Наконец ему удалось отстегнуться, и он перекатился на пол. Задыхаясь, он упрямо боролся с пугающей темной волной – предвестницей смерти, которая готова была поглотить его.
Ратвен из последних сил полз по наклонной поверхности, пока не достиг люка, из которого свисал трап, ведущий в нижние секции звездолета. Трап свисал под острым углом, что позволило Ратвену добраться до нижнего уровня.
Слишком оглушенный болью, чтобы понять значение измятых переборок, он прополз по холодной каменной поверхности скалы, которая прорвала обшивку. Клокочущие звуки вырывались из его горла и превращались в непрерывный стон. Наконец он добрался до своей цели – маленькой кабинки. К счастью, она не пострадала.
Он был настолько измучен болью, что, казалось, ему не хватит сил отключить редакс. Внезапно его сознание прояснилось, и в голове возникла мысль: а есть ли смысл во всех этих нечеловеческих усилиях? Можно ли разбудить этих спящих? Может статься, все они погибли.
Усилием воли Ратвен перебросил свое ставшее невыносимо тяжелым тело через кресло и попытался поднять левую руку. Пальцы не повиновались. Но он стремился вперед, заставляя свое потерявшее чувствительность тело сделать решающий рывок, который мог оказаться для него последним. Ратвен вновь упал на пол. Не зная, удалось ли ему выполнить задуманное, он старался повернуть голову и сосредоточить взгляд на выключателе. Был ли рычажок опущен или по-прежнему упрямо смотрел вверх? Неужели люди все еще заперты в своих капсулах?
Свет в кабине замигал и погас. Это вышла из строя последняя уцелевшая линия электрической проводки. Маленькое помещение внизу, где располагались клетки, окутала тьма. Шансом на спасение оказалась рваная пробоина в стенке кабины. Она располагалась пятью метрами дальше по коридору. Сквозь нее проникал свежий воздух планеты, и острый нюх двух животных уловил это.
Самец начал действовать. Еще двумя днями раньше он проделал отверстие в решетке. Но разум подсказывал ему, что побег внутри звездолета бессмыслен. В прошлом его предки избежали внезапной и жестокой смерти благодаря обостренному чувству опасности. Теперь же, помогая себе лапами и зубами, он расширял проход, подгоняемый подвыванием самки в другой клетке. Оба зверя ощущали дразнящий запах внешнего мира, дикого мира, в котором не было места человеку.
Самец проскользнул в отверстие и встал перед клеткой самки. Передней лапой он нажал на засов, и дверца распахнулась. Теперь оба они были свободны и могли достичь коридора и увидеть приглушенный свет странной луны, которая манила их.
Самка, всегда более осторожная, чем самец, двигалась рядом с ним. А он бежал вперед, с любопытством навострив уши. Их обучение с самого детства всегда проходило под руководством человека. Теперь же все было по-другому, и это вселяло опасения. Но запах корабля был неприятен ее чувствительному носу, а воздух вне корабельных стен манил. Самец уже проскользнул сквозь пролом в обшивке и теперь лаял, взволнованно и удивленно. Самка пролезла вслед за ним.
Редакс, вовсе не предназначенный для работы в аварийных условиях, оказался намного надежнее, чем другие системы звездолета. Электричество заструилось по кабелям, активируя похожие на гробы капсулы. Однако пятеро погруженных в спячку людей так и не проснулись. Они погибли. Капсулу, в которой они помещались, размазало по скале. Еще трое проснулись наполовину, но, задохнувшись, погибли в царившем вокруг кошмаре.
В капсуле, находившейся рядом с отверстием, через которое выбрались на волю койоты, проснулся молодой мужчина. Он резко сел, уставясь в темноту широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Потом ухватился за гладкий край капсулы, в которой покоился, и встал на колени. Пошатываясь от слабости, почти упал на пол и стоял теперь, опираясь о капсулу. Оцепеневший, слабый, он стоял, покачиваясь, осознавая только себя и свои ощущения. В темноте слышались какие-то приглушенные звуки, слабые стоны и тяжелое дыхание. Но для него это не имело никакого значения. В нем крепло стремление покинуть это место, ужас гнал мужчину вперед.
Его обмякшая рука нащупала вертикальную поверхность, которую он определил как выход. Он бессознательно ощупывал дверь, пока та не подалась под его слабым нажимом. Голова кружилась, но он двигался вперед, привлекаемый светом, струящимся из отверстия в стене. Человек пролез через рваный пролом в обшивке звездолета и грохнулся на земляную насыпь, образовавшуюся при падении корабля. Он скатился вниз, увлекая за собой каскад комьев земли и песка, и падая ударился головой о камень с такой силой, что потерял сознание.
