— Да.
— Его отправят в три часа на специально нанятом самолете вместе с женой, разумеется, он — в ящике, а она рядом.
Мегрэ предпочел никак не реагировать на эту остроту.
— Сколько времени займет вся поездка?
— Они должны приземлиться в Тулоне, оттуда похоронная машина перевезет гроб в Бандоль — недалеко, всего четырнадцать километров.
«Пассажиры на Марсель…» — объявил громкоговоритель.
И Мегрэ направился к указанной двери. Десять минут спустя самолет оторвался от земли.
Он дал себе слово, что будет любоваться пейзажем, потому что особенно любил эту дорогу — на юг от Лиона. Однако из этого ничего не вышло: Мегрэ заснул раньше, чем долетели до Роны.
Из марсельского аэропорта его привезли на вокзал, а полчаса спустя поезд отошел на Бандоль.
Ему было очень неудобно держать на коленях чемодан и непрерывно снимать шляпу, чтобы вытереть лоб.
В Бандоле уже на платформе он почувствовал, что солнце буквально обжигает, и даже пожалел, что приехал. У вокзала стояла вереница такси и один старый фиакр. Мегрэ предпочел фиакр.
— Куда вас везти, месье?
— Вы знаете какой-нибудь приличный отель на набережной?
— Будете там через пятнадцать минут.
Колеса вязли в расплавленном от жары асфальте. Город был почти весь белый, как Алжир, вдоль некоторых улиц росли пальмы.
Сквозь листву блеснуло ярко-синее море. Потом показался пляж, где загорало всего несколько человек, а еще пять-шесть купались. Сезон еще не начался.
Проехали казино. Отель был тоже белый, с огромной террасой, усеянной цветными зонтиками.
— У вас найдется комната?
— Надолго?
— На одну ночь.
— На одного? Вы предпочитаете с видом на море?
Он заполнил бланк для приезжающих.
— 233-я комната.
Отель назывался «Тамариск». Все было свежим и чистым.
— У вас можно что-нибудь выпить?
— Бар в конце коридора.
Он отправился туда и выпил кружку пива.
— Вы, случайно, не комиссар Мегрэ? — спросил наблюдавший за ним некоторое время бармен.
Это был еще очень молодой блондин, который тут же зарделся от собственной смелости.
— Вы надолго на Лазурный берег?
— До завтрашнего дня.
— Я так и думал… вы приехали на похороны месье Мориса, верно?
— Он был заметной фигурой в этих местах?
— Попросту говоря, сам Господь Бог.
— Далеко отсюда его вилла?
— Добрых четверть часа пешком. Это практически на другом конце побережья, недалеко от виллы покойного Рэмю. Вы ее легко узнаете, возле дома огромный бассейн…
Мегрэ все время не покидало ощущение, что он словчил, устроив себе внеочередной отпуск.
— А кладбище?
— Не меньше километра от виллы… Там соберется много народу… С самого утра уже приезжают из Тулона и Марселя…
— Что за люди?
— Весьма именитые. Я даже думаю, что сам супрефект приедет… так поговаривают…
Мегрэ выпил вторую кружку пива и, посмотрев на часы, медленно пустился в путь. К счастью, улица, тянувшаяся вдоль моря, была достаточно тенистой.
«Надо будет приехать сюда на несколько дней с женой», — подумал он.
Должно быть, самолет уже доставил гроб и Лину в Тулон. Чем ближе он подходил к кладбищу, тем больше попадалось ему навстречу людей, спешивших на церемонию, а когда он дошел до поворота, его глазам представилось примерно такое же зрелище, как сегодня утром на улице Баллю.
Кто из них знал всю правду? Не важно. Ведь все равно ни один не осмелился бы открыть рот.
Это сделал один-единственный человек, который позвонил из телефонной будки, даже не назвавшись, а теперь скрывался где-то на Монмартре.
