Если бы ты только обращался со мной с такой же нежностью, все у нас было бы иначе. Повернись же ко мне и поцелуй. Полюби меня с нежностью оленя».
Хэтчер заставил себя улыбнуться жене, почувствовав, что мышцы лица одеревенели. Притворство, легко дававшееся ему на работе, почему-то не получалось в семейной обстановке.
Из-под деревьев, откуда вышло семейство, появился олень побольше – самец, увенчанный большими ветвистыми рогами. Жена со всхлипом задохнулась в благоговейном восторге.
Хэтчер поднял руку, сложенную наподобие пистолета и, прежде чем олени, мелькнув белыми хвостиками, окончательно растворились в зеленом полумраке леса, успел сделать три воображаемых выстрела, наполнивших его ощущением триумфа, которое впоследствии на пути домой позволило ему спокойно сносить бесконечные яростные упреки и брань жены.
Этот момент вспомнился Хэтчеру, когда, войдя в гимнастический зал подземного спорткомплекса, он увидел стоящего на бревне Беккера. Ему захотелось снять ею оттуда из воображаемой винтовки, но с Беккером не стоило рисковать ради глупого удовольствия. Хотя Беккер стоял к нему спиной, Хэтчер не был уверен, что тот не сумеет каким-то образом почувствовать враждебное движение сзади. А раз это был Беккер, существовал пусть небольшой, но реальный шанс, что он примет движение за реальную угрозу, развернется и отстрелит к черту Хэтчеру голову. Поэтому Хэтчер сдержался. Не стоило создавать Беккеру преимущество перед началом разговора.
Хэтчер беззвучно застыл на пороге. Беккер поставил ступню левой ноги на бедро правой, оставшись неподвижным со сложенными на груди руками. «Он похож на аиста или журавля, – подумал Хэтчер. – И еще на воина из племени масаев, пасущего в саванне своих коров. Хотя, нет, масаи всегда опираются на копья».
Хэтчер обошел бревно, чтобы оказаться с Беккером лицом к лицу.
– Минутку, – бросил Беккер, стоя с закрытыми глазами.
Наверное, упражнение из Дзен, мелькнула у Хэтчера мысль. Балансировка на одной ноге с закрытыми глазами. Это напомнило ему сцены из различных американских фильмов о карате.
Беккер встал на обе ноги и, не открывая глаз и не опуская рук, прошелся по бревну, переставляя ступни «елочкой». В пяти сантиметрах от края он остановился и, по-прежнему не открывая глаз, пошел обратно спиной вперед.
На какое-то счастливое мгновение Хэтчеру показалось, что он сделает лишний шаг и сорвется, но Беккер вновь остановился у самого края и замер на несколько секунд. Затем опустил руки, глубоко вздохнул и внезапно перекувырнулся через голову, умудрившись не слететь с десятисантиметровой полоски бревна. Встав на ноги, он развел руки в стороны и прыгнул вперед в шпагате. Приземлившись на носочки, он без паузы сделал кувырок назад, использовав инерцию движения, чтобы выпрямиться, но что-то сделал неправильно. Его повело вбок и, помахав руками в бесполезной попытке удержаться, Беккер мягко спрыгнул на пол.
– Я всегда срываюсь в этом месте, – пожаловался он. Его глаза оставались закрытыми. Не открывая их, он внезапно способом «ножницы» снова вскочил на бревно и только тогда открыл глаза.
– Здорово, – похвалил Хэтчер, старательно улыбаясь.
– Поставь ноги вместе, – сказал Беккер. Если он и удивился при виде Хэтчера, то никак этого не показал.
Хэтчер послушно сдвинул ноги, все еще заставляя себя улыбаться.
– Теперь закрой глаза.
Хэтчер выполнил и это требование и через некоторое время ощутил, что его мотает из стороны в сторону. Он поспешно открыл глаза и пошире расставил ноги.
– Очень наглядно, – заметил он.
– Ничего особенного, – небрежно отозвался Беккер, – всего лишь трюк, отработанный длительными тренировками.
– Готовишься к чему-нибудь особенному?
Беккер снял с себя серую футболку и вытер ею пот с лица.
– Надеюсь, нет, – ответил он и пошел в раздевалку, не беспокоясь, следует за ним Хэтчер или нет.
В раздевалке, скинув пропитанные потом тренировочные брюки, он спросил:
– Ты когда-нибудь интересовался иннуитами?
– Кем? – не понял Хэтчер.
– Иннуитами. Эскимосами.
– Нет, эскимосы меня никогда не интересовали. На что они мне сдались?
– Хотя бы ради общего образования. Понимаешь, до того как белые люди снабдили их винтовками и снегоходами, они постоянно жили впроголодь. И в плохие и в хорошие времена. Даже в щедрые годы, когда было в изобилии тюленей и китов, старейшины не позволяли людям переедать, потому что знали, плохие времена неизбежно снова настанут, и если они привыкнут к сытной жизни, то потом вымрут.
