https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/Lotos/
Возможно, ответы на все эти вопросы ждут нас в Запечатанных Пещерах… Если, конечно, мы сможем их отыскать!
– Вы уверены, что вы найдете надежных проводников?
– Самый лучший из возможных проводников будет ждать нас в Долине Закрученных Рогов. Этот человек сам отыскал по крайней мере одну пещеру. Вообще-то туземцы избегают этого района. Но этот колдун ходит туда по нескольку раз в год выполнять какие-то обряды, которые, по местным поверьям, дают воинам силу и неуязвимость. А кроме того, если враг окажется во время обряда ближе, чем в трех днях езды от этих пещер, то бог обязательно отнимет у него всю силу. Все юноши, желающие получить статус воина, обязательно поднимаются на Пики. Собственно, поэтому с нами и отправился Горгол. Для них это имеет ритуальное значение.
Сам Бокатан, наш будущий проводник, происходит из известной семьи колдунов. Он уже трижды ходил к этим пещерам, и, похоже, верит, что те, кто запечатал Пещеры, ушли из них через какой-то другой выход, и не будет ничего плохого, если их откроют такие же пришельцы из других миров. В общем, мы идем с его благословения.
– А смог ли Бокатан передать эти свои идеи другим норби? – спросил Сторм. – А то как бы у нас не вышло неприятностей с этой стороны.
– Я верю ему. Законы Конфедерации не запрещают вести раскопки на Арцоре. Сами мы стараемся не связываться с туземцами, пока они не сделают первый шаг к сближению с нами, и не заходим на их территории без специального приглашения. Но здесь мы в полной безопасности. Я дал клятву соблюдать все местные законы еще до того, как мне выдали разрешение на эту экспедицию. Собственно, мы не исключение. Пять колонистов постоянно живут с позволения туземцев на территории норби и охотятся на йорис. Да и колонисты постоянно приглашают норби на загон скота. Так что это племя мы неплохо знаем.
Но есть еще горные племена, которые совсем не встречаются с колонистами. Они живут в своем мире и по своим законам, о которых мы понятия не имеем.
– А вы могли бы поселиться в лагере норби, не имея на руках правительственного разрешения?
– Конечно, и я неоднократно гостил у них. Главное – приглашение самих норби.
Глаза Сторма загорелись. Конечно, сейчас он связан контрактом с экспедицией, но потом, когда она закончится, можно будет не связываться больше ни с кем. У него есть его команда, и он научился жить на планетах, куда более враждебных, чем эта, где не только туземцы были врагами, но и сама природа готовила для неосторожного гибельные ловушки.
За время путешествия Сторм вполне освоился с этой страной и в работу разведчика вошел, как рука в перчатку. Он продолжал изучать язык жестов, в этом ему помогали Горгол и другие норби. Но все попытки научиться голосовому языку норби лишь убедили его, что пришельцам с иных миров он совершенно недоступен.
Занятый бесплодными попытками овладеть языком, совершенно не приспособленным для человеческого горла, он почти не общался на с Соринсоном, ни с Фойлом. Землянин пытался стрелять из лука, показывал, что он близко знаком с этим оружием, но быстро обнаружил, что не может в этом сравниться ни с одним из взрослых норби.
Горгол с воодушевлением следил за его упражнениями, и когда Сторм сумел попасть прямо в сердце несущегося зверя, похожего на оленя, официально преподнес ему колчан и пять сверкающих наконечников для стрел, сделанных из сколов драгоценного камня.
– Боевые стрелы, – пояснил Горгол, – Их не использовали после того, как они погрузились в человеческую кровь. Ты воин – ты можешь ими пользоваться.
Юный туземец долго уговаривал Сторма вытатуировать яркую алую полоску вдоль его шрама. Он рассказывал, с какой гордостью демонстрируют воины такие отметины у вечернего костра и с каким благоговением смотрят на эти знаки доблести зеленые юноши.