Глава 5
Чуть поодаль от толпы стоял человек, хорошо известный Мегрэ. Это был комиссар тулонской уголовной полиции Бутан.
— Странно, — заметил он, пожимая руку Мегрэ, — я думал о вас утром, когда брился, точно предчувствовал, что вы приедете.
Он указал на толпу.
— Что вы на это скажете? Здесь в самый раз провести облаву… Весь цвет преступного мира, да не только из Тулона — из Марселя, Лиона, Ниццы…
К ним подошел мужчина, которого Бутан представил Мегрэ:
— Шарлеруа, комиссар полиции в Бандоле. Надеюсь, Шарлеруа, вы узнали комиссара Мегрэ?
— Весьма польщен…
Неожиданно возникло замешательство. Поравнявшись с виллой Марсиа, водитель похоронного экипажа чуть было не свернул направо, но к нему подбежал распорядитель церемонии и дал другие указания.
Обе группы смешались. По-видимому, все были знакомы между собой. Пожимали друг другу руки, некоторые перешептывались.
Мадам Марсиа вышла из машины и направилась к вилле. Она уже успела переодеться. Теперь на ней был черный костюм из легкой ткани, шляпа из белого шелка и белые перчатки.
Зачем она пошла одна на виллу? Мегрэ не мог найти никакого объяснения. Бутан и комиссар полиции тоже.
Она оставалась там не больше десяти минут, вышла и снова села в свою машину. Кортеж развернулся и выехал на улицу Эколь, потом на авеню Одиннадцатого ноября и внезапно остановился у ворот кладбища.
Снова возникла сумятица, потому что многие бросились бегом, перепрыгивая через могилы, чтобы занять места получше у вырытой ямы.
Там уже ждал священник и приветствовал Лину.
Она пролила не больше слез, чем утром в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт. Тяжелый гроб опустили в могилу. Священник прочитал вполголоса несколько молитв, потом дошла очередь до цветов, которые положили пока на соседние могилы.
— Здесь все тузы уголовного мира. Есть и новички, они очень гордятся тем, что находятся в таком обществе.
Что вы собираетесь делать, комиссар?
— Еще не знаю.
— Где вы остановились?
— В отеле «Тамариск».
— Там хорошо, и хозяева славные…
Лина уже уехала к себе на виллу. Мегрэ не разглядел в толпе ни Манюэля, ни его брата.
— Я думаю, что сейчас нанесу визит…
— Вам кажется, что она была в курсе дела?
— Не просто кажется, я в этом уверен. К сожалению, у меня нет ни единого доказательства…
— Желаю удачи. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где найти и меня, и Шарлеруа…
Толпа мало-помалу рассеивалась, направляясь к центру города, чтобы освежиться в барах. Только несколько машин, принадлежащих самым важным персонам, укатили обратно в Тулон или в Марсель.
Мегрэ оказался в одиночестве перед белой виллой.
Она не ошеломляла грандиозными размерами. Красивая вилла, не больше, и самым примечательным в ней был бассейн, окруженный шезлонгами. В саду росло несколько пальм, много кактусов и каких-то тропических растений, названий которых Мегрэ не знал.
Он поднялся по трем ступенькам крыльца, нажал на кнопку электрического звонка и был удивлен, что дверь тотчас же открылась и перед ним предстала Лина.
— А я-то недоумевала — неужели вы упустите случай… Ведь вы не уважаете траур, не правда ли?
— А вы?
Войдя в дом, Мегрэ сразу же попал в обширный холл с белыми стенами, обставленный такой же старинной мебелью, правда в другом стиле, как и в квартире на улице Баллю.
Лина не предложила ему сесть. Стоя, она ждала, пока он начнет говорить. Рука, державшая сигарету, слегка дрожала.
— Я хотел бы с вами поговорить о той ночи, когда убили вашего мужа.
— По-моему, я уже ответила на все ваши вопросы.
