Танцуя, мы
догадывались, что наши одежды с нетерпением дожидаются мига, когда в них
через какие-нибудь два часа спустя вселится нечто и наделит их призрачной
жизнью.
Что нам было делать? Мы осознали сразу и одновременно, что нам нужно
спрятаться от музыки и от людей, которые, без сомнения, были довольны
собой, поскольку со стороны мы выглядели, когда шли к двери, рука в руке,
влюбленной парочкой. Мы знали, что нам нельзя разлучаться, и понимали,
что, если хотим чего-то добиться, должны действовать. Но как? Каким
образом? Итак, во-первых, мы должны держаться вместе, а во-вторых - не
снимать своих одежд.
Я отвез жену к себе домой - вернее, к нам домой. Мы поднялись в
гостиную и сели в кресла. Время ползло невыносимо медленно. Поначалу мы
пытались обсуждать, что это все означает, но разговор не клеился.
Мы почти заснули, когда, около трех, меня словно встряхнула чья-то
невидимая рука. Жена, прикорнувшая у меня на плече, увидела, проснувшись,
такую картину: я стоял посреди комнаты, извиваясь всем телом, а пиджак
трепетал на моей спине, точно приспущенный парус. Мне же довелось узреть,
как жена взмыла к потолку, что самое ужасное - черты ее лица сделались
расплывчатыми, будто она мало-помалу утрачивала связь с реальностью.
- О, Гарри! - воскликнула она. - Гарри, где ты?
Она дотронулась до меня, и сколь нежным было прикосновение ее
пальцев, которые тянулись ко мне словно из другого мира; наши лица, ноги,
руки - все исчезло. Тем не менее мы чувствовали ступнями пол и ощущали
выступивший на ладонях холодный пот. А затем началась пытка. Я видел лишь
небесно-голубое платье, мне казалось, что в наши одежды вселились злые
духи, злобные и порочные. Нас разнесло в разные стороны, и теперь мы
бессильны были воссоединиться. Я обнаружил, что нас влечет к открытому
окну, и тут до меня донесся голос моей жены.
- Гарри! Гарри! - звала она как бы издалека, хотя мы находились в
шаге друг от друга. - Гарри! Не оставляй меня, Гарри!
Я ничего не мог поделать. Нас вынесло в окно и повлекло над лужайкой.
Наши одежды, по-видимому, вознамерились освободиться от нас. Как долго
продолжалась беззвучная схватка в воздухе, определить было невозможно. Я
знал только, что мы противостоим неведомому злу. Наконец ярость призраков,
похоже, ослабела; по крайней мере, одежды стали выказывать признаки
утомления. К тому времени, когда мы добрались до леса, они успокоились.
Впечатление было такое, словно они отдыхают. Мне пришло в голову, что они,
вероятно, стремились убить нас, однако не сумели осуществить свой,
замысел. Движение наше становилось все более медленным. Очутившись над
просекой, мы с женой рухнули на землю у подножия огромного дуба и потеряли
сознание.
Я пришел в себя незадолго до рассвета, от того, что вымок насквозь в
ледяной росе. Какое-то мгновение я никак не мог сообразить, где нахожусь,
но потом память возвратилась ко мне, и я огляделся по сторонам. Моя жена
пропала.
Удостоверившись в том, что ее нигде нет, я побрел домой и,
спотыкаясь, поднялся по лестнице в спальню. Там было темно, и я зажег
спичку. Чиркая ею о коробок, я имел весьма смутное представление
относительно того, где стой), но едва вспыхнул огонек, я увидел перед
собой большое зеркало платяного шкафа, в котором отражался человек без
головы, зато в вечернем костюме.
Я отпрянул, напуганный не столько отражением, сколько мыслью о том,
что привидение вырвалось навалю и что наша схватка с демонами не принесла
желаемого результата. Затем я зажег вторую спичку и повернулся к кровати.
На ней лежали бок о бок двое людей; присмотревшись, я различил на их
лицах счастливые улыбки. Моя жена устроилась поближе к окну, а я
расположился на своем привычном месте, в тени гардероба. Мы оба были
мертвы.

1 2