Тютелька в тютельку так же. Ну как, Белява? Как тебе нравится с
тать каплуном?
Ц Отъ… сь, Стерча.
Ц Что? Что? Ц Вольфгер Стерча побледнел еще больше, хоть это и казалось н
евозможным. Ц Петушок еще решается раскрывать клювик? Осмеливается кук
арекать? А ну дай-ка кнут, Иенч!
Ц Не смей бить его! Ц совершенно неожиданно заорала с лестницы Адель, у
же одетая, но не полностью. Ц Не смей! Не то всем расскажу, какой ты! Что сам
ко мне лез, щупал и подбивал на разврат! За спиной у брата. И поклялся мне от
омстить за то, что я тебя прогнала! Вот почему ты теперь такой… Такой…
Ей не хватало немецкого слова, и вся тирада пошла насмарку. Вольфгер толь
ко расхохотался.
Ц Ишь ты, Ц съехидничал он. Ц Кто ж станет слушать французицу, распутну
ю курву. Давай кнут, Филин.
Внезапно двор почернел от ряс августинцев.
Ц Что тут происходит? Ц крикнул пожилой приор Эразм Штайнкеллер, тощий
и заметно пожелтевший старичок. Ц Что вы вытворяете, христиане!
Ц Пшли вон! Ц рявкнул Вольфгер, щелкая кнутом. Ц Вон, бритые жерди! Проч
ь! К требнику, молиться! Не лезьте в рыцарские дела, не то горе вам, монашня!

Ц Господи! Ц приор сложил покрытые коричневыми печеночными пятнами р
уки Ц Прости им, ибо не ведают, что творят… In nomine Pairis, et Filli…
ВоимяОтцаиСына…(лат.)

Ц Морольд, Виттих! Ц рявкнул Вольфгер. Ц Тащите сюда паршивку! Иенч, Дит
ер, вяжите любовничка!
Ц А может, Ц поморщился молчавший до того Стефан Роткирх, тоже дружок д
ома, Ц малость за лошадью его протащить?
Ц Можно будет, но сначала я его отстегаю!
Он замахнулся на все еще лежавшего Рейневана кнутом, но не ударил Ц поме
шал брат Иннокентий, схвативший его за руку. Рост и фигура у брата Иннокен
тия были весьма внушительные, чего не скрывала даже смиренная монашеска
я сутулость. Рука Вольфгера застыла, словно прихваченная железными тиск
ами.
Стерча грязно выругался, вырвал руку и сильно толкнул монаха. Впрочем, с т
аким же успехом он мог толкать донжон олесьницкого замка. Брат Иннокенти
й, которого братия называла братом Инсолентием
Необыкновенный, чрезмерн
ый (лат.).
, даже не дрогнул. Зато сам ответил таким толчком, что Вольфгер перел
етел полдвора и свалился на кучу навоза.
Несколько мгновений стояла тишина. А потом все набросились на огромного
монаха. Филин, подоспевший первым, получил по зубам и покатился по песку. М
орольд Стерча, отхвативший по уху, засеменил вбок, вылупив подурневшие г
лаза. Остальные облепили августинца, словно муравьи. Огромная фигура в ч
ерной рясе полностью скрылась в свалке. Однако брат Иннокентий, хоть ему
и крепко доставалось со всех сторон, отвечал так же крепко и вовсе не по-х
ристиански, совершенно вопреки августинскому закону смирения.
Видя это, не выдержал и старичок приор. Он покраснел как вишня, зарычал аки
лев и кинулся в гущу боя, колошматя направо и налево палисандровым посох
ом.
Ц Pax! Ц верещал он, колотя. Ц Pax! Vobiscum! Возлюби ближнего своего! Proximum tuum! Sicut te ipsum!
Мир! Мир вам!
Возлюби ближнего своего, говорю вам! (лат.)
Сукины дети!
Дитер Гакст саданул его кулаком. Старик кувыркнулся вверх ногами, его са
ндалии взлетели в воздух, описывая над хозяином живописные траектории. А
вгустинцы подняли крик, некоторые не выдержали и ринулись в бой. Во дворе
забурлило не на шутку.
