— Он помолчал. — Мы должна найти ответ, Гала. Дело прескверное, но распутывать его нам.Он посмотрел ей в глаза.— Что скажешь?Гала нервно рассмеялась.— Да что тут сказать, — ответила она. — За это ведь нам и платят. Мы поймаем их за руку. Я согласна, Лондон мало чем может нам помочь. Мы рискуем попасть в глупое положение; если вздумаем сообщить, что на головы нам валятся камни. Да и чем мы тут вообще занимаемся — развлекаемся в голом виде, вместо того, чтобы заниматься делом?Бонд усмехнулся.— Всего-то десять минут повалялись на солнышке, чтобы обсохнуть, — запротестовал он. — А как, по-твоему, мы должны были провести день? Еще раз снять у всех отпечатки пальцев? Вы, полицейские, только это и знаете. — Заметив, как вытянулось вдруг ее лицо, Бонд устыдился своих слов. — Я вовсе не хотел тебя обидеть, — извинился он. — Но разве ты не понимаешь, что нам удалось сделать? Как раз то, что было нужно. Мы заставили противника обнаружить себя. Теперь наш ход, то есть необходимо узнать, кто этот противник, и зачем ему понадобилось устранять нас. И как только мы убедимся, что имеют место попытки диверсии против «Мунрейкера», мы перевернем здесь все вверх дном, отложим запуск и пошлем политиков к дьяволу.Гала вскочила.— Ты абсолютно прав, — порывисто сказала она. — Просто я хотела поскорей начать действовать. — Она бросила мимолетный взгляд на море. — Ты здесь человек новый. А я уже провела с этой ракетой больше года, и мысль о том, что с ней может случиться неладное, для меня просто невыносима. От нее так много зависит. Для нас всех. Я хочу скорее вернуться и узнать, кто совершил покушение. Возможно, это и никак не связано с «Мунрейкером», но я хочу знать наверняка.Бонд встал, превозмогая боль от ссадин и синяков на спине и на ногах.— Идем, — сказал он, — уже почти шесть часов. Вода прибывает быстро, но мы успеем добраться до Сент-Маргаретса без особых хлопот. В Гранвилле мы приведем себя в порядок, выпьем, перекусим, а посреди ужина заявимся в дом. Интересно, как-то нас встретят. Ну а после нам придется сосредоточить усилия на том, чтобы выжить и разузнать все, что в наших силах. Сможешь дойти до Сент-Маргаретса?— Что за глупости, — обиделась Гала. — Ты что, думаешь, что в полиции служат кисейные барышни? — И, услышав иронически-уважительное «Нет, что ты», она одарила Бонда вымученной улыбкой. Они сориентировались на торчавшую вдалеке башню саут-форлендского маяка и двинулись по гальке.В половине девятого сент-маргаретсское такси доставило их к воротам второго кордона, и они, предъявив пропуска и миновав рощицу, вышли на необъятный бетонный простор. Оба были возбуждены и чувствовали себя отлично. После горячей ванны и часового сна в гостеприимном Гранвилле они подкрепились крепким бренди с содовой — Гала выпила две, а Бонд три порции — изумительной жареной камбалой, гренками с сыром и кофе. И теперь, когда они уверенным шагом направлялись к дому, лишь только после дотошного осмотра можно было заключить, что еще днем они гибли от усталости, были обнажены и что одежда скрывала их синяки и ссадины.Они тихо вошли в парадную дверь и на мгновение задержались в освещенном холле. Из столовой доносились беззаботные голоса. Наступила пауза, а за ней взрыв хохота, среди которого особо выделялся хриплый лай сэра Хьюго Дракса.С искаженным усмешкой ртом Бонд пересек холл и приблизился к дверям столовой. Затем, изобразив на лице радостную улыбку, он открыл дверь и пропустил Галу вперед.Дракс сидел во главе стопа в нарядном лиловом жакете. Когда они появились в дверях, его полная снеди вилка, уже поднесенная к раскрытому рту, застыла в воздухе. Никто не заметил, как содержимое вилки, соскользнув, шлепнулось на край стола с мягким, но отчетливым звуком.Кребс пил красное вино из бокала, который словно примерз к его губам, и вино тонким ручейком потекло из него по подбородку, а оттуда на коричневый атласный галстук и желтую сорочку.Сидевший спиной к дверям доктор Вальтер вывернул шею, лишь заметив странное поведение соседей, их выпученные глаза, раскрытые рты и побледневшие лица. Он среагировал медленнее остальных, так как, отметил Бонд, обладал более крепкой нервной системой.— Ach so [так-так (нем.)], — мягко произнес он. — Die Anglander [англичанин (нем.)].Дракс был уже на ногах.— Дружище, — заговорил он хрипло. — Дружище, мы уж начали беспокоиться. Думали уже посылать поисковую партию. Несколько минут назад один из охранников доложил, что случился обвал. — Обогнув стол, он приблизился к ним, в одной его руке была салфетка, в другой — все так же воздетая кверху вилка.Его лицо сначала покрылось пятнами, а затем вновь приобрело обычную красноту.