Но молодая зумка, наклонившис
ь у самой воды, без конца повторяла его имя и лопотала, лопотала что-то, и ст
олько отчаянной просьбы было в ее лопотанье и жестах, что Уисс, недовольн
о фыркнув, подплыл к злополучному цилиндру.
Он едва успел переключиться со светового зрения на звуковидение, как пер
едатчик заработал. Цилиндр превратился в багровое яйцо, потом в малиновы
й шар, быстро распухающий в огромную розовую сферу Ч пока звуковой пузы
рь нарастающего свиста не лопнул, брызнув искрами в черную тишину.
И вдруг через короткую паузу снова зазвучала МЫСЛЬ. Теперь она исходила
из цилиндра, свободная от искажений и помех. Многократно усиленная, она л
илась громко и свободно Ч и все-таки ускользала от понимания, проносила
сь мимо сознания и терялась где-то за пределами памяти.
Центры Запрета работали безотказно. Как плотина во время паводка, они на
правляли разрушительный поток чуждых понятий и чувств мимо, мимо Ч в пр
оторенное русло Забвения.
Обязанностью Хранителя Пятого Луча была разведка. И не больше.
Но Уисс сделал то, на что до сих пор не решался ни один дэлон.
Он отрезал себя от внешнего мира, убрав воспринимающие рецепторы. Сосред
оточившись, представил себе свой мозг. Поплыли перед внутренним глазом с
ложнейшие переплетения нервных волокон, лучистые кратеры нервных цент
ров, миллиарды пульсирующих и мерцающих нейронов, собранных в причудлив
ую вязь бугорков и извилин.
Он скоро нашел то, что искал, Ч небольшой серовато-белый бугорок мозга у
затылка, отороченный неровным пунктиром пурпурно-лиловых звездочек. Эт
о и были центры Запрета.
Уисс мысленно соединил звездочки одну за другой извилистой сплошной ли
нией, трижды опоясавшей подножие бугорка.
Звездочки продолжали мигать.
И тогда, собравшись с духом, Уисс пустил по воображаемой линии сильнейши
й разряд.
Он услышал свой собственный вопль, уносящийся в пространство, и ощутил, к
ак горячая судорожная боль тысячами молний ударила из мозга по всему тел
у, корежа и ломая суставы, растягивая сухожилия и мускулы.
Он задыхался, и не было сил перевести дыхание.

3. ЗАПРЕТНЫЕ СНЫ

Он все-таки перевел дыхание. Сеть кровеносных сосудов, ветвясь и истонча
ясь, разнесла живительный кислород во все уголки организма. Судорога мед
ленно отпускала тело. Скрюченные мышцы расслаблялись и оживали. Боль ухо
дила.
Уисс сжег центры Запрета.
Вначале он ничего особенного не ощутил. Но когда ушла боль, откуда-то сниз
у подступила фиолетово-черная бесконечность, растворила его в себе. Она
жила вовне и внутри, и это длилось мгновенно и вечно, потому что не было ни
пространства, ни времени.
Уисс впервые в жизни почувствовал страх. Не то подсознательное предчувс
твие опасности, которое побуждает к действию, а первородный леденящий уж
ас, лишающий силы и воли, Ч страх бытия.
Вот оно, наследство пращуров Ч Безумие Суши, Ч оно спит в каждом дэлоне
за тройной оградой пурпурно-лиловых звезд и, случайно разбуженное, заст
авляет выбрасываться на скалы…
Но разве за этим Уисс переступил Запрет?
Неторопливо, исподволь, опасаясь шока, Уисс возвращал чувствительность
органам. Он выходил в окружающий мир прежним и перерожденным одновремен
но. Его мозг был лишен защиты и равно открыт всему Ч обдуманному и бессмы
сленному, доброму и злому, явному и тайному.
И когда зрение вернулось, Уисс содрогнулся от неожиданного успеха. Верне
е, он ждал успеха, но не настолько быстрого и полного.
