Рот данга наполнился слюной, а в желудке закололо от вожделения, когда астронавт быстрыми движениями начал снимать крышки с тарелок и показывать разнообразные блюда.
— Мясо, — ответил данг, вставая и сцепляя руки за спиной, чтобы не позволить им схватить что-нибудь из всей этой роскоши.
— Что ж, неплохо, — произнес астронавт, подвигая к смуксу две тарелочки, но Тоггор, оглядев их фасеточными глазами, даже не попытался попробовать их содержимое. По странным движениям смукса данг прочитал, что тот опасается и очень насторожен происходящим. Однако истолковал он его поведение так:
— Тоггор хочет знать, с кем ему предстоит драться.
— Никакой драки не будет, только еда. Разъясни ему это! — женщина больше не держала данга, а легонько провела рукою по его склоненной голове, коснувшись переносицы между красноватыми глазами.
— Драка — нет. Только еда, — мысленно сказал данг, посылая Тоггору понятный ему набор слов.
Прошло довольно много времени, а смукс не двигался. Казалось, он вообще ничего не понял. Или понял, но не поверил. Вдруг его когтистая лапка стремительно метнулась к ближайшей тарелке, схватила с нее кубик и быстро бросила его между клацающими жвалами.
Когда смукс снова принялся за еду, он уже использовал обе передние лапы и опустошил тарелку очень скоро. Женщина заговорила, на этот раз не на торговом сленге, а телепатически. Ее слова отчетливо отпечатывались в голове данга.
— Ты тоже поешь. Если хочешь что-нибудь другое — не бойся, просто скажи.
Сейчас данг, наверное, чувствовал себя так же, как Тоггор несколькими минутами ранее; то есть, он ощущал вероятную угрозу. Зачем его привели сюда и предлагают?.. Но с ним случилось то же, что и с Тоггором: голод поборол чувство осторожности, и он поспешно схватил с плоской тарелки огромный кусок пирога, щедро политый густым вишневым сиропом. Он стремительно запихнул его в рот. Глаза данга не торчали на стебельках, и поэтому он не мог обозревать все помещение, но пока ел, смотрел в оба, и ел так быстро, что даже не успел как следует насладиться вкусом пирога, прожеванного и проглоченного им за несколько секунд.
Похоже, никакого обмана не было. Тогда он стал есть медленнее, и уже не хватал пищу с тарелки, как сумасшедший. И при этом никто не норовил ударить по его худому тельцу, на котором проступали кости. Данг не помнил, чтобы его хоть раз в жизни бесплатно угощали таким изобилием яств.
Когда данг со смуксом закончили трапезу, от пищи не осталось ничего. Только вылизанные до блеска тарелки стояли на подносе. Смукс снова свернулся, обхватив тело ножками. Теперь он мог несколько часов поспать. Данг, увидев горы мягких подушек, решил последовать его примеру. Однако приведшие его сюда люди имели другие виды.
На этот раз не женщина, а астронавт схватил данга за плечо и оттащил его к стене. Потом провел по ней рукой и нажал на какую-то невидимую кнопку. Отворилась вторая дверь. За ней оказалось узкое небольшое помещение, где не было никаких подушек. Только голые стены и пол.
Правильно данг боялся незнакомцев. Теперь его заперли в этой комнате. Он не мог как следует повернуться, настолько в ней было тесно. К тому же астронавт сорвал с него лохмотья, и теперь данг оказался совершенно голым. При этом оказались видны все ушибы на его зеленоватой плоти. Горб накренился набок, а дверь захлопнулось сразу после того, как данга швырнули внутрь. Он бросился на нее в последней отчаянной попытке вырваться из темницы, но тщетно.
Вдруг прямо из стенки забили струи воды, обволакивающие его тело теплом. Со сверкающего потолка к нему протянулись сложенные металлические руки. Они раскрылись и схватили его. Неужели они утопят его в этом потоке? Нет, они стали тереть его тельце, очищая от грязи, за долгое время ставшей частью самого данга. Вскоре даже его всклокоченные волосы были вымыты и аккуратно уложены. Данг еще ни разу не видел себя в зеркале, но всегда, когда он ощупывал их пальцами, то чувствовал, что они толстые и жесткие, почти как его заскорузлые ороговевшие ногти и гребень, спускающийся до середины спины, до которого данг мог дотронуться только болезненно изогнувшись. Впрочем, этот гребень был очень маленький и почти не ощущался.
Наконец душ выключился, и запечатанная наглухо дверь вновь отворилась. Однако астронавт не вытащил данга наружу. Напротив, он положил ему на голову руку и большим пальцем толкнул его к стенке.
Дангу показалось, что его снова облили водой. Но это оказалась не вода, а ветер, теплый и сухой. Данг медленно поворачивался вокруг, словно понимая, зачем все это делается. И даже его волосы, прежде непокорно торчащие вверх, улеглись, образовав аккуратную прическу.
