Развитие феодальных поземельных отношений, базировавшихся на натуральном хозяйстве и на эксплуатации феодально-зависимого крестьянства, порождало и новые виды связей между земельными собственниками разного ранга, которые приобретали характер феодальной иерархии. В условиях крайней степени политической децентрализации, фактически феодальной раздробленности, единственным способом организации и поддержания государственной власти стали особые договорные отношения, построенные на принципе сюзеренитета-вассалитета. Средневековое государство, превратившееся в Западной Европе в IX–XIII вв. в великое множество государств-поместий и отличавшееся крайней степенью экономической и политической децентрализации, приняло форму сеньориальной монархии.
Экономический подъем в XIII–XV вв., связанный с ростом городов и развитием торгового оборота, с накоплением капитала, породил сословную консолидацию западноевропейского общества. В новых условиях стало возможным постепенное территориальное объединение государств на национальной основе, усиление королевской власти, искавшей поддержки у представителей сословий. Для этого периода характерно становление сословно-представительных монархий.
Наконец, в позднем средневековье (XVI–XVII вв.), когда полным ходом идет разложение феодализма и формируются основные элементы капиталистической системы, только сильная королевская власть способна укрепить и поддержать пошатнувшееся общественное здание. Она смогла еще какое-то время обеспечивать экономическое развитие и умерять нарастающие общественные антагонизмы. Но при этом королевская власть все более возвышается над обществом, делает ставку на бюрократический централизм, на военно-полицейскую силу, на устранение политической оппозиции. Таким образом, на своей последней стадии средневековое государство выступает в форме абсолютной монархии. Падение абсолютизма означало уже конец всего старого режима и начало Новой истории, давшей миру образцы представительной и демократической государственности.
Особенность западноевропейской модели средневекового государства определяется не только эволюцией монархического строя и последовательной сменой его форм. Для нее также характерной является (особенно в периоды децентрализации и территориальной раздробленности) диффузия политической (государственной) власти, которая переходит от короля в руки отдельных светских и духовных магнатов, а также в поместья крупных земельных собственников. Сама политическая власть, дающая возможность управлять вассалами, крепостными и лично свободными крестьянами, горожанами, становится неотъемлемым атрибутом земельной собственности.
В таких условиях связи государства с другими элементами (институтами) политической системы становятся особенно сложными. В истории западноевропейского средневековья сельская (крестьянская) община не порождала каких-либо особых проблем для государства. Она являлась простым объединением крестьян, ведущих индивидуальное хозяйство, и обладала минимальными административными и судебными функциями. В политическом плане она полностью находилась под властью короля, сеньора или церкви. Иначе строились отношения государства с теми средневековыми общественными институтами и объединениями, которые в Западной Европе обладали реальной политической властью, прежде всего с церковью и городами.
Особенно сложными и неоднозначными на разных ступенях средневековья были взаимоотношения государственной (королевской) власти и христианской церкви. Они нередко порождали острые конфликты, а в ряде случаев приводили и к прямому противоборству.
В раннем средневековье "варварские" короли, принимая христианство и получая тем самым поддержку церкви, подносили ей большие дары, прежде всего в виде обширных земельных владений. Так церковь постепенно превратилась в крупного земельного собственника, имеющего по сравнению с самими королями и светскими магнатами несомненное преимущество, ибо церковные и монастырские земли не подлежали дроблению и возврату в мирской земельный фонд. Отсюда возникла поговорка, что церковь держит земли "в мертвой руке". Однако до IX-Х вв. церковь, хотя ее политический вес в обществе неуклонно возрастал, не была еще в полном смысле политической организацией. Она являла собой духовное сообщество, оказывающее глубокое нравственное воздействие на верующих, а также способствующее формированию общеевропейской культуры и самосознания. Церковь до XI в. находилась еще не под контролем римского папского престола, а под эгидой императоров и королей, обладавших в то время еще относительно сильной властью.