Чаще всего Сторм ходил в разведку вместе с Горголом. Высоко над ними кружился Баку, Сурра прочесывала кусты по обе стороны дороги, сурикаты же предпочитали ехать во вьюке на спине Рейна и вылезали оттуда только на привалах. Тут они с любопытством начинали обследовать все вокруг, но послушно возвращались на зов Сторма и почти всегда притаскивали какой-нибудь трофей. Обычно это были подсохшие корешки или яркий камешек. Эта их страсть стала неиссякаемым источником развлечений, и у вечернего костра весь лагерь требовал, чтобы Сторм развернул укладку, куда Хо и Хинг прятали сокровища, и показал всем их сегодняшнюю добычу.
Пару раз они приносили нечто стоящее. Однажды это был «глаз» – странный камень, какие иногда попадались в сухих руслах рек. Он был похож на золотистую каплю темного меда, а в середине проходила узкая огненная полоска. Камень чем-то напоминал глаза Сурры. Кроме того, он все время менялся, становясь то темнее, то светлее, а полоска загоралась то желтым, то медовым, то зеленоватым.
А вторая находка случилась на десятый день после того, как они покинули Иравади-Гроссинг и углубились в земли норби.
Развернув как обычно, тючок сурикатов, Сторм нашел там наконечник стрелы. Острый и зазубренный, он совсем не походил на те наконечники, какие Сторм видел у разведчиков экспедиции. А кроме того, он был выточен из молочно-белого камня, тогда как норби – это Сторм усвоил еще в первый свой визит в их лагерь, – охотничьи стрелы делали из золотисто-зеленого камня, а боевые – из прозрачного, с легким голубым оттенком. Сторм знал, что туземцы не прикасались ни к чему из добычи сурикатов, и теперь сидел, взвешивая этот наконечник на ладони и раздумывал.
Эта изящная штучка с тонкими, обламывающимися в ране зазубринами, была прекрасным образчиком оружейного искусства.
Даготаг, предводитель норби, внимательно рассмотрел его на руке Сторма, но даже не попытался коснуться.
Он на мгновение затаил дыхание, как это делали все норби, собираясь сказать что-то серьезное, и начал жестикулировать.
– Это Нитра, горные племена. Воины… Эта стрела боевая. Такая стрела – гордость любого воина. Такой хорошо убивать.
– Нитра – ваши враги? – просигналил Сторм. Даготаг кивнул.
– Они враги нам, людям Шозонна. Может быть, будут и вашими врагами. Нитра еще никогда не видели пришедших издалека. Они пришли за трофеями. Правая рука врага – лучшая добыча для воина.
– Разве Нитра едят Сладкое Мясо? – вмешался в разговор Соринсон, жестом выражая свое отвращение, и по обычаю трижды сплюнул в огонь.
– Нет! – замелькали в ответ пальцы Даготага. – Эту добычу вешают в колдовском доме. Но Сладкое Мясо, – он повторил тот же жест отвращения, – Нитра не едят. Так делают только дикари. А Нитра хорошие воины; не из тех, диких, которые ночами слушают темных духов!
– А могут они напасть на нас? – решил выяснить все до конца Сторм.
– Да, если выследят. Но этот наконечник может быть старый… остался с прошлого сезона. И все-таки мы должны быть настороже.
Все развернули свои вещи и достали сумки с личным оружием. Норби положили в колчаны боевые стрелы, потеснив охотничьи.
Сторм решил поговорить с Соринсоном.
– Я думаю, мы заранее будем предупреждены, если они будут выслеживать нас. Хотел бы я видеть человека, который сумеет незаметно прокрасться под носом у Сурры.
Он подбросил наконечник стрелы и снова поймал его. Попадая в живое тело, такая игрушка оставляла рваные, долго не заживающие раны. Но сейчас важнее всего было выяснить, где Хо разыскал это, и как долго оно здесь лежало. Действительно ли это свидетельство какого-то давнего набега, или же они просто рады были ухватиться за это предположение, лишь бы не менять своих планов?
Он отправил барханную кошку охранять лагерь, уверенный, что с нею не справятся никакие разведчики Нитра. А завтра Баку с воздуха осмотрит местность впереди них зорче, чем любой человек или гуманоид. Экспедиция соблюдала разумную осторожность, но в этой стране хватало удобных мест для засады, особенно в узких ущельях, где приходилось спешиваться. А дальше горные проходы становились все более труднопроходимыми. Сторм хорошо понимал, что только нечто исключительное может завлечь человека в эту богом забытую глушь.