Потом ветер прекратился, и когда данг посмотрел на сильную руку мужчину, запихнувшую его под воду и ветер, то увидел, что астронавт протягивает ему сложенную одежду. Данг взял ее, развернул и увидел чистое, свежее и белое одеяние, изготовленное из мягкой шерсти, неведомой нищим, проживающим в Приграничье.
Сытый, чистый и одетый во все новое… Данг не мог бы увидеть себя таким даже в самом фантастическом сне. Его когтистые пальцы с сожалением поглаживали мягкие складки одежды, закрывающей его едва держащееся на ногах, как у пьяного, тело. Один шаг в ночь, такую знакомую дангу, и это убежище сменится более надежным.
Он вышел из душа сверкающий. Прошло слишком много лет с тех пор, когда данг плакал. В эти мгновения дангом завладели далекие воспоминания о тех временах, когда рыдания сдавливали ему горло и сотрясали тщедушное тело, о временах, когда он часто чувствовал боль и только боль. А потом настал день, когда оставшаяся без охраны дверь распахнулась… ибо данг был никому не нужным и совершенно бесполезным существом. Настали времена грубой силы, и ему приходилось держаться в тени. Но это было так давно… и теперь казалось чем-то нереальным. Сытость и чистая одежда снова вызвали эти воспоминания. А последующий за этим необъяснимый страх стал настолько силен, что данг бросился ничком на пол и свернулся в калачик, ожидая, что хорошее время снова кончится, и его снова начнут избивать. От таких зловещих мыслей у него даже заболела голова…
— Ну что ты боишься, малыш?
Данг не осмелился поднять голову, чтобы взглянуть на говорящего. Слова проникали в его сознание безболезненно, но кого может волновать, во что превратился сейчас нищий из Приграничья, и кто захочет узнать о его тяжелом прошлом?
— Мы хотим знать, — услышал он в глубине своего мозга. — И здесь тебе бояться нечего.
Данг повел плечами и приподнял голову.
— Я — данг, — тихо произнес он и одновременно послал эти слова телепатически, думая об омерзительности своего имени.
— Что бы там ни было, ты-то — во что ты веришь, малыш? Неужели ты сам себе дал эту отвратительную кличку?
Оказывается, она довольно умна и проницательна. Она догадалась обо всем! И она все знала! Данг закрыл лицо ладонями. Да, лицо-то он сумел скрыть, а мысли? Смог ли он скрыть мысли? Но стоило ему подумать об этом, как Тоггор схватил тонко нарезанные полоски мяса с тарелки, напоминающей овальную раковину.
— Фарри? — спросила она громко. Теперь они рассмеются и вскоре выпихнут его в наступающую ночь, в сторону Приграничья, что было очень плохо, поскольку он снова окажется одинок.
— Данг! — поправил он ее пронзительным голосом. — Данг! — Если он будет требовательно выкрикивать это имя, то, возможно, ему удастся избежать всего, кроме презрительных насмешек.
Женщина резко опустилась на колени и почти вплотную приблизила к нему лицо, пристально глядя ему в глаза. Ему даже не пришлось держать голову под неудобным углом. Она ласково погладила его уродливые плечи.
— Фарри. Ты должен носить имя, данное тебе при рождении, малыш. А не принимать то, чего силой навязывают тебе всякие невежды.
Данг неуклюже покачал головой из стороны в сторону. Откуда эта роскошная богатая женщина может знать о том, с чем ему приходилось сталкиваться в Приграничье?
— Ты не с планеты Гранта? — неожиданно спросил мужчина.
Данг съежился от страха. В действительности он не знал, откуда родом; и совершенно не помнил детства, которое закрывали последующие за ним ужасы и страдания.
— Я — данг. — Он должен не забывать об этом, иначе вновь окажется голым и беззащитным в окружении безжалостных обитателей Приграничья. Он словно наяву видел, как его избивают до смерти за то, что он осмелился выказать присутствие духа.
Тут его снова потянули за одежду, и он, посмотрев вниз, увидел Тоггора, вцепившегося кокотками за край платья. Тоггор тянул его к себе. До этого почти светлого дня данг еще ни разу управлялся со смуксами, но теперь не чувствовал к нему ни страха, ни отвращения.
«Все хорошо», — передал ему смукс, и эти слова наполнили данга теплом… и это напоминало громкий крик. Наверное, смукс набрался сил и радовался жизни. Дангу захотелось разделить с ним его веселье и облегчение.
— Ты сможешь, если захочешь.
Данг изумленно уставился на женщину, по-прежнему стоящую на коленях напротив него. Их глаза находились на одном уровне.
— Если тебе удается входить в контакт с твоим братом-пришельцем, то тогда… — Она огляделась вокруг, потом посмотрела вверх на мужчину, а тот тотчас же открыл еще одну внутреннюю дверцу, находящуюся в помещении.
Там танцевало какое-то существо, которого данг никогда не видел прежде, хотя убежище ему предоставил как раз тот, кто имел дело и покупал необычные формы жизни. И на фоне всех его бедствий это удивительное существо не вызывало у него подозрений.
