Более того, казалось, их охватил гнев на мнимых виновников нападения, во
всяком случае, мне казалось, что это гнев. Они стали лихорадочно между
собой перешептываться. Стоявший рядом Фуюди навострил уши, стараясь
остаться незамеченным. Подслушать ему удалось немного, поскольку акавои,
обменявшись несколькими короткими фразами, сразу же замолчали. Фуюди
направился в сторону, я последовал за ним. Оказавшись вне поля зрения
акавоев, среди хижин, я догнал его.
- Ну что? - спросил я.
- Дабаро, завидя дым, произнес: "Глупцы, не выдержали, выдали себя
раньше времени". Второй ответил: "Испортили все дело".
- Значит, Дабаро предполагает, что отряд его сородичей напал на
Сериму?
- Не иначе. Еще они шептались, что им следует немедленно бежать и
пробиться к нашим лодкам на озере.
- Этому надо помешать! Быстро возвращайся к ним и во всеуслышание
объяви, что дело прояснилось: дым над Серимой означает, что там жгут
хижины после эпидемии.
Он побежал, выполнил мое поручение и действительно успокоил всех: и
жителей Кумаки, и акавоев.
Исполненный мрачных мыслей, я направился к хижине Манаури. Итак,
сомнений не оставалось: акавои прибыли крупным отрядом, это ясно, и ясно
также - с враждебными намерениями, они скрывались где-то поблизости.
Значит, бой неизбежен, и об этом без обиняков несколькими минутами позже
объявил я Манаури и остальным вождям.
- Только осторожность и внимание, и еще раз осторожность могут нас
спасти! - втолковывал я. - Хижины Кумаки растянулись на четверть мили, их
трудно оборонять. Все жители должны немедленно собраться в центре деревни,
неподалеку от нашего корабля, и жить пока здесь... Не забудьте переселить
Арипая.
Торговля тем временем не прекращалась, хотя и шла медленно, через
пень-колоду, поскольку акавои чересчур высоко оценивали свои товары и
слишком низко - изделия араваков, особенно разноцветные ткани. Торговцам
хотелось закупить побольше продовольствия, а нам не имело смысла его
лишаться. Одним словом, когда в полдень торговля из-за жары на пару часов
прекратилась, немногие товары перешли из рук в руки. Я понял: акавоям
нужно как можно дольше задержаться в Кумаке.
К полудню переселение жителей в центр деревни завершилось. В хижинах
поблизости от шхуны было полно людей, строения же на краю Кумаки совсем
опустели. Акавои заметили оживленное передвижение, но понять сути
происходящего не смогли и, как подслушал Фуюди, остались в недоумении.
После полудня из леса и с реки вернулись отряды разведчиков. В
радиусе нескольких миль они ничего не обнаружили, что свидетельствовало бы
о присутствии врага, не заметили никаких подозрительных признаков.
Оставалось предполагать, что бивак акавоев находится или еще дальше от
Кумаки, или так искусно укрыт, что его трудно обнаружить.
Восемь акавоев сразу же после полудня собрали свои товары и объявили,
что хотят исполнить для нас танец в честь огня. Мы ничего не имели против,
и многие жители Кумаки собрались поглазеть на зрелище.
Танец исполнялся перед хижинами гостей, рядом с воткнутыми в землю по
акавойскому обычаю копьями и палицами. Обряд состоял в том, что один из
акавоев, разведя большой костер, то раздувал пламя, то приглушал его, а
тем временем остальные воины, взявшись за руки и делая мелкие шажки правой
ногой в сторону, под аккомпанемент какого-то воинственного напева
кружились вокруг огня.
- Ты понимаешь, о чем они поют? - обратился я к Фуюди.
- Они просят костер принести им победу... и ослепить своим дымом
глаза врагов.
- Это их обычный танец?
- Не знаю.
- Ты что-нибудь слышал о нем прежде?
- Нет, первый раз вижу.
Конечно, Фуюди мог и не знать этого танца, но меня в нем поразила
любопытная деталь: из костра, по мере того как его раздували или
приглушали, вырывались клубы дыма то с большими, то с меньшими
интервалами, что показалось мне не случайным. Дым, поднимаясь с перерывами
высоко вверх над верхушками ближайших деревьев, наверняка был хорошо виден
со всех берегов озера Потаро, а быть может, даже и с противоположного
берега Итамаки. Внимательно присмотревшись, я готов был дать голову на
отсечение, что это какие-то сигналы.
Толкнув в бок Манаури, я проговорил:
- Акавои недалеко от Кумаки.
- Откуда ты знаешь? - удивился он.
- Мне сказал дым, который танцоры выдувают из костра. Присмотрись
получше.
Вождь согласился со мной. В этих прерывистых клубах дыма он тоже
усмотрел какой-то скрытый смысл.
- Что будем делать? - разволновался Манаури. - Давай остановим танец
и погасим костер!
