Больше всего она огорчалась, когда ее переигрывали.Я вышел из квартиры, не прощаясь и не оглядываясь.Я несколько минут пытался поймать свободное такси, но все проезжавшие машины, как назло, были заняты. Мне ничего не оставалось делать, как пешком двинуться на восток по направлению к Бродвею. Передо мной высился апокалипсис бетонных домов и узкий пустой каньон улицы. Вдоль тротуаров двигался жиденький ручеек машин. Свободное такси притормозило возле меня, но я знаком отпустил машину. Мне нужно было побыть одному и подумать о Рондине, У меня никак не шла из головы последняя картина: обнаженная Рондина сидит на полу и плачет в бессильном гневе. И как так получилось, что всю свою жизнь она посвятила разрушению? Как она могла, такая прекрасная женщина, созданная для любви, как ни одна иная, найти свое призвание в ненависти, коварстве и смерти?Правда, война заставила многих людей выбрать другой путь в жизни, но после нее она могла вернуться к нормальной жизни, как все другие. Мы ведь могли быть счастливы друг с другом, даже несмотря на то, что принадлежали к различным лагерям и во время войны были противниками. Может быть, тогда бы и моя жизнь сложилась иначе... Однако две прощальные пули Рондины и меня заставили искать забвения и удовлетворения в джунглях холодной войны.Но что заставило ее теперь продолжать шпионскую работу? Патриотизм? Она свободно меняла лагеря и хозяев, чтобы приобрести и удержать то единственное, в чем она нуждалась всегда — власть!Сегодня я восторжествовал над нею! Я, который, как она предполагала, погиб от ее руки. Поэтому она и расплакалась, как обыкновенная гимназистка. Теперь она возненавидит меня вдвойне.Размышляя над ближайшими планами по проверке Рондины, я не заметил приближавшуюся машину, из которой раздались выстрелы из автоматического пистолета. При первом же выстреле я автоматически растянулся на тротуаре позади стоящего «бьюика», который принял в свой полированный бок смертельную очередь следующих выстрелов.Машина с ревом промчалась мимо, и, выглянув из-за багажника, я выстрелил в заднее стекло удаляющегося «форда», стараясь попасть в водителя. Я выстрелил еще раз, когда мое внимание привлек шум второй машины. Притормозив, из нее выскочил мужчина, который выбежал на тротуар, стараясь обойти меня с тыла. Я резко отпрыгнул в сторону, и его пуля разнесла вдребезги заднее стекло злосчастного «бьюика». Пуля моего пистолета отбросила его на мостовую. Когда вторая машина поравнялась со мной, следующим выстрелом мне удалось сразить водителя. Я увидел, как он ткнулся головой в руль, и машина сразу же завиляла по улице, пока не уперлась в чей-то «кадиллак», стоящий у обочины. Мотор ее продолжал работать.В подобных случаях никогда не надо убегать с места происшествия. Всегда следует идти медленно и неторопливо, На такого человека никто не обратит внимания.Я подошел к трупу нападавшего, быстро обшарил карманы, забрал бумажник и спокойно свернул в боковую улицу.Сирену первой полицейской машины я услышал только тогда, когда вышел на Таймс-сквер.Я поймал такси, доехал до ближайшего оживленного перекрестка и там вылез.На станций метро я зашел в туалет и внимательнейшим образом осмотрел бумажник и его содержимое. Там было тридцать два доллара в мелких потертых купюрах и больше ничего. Ни одной бумажки или следа документов. Даже водительских прав не было.Я уже было собирался выбросить бумажник, но тут обнаружил в нем секретное отделение, в котором находилась тысячедолларовая банкнота, новенькая, хрустящая, Я сунул ее в карман вместе с остальными деньгами, а пустой бумажник, выйдя на платформу, незаметно бросил на рельсы.Поднявшись наверх, я купил в ближайшем магазине бутылку кока-колы и выпил ее в честь благополучного избавления от опасности. Глава 9 Час спустя, из телефонной будки, я позвонил в Лондон и связался с Питером Джонсоном, руководителем Лондонского отделения ЦРУ в прошлом и одним из членов нашей организации в настоящем.Пару дней назад я просил его навести справки о судьбе Рондины. Группа Джонсона состояла из четырех человек. Они уже несколько месяцев скучали без работы и весьма обрадовались полученному заданию, Правда, Джонсон сразу же предупредил меня, что рассчитывать на блестящие результаты не стоит.Однако от него я услышал довольно интересную историю.При расследовании судьбы Рондины, он столкнулся с неким французом, бывшим партизаном. Тот сообщил, что, по слухам, Рондина дважды совершала побег из тюрьмы, но ее ловили и, в конце концов, расстреляли. Правда, полной уверенности в этом у француза не было, а проверить эти слухи теперь уже было невозможно.