Когда Соринсон и Мак улеглись спать, Сторм достал свой лук и стрелы. Костер еще не прогорел, и при его свете наконечники сверкали, как драгоценности. Осторожно, один за другим, он приложил их к своему запястью и слегка наколол, наблюдая как капельки крови растекаются по полированным граням. Затем, когда все наконечники прикоснулись к ране, он повернул руку и позволил маленькой струйке крови стечь на землю. Древняя жертва оружию, которая обеспечивала магическую неуязвимость в схватке, была закончена. Чего ради он взялся выполнять этот обряд здесь? Или так на него действовала пустыня Арцора?
– Почему ты сделал это? – словно отвечая его мыслям, замелькали в свете костра желтые гибкие пальцы.
Он не знал, какими знаками норби выражают понятие «удача» или «судьба», но все-таки постарался как-то объясниться.
– Если отдашь кровь, стрела станет сильнее, лучше почувствует врага и не промахнется. Кровь – плата за хорошую стрелу.
– Это правда! Ты пришел издалека, но ты думаешь, как норби. Может быть, душа норби улетела далеко-далеко… туда, где живут ваши люди, но потом захотела вернуться назад, в свой клан. Она вошла в ребенка чужаков и теперь вернулась. Правда-правда! – Желто-красные пальцы легонько постучали по запястью Сторма, накрывая маленькую ранку. – Снаружи – ты чужак, но внутри ты – норби, вернувшийся домой!
– Возможно, – согласился Сторм, чтобы не объясняться снова по поводу своей жертвы.
– Запечатавшие могут это знать. Они тоже ушли далеко-далеко. Может быть, они похожи на тебя…
Горгол говорил доверительно, как с одним из тех, кто знаком с таинственным легендарным народом, и Сторм тут же спросил:
– Горгол знает Запечатавших?
Ответ на этот вопрос потребовал длинного рассказа. Три сезона назад, насколько Сторм сумел понять, Горгол оставил свое племя во время одного из переходов и решил поохотиться в одиночку, чтобы доказать свое равенство с остальными мужчинами клана Кротага. По обычаям норби для этого он должен был убить воина из враждебного племени, если ему повезет встретить воина, бродящего в одиночестве – или же убить одному, безо всякой помощи, одно из четырех наиболее опасных животных. Как только его «душа» указала ему этот путь к исполнению его желаний, он тут же отправился к восточным горам, примерно туда, куда сейчас направлялась экспедиция, так что эта дорога для него уже не в новинку. Здесь он выслеживал «злого летуна» – огромно существо, похожее на птицу, которое норби презирали за его грязные привычки, но уважали за свирепый боевой дух. Такая добыча была вполне достаточна, чтобы получить статус мужчины, и Горгол потратил почти пять дней, выслеживая это создание, гнездящееся высоко в горах. Но он все же поспешил и при первой попытке только ранил его.
Тварь эта, как и положено ее породе, тут же напала на него, и он, обороняясь, бежал от края утеса, где было гнездовье, вниз, в долину. Там он устроил удачную засаду и сумел-таки прикончить чудовище.
Правда, в последней схватке его немного поранило, но, к счастью, не слишком тяжело. Горгол показал Сторму старый шрам на бедре длиной дюймов в десять.
Но из-за этой раны Горгол вынужден был задержаться в той долине, где прежде устроил засаду. К счастью, был сезон дождей, до Великой Засухи было еще далеко, а в одной расщелине он нашел стекавший с гор ручеек. И в этом-то вынужденном заключении он и наткнулся на открывшуюся Запечатанную Пещеру. Там он нашел несколько предметов, созданных явно не норби и не колонистами.
Он оставил все свои находки там, где они и были, когда наконец смог покинуть долину. Может быть, потому, что не хотел прогневать Запечатавших. Но с тех пор он уже никогда не забывал день, когда ему посчастливилось проникнуть в Запечатанные Пещеры.
