– Да это все правда, Мораг! Мне пришлось уйти. Я тебе сейчас объясню, почему. Только выслушай. Госпожа моя, – я сбавила тон. – Пожалуйста. Выслушай, а потом хочешь – казни, хочешь – милуй.
Дверь отлетела, задев принцессу по плечу. Через порог перевалился какой-то совсем уже в зю-зю пьяный господин, мыча и икая, принялся прямо тут, не сходя с места, развязывать штаны.
Мораг скрипнула зубами, схватила господина за шиворот и отвесила ему такого пинка, что только сапоги мелькнули. В дальнем конца двора загрохотало, зазвякало, что-то посыпалось, улетевший в темноту господин обиженно взревел.
– Засранцы! – рявкнула Мораг.
Сцапала меня за руку, свирепо оглядываясь вокруг. Потом рванула, потащила куда-то. К конюшне. Зачем к конюшне?
Она присела, ухватила меня одной рукой за пояс, другой под колени и вздернула высоко вверх, к дощатой занозистой стене.
– Полезай!
Вот в чем дело – тут дверка. Сеновал! Я поцарапала дверку, кое-как ее отворила и переползла через высокий порожек в благоухающую сеном тьму. В носу сейчас же засвербело, глаза запорошило, разбитые губы закололо, поэтому я не обратила внимания на сопение и возню в глубине сеновала.
В проеме возникла растрепанная принцессина голова, затем Мораг без усилий подтянулась и влезла внутрь следом за мной.
Откуда-то из кромешной тьмы раздалось тоненькое ойканье. Что-то забормотал басок, женщина ответила невнятно.
– Кого там черти принесли? – окликнул невидимый мужчина. – Занято тут. Валите на конюшню.
– Занято, принцесса, – прошептала я, хватая в темноте ее за руку. – Пойдем отсюда.
Она молча отстранила меня. Длинным скользящим движением рванулась вперед и вверх, туда, откуда доносились голоса. Я поспешно отползла в сторону, освобождая дорогу.
И вовремя. Сверху донеслось:
– Эй, эй, ты че… да ты че… – и мимо меня, сверкая исподним, кувырком прокатилось чье-то тело.
Порожек не дал парню вывалиться, он уцепился за косяк.
– Спятил! Ты че, а? Ну, я тебя! – он пошарил в расчерханной одежде, в руке у него блеснуло лезвие.
– Мораг! – завопила я. – У него нож!
Принцесса прыгнула откуда-то сверху, сапогами ударив парня под вздох. Его вынесло наружу, а Мораг задержалась, крестом раскинув руки. Снизу донесся вялый шлепок и взрыв ругательств. Ловко оттолкнувшись, Мораг снова скользнула вверх.
– Да я сама, – залепетала женщина. – Ой, не нать, твое высочество, я сама, сама…
– Скорее… – прошипело высочество, возникая из темноты.
Девушка, босая и полуголая, прижимая к груди ворох тряпья, засуетилась у дверцы.
– Туточки лесенка была, госпожа хорошая… Борг ее наверх утянул, чтоб, значить, не влезли… ой, твое высочество, я сама!
– Борг! – не выдержала я. – Подхвати девушку, а то разобьется!
Девушка ухнула в распахнутую дверь и, судя по сдавленным проклятиям внизу, угодила на кавалера. Ну хоть не поломала себе ничего.
– В конюшню, – процедила Мораг сквозь зубы, – валите.
– Ведьма чортова, – заорал вдруг снизу Борг. – Дьяволово отродье! Девку трахать потащила! Мужиков ей мало! Девку…
Тут, видимо, приятельница зажала ему рот, потому что последующие звуки донеслись до нас невнятно.
– А мужиков я уже всех перетрахала, – негромко сказала Мораг. – Но не один из них не трахнул меня.
Внизу молчали, и не понятно было, слышали ли они принцессины слова или нет. Или вообще сбежали от греха.
– Прости… – пробормотала я. – Кажется, я тебя выдала…
– Это самая меньшая твоя вина. – Принцесса присела на корточки передо мной. – Я слушаю. Попробуй оправдаться. Или полетишь вниз головой. Туда. – Она легонько стукнула кулаком по дощатому полу. – На конюшню, и даже ниже. В пекло.