— А вам бы следовало предупредить меня, — обратился Дракс к девушке, закипая от гнева. — Крайне удивлен вашим поведением.— Это моя вина, — вступился Бонд за Галу и сделал несколько шагов вперед, чтобы видеть всех сразу. — Прогулка оказалась чуть более продолжительной, чем я предполагал. Мне показалось, что нас может отрезать прилив, и мы отправились в Сент-Маргаретс, пообедали там и вернулись обратно на такси. Мисс Бранд хотела позвонить вам, но я убедил ее, что мы будем дома до восьми. Так что ругайте меня. Но, прошу вас, продолжайте ужин. С вашего позволения, я присоединюсь к вам для кофе и десерта. Мисс Бранд, вероятно, захочет удалиться к себе. Долгий день, кажется, утомил ее.Бонд церемонно обошел стол и занял место везде Кребса. Белесые глаза Кребса, уже пережившего первое потрясение, были устремлены, как заметил Бонд, в тарелку. Проходя у него за спиной. Бонд с удовлетворением обратил внимание на огромную шишку на его макушке.— Да, отправляйтесь к себе, мисс Бранд, поговорим утром, — раздраженно проговорил Дракс.Гала послушно покинула комнату. Дракс вернулся к своему месту и тяжело опустился на стул.— Замечательные все-таки эти скалы, — весело сказал Бонд. — И гулять под ними так занятно, никогда не знаешь, где и в какой момент они обрушатся. Вроде «русской рулетки». Но что удивительно, я ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь погиб под ними. Видимо, ничтожно мала вероятность попадания. — Он помолчал. — Кстати, вы только что говорили о каком-то обвале?Справа от Бонда раздался слабый стон, и следом — звон разбитого стекла и фарфора. Кребс головой рухнул на стол.Бонд посмотрел на него с вежливым любопытством.— Уолтер, — воскликнул Дракс. — Вы что, не видите, что Кребс болен? Отведите его спать. И без снисхождения. Он слишком много пьет. Поторопитесь.Вальтер с лицом, искаженным яростью, широким шагом обошел стоп и рывком поднял голову Кребса из месива осколков. Схватив за шиворот, Вальтер поставил его на ноги и выволок из-за стола.— Du Scheissker! [Негодяй! (нем.)], — прошипел Вальтер, глядя в покрытое пятнами, с бессмысленными глазами лицо. — Marsch! [Пошел! (нем.)] — Он развернул Кребса и вытолкнул в буфетную. Послышался приглушенный шум заплетающихся шагов и проклятия, затем хлопнула дверь, и все смолкло.— Видно, у него был тяжелый день, — сказал Бонд, глядя на Дракса.Великан обильно потел. Одним движением он отер лицо салфеткой.— Чушь, — отрезал он. — Напился.Лакей с негнущейся спиной, который, казалось, ничуть не был потревожен внезапным вторжением Кребса и Вальтера в буфетную, подал кофе. Бонд налил себе и сделал маленький глоток. Он ждал, пока закроется дверь в буфетной. Еще один немец, подумал он. Уж этот-то наверняка разнесет новость по казармам. Хотя, может быть, остальные сотрудники и не при чем. Возможно, что внутри одной группы действует еще и другая. И если так, знает ли об этом Дракс? Можно ли объяснить его изумление, хотя бы отчасти, оскорбленным достоинством, потрясением себялюбца, чья исключительность была поставлена под вопрос хрупкой секретаршей? У самого у него прекрасное алиби. Весь день он провел в шахте, наблюдая за заправкой. Бонд решил копнуть слегка в этом направлении.— Как прошла заправка? — спросил он, не сводя глаз со своего визави.В этот момент Дракс зажигал длинную сигару. Сквозь дым и огонь спички он посмотрел на Бонда.— Превосходно. — Раскуривая сигару, он сделал несколько глубоких затяжек. — Теперь все готово. Оцепление выставлено. Утром часа за два все подчистим, закроем площадку. Кстати, — добавил он, — завтра днем я отправлюсь в Лондон и возьму мисс Бранд с собой. Мне понадобится и Кребс, и секретарь. А у вас какие планы?— Мне тоже нужно в Лондон, — выпалил Бонд. — Я должен представить в министерство окончательный доклад.— Вот как? — небрежно осведомился Дракс. — О чем? Я думал, вы вполне удовлетворены принятыми мерами.— Да, — сказал Бонд уклончиво.— Тогда все в порядке, — оживился Дракс. — А теперь разрешите мне, — он встал из-за стола, — удалиться в кабинет, нужно еще поработать кое с какими бумагами. Поэтому я прощаюсь.— До свидания, — уже вдогонку произнес Бонд.Бонд допил кофе, прошел в холл, а оттуда поднялся к себе. Что в комнате проводили повторный обыск, он понял с первого взгляда. Бонд пожал плечами. В комнате был лишь кожаный кейс. Его содержимое вряд ли могло рассказать о многом, за исключением разве того, что Бонд снаряжен всеми необходимыми в его профессии инструментами.«Беретта» в плечевой кобуре лежала там, где он ее и оставил — в пустом кожаном футляре, в котором Тадлон хранил бинокль. Бонд достал пистолет и сунул его под подушку.