Если эти сведения были верны, то для Рондины не составило большого труда сменить личность. Для этого существовало множество возможностей. Так или иначе, но настоящая Эдит Кейн исчезла, а ее место заняла Рондина и стала работать дальше под этим превосходным прикрытием.Я попросил Джонсона расследовать этот случай дальше и повесил трубку.Следующий мой звонок был Мартину Грэди по секретному номеру. Я ждал не меньше пяти минут, пока он подойдет. Как всегда, он не назвал себя, когда разговаривал по телефону.— Это Тайгер, — сказал я.— Что, срочное дело? — его голос, как всегда, звучал спокойно: вежливый, безразличный тон дипломата, однако в нем чувствовалась власть, которая за ним стояла.— Да, — ответил я. — Мне нужна помощь. Официальная секретная служба начала охоту за Видором Чарисом. Ноя должен опередить ее. Чарис находится где-то поблизости.— Я сейчас же свяжусь с Нью-Йорком. Как я смогу потом поговорить с вами?— Завтра, в 18 часов по номеру... — я продиктовал ему номер таксофона. — Это телефонная будка на станции метро на 6-й авеню.Линия разъединилась, и я повесил трубку.Через минуту придет в действие тайная могущественная машина и начнет делать то, что не под силу даже правительству. По секретным каналам в самые высшие и самые низшие слои общества пойдет циркуляр с именами и описаниями внешности, и тысячи людей, даже не подозревающие, на кого они работают, станут держать глаза и уши открытыми, чтобы заслужить высшую награду. И эта невидимая сеть, поддерживаемая властью денег, будет работать, и завтра к 18 часам принесет реальную добычу.Кое-что в разговоре с Мартином Грэди показалось мне весьма странным. Как правило, он лично ни с кем не разговаривал и никому не звонил. Он дал строжайшее распоряжение связываться с ним только по обычным каналам. Интересно, почему же на этот раз он не удосужился отчитать меня за такое нарушение субординации, как связь с ним по секретному номеру телефона? Неужели дело обстояло настолько серьезно? Или может быть наоборот?..В нашей игре была замешана еще одна второстепенная фигура, с которой мне хотелось бы познакомиться поближе. Теперь у меня для этого было свободное время.Я набрал номер телефона Гретхен Ларк. Прошло довольно много времени, прежде чем она сняла трубку. Она произнесла «алло» таким контральто, что у меня тоже перехватило дыхание, как и у нее, словно она бежала к телефону с другого края города. Мне показалось, что я оторвал ее от чего-то очень важного. Я назвал себя, и она весело рассмеялась в ответ.— Тайгер?.. Человек с забавным именем. Вы меня вытащили из ванной, и я сейчас еще совершенно мокрая.— Так вытритесь, — Не могу. У меня нет под рукой полотенца.— Значит, вы стоите у телефона голая и мокрая?— Вы знаете, Тайгер, хотя у меня нет видеотелефона, но сейчас у меня такое чувство, что вы меня разглядываете.— Совершенно верно. И могу описать вас во всех деталях.— Лучше не надо. Я рассмеялся.— Это вас очень волнует?— Мне кажется, что вы не ошибаетесь. А откуда вы раздобыли мой номер телефона? Его ведь нет в телефонном справочнике.Я не стал ничего выдумывать, а просто сказал:— Для ковбоя, который стремится к своей девушке, не существует преград.— Фи, мистер Мэн, вы ведь только что встречались со своей девушкой.— С Эдит мы просто друзья. У меня и в голове нет мысли, чтобы претендовать на что-то большее по отношению к этой женщине.— Тайгер, у меня такое чувство, что вы собираетесь сделать мне безнравственное предложение!— Вы совершенно правы.— А как же Эдит?— Я ведь звоню вам, моя крошка, а не Эдит.— Все ясно! Вы с ней поссорились, — Я никогда не ссорюсь с красивыми женщинами. Я просто хотел пригласить вас в один ночной клуб.— Что это за клуб?. — Весьма забавный. И вообще мне хочется просто поболтать с красивой женщиной.— Значит вы звоните... просто так?— Просто так!— Вы заинтересовали меня, Тайгер. Пожалуй, я пойду с вами.— Голая?— Нет. Я оденусь, но если вы поторопитесь, то, пожалуй, успеете еще застать меня без... платья.— К сожалению, я слишком далеко от вас и, прежде чем доберусь до вас, вы успеете одеться.— И все же... Я не буду торопиться.Я остановился на том же месте и расплатился с шофером такси, откуда в прошлый раз наблюдал, как Бертон Селвик заезжал за ней. Но на этот раз я вышел из машины, пересек улицу и нажал кнопку звонка против ее фамилии. Через секунду раздался ответный зуммер, и замок двери негромко щелкнул.Гретхен Ларк жила на верхнем этаже в просторной студии со стеклянной крышей. Она действительно не очень торопилась с процессом одевания. Женщине вообще нужно два часа, чтобы привести в порядок лицо, но достаточно двух минут, чтобы натянуть платье. Лицо Гретхен было самим совершенством, что же до остального, то оно заключалось в короткой полупрозрачной блузке свободного покроя.