.. Утечка информации в системе
безопасности... Но была ли здесь доля истины - если вообще могла быть -
этого Ганну не сказали. Не в правилах Безопасности было разъяснять
детально агентам, что они должны искать. Считалось, что время свое они
используют наиболее продуктивным способом, идя по собственному следу - или
нескольким следам.
Но здесь вообще не было следов - никаких.
Во всяком случае, действительных следов. Несколько неосторожных
реплик за столом. Какие-то запасные части к лазерным батареям исчезли без
надлежаще убедительного объяснения, Даже за меньшие промахи люди попадали
в орган-банки. Это были анти-Плановые беспорядки. И со станции Поларис
кое-кто тоже отправился на утилизацию, потому что Ганн аккуратно
зафиксировал имена и данные. Но он был уверен, что должен искать что-то
гораздо более серьезное и опасное, чем ошибки небрежного офицера.
За неделю Ганн убедился, к своему удовольствию, что если и существует
крупное анти-Плановое подполье, то не на станции Поларис.
Искать нужно было в другом месте.
Но в каком?
Он успел побывать там дважды, пока сообразил, где может находиться
это "другое место".

Как член младшего персонала Ганн вносил свою долю в КВ - камбузную
вахту, а также в команду по уборке, избавлению от отходов и так далее. Как
правило, такая работа была не из обременительных. Высококачественные
духовки и киберуборщики исполняли почти всю работу. Людям оставалось
только убедиться, что все автоматы работают как следует. И даже короткий
рейс со станции на снеговую мусорку был приятным разнообразием в рутинной
жизни.
Он отправился в мусорный рейс вместе с М'Буной, и они коротали время
за отрывочными разговорами у пульта "шаланды" - нереактивного космического
тягача - пока контейнеры с мусором самостоятельно опорожнялись и
возвращались на место. М'Буна никогда не возвращался к первоначальной
реплике Ганна о воротниках безопасности. И Ганну тоже не удавалось навести
его на разговор на неплановую тему, он даже оставил попытки. Они
разговаривали о доме. Обсуждали проблемы продвижения по службе. А также
достоинства девушек.
У Ганна была одна девушка. Ее звали Джули Мартин.
- Маленькая такая, - серьезным голосом говорил Ганн, - и с такими
красивыми черными глазами. Она меня ждет. Когда я вернусь...
- Правильно, - сказал М'Буна. - Так вот, эта девушка, которая была у
меня в Лагосе...
- Ты говоришь об э_т_о_й девушке, - сказал Ганн, - а Джули была не
эта, она была моя девушка. Единственная, все остальные не в счет.
- Отчего же ты никогда не получаешь от нее писем? - спросил М'Буна.
Ганн замер.
- Она не любит писать письма, - сказал он после секундной паузы,
ругая себя. Какой глупейший промах! Он не получал писем от Джули Мартин по
одной весьма существенной причине - письма эти накапливались на Плутоне,
ожидая его. Он был в этом уверен - сюда их не могли переслать. Слишком
велик был риск, что кто-нибудь прочтет одно из писем и по косвенным
замечаниям догадается, что Ганн - не простой техник-лазерщик, каким
кажется.
При первой же возможности Ганн сменил тему разговора.
- Слушай, - сказал он, - что это на экране?
На экране радара маленькая искорка сигнала опускалась с легкостью
перышка на поверхность снежной протопланеты. Какой-то мусор, несомненно.
Ничего больше. Ничего необычного не было в том, что часть партии отходов
вырвалась из непрочных оков и принялась кружить в пространстве, чтобы
через минуты или часы все-таки осесть на поверхность.
Но М'Буна, мельком взглянув на экран радара, сказал как бы между
прочим:
- Наверное, это комендант. Он время от времени проверяет, все ли
здесь в порядке.
Тщательно стараясь скрыть охватившее его возбуждение, Ганн сказал:
- Интересно, что он тут делает.
М'Буна пожал плечами, протянул руку и повернул выключатель. Контейнер
опустошил себя и вернулся на корабль.
- Знаешь, что, - сказал Ганн, - давай поглядим, что там такое.
Он не стал ждать ответа. Контейнер вернулся в гнездо, "шаланда" была
в готовности - ничто не могло помешать ему. Он включил корректирующие
курсовые ракеты. "Шаланда" двинулась вперед.
- Нет! Брось, Ганн. Старик вовсе не обрадуется, если заметит, что мы
за ним подсматриваем, - с напряжением в голосе сказал М'Буна.
Но Ганн не слушал его. Он был целиком поглощен наблюдением за
экранами.
Если машин-полковник Зафар совершает тайные визиты на планетоид, то
должна иметься на то причина. И он должен выяснить, что это за причина. Он
дал на экран максимальное увеличение, и навстречу ему прыгнула поверхность
маленькой протопланеты, состоявшей из замерзших газов.