— Вы не сказали мне правду, и я снова задаю вам тот же вопрос.
И Мегрэ уселся в одно из кресел, обитое кремовой кожей.
— Вы пользуетесь тем, что у меня не хватает сил выставить вас за дверь…
— Вы никогда не осмелитесь этого сделать… Хотя бы потому, чтобы еще больше не скомпрометировать вашего любовника…
Она побледнела от ярости и стала тушить в пепельнице сигарету.
— Значит, в вас нет ничего человеческого?
— Напротив, даже сверх меры… Но все зависит от собеседника… Нет сомнения, что вы вышли замуж за Марсиа из-за его денег…
— Это мое дело.
Она наконец села, скрестив ноги, взяла из золотого портсигара, лежавшего на круглом столике, новую сигарету и зажгла ее.
— Вы были в спальне вместе с Манюэлем… Кто-то изо всех сил стал колотить в дверь. Вероятно, Мори надел халат, а вы поглубже зарылись в одеяла…
Она не шелохнулась. Теперь ее лицо стало непроницаемым… Мегрэ готов был поклясться, что в ее светлоголубых глазах промелькнуло только чистое любопытство.
— И что дальше?
— Это был ваш муж.
— И как же, по вашему мнению, он поступил? Пожал Манюэлю руку?
— Он вытащил из кармана пистолет.
— Прямо как в кино.
— Но мне бы хотелось знать, где находился пистолет Мори. Наверняка в каком-нибудь ящике… В спальне или в гостиной…
— Вы должны доказать, что в квартире хранилось оружие.
Она зажгла сигарету.
— И что там находилась я… И что там был посетитель, и не кто иной, как мой муж… Плохо взялись за дело, комиссар…
Мегрэ уже открыл рот, чтобы ответить, но тут она произнесла немного громче:
— Входи, дорогой…
Сразу же открылась дверь и вошел Манюэль Мори в шортах и шлепанцах на веревочной подошве, словно возвращался с пляжа.
— Итак, комиссар, все разъезжаете, как я посмотрю.
Он оглядел Мегрэ с ног до головы ироническим взглядом, подошел к бару и смешал себе «Том Коллинз».
— Ты тоже хочешь, малышка?
— Меня и вправду мучит жажда.
— А вы, господин легавый?
— Нет…
— Как будет угодно… Здесь бесполезно совать мне под нос вашу желтую бумажку… Вы далеко от ваших охотничьих угодий…
— Я мог бы без труда получить подобную бумагу в местной полиции.
— Но вы этого не сделаете.
— Это почему?
— Потому что у вас нет никаких улик…
— Даже свидетельства Блохи?
— А вы его нашли?
Он насупил брови и продолжал:
— Блоха, наверное, лучше всех знает и IX, и XVIII округа. У него много знакомых, и большинство готовы ему помочь… Но не вы его найдете, комиссар… Его найдут мои люди… И у вас все равно не будет никаких доказательств… Как видите, я открываю свои карты…
Если бы у меня были свидетели, я мог бы еще раз подтвердить, что ни я, ни кто другой в моей квартире не стреляли и что Морис в эту ночь там даже не появлялся. Мы с Линой можем повторять, что между нами никогда ничего не было, и, будьте уверены, я помешаю вам вызвать на суд свидетелей, которые показали бы обратное.
Он вовсе не ломал комедию. Его просто распирало от самоуверенности, и Мегрэ с тревогой наблюдал за ним, пытался понять причину подобного поведения. Создавалось впечатление, что он теперь ничего не боится, а сама Лина казалась такой спокойной, словно ни один Марсиа в мире вообще не существовал.
Комиссар сразу же подумал о Блохе. Неужели люди Мори, как тот их называл, напали на след недомерка и теперь он перестанет представлять для них опасность — замолчит раз и навсегда?
Мегрэ набил трубку, раскурил ее, встал и начал ходить взад и вперед по комнате.
