Майкл зажмурился и сглотнул.
Открыв глаза, он понял, что проносится через отверстие в основании цилиндра. Сам цилиндр продолжал вращаться, его медная поверхность и зеленые пятна освещались мерцанием бездны, которую Таракс назвал Туманом.
Внизу кипела неведомая деятельность. Что-то вздымалось из Тумана. Сверкала тьма. Могучее щупальце мрака протянулось к Майклу, обвило, как удав. Бесчисленные образы заплясали вокруг в карнавале превращений; лица, тела, конечности… Майкл застонал и зажмурился, но видения не исчезли.
«Не существует магии, кроме той, что живет в наших умах».
— Нет! — Он узнал голос и интонацию.
«Вселенные способны сосуществовать в одной последовательности волн, как гармоники сложных колебаний. Так бороздка на аудиодиске воспроизводит звучание духовых и струнных инструментов: духовые — одна вселенная, струнные — другая, и опытное ухо их различает. Мы можем существовать во всех вселенных, но „слышим“ только одну из-за нашей ограниченности, особенности наших желаний, физических потребностей. Все суть колебания. Ничто колеблется в пространстве, лишенном расстояний. Все есть музыка. Вселенная, мир — просто одна длинная, сложная песнь. Различие миров — различие песен. Все сидхи понимают это, когда творят волшебство».
Майкл уже не боролся. Он лишился сил и с ужасом ждал, что будет. Кто мог предвидеть такое? Он очень хорошо знал этот голос — совсем недавно мечтал услышать его, надеялся получить от его обладателя помощь, ответы на важные вопросы.
Пропала книга, а вместе с ней поэма, которую искал Линь Пяо Тай, первая часть Песни Силы, необходимая Изомагу. Теперь Майкл лишился единственной тайны и последней защиты.
— Ты «радио Смерти», — сказал он.
«Я — Царство. Мое тело — Царство, и Царство — мой ум».
— Почему же ты мне помогало, если ненавидишь меня?
«Я не знаю ненависти. Царство рушится. Поддерживать его существование стало очень трудно. И времени не так много, как когда-то казалось… нет вечности».
Голос звучал все отчетливее. В то же время зрение Майкла обострилось, и он увидел, как бесформенные облака и тьма, кружась вихрем, погружаются в глубь тумана, вспыхивают зелеными, желтыми и голубыми огнями, розовеют, испускают сверкающие красные кольца.
Впереди появилась каменная площадка высоко в горах, несомненно, именно ее когда-то показал Майклу Бири. Посреди площадки стояло удивительное существо. Судя по всему, это был сидх, но таких сидхов Майкл еще не встречал. Несмотря на отсутствие морщин, ярко-рыжие волосы, рельефные мышцы обнаженных рук и ног, сидх казался старым и усталым. Странное впечатление производили черные без белков глаза и серые, как скала, зубы.
Сидх носил короткий килт и свободный рыцарский плащ, поясом служил золотой шнурок. Килт был окантован золотыми ветками и листьями. Майкл глянул вниз, но не увидел своего тела; остались, похоже, лишь глаза.
— Так ты узнаешь меня?
— Да.
Сидх шагнул вперед.
— Я старался быть безликим. Но у тебя хорошее чутье. Ты ведь узнал меня не по голосу, верно?
— Нет, не по голосу.
— По манерам. Увы, даже божество не в силах утаить свою сущность.
— Сколько времени вы… божество?
— Пожалуй, не очень долго. Двадцать-тридцать земных тысячелетий. Но достаточно, чтобы утомиться. Тебе известно, кто я?
— Сидх.
— Да, и к тому же очень древний. Не из новых поколений. Все ныне живущие сидхи, или почти все, забыли обо мне. Им известен лишь Адонна. Они не помнят Тонна, который вернул их на Землю и противопоставил свою дочь Совету Элеу. Я возглавил Совет Элеу в Делфе. Знаешь ли ты, кто такой Тонн?