Я глубоко вздохнула и перекрестила пальцы. На удачу.
– Мне стало известно, кто твой отец, миледи. Он не человек. Он – одно из самых невероятных существ, которых мне довелось встретить в своей жизни. Ты так похожа на него…
Мораг молчала. Она сидела передо мной совсем тихо, и я сообразила, что она даже не дышит. Я подавила улыбку, потому что Мораг своим нечеловеческим зрением могла ее увидеть.
Лицо принцессы поблескивало в темноте как старый металл. Синеватый отсвет из ра с пахнутой дверцы очертил высокую скулу, длинную, до виска бровь, и длинные веки, формой напоминающие ивовый лист. Белки чуть фосфоресцировали, а зрачки были настолько черны, что слепили мне глаза. Эй, мрак, отступись, эта тьма – не просто тьма, это обратная сторона пл а мени. Черная, как вороново крыло.
Выдержав положенную паузу (но такую, чтобы Мораг не успела взбелениться), я п о далась вперед и назвала его имя.
Глава 30
Достаточно просто позвать
– Да куда ж на ночь глядя, господин хороший? – Стражник, бородатый великан в пр е клонных уже летах, поднял повыше фонарь, щурясь на нас с принцессой. – Тамочки зверь-дракон рыщет, за стеной-то, со всем своим адовым воинством. Не дело ночью из городу в ы ходить, обождали б до у т ра.
Молодой парень рядом с ним зябко растирал плечи, зажав подмышкой копье.
– Поучать меня вздумал, старый хрен? – Мораг пошарила в поясе и швырнула под ноги стражникам горсть серебра. – О т крывай, не болтай!
Бородач загремел засовом.
– Барышню бы пожалел, господин, коль себя не жалко. Сожрет ведь, не подавится. И лошадкой твоей закусит.
Молодой помалкивал, поспешно собирая монеты. Мораг вздернула голову:
– А барышня у меня как раз для дракона припасена. Наживкой послужит.
Стражник едва не выронил тяжелый брус. Посмотрел на нас и обмахнулся большим пальцем. Ворота отворились, Мораг сильным движением корпуса послала коня вперед. Я п о крепче уцепилась за при н цессин пояс.
Ночь была темная, тихая, сырая. На небе – ни звездочки, только река по левую руку светилась тусклой свинцовой петлей, да бледная дорога катилась вперед, к черной полосе л е са.
– Может и правда тебя дракону скормить? – Мораг мельком глянула на меня через плечо. – Привязать к дереву, ты покричишь, чучело твое хвостатое услышит и прибежит.
– Он и так к нам выйдет, – буркнула я. – Без крику.
– Ну-ну. Только учти, если он опять бросится, придется его зарубить.
– Миледи. Если ты не начнешь первая, он драться не полезет.
– Думаешь, проспался?
– Надеюсь.
– Опять ты меня в какую-то глупость втравливаешь… С чего бы ему помогать мне?
– Во-первых, его попрошу я. Во-вторых, он когда-то близко знал твоего отца.
Мораг издала неопределенный звук. То ли хмыканье, то ли вздох.
– Да когда это было…
– Давно. Но для Малыша – недавно. Он проспал несколько сотен лет. Малыш, Вран и мой наставник некогда вместе учились у одного сумеречного мага. Они друзья, Мораг. Они всегда помогали друг другу, и теперь помогут.
Опять хмыканье.
– А этот… Вран…
– Твой отец, миледи.
– Мой… отец. Говоришь, он – великий волшебник дролери?
Я улыбнулась про себя. Не знаю, насколько великий, но самый здоровенный – это то ч но.
– Да, миледи. Он могущественный волшебник, правая рука Королевы. Непостижимое существо. Его стихия – пламя, как и твоя.
– Ты хорошо знала его?
– Не уверена, что его можно «знать».
Мораг передернула плечами и оглянулась на меня. На фоне синего неба четко нарис о вался ее профиль – хоть сейчас на камею. Или на монету.