Планетоид был в восемь или десять миль толщиной, формой напоминая
более контейнер для золы, чем шар. Для дальних протопланет из метана и
водорода он был необычно плотным - подойдя поближе к Солнцу, он бы
превратился в крупную комету. Его зеленоватая кора из твердых газов
казалась на экране медленно крутящейся метелью. Потревоженный толчком
выброшенного мусора, весь планетоид вибрировал, покрывавший его газовый
снег медленно вздымался и опадал волнами.
И больше ничего не было видно.
Но даже небольшой планетоид имеет солидную площадь поверхности - по
человеческим меркам. Где-то здесь находился полковник Зафар. Ганн снова
протянул руку к пульту двигателя, чтобы пустить корабль в облет
протопланеты.
Какой-то шум отвлек его.
Он обернулся и увидел, что М'Буна подался в его сторону, на лице его
было странное выражение ненависти и жалости, смешавшихся вместе. В руке он
держал блестящий металлический карандаш, направив его в сторону Ганна.
В оставшуюся у него долю секунды Ганн успел лихорадочно подумать:
"Если бы я только мог послать сообщение... Здесь происходит что-то
анти-Плановое..."
И эта мысль была его последней мыслью. Он услышал шипение и едва
успел понять, что в шею его ужалила нейропуля, выпущенная из
контрабандного пистолета М'Буной. Потом все погасло. Темнота и холод
сомкнулись вокруг него.

3
Нейропуля мгновенно анестезирует всякую нервную деятельность. Но это
еще не все.
Ее действие не ослабевает со временем само по себе. Жертва нейропули
не возвращается в сознание, пока ей не будет введен нейтрализующий
препарат.
Когда Ганн пришел в себя, он не имел понятия, как долго пробыл под
воздействием пули. Но одно он знал наверняка - он больше не находился в
рубке управления "шаланды"-мусоровоза.
Кроме того, место было ему вообще совершенно незнакомо.
Он лежал на неровном скалистом выступе, на подстилке из чего-то
мягкого, теплого, чего-то напоминающего лишайник или мох, растущего
толстыми ступенчатыми слоями. Мох слабо, но ровно светился. на ближайших
скалах свет был зеленоватым, на более дальних он казался красным и
пурпурным.
И небо над скалами было бархатно-черным, с одной-единственной
сверкающей звездой.
Бойс Ганн с трудом поднялся на ноги - и воспарил в воздух.
Опустившись, наконец, обратно на землю, он осмотрелся вокруг. Если он не
смотрел на яркую звезду над головой и на светящиеся скалы, то глаза
привыкали к темноте и он мог разглядеть остальные звезды. Знакомые
созвездия... И тут он все понял.
Яркая звезда была Солнцем.
Он находился на одном из Рифов Космоса.

Ганн никогда не узнал, как он попал сюда. Знал об этом наверняка один
М'Буна, а с ним Ганн никогда больше не встретился. Но одно было ясно -
пока он находился под воздействием нейропули, его привезли и выбросили на
этом осколке рифа. Без радиопередатчика, инструментов, корабля, скафандра
- он мог уцелеть на этом осколке, но все равно рано или поздно он умрет.
Потому что никогда не сможет его покинуть.
Да, это был отличный способ избавиться от лишнего человека, даже
более простой, чем убийство, поскольку не оставалось тела, которое нужно
было еще спрятать.
Ему было холодно, он чувствовал скованность в суставах. Кисти пук
распухли, лодыжки онемели. Судя по всему, его похитители не доверяли
нейропуле и как следует связали его. Но путы уже исчезли, а вместе с ними
и всякие указания на личность, доставившую его на этот риф. Голова болела.
Во рту пересохло, и хотелось есть.
Сначала нужно было найти воду и еду, но он не мог устоять перед
соблазном прежде всего осмотреть чудесную местность. Металлические листья
папоротников позвякивали, как ветровые гонги. Откуда-то доносился далекий
звук, похожий на хлопанье крыльев целой стаи птиц. Откуда здесь птицы,
подумал Ганн, это невозможно. Но здесь могла быть какая-то жизнь. Рифы
Космоса были сотворены живыми организмами, подобно кораллам в океанах
Земли. Здесь должна была быть жизнь.
Но эта жизнь не всегда была совместима с человеческой - и даже не
очень часто. Потому что Рифы были сформированы скоплениями фузоритов,
питающихся межзвездным водородом, в соответствии с законами неохойловской
гипотезы, превращая атомы водорода во все более и более тяжелые элементы.