- Нет. Еще рано.
- Но эти предатели вызовут сюда всю банду!
- Ну что ж, ведь мы начеку! Впрочем, сейчас мы спутаем их планы и
вмешаемся в этот дымовой разговор...
Я подозвал Арнака и Вагуру, стоявших неподалеку, и, посвятив их в
наши предположения, велел быстро разжечь поблизости еще два костра и тоже
выпускать из них дым через определенные интервалы.
- Это должно спутать сигналы "торговцев", - пояснил я Манаури, - но
этого мало: надо снова выслать разведчиков и еще раз обыскать все берега
озера, да повнимательнее.
Мои указания были тотчас выполнены. Не знаю, удалось ли акавоям
что-нибудь понять, но они танцевали еще добрый час, по-прежнему выпуская
облачка дыма, а рядом из двух подобных костров тоже поднимались вверх
похожие клубы, но с иными интервалами. Сам дьявол не разобрался бы в этой
мешанине. А тем временем два наших лучших отряда прочесывали заросли
вокруг озера.
Разведчики вернулись поздно вечером. Никаких известий о противнике
они не принесли, но другая весть потрясла всю Кумаку: Арипая и его близких
нашли убитыми. На первых порах возникли подозрения, что это месть
сторонников Карапаны. Более всего удручен происшедшим был Манаури, который
никак не мог себе простить, что своевременно не переправил Арипая в
селение, и ходил как в воду опущенный.
Мы были готовы к нападению этой ночью, но враг не появился. Едва
рассветало, когда перед моей хижиной собрался отряд разведчиков и во главе
со мной отправился к месту преступления.
Хижина Арипая стояла более чем в полумиле от Кумаки, и, когда мы
добрались до нее, было уже совсем светло. В целях безопасности я приказал
окружить хижину широким кольцом и направился к ней один, внимательно
осматривая следы. Всю семью Арипая, его жену и двоих детей, я нашел в
хижине, там, где их настигла смерть. Они были убиты ударами палиц по
голове. Никаких признаков борьбы или других следов, по которым можно бы
опознать убийц, не было.
Только выйдя во двор и тщательно осмотрев все вокруг, среди множества
следов, принадлежавших, конечно, и членам семьи Арипая, я обнаружил на
земле два небольших круглых углубления. Мне показалось, что я уже видел
где-то подобные углубления, а минуту спустя меня осенило: это обычай
акавоев - втыкать свои палицы в землю, и углубления, обнаруженные возле
хижины, по размерам точно соответствовали их оружию.
"Значит, акавои? - подумал я, содрогнувшись. - Акавои здесь, на нашем
полуострове?!"

ГДЕ ИХ ЛАГЕРЬ?
По возвращении в деревню новая неприятность: прошедшей ночью у нас
украли одну из самых больших итауб. Лодка лежала неподалеку от шхуны. Наша
стража бодрствовала всю ночь, и тем не менее кража свершилась. Вор, а
скорее воры приплыли, вероятно, по озеру, с редкостной ловкостью стащили
лодку на воду и увели. Мы снова, в который уже раз - черт побери! -
выслали два отряда разведчиков: один по берегу, другой по воде, чтобы
обшарить все вокруг в поисках итаубы. Если ее не найдут, мы, по крайней
мере, уверимся в одном: вор или враг - а это одно и то же - приплыл по
реке.
Я думал, как лучше организовать нам оборону, и сразу после завтрака
велел позвать Фуюди, Арнака и Вагуру. Когда они пришли, я коротко изложил
им свой план: жители Кумаки не должны показывать вида, что знают о краже
лодки и убийстве Арипая. Затем я назначил через час в пальмовой роще
осмотр всего огнестрельного оружия, имевшегося в нашем распоряжении.
- Отряды, посланные на озеро, взяли с собой несколько ружей, -
напомнил Манаури.
- Ладно, обойдемся без них! - ответил я. - Впрочем, они взяли с собой
всего три или четыре ружья, это не так уж много.
- Три, - уточнил Арнак.
- Значит, в роще должны собраться все, у кого есть огнестрельное
оружие? - спросил Вагура.
- Да, все.
- Наберется около сорока человек. Ты думаешь, Ян, акавои не обратят
внимания, что столько людей направляется к роще с ружьями и пистолетами?
- Надо думать, обратят.
- Значит, можно не скрываться?
- Можно, но пусть акавои думают, что мы хотим скрыть от них оружие, а
им удалось подсмотреть за нами и его обнаружить.
- О-ей! Понятно! - воскликнул Вагура. - Пусть видят, сколько у нас
оружия!
- Именно так! Ты, Арнак, проследи, чтобы в рощу перенесли со шхуны
все имеющиеся у нас бочки с порохом.
- Вот всполошатся негодяи! - ликовал Вагура.