— Сидхийский волшебник?
— У тебя неплохая память. Всего было четверо магов, помнишь их имена?
— Тонн, Дедал…
— Манус и Аум. Прочие — не столь могущественные, маги низших порядков. Все они теперь существуют как животные на твоей Земле, им не восстать, не изменить свою судьбу. Только люди стремились к возрождению, они нас так ненавидели… Теперь очень немногие из твоих сородичей знают, почему человечество хотело возродиться. Быть может, вообще лишь один… Волшебник-Змей. Уж он-то, конечно, помнит!
Майкл не ответил.
— И ты тоже не вспомнишь нашу беседу. Никогда. Если сидхи узнают, что Адонна был одним из них, это только повредит им, не всем, так большинству. Волшебник — впечатляющая фигура, но божество впечатляет несравненно сильнее. Оно далекое и недоступное. Я знаю свой народ, умею наказывать его и держать в узде. Но жить в моем Царстве нелегко. Я долго и упорно трудился, чтобы сохранить его, устранял все противоречия… исправлял ошибки своего творения. И приносил жертвы. Я пожертвовал личной жизнью, которая у меня когда-то была… уважением потомков… собственной женой.
Майкл вспомнил улитку-череп в Проклятой долине.
— Да, да, — говорил Тонн, приближаясь. Вскоре он стоял как будто уже в нескольких шагах от Майкла.
Пришло время перемен. Быть может, Совет Элеу был прав. Быть может Элми была права. Пора сидхам возвращаться на Землю. Ах, если бы меня сейчас услышал Таракс! Бедняга лишился бы всех жизненных устоев. Сгорел бы от стыда. Это бремя должен нести ты, жалкий человеческий детеныш, а не могущественный и верный сидх. Увы, Таракс пребывает в неведении. Весь мой народ пребывает в неведении, за исключением, быть может, лишь Бан Часов.
В памяти Майкла всплыла смутная картина: высокие белые существа вокруг его кровати на Земле, кто-то говорит о нем.
— Это были вы? — спросил он.
— Нет, не я. — Тонн одной рукой вывернул каменную глыбу и уселся на нее. — И даже не Малн, и не Совет Делфа. Тебя выбрал Совет Элеу. И они очень удивятся, если узнают, как я к этому отношусь. Но прежде, чем осуществить наши замыслы, мы должны устранить некоторые препятствия. Я имею в виду кое-какие старые распри. Мы не во всем согласны, но ты нужен и мне, и им.
— Значит, я не властен над своей судьбой?
— У тебя достаточно свободы. И это тебе не понадобится. — В руке Тонна появилась черная книга — и исчезла, словно растаяла в воздухе. — И «радио Смерти» тоже больше не нужно. А теперь пора все забыть…
Темная каменная площадка потемнела еще сильнее и начала притягивать облака, они закружились вокруг Тонна и скрыли его.
«Когда-то поэты были магами. Они были сильны, сильнее воинов и царей, даже несчастных древних богов. И они вновь обретут силу».
Радужное облако — источник творения — снова заняло свое место. Отступившая тьма сверкала и пенилась.
* * *
Майкл шел и потихоньку насвистывал, потом вдруг спохватился и застыл как вкопанный. По рукам побежали мурашки. Он внимательно огляделся, нахмурился и сел, удивляясь тому, что все еще жив. Он побывал в Иралле.
Майкл сунул руку в карман — книга исчезла. Может, выпала? Он поискал кругом, раздвигая траву. В памяти царила неразбериха.
Неподалеку широкая река с шумом преодолевала пороги. За рекой, в нескольких сотнях ярдов, высилась стена каньона, другая, гораздо ближе к Майклу, роняла тень в долину. Обе стены из серого камня с ржаво-красными натеками были покрыты глубокими выбоинами и бороздами — в свое время река пробивала себе дорогу без особых церемоний. Глубина каньона превышала пятьсот футов, и тянулся он достаточно далеко — Майкл не видел его конца. По берегам реки купами росли деревья, ветви покачивались под неуемным прохладным ветром, как будто над водой струилась еще и река воздуха.