— Я в самом деле нахожусь за пределами вверенного мне округа. Следовательно, не могу воспользоваться документами, которые показывал вам в Париже.
— Именно так…
— Однако мне достаточно снять телефонную трубку, и через полчаса комиссар Бутан появится здесь с ордером на обыск… полагаю, вы знаете Бутана?
— Да, хотя он и не входит в число моих приятелей.
— Тогда выбирайте… Либо вы мне разрешаете осмотреть виллу, либо я звоню в Тулон…
— Смотрите, ради Бога. Только при условии, что вы ничего не заберете с собой.
Тут же в гостиной комиссар сделал открытие. Одна из стен была закрыта полностью книжными шкафами. Все книги — в роскошных переплетах, как и в парижской квартире.
На книжных полках лежали стопки журналов, но не популярные еженедельники, какие продаются во всех киосках. К тому же они никак не соответствовали характеру месье Мориса. Мегрэ вполголоса читал названия журналов, сделав заключение, что их, по крайней мере, держали в руках:
— «Поместья и замки»… Поучительное чтение, не так ли? «Жизнь в деревне»… «Основы искусства»…
Мори нахмурил брови и взглянул на свою любовницу.
— Это мои журналы, — сказала она. — Я не играю в карты, и когда мужчины заняты партией в джин, сажусь в угол и читаю.
Следующей комнатой была столовая в старинном провансальском стиле, а слева — будуар, где каждая вещь, как и в Париже, смело могла бы занять место в витрине музея.
— Это подлинник? — спросил Мегрэ, указывая на картину Ван-Гога.
— Я не эксперт, — ответила Лина, — но у мужа не было привычки приобретать копии.
Кухня оказалась просторной, современной, безукоризненно чистой.
— Гостей вы почти не принимали?
— Откуда вы знаете?
— У меня хватило времени навести справки. Я знаю также, что братья Мори жили у вас в среднем месяц в году…
— Они были лучшими друзьями моего мужа…
— А он, вероятно, знал не все о ваших отношениях с Манюэлем…
Тот по-прежнему хранил спокойствие и молча ходил следом за Мегрэ.
— Вы ошибаетесь… Моему мужу исполнилось шестьдесят два года, и он прожил достаточно бурную жизнь…
В определенном смысле он был уже не в форме… Пять лет назад, когда мы поженились, он, вероятно, был в меня влюблен, но очень скоро мы стали жить как брат с сестрой…
— Можете продолжать лгать… Мне все равно.
Он поднялся по мраморной лестнице и толкнул двустворчатую дверь: просторная спальня, к которой примыкала терраса, выходившая прямо на море.
— Ваша спальня?
Там стояли рядом две кровати и, как всегда, изысканнейшая мебель.
Ванная, полностью облицованная светло-желтым мрамором, была больше, чем на улице Баллю.
— Одна ванная на двоих? Что-то это плохо вяжется с вашей историей о братике и сестричке…
— Думайте, как вам угодно…
На этом этаже находились еще две спальни, и в каждой была отдельная ванная.
— Полагаю, это комнаты братьев Мори?
— Комнаты для друзей.
— Кроме них, еще много друзей жили в этих комнатах?
— Случалось.
Почти все картины принадлежали кисти старинных мастеров, имен которых Мегрэ не знал.
— Есть чердак?
— Нет. Комнаты в мансарде для слуг.
— Слуги сейчас в доме?
— Нет. Сегодня вечером я уезжаю. Сюда приходит одна служанка. Чтобы содержать виллу в порядке, этого достаточно.
— Значит, вы не стараетесь нанимать каждый год одних и тех же слуг?
— Иногда приходится менять.
— Таким образом, большую часть года этот дом по ночам всегда пуст и никто его не охраняет…
Она утвердительно кивнула. Тогда он спросил с оттенком иронии:
— А вы не боитесь воров?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14