– Ну расскажи мне хоть что-нибудь!
– Однажды я взяла у него урок. – Я невольно поежилась. – Навек запомню. Этот урок стоил мне сожженых рук.
– Он жесток?
– Он жёсток. Он ненавидит Полночь и везде ищет ее следы. Но в Сумерках он не один такой. И Гаэт, и сама Королева…
– Да что мне Королева! Ты про него рассказывай. И вот еще – как туда попала моя мать?
– Каланда? – Я поерзала, чуть не сверзилась с лошадиного крупа и покрепче вцепилась в заднюю луку седла. – Этого я пока не помню. Но вспомню обязательно. И совсем скоро. Она каким-то образом оказалась в Сумерках. Отдельно от меня. И с Вр а ном встретилась именно там.
– Он любил ее?
– Любил, конечно. Если позволил родится тебе.
– А что, мог не позволить?
– У таких, как Вран, нежеланных детей не бывает, миледи. Он хотел тебя – и ты род и лась.
– Тогда где же он? – Мораг дернула поводья, рывком обернулась ко мне. – Почему он… бр о сил меня, ни разу не показался, почему он бросил мать? Или это он ее украл?
– Не знаю! – Я тоже повысила голос. – Не знаю! Если Малыш приведет его – спр о сишь. Но он вылечил тебя. Залечил все эти ужасные дырки на твоем лице. Ты сейчас здорова благ о даря ему, помни об этом.
– Я помню.
Мораг невольно потрогала шрам на щеке. Резко отвернулась – концы обрезанных в о лос чиркнули меня по лбу.
– Пше-ел, соня!
Вряд ли это Вран украл Каланду. С момента как она вернулась с той стороны до ее исчезновения прошло… лет пять, не меньше. Где он был все это время? Может, они поссор и лись? Может, К а ланду выгнали, как меня? Позволил бы Вран выгнать любимую женщину? Почему бы нет? Его же брат п о зволил…
«Ищи ее аманте» – сказала Ама Райна. Ищи ее возлюбленного. Райнара не сомнев а лась – он поможет, если к нему обратиться. А кто придет на помощь через много лет, даже если связи разорваны, а все былое зачеркнуто? Только тот, кто любит.
Правда, это сказал не кто-нибудь, а Райнара. У нее все в голове перепуталось. Она принимает желаемое за действительное… и мы вместе с ней.
Конь замедлил шаг. Мораг пригнулась – по головам нашим скользнули ветви редкого подлеска. Под соснами оказалось темнее чем снаружи, пахло сыростью и чуть-чуть смолой. Мох и п а лая хвоя глушили стук копыт.
– Куда теперь?
– Надо бы оставить лошадь, дальше пешком пойдем.
– Пусть только эта тварь попробует задрать моего Грифа!
Мораг спрыгнула на землю, не удосужившись позаботиться обо мне. Я сползла кое-как, цепляясь за седло. Коняга у нашего высочества был под стать ей – рослый, поджарый, с жутковато сверкающими во тьме белками глаз. Принцесса забросила поводья на луку и п о хлопала жеребца по шее:
– Гриф, хороший зверь. Жди меня. Здесь жди.
Конь фыркнул и требовательно ткнулся носом ей в грудь. Мораг с коротким смешком вытащила из-за пазухи яблоко.
Под сочный хруст мы резво двинулись в лесную глушь. Если тут и было какое зверье, оно еще днем разбежалось от облавы. Поэтому чем больше от нас треску, тем лучше – Эрайн скорее заметит. Если он не дрыхнет где-нибудь под кустом, обожравшись конины. Но в ху д шем случае мы просто ве р немся в город ни с чем.
Глаза привыкли к темноте, к тому же лес тут был чистый, без бурелома и оврагов. М о раг не отставала; судя по всему, ночью она видела ничуть не хуже, а то и лучше меня. Ч е рез сотню-полторы шагов мы набрели на пологий взгорок. На макушке его сосны расступились, о т крывая небольшую поляну.
– Тут. – Я топнула ногой.
– Что – тут?