Он принял горячую ванну и, замазывая йодом синяки и ссадины, извел добрую половину флакона. Затем лег в постель и потушил свет. Все тело болело. Он был измотан до предела.На мгновение в его мыслях снова возникла Гала. Он советовал ей принять таблетку и запереться на ключ, чтобы по крайней мере до утра ни о чем не думать.Прежде чем отключиться, он, не без тревоги, успел подумать о ее завтрашней поездке с Драксом в Лондон.Не без тревоги, но без отчаяния. Со временем многие вопросы обретут ответы, многие тайны — разгадки, но главные факты по-прежнему казались незыблемыми и неразрешимыми. Этот странный миллионер построил мощнейшее оружие. Министерство ассигнований довольно им и считает это разумным. Того же мнения придерживаются премьер-министр и парламент. Запуск ракеты должен состояться через 36 часов под строгим контролем и с соблюдением всех мер безопасности. Но кто-то, и быть может этот кто-то не одинок, хочет убрать его и девушку с дороги. Все на нервах. Напряжение почти осязаемо. Может, корень всему зависть. А может, и в самом деле кто-то увидел в них диверсантов. Но какое это может иметь значение, если они с Галой будут глядеть в оба? Осталось-то чуть больше суток. Ведь они открыты как на ладони — май, Англия, мирное время. Глупо забивать себе голову мыслями о кучке лунатиков, раз самому «Мунрейкеру» ничто не грозит.А что касается завтра, думал Бонд, погружаясь в сон, то они с Галой договорятся встретиться в Лондоне и вернуться вместе. Или она может на ночь остаться в Лондоне. В любом случае он позаботится о ней, пока «Мунрейкер» не будет успешно запущен, а потом, до начала работ по созданию второго экземпляра оружия, здесь проведут настоящую чистку.Но то были предательски успокаивающие мысли. Опасность была рядом, и Бонд знал это.Наконец, сон овладел им, но одна маленькая деталь по-прежнему сверлила мозг.Что-то зловещее было в сегодняшнем ужине. Дело в том, что стол был накрыт только на троих. 18. Маска сорвана «Мерседес» был великолепен. Остановив рядом с ним свой серый видавший виды «бентли», Бонд с любопытством разглядывал машину.Это была спортивная модель «мерседес 300S» с убирающимся верхом, одна из полудюжины, имевшихся в Англии, прикинул Бонд. Рулевое управление сделано по континентальному образцу. Скорее всего, приобретена в Германии. Бонд там видел такие. Год тому назад одна из них промчалась мимо него на мюнхенском автобане, когда сам он на своем «бентли» выжимают законные девяносто миль. Кузов «мерседеса», слишком короткий и тяжелый, чтобы поражать изяществом линий, был окрашен в белый цвет, сиденья обтянуты красной кожей. Для Англии, пожалуй, чересчур ярко, однако, догадался Бонд, Дракс, видимо, выбрал белый цвет в честь спортивных цветов знаменитого «Мерседес-Бенца», который после войны вновь захватил лидерство на автомобильных треках Европы.Как это в характере Дракса купить именно «мерседес». Есть что-то безжалостное и волшебное в этих машинах, решил Бонд, вспоминая 1934—1939 годы, когда внуки неповторимого «блитцен-бенца», еще в 1911 году установившего мировой рекорд скорости в 142 мили в час, доминировали в формуле Гран-при. Бонд припомнил имена прославленных гонщиков: Караччола, Ланг, Симен, Браушитц, и те дни, когда они на скорости в 190 миль в час проносились по крутым виражам Триполи или с вымпелами Автомобильного союза мчались вдоль обсаженных деревьями улиц Берна.И все же, Бонд бросил взгляд на капот "своего оборудованного нагнетателем «бентли», который хотя и был почти на четверть века старше машины Дракса, но мог еще выжимать до ста миль, все же, покуда «Роллс-Ройс» не прибрал «бентли» к рукам, превратив его автомобили в степенные городские экипажи, они вытворяли на трассе со своими запыхавшимися конкурентами все, что хотели.Когда-то Бонд вращался на периферии мира автогонок, и теперь, когда Дракс в сопровождении Галы Бранд и Кребса вышел из дома, воспоминания вновь нахлынули на него; он вновь услышал, как с надрывным ревом мимо трибун Лемана проносится белый монстр Караччолы.— Быстрая машина, — сказал Дракс, польщенный полным восхищения взором Бонда. Он указал жестом на «бентли». — Раньше и эти были ничего, — прибавил он с покровительственными нотками в голосе. — Теперь годятся разве что по театрам разъезжать. Слишком уж чопорно. А ну-ка ты, полезай назад.Кребс послушно втиснулся на узкое сиденье позади водителя. Он сел боком, до ушей подняв воротник макинтоша, его глаза загадочно вперились в Бонда.Гала Бранд, в элегантном темно-сером костюме и черном берете, с легким черным плащом и перчатками в руках, села спереди. Широкая дверца, словно шкатулка Фаберже, закрылась с мягким двойным щелчком.Ни Гала, ни Бонд не подали друг другу никакого знака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30