Вытолкнутый из водоворота Вольфгер Стерча выхватил корд и принялся раз
махивать им Ц дело шло к тому, что польется кровь.
Однако Рейневан, уже успевший встать на ноги, долбанул его по затылку кну
товищем. Стерча схватился за голову и обернулся. Тогда Рейневан с размах
у хлестнул его кнутом по лицу. Вольфгер упал. Рейневан кинулся к лошадям.

Ц Адель! Сюда! Ко мне!
Адель не шелохнулось, лицо ее выражало полное равнодушие. Странно. Рейне
ван запрыгнул в седло. Конь заржал и заплясал.
Ц Адеееель!
Морольд, Виттих, Гакст и Филин уже бежали к нему. Рейневан развернул коня,
пронзительно свистнул и ринулся галопом прямо в монастырские ворота.
Ц За ним! Ц зарычал Вольфгер. Ц По коням и за ним!
Первой мыслью Рейневана было скакать к Мариацким воротам, а оттуда за го
род, в Спалицкие леса. Однако ведущая к воротам Коровья улица была полнос
тью забита телегами, зато подгоняемый и напуганный криками чужой конь пр
оявил массу личной инициативы, в результате чего, не успел Рейневан толк
ом понять, что происходит, как уже мчался галопом к рынку, разбрызгивая гр
язь и разгоняя прохожих. Не было нужды оглядываться, чтобы понять: пресле
дователи сидят у него на шее. Он слышал гул копыт, ржание коней, дикий рев С
терчей и яростные выкрики задетых лошадьми людей.
Он ударил коня пятками в пах, в галопе задел и повалил пекаря, несущего кор
зину; ковриги, булки и рогалики градом посыпались в грязь, и их тут же втоп
тали подковы стерчевых лошадей. Рейневан даже не обернулся. Какая разниц
а, что там за спиной? Его интересовало то, что находится впереди, а впереди,
прямо перед ним, выросла тележка, высоко нагруженная хворостом. Тележка
перегораживала почти всю улочку, а там, где был небольшой просвет, копоши
лись на земле несколько полуодетых ребятишек, выковыривавших из навоза
что-то невероятно интересное.
Ц Теперь ты наш, Беляу! Ц заревел сзади Вольфгер Стерча, тоже увидевший
то, что делалось на дороге.
Конь мчался так, что удержать его не было никакой возможности. Рейневан п
рижался к гриве и зажмурился. Из-за этого он не видел, как полуголые ребят
ишки порскнули с дороги, как стая крысят. Он не оглянулся, поэтому не видел
, как парень в овчинном тулупе, тянувший тележку с хворостом, обернулся, не
вольно развернув дышло и тележку. Не видел Рейневан и того, как Иенч Кнобе
льсдорф вылетел из седла и смел своим телом половину нагруженного на тел
ежку хвороста.
Рейневан промчался галопом по Свентоянской улице, пронесся между ратуш
ей и домом бургомистра, на полном ходу влетел на огромный олесьницкий ры
нок. Проблема состояла в том, что рынок, хоть и огромный, был забит людьми. И
разверзся истинный ад. Направившись к южному входу и видневшемуся над ни
м пузатому четырехугольнику башни над Олавскими воротами, Рейневан рас
пихивал попадающихся на пути людей, лошадей, волов, свиней, телеги и ларьк
и, оставляя за собой побоище. Люди вопили, выли и ругались, крупная скотина
рычала и мычала, мелкая живность скулила, визжала, переворачивались лар
ьки и палатки, оттуда градом летели самые разнообразные предметы Ц горш
ки, миски, ведра, мотыги, кочерги, рыболовные снасти, овечьи шкуры, фетровы
е шапки, липовые ложки, восковые свечи, лыковые лапти и глиняные петушки с
о свистульками. Дождем сыпались яйца, сыры, выпечка, горох, крупа, морковь,
репа, лук, даже живые раки. В тучах перьев летала и орала на разные голоса с
амая различная птица. Все еще сидевшие на шее у Рейневана Стерчи доверша
ли разрушения.