В раздевалке пахло зеленкой, ассоциировавшейся у Хэтчера с подвернутыми лодыжками и порванными связками. Если не требовалось, он не заглядывал в спортзал годами.
– Похоже, это был довольно безрадостный способ жизни, – прокомментировал он.
– Это был способ выжить, – парировал Беккер. – Я – сторонник выживания.
Освободившись от трусов, он потянулся в шкафчик за полотенцем. Хэтчер, всегда чувствовавший себя неудобно перед обнаженными людьми, старательно не отводил глаз от лица Беккера.
– А ты, Хэтчер? Что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю, ты, возможно, просто неправильно воспринял случившееся в прошлый раз, – пробормотал Хэтчер.
– Ну да, вполне возможно, – согласился Беккер. – Я тогда был слегка не в себе после схватки с двумя типами, пытавшимися меня прикончить, пока группа поддержки застряла неизвестно где.
– Я опоздал не более, чем на минуту...
– Хэтчер, как ты полагаешь, долго ли человеку умереть?
«Тебе это лучше знать, – подумал Хэтчер. – В этом ты у нас специалист, если посчитать, сколько народу ты уложил на своем веку». Ему хотелось, чтобы Беккер хотя бы обернул полотенце вокруг пояса: трудно сохранять достоинство, разговаривая с голым человеком, особенно, когда так и тянет посмотреть вниз. Хэтчер сосредоточился на переносице Беккера.
– Меня подвел водитель, – попытался он оправдаться.
– У тебя всегда виноват кто-то другой. В рапортах ты вечно сваливаешь на кого-нибудь вину за свои провалы, а они все продолжаются и продолжаются, не так ли?
– Нет. Если бы это было так, я не был бы сейчас заместителем директора, правда? Так что, если кто так и считает, то только ты один.
– Так считают все, кто когда-либо работал под твоим началом, – сказал Беккер, направляясь в душевую.
Хэтчер прошел следом и остановился, отвернувшись, в дверях.
– Мы могли бы найти некий компромисс. Конфликты неизбежны, но всегда разрешимы. Что поделать, люди иногда не сходятся характерами.
– Я ничего не имею против твоего характера, Хэтчер, только против тебя, – сказал Беккер.
Хэтчер деланно рассмеялся.
– Эту проблему решить можно, – бодро проговорил он и, не получив ответа, повернулся взглянуть на Беккера. Тот с закрытыми глазами стоял под струями воды. Аккуратно прицелившись обеими руками, Хэтчер с огромным удовольствием всадил ему в грудь четыре воображаемые пули.
Когда Беккер вернулся в раздевалку. Хэтчер сидел на скамейке, разглаживая стрелку на брюках.
– У нас имеются неподтвержденные данные, что на прошлой неделе в страну проник террорист из Европы, – сообщил он.
Беккер повернулся к нему спиной и принялся вытираться полотенцем.
– Какие данные?
Хэтчер перестал пощипывать стрелку и провел ладонью по бедру.
– Израильский агент, ведущий наблюдение за группировкой Бени Хасана, доложил о необычной встрече Таги Хаммади с неизвестным, личность которого установить не удалось, – ответил он, не обращая внимания на тот факт, что ему приходится лицезреть спину Беккера. При данных обстоятельствах он предпочитал считать это скорее за вежливость, чем за оскорбление. – Встреча состоялась посреди озера Комо, и после длительного разговора этот неизвестный столкнул старика Хаммади в воду.
– Чем всем нам сделал одолжение, – рассмеялся Беккер.
– Мы не думаем, что он пытался его утопить. Он просто создавал себе запас времени, чтобы скрыться. Хаммади выловили телохранители, но он не позволил им преследовать обидчика. – Хэтчер помолчал, разглаживая складки на второй брючине. – Это странно, тебе не кажется?
– Израильтянин проследил за неизвестным?
– Он маскировался под местного рыбака и не мог ничего предпринять, не раскрыв себя.
Беккер надел брюки и присел на скамейку надеть носки и ботинки. Он понимал, что Хэтчер нарочно скармливает ему крохи информации, подобно ловцу птиц, подкидывающему жертве все более лакомые кусочки по мере приближения к западне.
– Интересно, – сказал он. – Ну и что?
– Двумя днями позже в международном аэропорту Монреаля произошел инцидент при проверке паспорта пассажира, прибывшего рейсом из Польши. Этот пассажир убил двух рабочих багажного отделения, едва не прикончил агента иммиграционной службы, после чего угнал багажный кар и скрылся, перепрыгнув через забор.
– Как это едва не прикончил?
– Он зажал агенту сонную артерию, и тот едва не погиб от кислородного голодания мозга. Теперь он, возможно, навсегда останется инвалидом, мозг получил неизбежные повреждения. Он совершенно не помнит, что произошло, но это обычное последствие такого рода травмы. Есть несколько свидетелей инцидента, но они как всегда дают абсолютно взаимоисключающие показания. Одному запомнилось, что тот человек был высоким; другому – что низеньким; третий утверждает, что у него были светлые волосы; четвертый, что темные, и так далее...