– Собирай дрова. Разводи костер. Я позову мантикора.
– Костер? Зачем?
– Так надо. Просто делай, что я прошу, а?
Она тут же взъярилась:
– Не много ли ты воли берешь, малявка?
О, пропасть. Я не стала с ней спорить, а просто прошлась по траве, собирая сухие ве т ки и стаскивая их в кучку. Мораг посверкала на меня глазами и занялась тем же.
Вскоре на полянке затрещал костерок. Принцесса приволокла длиннющий ствол и ра з ломала его на несколько частей голыми руками. Впрочем, ногами она себе тоже помогала. Обутыми, само собой. Но все равно – меня впечатлило. Такое дерево и топором не сразу п е рер у бишь.
Пока она трещала сучьями, я отошла на край поляны. Повернулась спиной к огню, л и цом к темноте. Ночь шевелилась в кронах, встряхивалась сонной птицей, потирала друг о друга скрипучие ветви. Роняла мне на плечи колкие невесомые иглы. Горький запах смолы хранил ночные ароматы, но где-то на краю, на послевкусии выдоха, отзывалась сердечной тоской осенняя падаль. Я вдруг остро ощутила что лето умерло – может, сегодня, может, вч е ра – а мы в суете не заметили его тихой смерти.
Эрайн.
Ты слышишь меня?
Выйди ко мне. Пожалуйста. Эрайн.
Лес молчал, только вздыхал осторожно. Ночь грустно улыбалась и качала головой. Слышит, нет?
Но, может, хоть огонь увидит. К Ратеру ведь вышел…
Я вернулась к костру, плюхнулась рядом с принцессой на расстеленный плащ. М о раг, уткнувшись носом в колени, мрачно глядела в пламя. Меч в ножнах предусмотрительно л е жал у нее под рукой.
– И что теперь? – буркнула она.
– Ждать, – сказала я. – Просто ждать.
(…– Тю, малая, ты че тут толчешься? Ясен день на дворе. – Левкоя, тяжело отдуваясь, грохнула на лавку свою корзину, полную грязной травы. – Одежу побросала. Сундук-то п о что своротила? Али с о бралась куда?
– Убираюсь, – буркнула я. – Пыли там…
Левкоя отставила клюку, села на лавку рядом с корзиной и принялась обмахиваться передником.
– Ф-фууу, взопрела… Старовата кума по колдобинам пятки тесать…
– Ноги подними.
Я полезла с мокрой тряпкой под стол.
– Девка, ты че? Козюлька в зад ужалила?
– Грязно тут.
– Тю… – бабка огляделась. – И впрямь, козюлька. Дуреха-то моя казанец почистила. И печку… ты гляди! А ну-ка, – она пихнула под стол ногой, – э! Внучка-белоручка. Вылазь, ск а зывай, что стря с лось?
– Все отлично, – пробухтела я. – Все замечательно. Блеску только маловато, навожу вот.
– Блеску ей маловато. Зубы не заговаривай, ага? Че, с королевной своей чернявой п о цапалась? Погнали тебя?
– Не погнали.
– Оно и видно. Вылазь, когда с тобой бабка родная балакает!
– Ну чего тебе?
Я вылезла на четвереньках, недовольно хмурясь.
– Сказывай давай. Че стряслось. И огонька мне принеси, дурилка соломенная.
Я бросила тряпку, вытерла рукавом нос и пошла искать огниво. Левкоя развязала к и сет – по горнице поплыл душистый запах чернослива. Отборный табак из Лараи, лучший, к а кой я могла найти в городе.
– Да все в порядке, – сказала я, сама тому не веря. – У Каланды дела, я не нанималась за ней хвостом ходить. Понадоблюсь – она за мной пришлет.
– У тя, девка, нос не дорос гордыньку таку показывать. Не нанималась она. Еще как нанималась. Да, видать, кончился твой наем. Где ты шаришься, чучелка, вона кресало, на припечке лежит, на тебя смотрит.
Это не гордынька. Не альтивес грандиосо. Не знаю, почему меня так парит. Боюсь, н а верное…
– Левкоя, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96