– Запечатавшие всегда добры к людям, которые соблюдают их законы, – объяснил Горгол. Это они подсказали Горголу, как справиться со «злым летуном», они же послали ему воду на то время, пока у него болела нога. – Старики рассказывают, что давным-давно Запечатавшие дружили с норби.
Теперь я тоже буду так говорить: ведь если бы не их волшебство, я, может быть, не вернулся бы оттуда живым! Они великие волшебники. – Он сделал широкий жест, словно охватывая все вокруг. – Они и сейчас много делают, хотя давно закрылись от солнца и спят. Очень много делают.
– И ты мог бы найти дорогу к этой пещере? – заинтересованно спросил Сторм.
– Конечно. Только я не пойду, пока Запечатавшие не разрешат. Тогда я попал в пещеру случайно, преследуя свою добычу. Запечатавшие знают, что я не хотел их тревожить. Они видели, что я не пытался там ничего копать. Может быть, им не понравится, если мы явимся будить их. Пусть позовут сами – тогда мы пойдем спокойно.
Сторм почувствовал в тираде туземца непоколебимую убежденность, и это было понятно. Каждый человек имеет право на свою веру. Но тут он припомнил рассказ Соринсона о том, что колдун Бокатан предложил проводить их к Пещерам Запечатавших, именно потому, что по его вере сами инопланетники чем-то были похожи на Запечатавших. А пока они двигались как раз в том направлении, куда охотничье приключение занесло когда-то Горгола. Что ж, может быть они и найдут эти таинственные Запечатанные Пещеры.
7
Сторм лежал на вершине голой скалы, с удовольствием ощущая, как поднявшееся солнце пригревает его обнаженные плечи, и разглядывал окрестности в подзорную трубу. Он уже давно сбросил свою голубую блузу, решив, что его собственная загорелая кожа гораздо меньше бросается в глаза.
Теперь дорога, по которой им нужно было пройти, вползала в узкое ущелье, окруженное непроходимыми скалами – настоящая западня. Относительно безопасно они могли бы миновать это место ночью, но, к сожалению, дорога была настолько плохая, что они не рискнули гробить на ней в темноте лошадей.
Экспедиция давно уже следовала рекомендациям опытного землянина, и они шли как по вражеской территории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Вы уверены, что вы найдете надежных проводников?
– Самый лучший из возможных проводников будет ждать нас в Долине Закрученных Рогов. Этот человек сам отыскал по крайней мере одну пещеру. Вообще-то туземцы избегают этого района. Но этот колдун ходит туда по нескольку раз в год выполнять какие-то обряды, которые, по местным поверьям, дают воинам силу и неуязвимость. А кроме того, если враг окажется во время обряда ближе, чем в трех днях езды от этих пещер, то бог обязательно отнимет у него всю силу. Все юноши, желающие получить статус воина, обязательно поднимаются на Пики. Собственно, поэтому с нами и отправился Горгол. Для них это имеет ритуальное значение.
Сам Бокатан, наш будущий проводник, происходит из известной семьи колдунов. Он уже трижды ходил к этим пещерам, и, похоже, верит, что те, кто запечатал Пещеры, ушли из них через какой-то другой выход, и не будет ничего плохого, если их откроют такие же пришельцы из других миров. В общем, мы идем с его благословения.
– А смог ли Бокатан передать эти свои идеи другим норби? – спросил Сторм. – А то как бы у нас не вышло неприятностей с этой стороны.
– Я верю ему. Законы Конфедерации не запрещают вести раскопки на Арцоре. Сами мы стараемся не связываться с туземцами, пока они не сделают первый шаг к сближению с нами, и не заходим на их территории без специального приглашения. Но здесь мы в полной безопасности. Я дал клятву соблюдать все местные законы еще до того, как мне выдали разрешение на эту экспедицию. Собственно, мы не исключение. Пять колонистов постоянно живут с позволения туземцев на территории норби и охотятся на йорис. Да и колонисты постоянно приглашают норби на загон скота. Так что это племя мы неплохо знаем.
Но есть еще горные племена, которые совсем не встречаются с колонистами. Они живут в своем мире и по своим законам, о которых мы понятия не имеем.
– А вы могли бы поселиться в лагере норби, не имея на руках правительственного разрешения?