– Но они, по крайней мере, сходятся на том, что это был мужчина.
– Да, молодой мужчина. Моложавый, лет тридцати, плюс-минус два-три года. Очевидно, настоящий профи. Все произошло чрезвычайно быстро, но никто не заметил, чтобы он хоть сколько-нибудь торопился.
Беккер был заинтригован, однако ему страшно не хотелось показывать, что дело его заинтересовало. Это дало бы Хэтчеру пусть маленькое, но все же удовлетворение.
– Есть основания предполагать, что это один и тот же человек? – спросил он, не сумев побороть любопытство.
– На самом деле, нет. Но Бени Хасан в прошлом использовал польские паспорта, и этот тип прибыл польским рейсом.
Хэтчер пожал плечами. – Маккиннон находит это «интересным совпадением». Парень – профессионал. Сорвался при проверке паспорта, значит, не вез контрабанду, а сам ехал контрабандой.
Закончив застегивать рубашку, Беккер заправил ее в брюки.
– Звучит серьезно.
– Если только мы не дуем на воду, – сказан Хэтчер.
Беккер знал, что это не так, но ему не хотелось больше задавать никаких вопросов Хэтчеру, самодовольство которого росло с каждой новой, проявленной им, искоркой интереса. Поэтому, спокойно закончив одеваться, он направился к выходу, бросив через плечо:
– Всегда рад повидаться с тобой, Хэтчер.
– На следующий день в Монреале в контейнере со строительным мусором был обнаружен труп некоего Роберта Кармайкла. Если бы строители в тот день не завершали работы, тело не нашли бы еще, по меньшей мере, неделю, если бы вообще нашли.
– Канада становится опасным местом, – прокомментировал Беккер, задержавшись у двери. – Пожалуй, нам всем пора сняться с насиженных мест и двинуть в Австралию. Обязательно передай Маккиннону мое почтение.
– А вот это тебе понравится, – сказал Хэтчер, не делая попытки подняться со скамейки. – Кармайкл был убит посредством постороннего предмета, введенного ему в ушной проход. Рядом с контейнером был найден заостренный кусок проволоки от вешалки для пальто. Правда, результатов лабораторного анализа на наличие на ней крови еще нет, но, скорее всего, его прикончили именно этим куском проволоки.
Беккер прислонился к косяку и мгновение задумчиво разглядывал свои туфли, затем спросил неприятным тоном:
– Хэтчер, откуда такая уверенность, что эта часть твоей истории мне будет особенно по душе?
– Я просто не совсем удачно выразился.
Беккер поднял глаза, встретившись с Хэтчером взглядом. Хэтчер сразу почувствовал себя неуютно. Взгляд Беккера пугал его.
– Я не хотел этим ничего сказать. Не надо обижаться.
– Я не люблю рассказов о человеческих смертях, – ровным голосом проговорил Беккер.
– Конечно, я и не думал на это намекать...
– Я не люблю смаковать кровавые подробности. Меня не пробирает от них дрожь извращенного удовольствия, как ты, кажется, полагаешь.
– Ничего подобного. Честно.
– И что важнее всего, я очень не люблю тебя, Хэтчер.
– Я это знаю, но мы же профессионалы и понимаем, что личные чувства не должны мешать работе.
– В нашей работе иногда случается убивать, – холодно продолжал Беккер, – но никому это не прибавляет счастья. Никто не получает от этого садистского удовольствия.
«Есть! – воскликнул про себя Хэтчер. – Я его достал! По самому больному месту!»
– У меня и в мыслях не было приписывать тебе нечто подобное, – пробормотал он. – Однако...
Беккер шумно вздохнул, будто бы успокаивая себя перед тем, как выслушать очередную глупость, и склонил голову на бок, став похожим на птицу, разглядывающую червяка. «Или следующий кусочек приманки», – подумал он. Он уже знал, что шагнет в западню, но не хотел давать Хэтчеру повод думать, что это было предопределено заранее.
– Однако... человек, который нашел время изготовить оружие вроде двадцатисантиметрового куска проволоки, выломанного из вешалки для пальто, надо думать, получает удовольствие, убивая людей, – изрек в конце концов Хэтчер.
– Полагаю, у тебя имеется описание убитого? – спросил Беккер.
– Да, и оно сходится с описанием неизвестного, столкнувшего Хаммади в озеро. Он убил похожего на себя человека и забрал его бумажник, кредитные карточки, водительские права...
– И паспорт, – завершил Беккер мысль Хэтчера.
– Абсолютно точно. Через час после предполагаемого времени смерти Кармайкла некто, назвавшийся его именем, арендовал автомобиль и двинулся к пограничному пункту.
– В направлении Нью-Йорка.
– Нет, в Уинсор, штат Мичиган.
– Значит, в Детройт.
Хэтчер кивнул.
– Он пересек Канаду по диагонали. Это значительно короче, чем ехать через Штаты в объезд Великих Озер, – рассуждал вслух Беккер.
– В Детройте самая большая арабская община в стране, – добавил Хэтчер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44