Прогрессирующая во всей Западной Европе феодальная раздробленность, ослаблявшая королевскую власть, превращавшая ее из публичной в частную, сеньориальную, способствовала росту политических амбиций и притязаний римских пап на мировое господство. Эти амбиции привели к разделу христианской церкви на восточную (греко-католическую) и западную (римско-католическую). Хотя формально раскол вытекал из расхождений по чисто религиозным вопросам (по догмату о происхождении Святого духа, по учению о благодати, по порядку причащения и т. д.), в основе раскола лежали прежде всего политические противоречия — борьба за руководство христианским миром и светской государственной властью.
Возрастающий авторитет римско-католической церкви опирался не только на земельные богатства, на Священное писание и религиозные чувства верующих. Он имел под собой и созданную к этому времени мощную и централизованную церковную организацию, построенную на четком отделении клира от мирян, на строго иерархических началах жизни духовенства и на его безусловном подчинении епископату, римской курии и верховному понтифику — папе. Большую политическую силу последнему придавали и возникавшие еще с VI в. различные монашеские, а позднее духовно-рыцарские ордена, представлявшие собой строго централизованные объединения, уставы которых утверждались папством. По сути дела, в XI–XII вв. (с так называемой папской революции), когда римские папы начинают претендовать на руководство всем христианским миром, римско-католическая церковь превращается в своеобразную надтерриториальную и общеевропейскую теократическую монархию. Она создала к этому времени свои политические, финансовые и судебные органы, свою дипломатическую службу. Наибольшего могущества в качестве самостоятельного политического института в западноевропейском обществе католическая церковь добивается в XIII в. при папе Иннокентии III (1198–1216 гг.), установившем порядок, при котором коронация европейских монархов должна была осуществляться актом римского папы. В это же время развернулась острая политическая борьба римского престола за отмену так называемой духовной инвеституры, т. е. права светской власти утверждать выборы высших церковных лиц (епископов, аббатов) и вручать им символы духовной власти (кольцо и посох). В борьбе с европейскими монархами за политическое влияние римские папы прибегали и к таким сильнодействующим средствам, как наложение интердикта, т. е. запрета совершать богослужение и религиозные обряды в пределах указанного государства, и даже к прямому отлучению от церкви "провинившегося" монарха. Так, при Иннокентии III были отлучены от церкви германский император, английский и французский короли.
Особый политический симбиоз церкви и государства в Западной Европе в средние века имел своим результатом создание целой системы специальных церковных трибуналов, призванных защищать устои христианского вероучения, бороться с еретиками, — инквизиции. Эти трибуналы отвергли варварские, дохристианские виды судебных доказательств (ордалии и т. п.), пытались внести рациональное начало в уголовный процесс (письменное судопроизводство, система формальных доказательств и т. п.). Вместе с тем инквизиция породила презумпцию виновности обвиняемого, целый ряд утонченных по своей жестокости истязаний обвиняемого и т. д., что явно выходило за рамки складывавшегося в западноевропейском средневековом обществе (особенно на поздних его ступенях) типа политико-правовой культуры.
Иную роль в формировании политического и правового сознания в Западной Европе сыграли средневековые города, некоторые из которых вели свое начало от римских времен. Но наиболее бурный рост городов относится к концу XI–XII в., когда начинается быстрое развитие ремесла и торговли, зарождаются капиталистические отношения. Естественно, города во всех сферах своей жизни испытали влияние феодальных порядков. Так, городские общины основывались и развивались долгое время на землях, составлявших феодальную собственность королей и других светских сеньоров, монастырей и т. п. Первоначально городское население испытало на себе те или иные формы личной зависимости от сеньора, но даже и в более позднюю эпоху, уже после приобретения личной свободы, оно в условиях господства феодальной власти не могло преодолеть сословную неполноценность. Даже сама основа городской жизни — производство и торговля не были свободны от всевозможных феодальных пут (цеховой строй, торговые монополии и т. д.).