В следующее мгновение на небе показалась малая луна Топаза. Ее зеленоватый свет превратил залитое кровью лицо человека в лицо инопланетянина. Малая луна достигла горизонта, когда на небе появилась ее старшая сестра ярко-желтого цвета. Тишину ночи нарушило тявканье.
Тявканье звучало все громче, и человек, зашевелившись, поднес руку к голове. Он открыл глаза, огляделся и сел. Позади виднелся искореженный звездолет, но он не обратил на него никакого внимания.
Вместо этого он встал на ноги и, пошатываясь, вышел на лунный свет. В его мозгу роились мысли, воспоминания, переживания. Возможно, Ратвен или один из его ассистентов смогли бы упорядочить этот хаос. Но в настоящий момент Тревис Фокс – агент во времени, член группы «А» операции «Кочис» – казался менее разумным животным, чем два койота, исполняющих свой ритуал обращения к луне, столь непохожей на луну их родины.
Пошатываясь, Тревис двинулся вперед, привлеченный этими звуками. Звуки казались знакомыми, чем-то реальным среди хаоса, царящего у него в голове. Он споткнулся, упал, снова поднялся, но продолжал идти.
Наверху самка койота опустила голову, учуяв новый запах. Она уловила в нем нечто похожее на привычную жизнь. Тявкнув, подозвала самца, но тот был поглощен ночной песней, которую выводил, вытянув морду к луне.
Тревис споткнулся, упал на четвереньки. В тот же миг его предплечье пронзила резкая боль. Он хотел подняться, но тело не повиновалось ему. Он рухнул на спину и остался лежать, уставившись на луну.
Сильный и очень знакомый запах ударил в нос… Тревис почувствовал на своей щеке теплое дыхание, шершавый язык лизнул его в лицо. Тревис поднял руку, нащупал густой мех и крепко ухватился за него, словно это был спасительный якорь в сошедшем с ума мире.

Глава третья

Тревис встал на одно колено и осторожно раздвинул высокие стебли рыжеватой травы. Его взору предстала долина, затянутая золотистой дымкой. Голова по-прежнему болела, а умственное напряжение лишь усиливало боль. Долина виделась нечеткой, как если бы Тревис смотрел на нее сквозь пеструю пелену. Он точно знал, что здесь должно было быть, но в действительности местность оказалась совершенно иной. В высокой траве промелькнуло что-то буровато-серое, Тревис напрягся. Мба’а, койот? А может, его спутниками были духи га-н, которые могли принимать любое обличье и теперь предстали в облике врага человека? Кто они: ндендайи – враги, или далаанбийати – друзья? В этом сумасшедшем мире он не мог разобраться.
Эйдикье? В его сознании возникло слово, которое сам он не мог произнести. Друг?
Его глаза встретились с желтыми глазами животного. С тех пор как Тревис ранним утром оказался в этой странной пустыне, он смутно осознавал, что в действиях четвероногих, которые следуют за ним по пятам, читаются вовсе не звериные повадки. И дело было не в том, что они не боялись смотреть ему в глаза. Тревису казалось, что они способны читать его мысли.
Жажда огнем жгла горло, а в голове пульсировала неутихающая боль. Эти двое, словно ощутив ее, принялись подталкивать Тревиса в определенном направлении и вскоре вывели его к небольшому водоему. Вода в нем была сладковатой, но отнюдь не неприятной.
Тревис дал животным имена. Они возникли из сумбура воспоминаний, которые сопровождали его во время бесцельных блужданий по этой таинственной местности.
Самку, которая не отходила от него ни на шаг, он назвал Наликидью, что означало «Та, которая ходит по горным хребтам». Имя самца было – Нагинлта, «Тот, кто разведывает первый». Самец полностью оправдывал свое имя. Он убегал вперед, а затем возвращался к человеку и подруге и смотрел на них так, словно хотел что-то сообщить.
Наликидью подбежала к Тревису. Она тяжело дышала, вывалив из пасти красный язык. Но она дышала так не от усталости, был уверен Тревис. Нет, она была взволнована. Охота! Она хотела охотиться!
Внезапно у Тревиса возникло странное ощущение. Он даже облизнул пересохшие губы. Впереди ждала еда – свежее мясо, мясо, которое еще было живым существом, но дожидалось, когда его убьют. Внезапно у Тревиса возникло чувство дикого голода, разогнавшее полудрему.
Его руки сами собой потянулись к ремню. Но пальцы не нашли того, что хотели. Память подсказывала Тревису, что на этом месте полагается быть ремню, отягощенному спрятанным в чехол ножом.
Он осмотрел свою одежду и обнаружил, что на нем штаны из гладкого темно-коричневого материала, которые сливались с окружающей Тревиса растительностью, свободная рубашка, подпоясанная кушаком со свисающими концами. Ноги обуты в высокие – до середины икры – мокасины с закругленными носами.
