Они явились отражением сложнейших проблем и противоречий, сложившихся в эпоху "холодной войны", и вызвали широкий резонанс во всем мире.
Как известно, на завершающем этапе Второй мировой войны не без помощи И.В. Сталина во главе Венгерской партии трудящихся (ВПТ) и страны оказалась группа бывших коминтерновских деятелей во главе с "правоверным сталинистом" Матьяшем Ракоши [1381], вернувшихся на родину из московской эмиграции. По словам Генри А. Киссинджера, в 1950-х – 1960-х годах советника американских президентов по внешней политике, еще в 1930-е годы Ракоши был буквально выкуплен Сталиным из будапештской тюрьмы в обмен на венгерские знамена, взятые в качестве трофеев царскими войсками в 1849 году [1382].
Через несколько лет их руководства страной появились серьезные признаки общественно-политического кризиса в Венгрии, выразившиеся в недовольстве властью, методами управления государством, копировании опыта СССР без учета национальных особенностей.
Политическую обстановку в стране обостряли и экономические проблемы – сокращение зарплаты, рост цен и на этом фоне падение жизненного уровня населения. Начатые руководством страны насильственная индустриализация, кампания по созданию сельхозкооперативов вызвали народный протест против социалистических форм хозяйствования. Советское руководство, внимательно следившее за развитием событий в Венгрии, оценив катастрофичность последствий правления М. Ракоши, предприняло экстренные меры для нормализации обстановки в стране. Венгерские руководители, вызванные в Москву, на прошедшем 13 июня 1953 года Пленуме ЦК КПСС были подвергнуты жесткой критике – за допущенные ошибки, узурпацию власти, репрессии и тяжелую социально-экономическую ситуацию.
Итогом совещания стало назначение премьер-министром Венгерской Народной Республики (ВНР) Имре Надя, которому и было поручено провозгласить перемены, включавшие ряд преобразований по смягчению тоталитарного давления на общество, реформы в экономике и демократизацию существовавшей политической системы [1383].
Здесь, на наш взгляд, важно вкратце охарактеризовать Имре Надя, ставшего главной фигурой в последовавших вскоре событиях.
Имре Надь родился 7 июня 1896 года в городе Капошвар в семье кладовщика Йожефа Надя и домработницы Розалии Шарингер. Учился в высшем коммерческом училище, откуда в 1915 году ушел в австро-венгерскую армию. В июле 1916 года во время брусиловского прорыва был ранен и попал в русский плен. Находился в лагерях в районе Верхнеудинска (Улан-Удэ), на подсобных работах в прибайкальских деревнях, в Иркутске. В марте 1918 года вступил в интернациональный красногвардейский отряд, в котором служил до сентября этого же года. Здесь же был принят в Венгерскую коммунистическую партию (большевиков) (ВКП(б). По некоторым сведениям, принимал участие в подавлении мятежа белоказаками в Верхнеудинске, боях с белыми под Иркутском. Масштабы этого участия и личный вклад Надя неизвестны. В сентябре 1918 года отряд, в котором он находился, сложил оружие, и Надь вместе с другими бывшими военнопленными был возвращен в места прежнего пребывания, где он и работал до поражения Колчака. С приходом красных в Иркутск Надь проявляет активность и вступает в венгерскую красногвардейскую дружину, а с лета 1920 года по март 1921 года служит в особом отделе Иркутской ЧК. В те годы при нехватке грамотных кадров "бойцы-интернационалисты" считались "надежными товарищами", готовыми выполнить любой приказ. Они не были связаны национальными узами с местным населением, не отличались по отношению к ним излишней сентиментальностью и поэтому охотно зачислялись на рядовую работу в чекистские органы. Так заканчивается "интернационалистический" период в жизни Имре Надя.
В 1921 году, после краткого пребывания в Москве, Надь был направлен венгерской секцией Коминтерна на подпольную работу в Венгрию. Сведений об этом периоде его жизни в российских архивах отложилось немного. Тем не менее известно несколько интересных фактов. В частности, о протежировании в Коминтерн, после своего возвращения в Москву в 1929 году, своих ближайших соратников по подпольной борьбе в Венгрии Н. Тиринера и А. Мольнара. На поверку они оказались провокаторами и агентами венгерской полиции, "сдававшими" своих товарищей по революционному движению [1384]. Надь же уцелел, что породило в кругах венгерской эмиграции недобрые слухи. Возможно, эти слухи и послужили причиной отказа Надю в приеме в штат ГПУ. Кроме того, в архивных материалах есть документы, свидетельствующие о том, что на чекистов произвели неприятные впечатления "настойчивые попытки Надя устроиться кадровым сотрудников ГПУ". Вместо зачисления в кадры Надю предложили стать негласным агентом (секретным осведомителем), на что он дал согласие 17 января 1933 года. О его работе на органы сохранилось довольно много материалов. Имеется, например, документ, свидетельствующий, что в 1939 году Надь предложил НКВД для "разработки" 38 венгерских политэмигрантов, в том числе Ф. Мюнниха [1385]. В другом списке он называет 150 знакомых ему венгров, болгар, русских, немцев, итальянцев, с которыми в случае необходимости он мог бы "работать".