Но тем не менее по своей сути западноевропейские города (в отличие от городов Восточной Европы) были как бы чужеродным телом в системе феодальных отношений. И в политической жизни города, особенно в эпоху Возрождения, горожане все больше ориентировались на забытые на долгое время античные демократические порядки, а не на феодальные методы властвования. Учитывая все возрастающий экономический и политический потенциал городов, королевская власть, особенно в XI–XIII вв., искала у них политическую поддержку и финансовую помощь.
История средневековых городов — это борьба городского населения как за личную свободу и иные вольности и привилегии, так и за политическое самоуправление, а в ряде случаев и за полную независимость. Эта борьба особенно характерна для XI–XIII вв., т. е. того периода, когда еще не получил силу процесс политической централизации и повсеместного усиления королевской власти. Политическая автономия городов в феодальном мире достигалась разными средствами: от вооруженной борьбы до простой покупки права самоуправления. Политико-правовой статус городов в разных странах в зависимости от конкретных исторических условий, от силы королевской власти отличался многообразием форм и видов. Наибольшую степень политической автономии в средневековом государстве имели городские общины, приобретавшие статус коммуны, т. е. полного самоуправления. Отдельным городам, особенно при слабости центральной государственной власти, например в Италии, удалось приобрести статус самостоятельного государства-города. В таких городах-государствах устанавливалась обычно форма городской республики (Венеция, Флоренция, Генуя и т. д.). Эти государства, несмотря на свои миниатюрные размеры и сравнительно несложную систему управления, суда и т. д., занимали важное место в международной торговле и тем самым приобретали все больший политический вес на европейской арене. Даже в тех случаях, когда городские советы в этих карликовых республиках оказывались в руках местной олигархии, аристократии, плутократии и т. д., города, будучи проводниками античных демократических традиций, уже самим своим существованием подрывали устои феодализма и содействовали переходу к новым, более высоким формам государственно-правовой жизни.
Несмотря на характерную, особенно для определенных периодов западноевропейского средневековья, рассредоточенность политической власти, главным институтом в политической системе все в большей степени становилось государство. Его политическое значение и вес определялись тем, что королевская власть, даже в эпоху глубокой феодальной раздробленности, являлась единственным общепризнанным представителем страны и народа в целом. Закрепляя феодальные формы поземельной собственности, сословные привилегии феодалов, средневековое государство, как любое другое государство, осуществляло общесоциальные функции (поддержание мира, традиционного правового порядка и т. д.). В средние века в странах Западной Европы сложилась и приобрела общесоциальную ценность национальная государственность, которая при всех ее различиях в разных странах стала стержнем единой европейской культуры и цивилизации.
§ 2. Основные черты средневекового права в Западной Европе
Средние века — это эпоха, когда в рамках складывающихся национальных государств постепенно формируются основы будущих национальных правовых систем. Этот длительный процесс завершается в большинстве стран уже в следующую историческую эпоху — в Новое время. Но именно в средние века определяются контуры и будущих крупных мировых правовых систем (семей права) — континентальной и англосаксонской, складываются их специфические и несхожие правовые институты.
Исходный "строительный материал" средневековое право черпало в правовых обычаях, которые долгое время оставались важнейшим источником права. За несколько веков в странах Западной Европы происходит сравнительно плавный и безболезненный переход от варварских (племенных) правовых обычаев к правовым обычаям феодальным, имеющим уже не персональный, а территориальный принцип действия. Расцвет феодализма в Европе в XI–XII вв. означал и повсеместное преобладание обычного права. К этому времени в западноевропейском обществе были утрачены многие элементы правовой культуры и даже письменности, получившие когда-то широкое развитие в античном мире, а поэтому и сама устная форма, в которой длительное время выражались обычаи, была практически единственно возможной.
Правовые обычаи достаточно органично интегрировались в феодальные отношения, закрепляли все их основные виды. Прежде всего обычай (часто обычай-договор) регулировал личностные и поземельные связи между самими феодалами-сеньорами и вассалами (ленное право).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94