Тем временем акавои, как и накануне, разложили перед своими хижинами
товар, и пошла торговля. Сегодня здесь толпились в основном женщины,
мужчины занимались другими делами, а торговцы теперь не требовали столь
высоких цен и охотно покупали аравакские ткани.
В назначенный час пальмовая роща превратилась в арену невиданного
зрелища. Индейцы на высоте трех-четырех футов от земли привязали к стволам
деревьев жерди и прислонили к ним стволами свои ружья всех калибров и
размеров. Чуть выше на лианах, протянутых от ствола к стволу, развесили
один подле другого пистолеты. Всего оказалось тридцать восемь ружей и
тридцать четыре пистолета - внушительный арсенал, достойный уважения, есть
на что посмотреть.
С помощью Арнака и Вагуры я тотчас же принялся за осмотр, и, надо
сказать, весьма своевременно: ржавчина во влажном климате стала разъедать
оружие, особенно недавно выданное нашим новым стрелкам. Сало, вытопленное
из добытых нами апий, оказалось отличным лекарством от всех поверхностных
болезней металла и помогло привести ружья в относительный порядок. Не
меньше внимания уделил я тому, чтобы у каждого ружья был кожаный чехол,
прикрывающий замок с курком и предохраняющий полку от влаги и дождя.
Осмотр оружия не был еще окончен, когда мне незаметно дали знать, что
к нам приближается Дабаро. Рыбка все-таки клюнула на приманку! Мы
намеренно не обращали внимания на акавоя, и, лишь когда он оказался рядом,
я обратил на него вопросительный взгляд.
Нашим гостям - они же торговцы! - не возбранялось днем бродить по
всей Кумаке, куда им заблагорассудится.
- У нас кончился хворост для костра, - обратился ко мне Дабаро. -
Позволь пойти в лес за дровами. Мы не будем уходить далеко.
- Я велю нашим людям принести вам дров сколько надо, - любезно
возразил я.
- Зачем вам трудиться? - не менее любезно ответил он.
- Хорошо, Дабаро, идите в лес сами! Но остерегайтесь, как бы наша
стража в лесу не причинила вам вреда.
- А зачем вам стража в лесу? - удивился он.
- Разве я тебе не говорил? На нас собираются напасть испанцы и
отомстить за плохой прием, оказанный им недавно.
- Испанцы! - задумался Дабаро, а затем добавил: - Хорошо, тогда дай
нам проводника, пусть он объяснит страже, зачем мы идем в лес.
- Ладно, проводник будет.
Он собирался уже уходить, но вдруг вспомнил:
- Да, после полудня мы хотим снова исполнить для вас танец.
- Отлично! Вы превосходные танцоры! Теперь понятно, почему вам нужно
так много дров для костра.
- Нет, Белый Ягуар! Костра не будет. Теперь мы исполним вам танец
воинов...
Он ушел, даже мельком не взглянув на оружие, чем немало всех нас
поразил.
Акавои отправились в лес в сопровождении Фуюди и еще двух наших
воинов. Оружие они оставили в Кумаке. Менее чем через час они вернулись,
нагруженные дровами. Стража по дороге им попалась, но ничего
подозрительного замечено не было, и Фуюди тоже не удалось подслушать
что-нибудь особенное.
Незадолго до полудня вернулись после осмотра берега озера отряды
разведчиков: ничего, никаких следов украденной лодки и вообще никаких
особых следов У воды.
- Положение начинает проясняться, - объявил я старейшинам. - Акавои
на реке.
- Ты, я вижу, этим доволен, - горько заметил Манаури, качая головой.
- И даже очень. Если сегодня на Кумаку не нападут, то нынешней ночью
станет ясно, где размещен их лагерь.
- У тебя есть какой-нибудь план?
- Есть... Но вы должны отобрать мне из всех родов Кумаки пятнадцать
воинов с мужественными сердцами, а еще важнее - с глазами филина,
способных видеть все в ночи. Пусть они явятся сюда часа через два
пополудни.
Воины прибыли точно в срок, а вместе с ними и сами вожди, горя от
нетерпения узнать мой план. Я выложил им свои соображения:
- С вечера мы укроем в проливе, соединяющем наше озеро с рекой, две
лодки. Уверен, что нынешней ночью акавои, ободренные вчерашним успехом,
снова явятся в попытаются увести у нас другие лодки. Если мы отбросим их
от Кумаки, они наверняка обратятся в бегство и сломя голову поплывут
обратно в свой лагерь. Тут-то две наши укрытые в проливе лодки незаметно
последуют за ними и таким образом откроют месторасположение их лагеря. Вы
согласны?
- А ты, Ян, тоже пойдешь к проливу?
- Конечно. Мы поплывем сразу после наступления темноты. Я поведу одну
лодку, Арнак другую.
Не теряя времени, мы тотчас же отправились к проливу, находившемуся в
полумиле от Кумаки, чтобы засветло подыскать подходящее место для ночной
засады, оставив в селении Манаури.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87