МЫСЛЬ продолжалась. Но невидимое стекло, разделявшее прежде логику Уисс
а и опыт чуждых видений, исчезло. Тонкий живой нерв забытого родства Ч ве
дь предки дэлонов жили на суше! Ч протянулся между двумя мирами.
И свободное от Запрета сознание Уисса перелилось по нему в чужую жизнь, в
чужие сны…
Уисс был маленьким зверенышем с короткой рыжей шерстью. Он затаился в гу
стой, пряно пахнувшей листве огромного дерева, вцепившись в корявые сучь
я всеми четырьмя лапами. Его мучил голод и страх.
Грязно-коричневые смрадные тучи едва не задевали верхушки деревьев. Тяж
елым душным покрывалом колыхались они над лесом, и дрожащий свет едва пр
осачивался вниз. Было жарко, воздух, насыщенный испарениями и стойким за
пахом гнили, был неподвижен, и неокрепшие легкие, казалось, вот-вот лопнут
, не выдержав судорожного ритма дыхания.
Вокруг бесновалась зелень. Тысячи тысяч растений тянулись из черной, глу
хо чавкающей трясины к неверному свету дня. Они протыкали, мяли, душили др
уг друга могучими змееподобными стеблями, и эта беспрерывная, медленная
и страшная борьба была почти единственным ощутимым движением вокруг.
Но неподвижность таила угрозу. Уисс каким-то сверхчутьем ощущал, что вез
де Ч вверху, вокруг, внизу Ч в шуршащей и скрипящей зелени, затаившись, п
оджидают добычу сильные и беспощадные враги. Уисс боялся пошевельнутьс
я, чтобы не выдать своего убежища.
Встрепенувшееся ухо уловило хруст. Через минуту хруст превратился в тре
ск, а еще через минуту Ч в скрежет и грохот ломающихся и падающих древесн
ых великанов. Задрожала земля. Дерево, на котором сидел Уисс, резко качнул
ось, но даже это не смогло заставить его покинуть зеленое гнездо. Он тольк
о крепче прижался к стволу, окончательно слившись с рыжей, лохматой от пл
есени корой.
Огромная, тяжко колеблющаяся гора мышц проползла рядом, оставив за собой
широкий прямой коридор в джунглях. Внезапно она замерла, и над верхушкой
дерева закачалась приплюснутая голова, вся в тягучих потеках желто-зеле
ной слюны. Широкие ноздри со свистом втянули воздух, и целая туча цветочн
ой пыли поднялась в воздух с раскрытых ядовито-синих соцветий.
Голова раздраженно дернулась и, покачавшись минут пять в нерешительнос
ти, потянулась к соседнему дереву. Оно показалось чудовищу более аппетит
ным, и через мгновение от него остался только расщепленный огрызок ствол
а.
Гора продолжала свой путь, и треск вскоре затих. Голод туманил сознание У
исса, его била мелкая дрожь, Он попробовал выковыривать из трещин коры ли
пких, радужно переливающихся слизнячков, но студенистая масса обожгла р
от. Он выплюнул слизняка и тихонько заскулил.
Наконец голод превозмог страх. Прижимаясь к стволу, неслышно проскальзы
вая сквозь паутину лиан, оставляя на острых колючках клочки шерсти, Уисс
спустился вниз и затих, осматриваясь, принюхиваясь, прислушиваясь.
Его внимание привлек куст, осыпанный какими-то большими матово-сизыми п
лодами. Их резкий запах кружил голову и сводил спазмой желудок. Уисс осто
рожно выглянул из укрытия и, не заметив ничего подозрительного, проворно
затрусил по упавшему дереву к соблазнительным плодам.
Его спасла собственная неуклюжесть Ч у самого куста он поскользнулся н
а содранной коре и едва не свалился в топь. В тот же миг у горла лязгнули ст
рашные челюсти и длинное тело пронеслось над ним, едва не царапнув желты
ми загнутыми когтями.