Напуганный пролетевшим у самого носа гусем конь Рейневана дернулся и на
скочил на лоток с рыбой, разбивая крынки и выворачивая бочки. Разъяренны
й рыбак взмахнул подсечником, метясь в Рейневана, но промахнулся и угоди
л в круп коня. Конь заржал и рванулся в сторону, перевернув переносной лар
ек с нитками и ленточками, несколько секунд плясал на месте, утопая в воню
чей серебристой массе плотвы, лещей и карасей, перемешанных с феерией ра
зноцветных катушек и шпуль с нитками. То, что Рейневан не свалился, Ц был
о просто чудом. Уголком глаза он заметил, как торговка нитками бежит к нем
у с огромным топором в руках, одному богу известно, для чего понадобившем
уся в нитяной торговле. Он выплюнул прилепившиеся к губам гусиные перья,
сдержал коня и устремился в улочку Резников, а оттуда Ц он это знал Ц до
Олавских ворот оставалось всего ничего.
Ц Я тебе яйца оторву, Белява! Ц ревел позади Вольфгер Стерча. Ц Оторву и
в горло запихаю!
Ц Поцелуй меня в зад!
Преследователей уже было только четверо Ц Роткирха только что стащили
с лошади и теперь избивали разбушевавшиеся рыночные перекупщики. Рейне
ван не хуже стрелы пронесся между шпалерами подвешенных за ноги туш. Пер
епуганные до жути рубщики в панике отскакивали, но все равно одного, несу
щего на плече огромный бычий окорок, он свалил. От толчка тот вместе с окор
оком рухнул под копыта Виттихова коня, конь с перепугу поднялся на дыбы, н
а него налетел конь Вольфгера. Виттих сверзился с седла прямо на раздело
чный стол рубщика, носом в печень, легкие и почки, сверху на него грохнулся
Вольфгер Ц его ступня застряла в стремени, Ц не успел высвободиться и р
азвалил огромную кучу требухи, по уши погрузившись в грязь и слизь.
Рейневан в последний момент прильнул к лошадиной шее и проскочил под выв
еской с намалеванной поросячьей головизной. Почти догнавший его Дитер Г
акст наклониться не успел. Доска с изображением радостно ухмыляющейся с
винки саданула его по голове так, что аукнулось эхо. Дитера выбило из седл
а, он рухнул на кучу отходов, распугав кошек. Рейневан оглянулся. Теперь за
ним гнался только Никлас.
Не снижая скорости, он вылетел из тупичка рубщиков на площадку, где работ
али кожевенники. А когда прямо перед носом у него неожиданно вырос обвеш
енный мокрыми шкурами стеллаж, он поднял коня и заставил его прыгнуть. Ко
нь прыгнул. Рейневан не свалился. Опять чудом.
Никласу повезло гораздо меньше. Его конь врылся в землю копытами перед с
теллажом и протаранил его, скользя в грязи, жире и требухе. Самый младший С
терча перелетел через конскую голову. Очень, ну, очень неудачно. Пахом и жи
вотом прямо на оставленный кожевенниками мездровальныи нож.
Вначале Никлас просто не понял, что произошло. Он вскочил, подбежал к коню
и ухватил вожжи. Конь захрапел и попятился. Юный Стерч вдруг ощутил, что но
ги его не держат. По-прежнему, не соображая, что происходит, он поехал по гр
язи за пятящимся и храпящим конем. Наконец опустил вожжи и попытался вст
ать. Поняв, что тут не все в порядке, глянул на свой живот. И заорал, елозя в б
ыстро расползающейся луже крови.
Подъехал Дитер Гакст, остановил коня, спрыгнул с седла. То же спустя минут
у сделали Вольфгер и Виттих Стерчи.
Никлас тяжело сел. Снова взглянул на свой живот. Крикнул, потом разревелс
я. Глаза у него начал заволакивать туман. Хлещущая из живота кровь смешив
алась с кровью зарезанных утром быков и хряков.
Ц Никлаааас!