Кое-что из этого показалось ему знакомым, но то были лишь обрывки воспоминаний. И вновь в его сознании одна картинка наложилась на другую. Наверняка он знал только одно – у него нет оружия. И осознание этого факта пробудило в нем подлинный дикий ужас, который усилил путаницу мыслей.
Наликидью проявляла нетерпение. Опередив Тревиса на несколько шагов, она обернулась. Ее глаза сузились, и Тревис сразу же понял значение ее взгляда, словно она выразила свое желание словами. Еда ждала, а самка была голодна. Она одобрения человека.
Тревис, лишенный ее грации, тем не менее старался оставаться незамеченным. Несмотря на боль, которая сопровождала каждое его движение, он внимательно смотрел по сторонам. Земля под ногами, трава, долина, окутанная золотистой дымкой, – все было явью, а не частью сна. Стало быть, те, другие призрачные видения всего лишь галлюцинация. Даже воздух, который он вдыхал полной грудью, имел собственный запах. А может, вкус? Он не был уверен. Он знал, что гипноз может производить странный эффект, но это было…
Внезапно Тревис замер, незряче уставившись на траву, которая все еще колыхалась после того, как по ней прошли койоты. С ним провели сеанс гипноза! Неужели это правда? Теперь в его сознании возникли сразу три видения. Приложив руки к вискам, он изо всех сил сжал голову. Реально только то, что вокруг: земля, трава, долина, голод и охота…
Он заставил себя сосредоточиться непосредственно на настоящем и на той части мира, которую видел, чувствовал, осязал, и которая простиралась прямо перед ним.
Тревис следовал за Наликидью, и трава становилась все ниже. Но туман не рассеивался. Он словно состоял из отдельных лоскутков дыма. Когда Тревис проходил сквозь один из таких лоскутков, ему казалось, что он пробирается через облако танцующих золотых пылинок. Там и сям мерцающие точки кружились и метались, словно живые. Окруженный этим золотым туманом, Тревис дошел до границы кустов и втянул воздух.
Пахнуло теплым и густым ароматом, который он не мог распознать. Тревис сумел только определить, что запах исходит от живого существа. Прижавшись к земле, Тревис протиснул голову и плечи сквозь густые кусты и выглянул наружу.
Перед ним расстилалось пространство, которое туман окутывал не слишком плотно. Землю освещали лучи восходящего солнца. Тревис разглядел трех животных. И вновь сознание озарила вспышка воспоминаний.
Животные были размером с антилоп, но походили на них только тем, что имели четыре ноги, округлое тело и голову. В остальном они отличались настолько, что Тревис замер от изумления.
На теле животных виднелись многочисленные островки голой кожи, окруженные мягким мехом. А может, это была шерсть, свисающая клоками, словно животных начали ощипывать и не довели дело до конца? Их шеи, очень длинные и гибкие, как змеи, заканчивались головами, которые совсем не соответствовали обличью животных, – широкими, плоскими, похожими на жабьи. Головы венчали острые рога, расположенные над самым носом. Начинаясь от общего основания, они разветвлялись.
Это были инопланетные существа! Тревис зажмурился и сдавил руками голову. В его сознании снова замелькали видения. На этот раз он видел животных. Их было три: два больших с рогами, а одно маленькое с менее всклокоченной шерстью и шишечкой на носу. Скорее всего, детеныш.
Внезапно мысленное предупреждение, исходящее от койотов, вывело Тревиса из оцепенения. Наликидью мало интересовало странное обличье жующих траву животных. Она видела в них только мясо и нетерпеливо поглядывала на человека, который почему-то медлил.
Однако Тревис разглядывал животных с определенной целью. Главной защитой антилоп была их резвость, хотя иногда их подводило чрезмерное любопытство. Стройные ноги странных животных говорили о том, что бегают они очень быстро, а у Тревиса не было подходящего оружия.
Пугающие рога тоже могли послужить для защиты, как и резвость. Но Тревиса подстегивали голод и сознание того, что он охотник. Перед ним стояла «еда», пусть выглядела она довольно странно.
Тревис вновь получил сообщение. Нагинлта находился на другом краю поляны. Если животные обратятся в бегство, то обгонят не только его, но и койотов. Поэтому нужно было что-нибудь придумать.
Тревис посмотрел на кусты, где пряталась Наликидью, и получил мысленное согласие. Он вздрогнул. Это точно были не животные, а га-н! Он должен относиться к ним, как к га-н, и подчиняться их воле. Подгоняемый этими мыслями, Тревис принялся изучать поляну. Не имея никакого оружия, он может рассчитывать только на какую-нибудь хитроумную ловушку.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4