Уисс хотел метнуться назад, но застыл, парализованный ужасом, Ч дорога б
ыла отрезана. С трех сторон протяжно ухала непроходимая топь, а между Уис
сом и спасительным гнездом готовился к новому прыжку враг. Он стоял, пруж
иня на непомерно больших, чуть ли не в полроста, перепончатых задних лапа
х, а маленькие передние мелко дрожали, готовясь схватить добычу. Зверь бы
л едва ли не втрое больше Уисса, и ни о какой борьбе не могло быть и речи. Это
чувствовали оба, и зверь не спешил. Он медленно приседал, медленно открыв
ал пасть, усеянную пиками треугольных зубов, и красные глазки его налива
лись тупой радостью.
Уисс взвыл и тоже стал на задние лапы. Отчаяние сковало его мышцы, и он не м
ог разжать пальцы, вцепившиеся в какой-то сук. Он так и поднялся навстречу
врагу Ч с острой раздвоенной рогатиной в передних лапах.
Зверь прыгнул Ч яростный смертный рев огласил джунгли, сорвался на жалк
ий визг и захлебнулся. Тяжелое тело обрушилось на Уисса, едва не перелома
в ему кости, дернулось два раза и замерло. Уисс пошевелился, еще не веря в с
пасение, но зверь не двинулся. Осмелев, Унес выполз из-под туши. Враг был ме
ртв.
Уисс недоуменно переводил взгляд с мертвого зверя на рогатину и обратно
. Потом лизнул окровавленный сук. Кровь была теплая и соленая. Он лизнул су
к еще раз и вдруг, зарычав, припал к ране поверженного врага и ощущал, как с
ила разливается по жилам.
Наконец он встал на четвереньки и только сейчас заметил, что передние ла
пы продолжают сжимать раздвоенный сук. Он хотел бросить палку, но что-то о
становило его. Уисс переводил взгляд с рогатины на зверя и обратно…

Видение потускнело, отхлынуло в темноту, обнажив галечный берег акватор
ии и слепящие зрачки прожекторов, и черные силуэты зумов, и отблеск метал
ла на громоздких аппаратах, а Уисс все еще ощущал во рту дразнящий вкус те
плой крови, и ласты его неестественно топорщились, словно пытаясь удержа
ть рогатину…
Старый зум сидел у воды, свесив между колен худые руки, и пристально следи
л за дэлоном.
Ч И-в-а-н С-е-р-г-е-е-в-и-ч, д-а-в-а-т-ь в-т-о-р-у-ю ч-а-с-т-ь?
Старик помолчал, предостерегающе подняв руку. Он ждал чего-то от Уисса.
И Уисс не без тайной гордости за свое превосходство слегка изогнулся и о
писал вокруг цилиндра геометрически правильный круг, наслаждаясь сове
ршенством и универсальностью своего тела, отшлифованного трудом и вдох
новением поколений.
Старик махнул рукой.
Ч Д-а-в-а-й-т-е!
Цилиндр снова засветился…
Теперь Уисс был не один, и к привычным чувствам голода и страха присоедин
илось еще чувство холода, в три погибели скрючившего тело. Он кутался в пр
омокшую медвежью шкуру, плотнее прижимался к таким же скрюченным, закута
нным в шкуры телам Ч ничего не помогало.
Их осталось немного от большого и сильного стада Ч остальные погибли се
годня утром в схватке с пещерным медведем, хозяином каменной берлоги.
Уисс покосился на клубок тел, бьющихся в едином ритме озноба. Их не пугала
смерть: спрятанный под скошенными лбами маленький робкий мозг уже уснул
. Каменные топоры валялись в углу пещеры вперемешку с костями. Завтра в пе
щере не останется никого. То, что не сумели сделать звери и черные обезьян
ы, прогнавшие стадо с насиженных теплых гнезд, сделает холод.
Уисс перевел глаза на выход. В широком белом проеме кружились снежинки. З
алетая в пещеру, они таяли, превращаясь в капельки голубоватой влаги… Ве
сь оранжево-красный, с черными извилистыми прожилками, неровный свод пе
щеры светился голубыми каплями.