По донесениям Надя (псевдоним – "Володя") было осуждено несколько групп политэмигрантов, состоявших из членов венгерской, германской и других компартий. Все они обвинялись в "антисоветской", "террористической" и "контрреволюционной" деятельности (дела "Аграрники", "Неисправимые", "Агония обреченных" и другие). В другом документе (июня 1940 г.) указывается, что Надь "дал материалы" на 15 арестованных "врагов народа", работавших в Международном аграрном институте, Коминтерне, Всесоюзном радиокомитете. Деятельность "Володи" привела к аресту известного ученого Е. Варги, целого ряда деятелей компартии Венгрии (Б. Варга-Ваго, Г. Фаркаш, Э. Нейман, Ф. Габор и другие). Часть из них была расстреляна, часть приговорена к различным срокам заключения и ссылки [1386]. В письме председателя КГБ СССР В. Крючкова в ЦК КПСС "Об архивных материалах о деятельности в СССР Имре Надя", подготовленном в июне 1989 г., отмечалось: "Из имеющихся архивных материалов не следует, что Надь сотрудничал с НКВД по принуждению. Более того, в документах прямо указывается, что "Володя" проявляет большую заинтересованность и инициативу в работе, является квалифицированным агентом" [1387].
Но вернемся к событиям 1950-х годов.
В результате решений июньского (1953) пленума ЦР ВПТ в общественной жизни Венгрии проявились первые признаки "оттепели". Начались акции реабилитации незаконно осужденных, активизировалась деятельность общественных организаций. Однако процесс демократизации не смог развернуться в полную силу. Используя экономические затруднения на только что начатом пути перехода к рыночным формам хозяйствования, Ракоши, остававшийся первым секретарем ЦР ВПТ, и его окружение предприняло контрманевр. Премьер-министр был обвинен "в серьезном нарушении принципа коллегиальности". Правительственный кризис спровоцировал раскол общества, вылившийся в противостояние реформаторов и консерваторов, в противоборство сторонников "модернизации" социалистического строя и диктатуры, в соперничество между Надем и Ракоши [1388]. В результате в апреле 1955 года Надь был смещен с поста премьер-министра, а в декабре исключен из партии. Наступило новое "похолодание". Однако попытки восстановить прежние методы управления страной породили новое сопротивление. В поддержку реформ активно выступила интеллигенция. В прессе появились первые публикации венгерских писателей с критикой принципов партийности в литературе, вмешательства партийных функционеров в творческую деятельность писателей и художников [1389]. Стали образовываться различные общественные объединения, приобретавшие все более выраженный политический характер. Центром недовольства и сопротивления режиму стал Союз венгерских писателей. В созданном летом 1956 года кружке "Петефи" под видом литературных дискуссий велась критика существовавшего в стране общественно-политического строя. Это происходило на фоне усилившихся идеологических кампаний Запада: радиостанции "Свободная Европа" и "Голос Америки" занимались активной пропагандой, призывая венгров к открытому выступлению против правящего режима.
Все это способствовало формированию вокруг исключенного из партии, но добивавшегося своей политической реабилитации Надя правительственной оппозиции.
"Масла в огонь" подливали и внешние факторы.
В мае – июне 1955 года произошло знаменательное событие: советские руководители прибыли в Белград с официальным визитом, в том числе для встречи с И. Тито. Примирение с Тито имело далеко идущие политические последствия. Реабилитация Москвой югославского "отступника" автоматически снимала вину со многих людей, репрессированных в ходе кампании против "титоизма". Это оказало сильное воздействие даже на тех, кто в странах Восточной Европы искренне верил в идеалы социализма. В этих государствах, в том числе и в Венгрии, началась кампания по реабилитации лиц, пострадавших за "титоизм".