Никлас Стерча закашлялся, подавился. И умер.
Ц Ты Ц мертвец, Рейневан Беляу, Ц проревел в сторону ворот бледный от я
рости Вольфгер Стерча. Ц Я поймаю тебя, убью, уничтожу, изведу вместе со в
сем твоим змеиным родом! Со всем твоим змеиным родом, слышишь?!
Рейневан не слышал. Конь, грохоча подковами по доскам моста, нес его в это
время из Олесьницы на юг, прямо на вроцлавский тракт.

ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой читатель узнает о Рейневане еще больше, причем в основно
м из разговоров, которые ведут о нем различные люди, как настроенные добр
ожелательно, так и совсем наоборот. В это время сам Рейневан скитается по
подолесьницким лесам. Описывать его блуждания автор не станет, так что ч
итатель nolens volens должен представить их себе сам

Ц Присаживайтесь, присаживайтесь к столу, господа, Ц пригласил членов
магистрата Бартоломей Захс, бургомистр Олесьницы. Ц Что прикажете пода
ть? Из вин, откровенно говоря, у меня нет ничего, чем можно было бы похваста
ться. Но пиво, ого, сегодня мне прямо из Свидницы привезли. Выдержанное, пе
рвого сорта, из глубокого холодного подвала.
Ц Ну, значит, пива, господин Бартоломей, Ц потер руки Ян Гофрихтер, один и
з самых богатых купцов города. Ц Пиво Ц наш напиток, а вином пусть благо
родные и иже с ними кишки себе квасят… С позволения вашего преподобия…
Ц Ничего, ничего, Ц улыбнулся Якуб фон Галль, приходской священник у Св
ятого Яна Евангелиста. Ц Я ж не из дворян, я Ц плебан. А плебан, как следуе
т из самого названия, завсегда с народом, стало быть, и мне пивом брезговат
ь не пристало. А отведать могу, ибо вечерня уже позади.
Они сидели за столом в большой, низкой, побеленной зале ратуши, обычном ме
сте заседаний магистрата. Бургомистр на своем привычном стуле, спиной к
камину, плебан Галль рядом, лицом к окну. Напротив сел Гофрихтер, рядом с н
им Лукас Фридман, пользующийся успехом зажиточный золотых дел мастер в м
одном вамсе и бархатном берете на красиво подстриженной шевелюре, выгля
девший совсем как дворянин. Бургомистр откашлялся и, не дожидаясь, пока с
луги принесут пиво, начал.
Ц И что мы имеем? Ц проговорил он, сплетая пальцы на обширном животе. Ц
Что соизволили устроить нам в нашем городе благородные господа рыцари? Д
раку у августинцев. Конные, стал-быть, гонки по улицам города. Заварушку н
а рынке: несколько побитых, в том числе один ребенок серьезно. Приведено в
негодность имущество, испоганен товар. Крупные потери, стал-быть, матери
альные. Почти до самого ужина ко мне лезли merkatores et institores
Купцы и мелкие торговцы (л
ат.).
с требованиями возместить убытки. Вообще-то я обязан отсылать их с
претензиями к господам Стерчам в Берутов, Ледну и Стежендорф.
Ц Лучше не надо, Ц сухо посоветовал Ян Гофрихтер. Ц Хоть и я тоже полага
ю, что господа рыцари последнее время сверх меры разбушевались, однако н
ельзя забывать ни о причинах, ни о следствиях оного. Следствием же, причем
трагическим, стала смерть юного Никласа де Стерча. А причина: распущенно
сть и разврат. Стерчи защищали честь брата, гнались за прелюбодеем, собла
знившим невестку и опозорившим супружеское ложе. Правда, они малость пог
орячились и переусердствовали…
Купец умолк под многозначительным взглядом плебана Якуба. Ибо, когда пле
бан Якуб давал взглядом понять, что желает высказаться, умолкал даже сам
бургомистр. Якуб Галль был не просто приходским священником здешней цер
кви, но и секретарем олесьницкого князя Конрада и каноником в капитуле в
роцлавского кафедрального собора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13