– Конечно, и я неоднократно гостил у них. Главное – приглашение самих норби.
Глаза Сторма загорелись. Конечно, сейчас он связан контрактом с экспедицией, но потом, когда она закончится, можно будет не связываться больше ни с кем. У него есть его команда, и он научился жить на планетах, куда более враждебных, чем эта, где не только туземцы были врагами, но и сама природа готовила для неосторожного гибельные ловушки.
За время путешествия Сторм вполне освоился с этой страной и в работу разведчика вошел, как рука в перчатку. Он продолжал изучать язык жестов, в этом ему помогали Горгол и другие норби. Но все попытки научиться голосовому языку норби лишь убедили его, что пришельцам с иных миров он совершенно недоступен.
Занятый бесплодными попытками овладеть языком, совершенно не приспособленным для человеческого горла, он почти не общался на с Соринсоном, ни с Фойлом. Землянин пытался стрелять из лука, показывал, что он близко знаком с этим оружием, но быстро обнаружил, что не может в этом сравниться ни с одним из взрослых норби.
Горгол с воодушевлением следил за его упражнениями, и когда Сторм сумел попасть прямо в сердце несущегося зверя, похожего на оленя, официально преподнес ему колчан и пять сверкающих наконечников для стрел, сделанных из сколов драгоценного камня.
– Боевые стрелы, – пояснил Горгол, – Их не использовали после того, как они погрузились в человеческую кровь. Ты воин – ты можешь ими пользоваться.
Юный туземец долго уговаривал Сторма вытатуировать яркую алую полоску вдоль его шрама. Он рассказывал, с какой гордостью демонстрируют воины такие отметины у вечернего костра и с каким благоговением смотрят на эти знаки доблести зеленые юноши.
Чаще всего Сторм ходил в разведку вместе с Горголом. Высоко над ними кружился Баку, Сурра прочесывала кусты по обе стороны дороги, сурикаты же предпочитали ехать во вьюке на спине Рейна и вылезали оттуда только на привалах. Тут они с любопытством начинали обследовать все вокруг, но послушно возвращались на зов Сторма и почти всегда притаскивали какой-нибудь трофей. Обычно это были подсохшие корешки или яркий камешек. Эта их страсть стала неиссякаемым источником развлечений, и у вечернего костра весь лагерь требовал, чтобы Сторм развернул укладку, куда Хо и Хинг прятали сокровища, и показал всем их сегодняшнюю добычу.
Пару раз они приносили нечто стоящее. Однажды это был «глаз» – странный камень, какие иногда попадались в сухих руслах рек. Он был похож на золотистую каплю темного меда, а в середине проходила узкая огненная полоска. Камень чем-то напоминал глаза Сурры. Кроме того, он все время менялся, становясь то темнее, то светлее, а полоска загоралась то желтым, то медовым, то зеленоватым.
А вторая находка случилась на десятый день после того, как они покинули Иравади-Гроссинг и углубились в земли норби.
Развернув как обычно, тючок сурикатов, Сторм нашел там наконечник стрелы. Острый и зазубренный, он совсем не походил на те наконечники, какие Сторм видел у разведчиков экспедиции. А кроме того, он был выточен из молочно-белого камня, тогда как норби – это Сторм усвоил еще в первый свой визит в их лагерь, – охотничьи стрелы делали из золотисто-зеленого камня, а боевые – из прозрачного, с легким голубым оттенком. Сторм знал, что туземцы не прикасались ни к чему из добычи сурикатов, и теперь сидел, взвешивая этот наконечник на ладони и раздумывал.
Эта изящная штучка с тонкими, обламывающимися в ране зазубринами, была прекрасным образчиком оружейного искусства.
Даготаг, предводитель норби, внимательно рассмотрел его на руке Сторма, но даже не попытался коснуться.
Он на мгновение затаил дыхание, как это делали все норби, собираясь сказать что-то серьезное, и начал жестикулировать.
– Это Нитра, горные племена. Воины… Эта стрела боевая. Такая стрела – гордость любого воина. Такой хорошо убивать.
– Нитра – ваши враги? – просигналил Сторм. Даготаг кивнул.