— Что произошло? — спросил Майкл сам себя. Он сделал шаг в сторону, вернулся на прежнее место, шагнул в другую сторону. Была встреча с «радио Смерти», была некто в килте и легком плаще… Кто? Майклу что-то говорили, но он не мог припомнить ни слова.
Довольно отчетливо в памяти возник образ Таракса, и Майкл содрогнулся.
— Майкл! Майкл!
По неровному выступу ближней стены каньона осторожно спускались человек и гибрид.
— Николай! — Радость заставила Майкла до поры забыть все проблемы. — Вы не вернулись в город?
— А вы?
Николай и Бек бежали к нему по песчаному берегу, огибая островки высокой травы. Майкл и Николай обнялись, неожиданно приятным показалось Майклу прикосновение к теплому и сильному телу охотника. Бек стоял в стороне и наблюдал за этой сценой с улыбкой.
— Меня поймали, — сообщил Майкл.
— А нас удалили… наверно, дело рук Бан, — сказал Николай.
Они рассмеялись и снова обнялись.
— Мы сразу очутились здесь. И вы, значит, тоже. Это Бан вас спасла?
Майкл изложил, что помнил, хотя особой ясности его рассказ не внес. Он описал помещения Иралла, полет на конях за пределы Царства, цилиндр, паривший над Туманом.
— А потом… мне кажется, я видел сон.
— Здесь? Вряд ли, — возразил Николай. — Здесь все реально.
— Книгу у меня забрали. И я забыл кое-что важное.
Майкл помрачнел. Упоминание о книге сразу навело его на мысли о «Кубла хане». Удалось припомнить лишь первые строчки поэмы.
— Но ведь вы остались живы! Никто еще не выходил из Иралла целым и невредимым, по крайней мере, ни один человек.
— И ни один гибрид, — добавил Бек и провел рукой по своим шелковистым светлым волосам. — Николай говорил мне, что вы необыкновенный человек. Теперь я в это верю. Необыкновенный антрос…
Майкл был готов обидеться, слишком уж часто это слово звучало, как бранное. Но, осторожно изучив ауру Бека, он не обнаружил враждебности. Бек, в свою очередь, попытался прощупать ауру Майкла, но наткнулся на прочную защиту. Гибрид широко улыбнулся и покачал головой, выражая удивление и восхищение.
К вечеру они набрали хвороста и сухой травы для костра. Подкрепившись фруктами и корнями, которые добыл накануне Николай, они мирно отдыхали. Разговаривали мало. Николай время от времени с гордостью поглядывал на Майкла.
От костра остались лишь дым, зола и несколько тлеющих угольков. Бек и Николай уснули. У Майкла было такое ощущение, будто он проспал много лет кряду, запасся силами на всю оставшуюся жизнь. Он сидел, обхватив руками колени, смотрел на струйки дыма и размышлял. Удивительно, но он чувствовал себя вполне сносно, хотя потерял самую драгоценную вещь и не имел ни планов, ни представлений о будущем. И все еще находился в Царстве.
Он жив, разве этого мало? Неоднократно ему приходилось смотреть в лицо смерти или ждать чего похуже. Майкл вспомнил невесомое кладбище и едкую пыль.
Даже если Кларкхэм не в силах помочь ему, а он — Кларкхэму, даже если Майкл — всего лишь пешка…
Зашелестела трава. Майкл обернулся, и то, что он увидел, мгновенно положило конец его благодушному настроению.
На траве за песчаным берегом стоял Бири в черном одеянии с красными рукавами. Он смотрел на Майкла в упор и жестами подзывал к себе.
Майкл встал, стряхнул песок с брюк и приблизился к Бири. Они отошли в сторону, чтобы Николай и Бек не могли услышать их разговор.