И, наконец, важной причиной разворачивания движения за "либеральные реформы" стала разоблачившая сталинский режим речь Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС (14-25 февраля 1956 г.). Несмотря на свою "секретность", она в считаные недели, благодаря оперативной работе американских разведывательных органов, стала широко известной в восточноевропейских странах. Критика недавнего прошлого, осуждение культа личности, ошибок и преступлений вызвала в социалистических странах Восточной Европы достаточно сильные, явные или скрытые, антисоветские настроения [1390].
Следствием этого стала масштабная демонстрация 28-29 июня 1956 года в Польше в Познани с призывами "Свободы!", "Хлеба!", "Бога!", "Долой коммунизм!". Демонстрация переросла в уличные стычки, вмешались войска воеводского управления безопасности, открывшие огонь по манифестантам, а затем армия. В результате погибло более 70 человек, около 500 были ранены.
В Венгрии антисоветские настроения стали проявляться сначала в незначительных на первый взгляд эпизодах – отказах в магазинах продавать товары советским военнослужащим и членам их семей, оскорблениях на улицах городов. Затем они стали приобретать все более агрессивный характер. В общежитии советских офицеров в Сомбатхее ночью камнями были разбиты окна. На одном из железнодорожных переездов группу советских солдат забросали из проходившего поезда кусками угля. Комендант Будапешта полковник М.Я. Кузьминов сообщал, что неизвестные лица звонили по телефону в комендатуру, угрожали и предупреждали, что русских за все содеянное ждет кровавая расплата. Подобные инциденты все более набирали силу.
События в Польше встретили горячую поддержку в Венгрии. Ситуацию не смягчила и вынужденная рокировка в руководстве ВНР: 18 июля 1956 года на пленуме ЦК ВПТ была принята отставка Ракоши, который сразу же вместе с женой, советской гражданкой Ф.Ф. Корниловой, выехал в СССР на "лечение". Первым секретарем ЦК ВПТ был избран его верный соратник Эрне Гере. В состав центрального руководства было выдвинуто четыре новых члена, в том числе Янош Кадар и два кандидата, а в ЦК было кооптировано 14 членов и кандидатов. Однако эти изменения, как выяснилось впоследствии, вылились лишь в тактическую комбинацию, мало что менявшую по существу.
В середине октября в Венгрии начались волнения студентов. В Будапеште, Дебрецене, Мишкольце, Сегеде, Сомбатхее и Пече они требовали отказаться от сталинских методов управления страной, прекратить изучение марксизма-ленинизма в университетах и институтах.
22 октября в Будапештском политехническом университете были сформулированы требования из 16 пунктов – созыв съезда партии, удаление сталинистов из руководства, расширение социалистической демократии, возвращение И. Надя на пост премьер-министра, уменьшение налогов на крестьян. К ним добавились призывы к многопартийности, проведению свободных выборов, восстановления старой государственной символики, отмены военного обучения и уроков русского языка, вывода советских войск из Венгрии.
23 октября в 15.00 в Будапеште началась большая студенческая демонстрация, к которой постепенно присоединились представители всех слоев населения. Число демонстрантов достигло 200 тысяч. Власти были в растерянности. Министр внутренних дел Л. Пироша сначала запретил, потом, когда демонстрация приняла невиданно массовый характер, разрешил ее. Однако уже в ходе первых столкновений с силами охраны правопорядка характер демонстрации изменился, появились антиправительственные лозунги. По словам очевидцев, в толпе стали выделяться хорошо организованные группы людей. В 19 часов по радио выступил первый секретарь ЦР ВПТ Эрне Гере. Но вместо того чтобы попытаться найти какой-то компромисс, он заклеймил выступление как "контрреволюционное" и "националистическое" и пригрозил репрессиями. По мнению. В. Мусатова, который долгое время работал в советском посольстве в Будапеште, а затем в аппарате ЦК, где занимался вопросами отношений с социалистическими странами Восточной Европы, он сделал это специально, "желая одним махом подавить восстание" [1391]. Так или иначе, но заявление Гере только еще больше обострило ситуацию. Унять страсти не смог и И. Надь, выступивший по требованию демонстрантов на митинге перед парламентом. Волнения продолжали набирать обороты. В толпе стали раздаваться выкрики: "Нам не нужны гимнастерки!", "Долой красную звезду!", "Долой коммунистов!" Демонстранты срывали изображения государственного герба с национальных флагов ВНР, сжигали красные флаги. Апофеозом беспорядков стал демонтаж гигантской статуи Сталина, которая затем была разбита на мелкие куски, разобранные на сувениры. Не последнее место занимали и антисемитские лозунги. Значительное количество евреев в руководстве страны, которое, по мнению демонстрантов, несло главную вину в проблемах Венгрии, вызывало народное недовольство по всей стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140