сюжета имеет свои пределы; есть задачи, которые невозможно исполнить на пространстве нескольких страниц, невозможно сжать, дальше известной черты, даже с помощью самого могучего художественного пресса» («Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 771—772).А. Ф. Бычков в своем разборе сборника «В сумерках» относил «Несчастье» к «лучшим по достоинству» рассказам сборника, «к числу удачных психологических этюдов», отмечая, что «рост страсти Лубянцевой к Ильину, борьба между долгом и увлечением подмечены и переданы весьма верно» ( Бычков , стр. 47).А. А. Александров, редактор-издатель газеты «Русское слово» и журнала «Русское обозрение», в статье «Антон Чехов» (1888) писал: «В очерке „Несчастье“ <…> при помощи тонкого и глубокого психологического анализа он сумел правдиво и в то же время человечно описать несчастье падения весьма порядочной молодой замужней женщины» (ЦГАЛИ) .В. Л. Кигн героиню «Несчастья» определил как «тип современной интеллигентной женщины» и отнес ее к персонажам, нарисованным Чеховым «смело, правдиво и ново, — так, как никто из наших молодых писателей рисовать или не мог, или не смел» («Книжки Недели», 1891, №
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74