— Йяз. Меня зовут Йяз. — Эти слова по капле проникали ему в мозг, пока новоприбывший выделывал перед ним удивительные па, прохаживался с надменным видом и вертелся вокруг, издавая короткие резкие звуки, формирующиеся в слова.
Он был одного роста с дангом, только голова была выше и длиннее. Четыре изящные лапки цвета темного золота поддерживали плавные округлые бока и тело, смахивающее на бочонок, покрытое лоснящейся шерстью. Голова Йяз была треугольной. Пышная грива завитых волос, спадающих на глаза, почти скрывала длинную розовую изогнутую шею и плечи.
Глаза существа внимательно разглядывали данга и при этом сверкали ярко-красным светом, подобно самоцветам, которые мог бы носить знатный лорд, а его небольшое рыльце было открыто настолько, что данг увидел аккуратный ряд желто-золотых зубов, сверкающих ярче раскаленных углей.
Разглядывая данга, оно то и дело помахивало хвостом, тонким, как хлыст.
— Кто ты, брат? — спросило существо, немного наклоняя голову и по-прежнему не сводя пытливых глаз с данга. — О, оказывается, вас тут двое. — Очевидно, оно заметило Тоггора. — Крупный и мелкий. Вот какова разница. Кто ты?
Эти слова проникали в мозг данга мягко, но не так убедительно и мощно, как у мужчины с женщиной.
— А я… — начал было данг, но замолчал в нерешительности. Никогда еще ему не доводилось объяснять, кто он: потому что он совершил бы при этом огромную и отвратительную ошибку, ведь он был всего лишь отребьем. — Я… — это я, — тупо отвечал он. — А это… — он снова взял в руки смукса. — А это — Тоггор. Он смукс.
Так он ответил на вопросы о том, что было совершенно очевидным, животному, казавшемуся теперь не более удивительным, чем что-либо еще, случившееся с тех пор, как он повстречался с этими двумя пришельцами с других миров.
— Чем ты занимаешься? — спросила Йяз. Она говорила нечленораздельно, и из ее слов данг понял, что она испытывает удовольствие… счастье… Хотя понятие «счастье» было за пределами его понимания.
Чем он занимается? Пытается выжить — и с каждым днем все яснее понимает, что в этом нет никакого смысла.
— Я живу, — произнес он вслух. Произнес, а не передал телепатически.
— Ты живешь, — сказала женщина таким тоном, словно не соглашалась с ним, а скорее подтверждала некоторое необходимое убеждение. — А теперь настало время, когда ты сможешь жить лучше. Поскольку ты способен общаться с этими малышами, то и для тебя есть место в этой жизни, Фарри.
— Я — данг, — поправил он ее, и тотчас же почувствовал, как внутри его естества загорелась искорка веры в чудо. Неужели эти двое… неужели они смогли бы… — Ему даже не хотелось думать о таком сказочном везении, которое могло оказаться сущей правдой.
Однако казалось, что это чудо из чудес все-таки свершилось, ибо мужчина вдруг спросил:
— У тебя нет родных, и ты еще нигде не учился?
Данг засмеялся. Но это был не смех, а хриплый клекот.
— Кому нужен данг? Я же мусор, отребье из Приграничья.
Внезапно женщина легонько провела пальцами по его губам. Он ощутил исходящий от них терпкий аромат, который, как ему показалось, был присущ ее коже, ее великолепных волос.
— Ты — Фарри. И никогда не называйся иначе. А теперь, если хочешь, ты будешь кое-чему учиться. Мы очень хорошо относимся к тем, кто умеет разговаривать с этими малышами.
Вот как случилось, что данг стал Фарри, хотя ему все еще происходящее казалось сном, а когда он проснется, то снова окажется лицом к лицу с жестокой реальностью. Он с ненасытной жадностью поедал все, что они приносили, даже не задумываясь, что им может надоесть такое легкомысленное великодушие. Он учился содержать свое тело в чистоте и отзываться на другое имя, но то и дело съеживался от страха, что когда-нибудь ему придется покинуть это убежище, единственное уютное и безопасное убежище из всех, которые он когда-либо знал.
Но эти апартаменты, расположенные в месте отдыха для путешественников, не являлись домом для его двух спасителей. Он узнал, что женщину зовут леди Майлин, а мужчину — лорд Крип (хотя они возражали, чтобы их называли этими титулами). Данг не сомневался, что в действительности эти люди проживают в огромных дворцах, прекраснее которых нет даже у самых знатных дворян с планеты Гранта, которых он видел только издалека. Да, это было всего лишь их временное пристанище для отдыха; ведь оба действительно прилетели сюда из космоса. У них, конечно же, есть прекрасный корабль, который сейчас находится на ремонте в верфи, где в него вносят разнообразные изменения, чтобы на нем могли удобно лететь существа, не только обладающие нечеловеческими телами, а даже отдаленно не напоминающие людей.
1 2 3 4 5