— Что, наступил решающий момент? — поинтересовался Майкл. Голос его звучал неважно, пришлось откашляться.
— Нет, это не решающий момент. Я доставил то, что тебе может пригодиться. Это твоя собственность. Ты перенес наказание. — Бири указал в сторону ближайшей купы деревьев. Там, в сиянии небесного перламутра, вырисовывалась фигура голубого скакуна. Конь заржал и подошел к своему хозяину. Майкл неуверенно протянул руку. Конь ткнулся в ладонь храпом.
— Мне из-за него здорово досталось, — заметил Майкл. — А вдруг это опять какая-нибудь уловка?
Бири отрицательно покачал головой.
— Таракс пришел в ярость, когда узнал, что ты не умер в цилиндре. Он оставил коня в одном месте, а тебя велел перенести в другое.
— А ты что здесь делаешь?
— Исполняю волю Адонны.
— И что дальше?
Бири опустил глаза.
— Из-за Адонны у меня нет коня. Из-за Таракса я не верю в Адонну и Иралл. Напрасно меня обучали. Мой народ гибнет. Мы уже почти мертвы внутри. Я обвиняю Адонну.
Он взглянул на Майкла чуть ли не с мольбой.
— Поэтому я ушел к Бан Часов. Кажется, только она и ее служители знают, что Царство в опасности.
— Совет Элеу, — догадался Майкл.
— Да. Что тебе о нем известно?
— Почти ничего.
— Ты хотел бы узнать больше? То, что знаю я?
Майкл кивнул. Если Кларкхэм не годится в спасители, почему бы не обратиться за помощью к Совету Элеу?
— Тогда поедем со мной… то есть, позволь мне ехать с тобой, ведь у меня нет коня. Поедем, пока твои спутники спят.
— Куда?
— Совсем недавно я считал это место проклятым и сторонился его. Теперь многое изменилось. На коне мы туда быстро доберемся.
Майкл оглянулся на лежавших на песке. Он знал, что Николай спит, но вот Бек…
— А почему их нельзя взять с собой?
— Человек не прошел подготовку. Он может погибнуть. А гибрид… — Бири пожал плечами. — Это его вряд ли заинтересует. Он одиночка, давно расстался со своим племенем. Для него не важно, что он гибрид.
Майкл на миг задумался.
— Ладно, поехали.
Голубой конь позволил обоим сесть верхом. Майкл на сей раз занял место сзади.
— Я был в Иралле, — сказал он.
— Да.
— Ты видел меня там?
— Да.
— Почему не помог?
— Никто не в силах помешать Тараксу. К тому же ты шел к Адонне. Даже новички знают, что с Адонной тягаться бесполезно.
Майкл пустил коня шагом. Но потом, вполне сознавая риск, позволил сидхийскому скакуну перейти на рысь… и полететь.
— Говори, куда нам, — крикнул он Бири, когда жеребец словно превратился в живое серебро.
— На юг, — ответил молодой сидх.
Глава тридцать первая
Некоторое время конь мчался вдоль реки. Майкл не мог понять, скачет животное или летит, даже не знал, где они находятся. Все утратило привычные очертания. Стоило повернуть голову, и мир изменился до неузнаваемости, наполнился стремительными облаками и полосами света.
— Абанд! — крикнул Бири. — Скажи коню «абанд»!
Майкл повторил это слово, и то, что оставалось от Царства, исчезло. Ночь сменилась сумерками, полосы света и облака превратились в голубовато-серое небо. Внизу, точно струи ручья, сверкали огни большого города.
— Похоже на Землю! — крикнул Майкл. Казалось, ветер заряжен электричеством.
— Это одна из многих Земель, — ответил Бири, — между твоим миром и Царством. Абанд приводит лошадей сюда.
Огни, качаясь далеко внизу, соединялись в улицы и здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48