— Привет, человек-тигр, — произнесла она с улыбкой, открывая дверь.Я улыбнулся в ответ, обнажив при этом острые белые зубы хищника.— Привет, бэби!На стенах студии висели картины, написанные, в основном, маслом. Всюду лежали свернутые холсты, и на двух мольбертах стояли незаконченные еще работы, укрытые от посторонних глаз покрывалами. Несколько картин были весьма неплохи, но, в основном, это были первые шаги дилетанта.— Необычный стиль, — заметил я глубокомысленно, — И не очень ходкий.— Главное, чтобы вам это доставляло удовольствие.— У меня имеется множество других способов доставить себе удовольствие.Она вызывающе улыбнулась мне. Потом произнесла самым невинным тоном:— Вы хотите посмотреть, как я буду одеваться? Тогда пойдемте.— Нет, благодарю. Здесь гораздо интереснее. И поторопитесь, дорогая...Она насмешливо улыбнулась.— Я так и знала, что вы спасуете — она указала на холодильник, — Можете пока выпить пива.— Охотно, Она прошла в спальню, не прикрыв за собой дверь.Я отыскал в холодильнике бутылку пльзенского и налил себе стакан.В ожидании Гретхен я прошелся по комнате, чтобы иметь полное представление о ее вкусах и привычках. Они были довольно разнообразны, Книжные полки забиты самой различной литературой — от великолепно изданных томов классиков, до затертых комиксов.Много книг было на немецком, французском и испанском языках, На полке стояло шесть томов медицинской энциклопедии и с десяток тетрадей с лекциями по юриспруденции.Итак, Гретхен была женщиной с весьма широкими интересами. Она была женщиной, которая прекрасно знала, чего она хочет. Может быть, излишне интеллектуальная, но все-таки женщина.Я приподнял покрывало на одном из мольбертов. Портрет был еще далеко не закончен, но уже вполне можно было определить позировавшего. Это был Бертон Селвик.— Ну как, нравится? — раздался позади насмешливый голос Гретхен.Она стояла ко мне спиной, чтобы я помог застегнуть ей платье, но через плечо искоса глядела на портрет.— Это ваша лучшая работа?Ее кожа была теплой и упругой.— Почему вы не носите бюстгальтер? — спросил я самым невинным тоном.Она повернулась ко мне, вызывающе улыбаясь.— Потому что он мне не нужен. Или вы считаете иначе?Я не мог не согласиться с ее заявлением.Гретхен сдернула покрывало, взяла кусочек угля и стала быстро подправлять плечо Селвика на портрете. Эти несколько стремительных штрихов еще больше усилили впечатление. Довольная, она положила уголь на место и вытерла кончики пальцев о покрывало, — Этот портрет предназначается в подарок его жене, — заметила она. — У них через два месяца серебряная свадьба.— Как вам удалось получить этот заказ? Она взяла у меня стакан с пивом и сделала несколько больших глотков.— Три месяца назад я выставила несколько своих работ в Коквей-галерее, и как-то во время обеденного перерыва весь штат нашего бюро пришел взглянуть на них. Мистеру Селвику понравились мои портреты некоторых делегатов ООН, и он заказал мне свой портрет в подарок жене.— Наверное, вы неплохо зарабатываете на этом?— Да, если пять тысяч долларов можно считать неплохим заработком, — с этими словами она набросила покрывало на портрет. — Еще пару сеансов, и портрет будет совсем готов. Только у мистера Селвика плохо со временем. Он слишком много работает, да еще в последнее время что-то чувствует себя неважно. Итак, допивайте пиво и пойдемте. Раз мы выходим так поздно, этот ваш клуб должен быть чем-то из ряда вон выходящим и потрясающим.Я знал один погребок, который посещали только избранные гости, потому что предлагаемое там зрелище относилось к разряду запрещенных.На одной из боковых улиц Бродвея мы вошли в подъезд рядом с пустой витриной, прошли по длинному коридору и постучались в дверь, в глазке которой через секунду блеснула пара чьих-то внимательных глаз.Гретхен испугалась и вцепилась в мою руку. Но управляющий узнал меня, так как дверь распахнулась и на пороге возникла его склоненная в подобострастном поклоне фигура. Он с улыбкой посмотрел на нас. Это" был приземистый, широкоплечий парень со следами всех пороков на лице.— О, мистер Мэн! Очень рад вас видеть снова у нас!— Привет, Делл. Как дела?— Отлично, мистер Мэн! Вам, как всегда, ваш столик?— Да. Шоу уже началось?— Нет, но скоро должно начаться, Вы пришли как раз вовремя.Мы спустились по широкой лестнице в погребок, и передо мной предстала привычная картина ночного клуба, как будто из старинных сказок «Тысяча и одной ночи», взятая напрокат: белые бурнусы официантов-арабов и позвякивающие бубенчики на узких лодыжках девушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15