– Они враги нам, людям Шозонна. Может быть, будут и вашими врагами. Нитра еще никогда не видели пришедших издалека. Они пришли за трофеями. Правая рука врага – лучшая добыча для воина.
– Разве Нитра едят Сладкое Мясо? – вмешался в разговор Соринсон, жестом выражая свое отвращение, и по обычаю трижды сплюнул в огонь.
– Нет! – замелькали в ответ пальцы Даготага. – Эту добычу вешают в колдовском доме. Но Сладкое Мясо, – он повторил тот же жест отвращения, – Нитра не едят. Так делают только дикари. А Нитра хорошие воины; не из тех, диких, которые ночами слушают темных духов!
– А могут они напасть на нас? – решил выяснить все до конца Сторм.
– Да, если выследят. Но этот наконечник может быть старый… остался с прошлого сезона. И все-таки мы должны быть настороже.
Все развернули свои вещи и достали сумки с личным оружием. Норби положили в колчаны боевые стрелы, потеснив охотничьи.
Сторм решил поговорить с Соринсоном.
– Я думаю, мы заранее будем предупреждены, если они будут выслеживать нас. Хотел бы я видеть человека, который сумеет незаметно прокрасться под носом у Сурры.
Он подбросил наконечник стрелы и снова поймал его. Попадая в живое тело, такая игрушка оставляла рваные, долго не заживающие раны. Но сейчас важнее всего было выяснить, где Хо разыскал это, и как долго оно здесь лежало. Действительно ли это свидетельство какого-то давнего набега, или же они просто рады были ухватиться за это предположение, лишь бы не менять своих планов?
Он отправил барханную кошку охранять лагерь, уверенный, что с нею не справятся никакие разведчики Нитра. А завтра Баку с воздуха осмотрит местность впереди них зорче, чем любой человек или гуманоид. Экспедиция соблюдала разумную осторожность, но в этой стране хватало удобных мест для засады, особенно в узких ущельях, где приходилось спешиваться. А дальше горные проходы становились все более труднопроходимыми. Сторм хорошо понимал, что только нечто исключительное может завлечь человека в эту богом забытую глушь.
Когда Соринсон и Мак улеглись спать, Сторм достал свой лук и стрелы. Костер еще не прогорел, и при его свете наконечники сверкали, как драгоценности. Осторожно, один за другим, он приложил их к своему запястью и слегка наколол, наблюдая как капельки крови растекаются по полированным граням. Затем, когда все наконечники прикоснулись к ране, он повернул руку и позволил маленькой струйке крови стечь на землю. Древняя жертва оружию, которая обеспечивала магическую неуязвимость в схватке, была закончена. Чего ради он взялся выполнять этот обряд здесь? Или так на него действовала пустыня Арцора?
– Почему ты сделал это? – словно отвечая его мыслям, замелькали в свете костра желтые гибкие пальцы.
Он не знал, какими знаками норби выражают понятие «удача» или «судьба», но все-таки постарался как-то объясниться.
– Если отдашь кровь, стрела станет сильнее, лучше почувствует врага и не промахнется. Кровь – плата за хорошую стрелу.
– Это правда! Ты пришел издалека, но ты думаешь, как норби. Может быть, душа норби улетела далеко-далеко… туда, где живут ваши люди, но потом захотела вернуться назад, в свой клан. Она вошла в ребенка чужаков и теперь вернулась. Правда-правда! – Желто-красные пальцы легонько постучали по запястью Сторма, накрывая маленькую ранку. – Снаружи – ты чужак, но внутри ты – норби, вернувшийся домой!
– Возможно, – согласился Сторм, чтобы не объясняться снова по поводу своей жертвы.
– Запечатавшие могут это знать. Они тоже ушли далеко-далеко. Может быть, они похожи на тебя…
Горгол говорил доверительно, как с одним из тех, кто знаком с таинственным легендарным народом, и Сторм тут же спросил:
– Горгол знает Запечатавших?