А за проемом был мир. Мир искромсанного, вздыбленного, вспененного камня
Ч гигантские каменные валы с белыми шапками на острых гребнях, они обст
упили беглецов со всех сторон. Скрытое горами солнце опускалось все ниже
, и причудливые утесы, похожие на морды диковинных зверей, окрасились кра
сным. Небо синело, а внизу, в глубокой расщелине, клубился плотный багрово
-фиолетовый туман. Изредка вспышки прорезали его, и тогда земля вздрагив
ала и с утесов срывались камни. Там, внизу, тоже была смерть Ч непонятная
и оттого еще более страшная.
Привычная спазма свела желудок. Тело наперекор всему требовало пищи. Оно
не хотело мириться со смертью. Оно хотело жить.
Уисс пошевелился, попробовал подняться. Онемевшие ноги пронзила тупая б
оль. Уисс осел, ворча, но потом все-таки встал.
Ч Надо! Еды!
Гортань еще плохо повиновалась ему, и немногие понятные стаду слова звуч
али как звериные крики. Клубок тел не пошевелился, и Уисс повторил требов
ательно:
Ч Надо! Еды!
Мужчины словно не слышали, и ярость охватила Уисса. Он схватил каменный т
опор и замахнулся на ближайшего.
Ч Надо! Еды!
Тот покорно закрыл глаза, ожидая удара. Холод был сильнее голода и страха.
Сородич готов был умереть, но не отдавать свою частицу тепла в общем клуб
ке. Яростные глаза Уисса по очереди встретились с глазами остальных Ч о
ни смотрели затравленно и равнодушно, в них не было даже мольбы, их уже зас
тилала пелена неизбежного. Уисс опустил топор. Потом перехватил поудобн
ее шершавую рукоятку и шагнул в проем.
После смрада пещеры на свежем здоровом воздухе слегка закружилась голо
ва. Уисс сжался, ослепленный. Горы переливались всеми цветами, искрились,
щетинились серыми полосами колючего кустарника. И оглушительная тишин
а стояла над ними.
Уисс и сам не понимал, зачем он покинул пещеру. Какую добычу сможет он взят
ь в одиночку? Здесь, в горах, звери свирепы и огромны, а на чахлом кустарник
е нет плодов. Он не сможет добыть еды ни для себя, ни для тех, кто остался. Но
что-то тянуло Уисса в долину, туда, где клубился темный туман и плясали бе
сшумные вспышки. Цепляясь за камни, он стал спускаться.
Уисс прошел половину пути до кромки тумана, когда ноздри уловили тревожн
ый запах Ч пахло гарью. Он сделал еще несколько неуверенных шагов и оста
новился. Инстинкт подсказывал Ч вернись, там опасность, там Великий Кра
сный Зверь, пожирающий все живое. Уисс глянул вверх. Пещера виднелась отс
юда маленькой черной точкой. Вернуться? Ждать ночи, когда его убьет холод
или, беспомощного, загрызет нетерпеливый шакал?
Негодующее рычание вырвалось из горла Уисса. Он взмахнул топором, ободря
я себя, и решительно двинулся туда, где пряталось неведомое.
Ему не пришлось идти долго. Вскоре путь преградил ручей. Его торопливое б
ормотание было слышно издалека, но, когда Уисс раздвинул кусты, его снова
сковал страх.
Там, за ручьем, совсем недавно пировал Красный Зверь. На пепельно-серой зе
мле валялись кучи обугленного кустарника. А еще ниже стлался багрово-си
ний дым, оттуда доносился далекий треск и тянуло теплом.
Уисс зачерпнул волосатой ладонью полную пригоршню воды и попробовал яз
ыком. От холода заломило зубы.
Рядом раздался стон. Уисс одним прыжком отскочил в кусты и замер. Стон пов
торился Ч на этот раз тише. В нем не было угрозы, а только боль и жалоба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19