В Рифах имелась и углеродная, дышащая кислородом, теплокровная жизнь. Но в
большинстве Рифы населяли металлические и кристаллические формы. В лучшем
случае они не годились в пищу, в худшем - представляли смертельную
опасность.
Солнце, выглядевшее, как яркая звезда, находилось у южного полюса
небесной сферы, как успел обнаружить Ганн. Соответственно сам он находился
к галактическому северу от Солнца, на одной прямой со станцией Поларис. Но
насколько далеко от нее? Способа узнать у него не было, не считая того,
что, по предположению, основные скопления Рифов находились в двухстах
астрономических единицах от Солнца. То есть примерно в двадцати миллиардах
миль.
Ганн перевел взгляд со звезд на окружающую местность. Перед ним был
мир, который нужно было исследовать. Конечно, он может не достигать и
сотни ярдов по длиннейшей оси, но ничего другого у него сейчас не было.
Он потер саднящие запястья и лодыжки и отправился в разведку. Он
осторожно выбрался из маленькой, светящейся, зеленоватой лощины, потому
что знал о подстерегавшей на небольшом рифе опасности. Фузориты-симбиоты
создавали и удерживали атмосферу вокруг осколка. Но она напоминала мыльный
пузырь - если Ганн неосторожно подпрыгнет слишком высоко, он может
очутиться в вакууме космического пространства и его настигнет жуткая
смерть, когда кровь выкипит подобно взрыву и лопнут стенки клеток его
тела.
Взобравшись на гребень лощины, он приостановился и огляделся.
Впереди лежала еще одна лощина, и на этот раз ее заполняли какие-то
блестящие кусты. Растения достигали в высоту человеческого плеча, их узкие
соцветия напоминали плюмажи, усыпанные самостоятельно светящимися точками
- видимо, отдельными клетками фузоритов. Каждый лист у черенка был
зеленым, ближе к краю цвет переходил в черный. Кроме того, на каждом листе
имелась ярко-красная ягода.
Невероятно, но кусты росли рядами.
Больше всего это напоминало ферму в одной из плодородных долин на
Земле. Ганн мгновенно почувствовал, как желудок сжала спазма голода. Ягоды
казались такими привлекательными и съедобными! Волоча ноги, он затрусил к
кустам...
И откуда-то из-за его спины послышался голос:
- Молодец! Наконец-то ты проснулся. И сразу решил подкрепиться, а?

Майор Бойс Ганн был подготовлен к любой неожиданности. Полученный на
тренировках рефлекс остановил его на полупрыжке, заставил повернуться и
приземлиться на мшистую светящуюся поверхность рифа, сразу заняв
оборонительную стойку на полусогнутых коленях. Но фигура человека,
приближающегося к нему, имела вид совершенно не воинственный. Это был
невысокий коренастый мужчина с толстым животом и грязной желтоватой
бородой. Одежда его была соткана из каких-то грубых волокон. Она была
грязной, полурасстегнутой и полной прорех.
Прижимаясь к загорелой лысой голове мужчины, на плече его сидело
существо размерами с обезьянку-капуцина, с зеленой чешуей, красными
глазами и черными клыками. Оно походило на игрушечного дракона. Из-под
острых, как лезвие ножа, краев чешуи сочились тонкие струйки дыма.
- Привет, - осторожно сказал Бойс Ганн.
- Ну-ну, привет, - добродушно ответил человек. - Ты спал. Я и подумал
- пусть лучше спит. Добро пожаловать - я не надеялся обзавестись
компанией.
- Я сам не ожидал, что окажусь именно здесь.
Мужчина кивнул и протянул грязную мозолистую ладонь.
- Я так и подумал. Какие-то двое оставили тебя здесь пять-шесть часов
назад. Похоже было, что они не слишком ласково с тобой обошлись, поэтому я
решил тебя не беспокоить.
Существо на его плече завертелось, когда мужчина повернулся, и
уставилось на Ганна красными горящими глазами.
Ганн пожал руку, протянутую ему, и сказал:
- Мне нужна вода. И немного еды.
- Сейчас устроим. Пошли...
Мужчина кивнул ему, существо закачалось, сохраняя равновесие, потом
он повернулся и повел Ганна вдоль возделанного поля к крохотному черному
озеру.
- Омер не любит незнакомых, - возвестил он через плечо. - Но ты его
не бойся. Просто не делай резких внезапных движений. Омер - он из
пироподов. Детеныш, конечно, но и они бывают опасны.
Ганн внутренне согласился. У маленького существа был достаточно
зловещий вид, который усиливали струйки дыма и огненные глаза. Пробираясь
сквозь мерцающие ряды растений фермы, они добрались до берега озерка, а
скорее всего, лишь пруда, не более пятидесяти ярдов в поперечнике.
Поверхность его волновали медленные высокие волны, характерные для слабого
притяжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23