Ответ на этот вопрос потребовал длинного рассказа. Три сезона назад, насколько Сторм сумел понять, Горгол оставил свое племя во время одного из переходов и решил поохотиться в одиночку, чтобы доказать свое равенство с остальными мужчинами клана Кротага. По обычаям норби для этого он должен был убить воина из враждебного племени, если ему повезет встретить воина, бродящего в одиночестве – или же убить одному, безо всякой помощи, одно из четырех наиболее опасных животных. Как только его «душа» указала ему этот путь к исполнению его желаний, он тут же отправился к восточным горам, примерно туда, куда сейчас направлялась экспедиция, так что эта дорога для него уже не в новинку. Здесь он выслеживал «злого летуна» – огромно существо, похожее на птицу, которое норби презирали за его грязные привычки, но уважали за свирепый боевой дух. Такая добыча была вполне достаточна, чтобы получить статус мужчины, и Горгол потратил почти пять дней, выслеживая это создание, гнездящееся высоко в горах. Но он все же поспешил и при первой попытке только ранил его.
Тварь эта, как и положено ее породе, тут же напала на него, и он, обороняясь, бежал от края утеса, где было гнездовье, вниз, в долину. Там он устроил удачную засаду и сумел-таки прикончить чудовище.
Правда, в последней схватке его немного поранило, но, к счастью, не слишком тяжело. Горгол показал Сторму старый шрам на бедре длиной дюймов в десять.
Но из-за этой раны Горгол вынужден был задержаться в той долине, где прежде устроил засаду. К счастью, был сезон дождей, до Великой Засухи было еще далеко, а в одной расщелине он нашел стекавший с гор ручеек. И в этом-то вынужденном заключении он и наткнулся на открывшуюся Запечатанную Пещеру. Там он нашел несколько предметов, созданных явно не норби и не колонистами.
Он оставил все свои находки там, где они и были, когда наконец смог покинуть долину. Может быть, потому, что не хотел прогневать Запечатавших. Но с тех пор он уже никогда не забывал день, когда ему посчастливилось проникнуть в Запечатанные Пещеры.
– Запечатавшие всегда добры к людям, которые соблюдают их законы, – объяснил Горгол. Это они подсказали Горголу, как справиться со «злым летуном», они же послали ему воду на то время, пока у него болела нога. – Старики рассказывают, что давным-давно Запечатавшие дружили с норби.
Теперь я тоже буду так говорить: ведь если бы не их волшебство, я, может быть, не вернулся бы оттуда живым! Они великие волшебники. – Он сделал широкий жест, словно охватывая все вокруг. – Они и сейчас много делают, хотя давно закрылись от солнца и спят. Очень много делают.
– И ты мог бы найти дорогу к этой пещере? – заинтересованно спросил Сторм.
– Конечно. Только я не пойду, пока Запечатавшие не разрешат. Тогда я попал в пещеру случайно, преследуя свою добычу. Запечатавшие знают, что я не хотел их тревожить. Они видели, что я не пытался там ничего копать. Может быть, им не понравится, если мы явимся будить их. Пусть позовут сами – тогда мы пойдем спокойно.
Сторм почувствовал в тираде туземца непоколебимую убежденность, и это было понятно. Каждый человек имеет право на свою веру. Но тут он припомнил рассказ Соринсона о том, что колдун Бокатан предложил проводить их к Пещерам Запечатавших, именно потому, что по его вере сами инопланетники чем-то были похожи на Запечатавших. А пока они двигались как раз в том направлении, куда охотничье приключение занесло когда-то Горгола. Что ж, может быть они и найдут эти таинственные Запечатанные Пещеры.
7
Сторм лежал на вершине голой скалы, с удовольствием ощущая, как поднявшееся солнце пригревает его обнаженные плечи, и разглядывал окрестности в подзорную трубу. Он уже давно сбросил свою голубую блузу, решив, что его собственная загорелая кожа гораздо меньше бросается в глаза.
Теперь дорога, по которой им нужно было пройти, вползала в узкое ущелье, окруженное непроходимыми скалами – настоящая западня. Относительно безопасно они могли бы миновать это место ночью, но, к сожалению, дорога была настолько плохая, что они не рискнули гробить на ней в темноте лошадей.
Экспедиция давно уже следовала рекомендациям опытного землянина, и они шли как по вражеской территории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26