В волосах у нее что-то затрепетало, она вскрикнула, подоспевший Торхес успокоил ее:
– Всего лишь тропическая бабочка, сеньора Сан-Донато.
Узорчатая обивка салона (ее выбирала мама много лет назад) вздулась, черные метастазы плесени разъели ее.
Два сиденья. Ксения видела две фигуры, которые сидели в них спиной к ней. Чувствуя, что сердце готово выскочить из груди, она подошла к одной из них. Темные пышные волосы – это ее мама. Ксения дотронулась до плеча той, что сидела в кресле.
А вот и отец – он расположился рядом. Ксения улыбнулась. Он ничуть не изменился – все те же волосы, одежда, чуть полинявшая и выцветшая, но это – ее родители.
– Я нашла вас, – прошептала Ксения и сделала еще несколько шагов. Она хотела взглянуть родителям в лицо. И только секундой позже она поняла, что делать этого не стоило.
В креслах перед ней в скрюченных позах замерли два страшных скелета – рты были распахнуты в безмолвном крике, кожа, местами еще сохранившаяся, приняла черновато-коричневый оттенок и походила на древний пергамент. Ксения в ужасе отвела взор. Торхес был прав – те люди, которых она помнила красивыми и жизнерадостными, превратились в две мумии. На жилистой черной шее той, что была ее матерью, Ксения заметила зеленые искорки изумрудов. Неужели этот камень принес им несчастье? И только волосы выдавали в них отца и маму. Ксения отвернулась и, не в состоянии сдержать слезы, расплакалась.
– Сеньора Сан-Донато, поверьте мне, вам здесь делать нечего. – Торхес взял ее под руку. – Разрешите мне вывести вас на свежий воздух.
– Я хочу видеть Родриго Лопеса! – упрямо проговорила Ксения.
Она подошла к дверному проему, который отделял салон от кабины пилота. Стекло кабины треснуло, и сквозь него в самолет проникли вездесущие лианы. Родриго Лопес в некогда белоснежной, а теперь давно ставшей серой форме лежал на навигационной доске. Ксения побледнела – тело было без головы.
– Мда, кошмар, да и только, – промолвил Торхес. – Бедняге пилоту не повезло больше всего, если, конечно, в данном случае вообще можно говорить о чьем-то везении: ведь погибли все! При падении его выбило из кресла, и он едва не вылетел наружу. Точнее, около самолета мы нашли его череп, а вот его тело осталось в кабине. Не позавидуешь!
Ксения прошла через салон, стараясь не смотреть на два скрюченных черных тела, которые замерли на сиденьях. Оказавшись снаружи, она вдохнула полной грудью и спросила:
– Итак, сеньор Торхес, к какому выводу пришли ваши эксперты? Вы говорили что-то о намеренном взрыве?
Мигель кивнул в сторону высокого худого мужчины с седой бородой, тот пояснил:
– Сеньора Сан-Донато, пока еще рано делать окончательные выводы, но нам удалось кое-что выяснить. В хвостовой части самолета сработало взрывное устройство с часовым механизмом. И даже такой пилот-ас, каким был Родриго Лопес, ничего не мог предпринять в столь безвыходной ситуации. Самолет в течение считаных секунд спикировал вниз, обрекая тем самым всех, кто находился на его борту, на неминуемую смерть. Выжить было практически невозможно.
– Но как взрывчатка оказалась на борту самолета? – растерянно проговорила Ксения. – Мои родители возвращались из Венесуэлы, в их багаже не могло быть ничего подобного!
– Я тоже так считаю, – сказал Мигель Торхес. – Не думаю, что ваши родители были настолько неблагоразумны, что по какой-то странной прихоти взяли с собой пластиковую взрывчатку, снабженную часовым механизмом. Таким образом, мы должны рассматривать иную, наиболее плодотворную версию – ваши родители стали жертвой тщательно спланированного убийства!
Ксения в задумчивости взглянула на искореженный хвост самолета. В течение семнадцати лет она старалась свыкнуться с мыслью, что отец и мама стали жертвами роковых обстоятельств и разыгравшаяся над джунглями буря привела к их гибели. И вот внезапно выясняется, что они убиты!
– Вы в этом уверены? – спросила Ксения. – Или все-таки крушение самолета могло быть вызвано иными причинами?
Бородатый эксперт рассмеялся:
– Сеньора Сан-Донато, уверяю вас, что причина одна: сработала бомба с часовым механизмом. Мы обнаружили части взрывного устройства и остатки взрывчатки. Анализ займет какое-то время, тем более я не в состоянии осуществить его в джунглях, но я, как и мои коллеги, не сомневаюсь в том, что сеньор Максимилиан и сеньора Вера Сан-Донато, как, впрочем, и пилот Родриго Лопес, были убиты.
Мигель Торхес добавил:
– В ближайшее время, сеньора, прокуратура откроет дело по поводу убийства ваших родителей. Мы надеемся на успех, боюсь только, что мы должны реально смотреть на положение вещей: с момента убийства, а в том, что это было убийство, как вы поняли, сомневаться не приходится, миновало почти семнадцать лет. В нашем распоряжении имеются улики, но их немного. Тот, кто организовал это преступление, давно замел следы.
– Вы хотите сказать, что шансов на то, чтобы напасть на след человека, организовавшего крушение самолета моих родителей, почти нет? – переспросила Ксения.
Торхес замахал руками и воскликнул:
– О, сеньора Сан-Донато, прошу понять меня правильно – если преступление не раскрыто по горячим следам, то вероятность того, что оно будет раскрыто спустя семнадцать лет, ничтожно мала. Да и кого мы можем включить в круг подозреваемых, сеньора? В первую очередь тех людей, которые получают максимальную прибыль после гибели ваших родителей. А таких людей немного.
Мигель Торхес смолк и, хитро улыбнувшись, добавил:
– Первая подозреваемая – это вы! Вы же их единственная наследница, сеньора Сан-Донато. Газеты постоянно величают вас самой богатой женщиной Южной Америки, и не думаю, что нам нужно сомневаться в правдивости этого эпитета. Но на момент преступления вам было восемь лет, если не ошибаюсь, катастрофа произошла в ваш день рождения. Поэтому никто всерьез не будет подозревать вас, сеньора, не говоря уже о том, что у вас не было возможности подложить в самолет родителей бомбу с часовым механизмом.
Ксения вспомнила перепалку родственников в тот день, когда адвокат оглашал завещание ее родителей. Она никого не интересовала, все были заняты только одним – получить свою долю. Смерть родителей сделала ее богатой наследницей. Внезапно Ксения подумала о том, что ее смерть, приключись она в ближайшие дни, превратит ее родственников в миллиардеров. Они и так далеко не бедные люди, но основное состояние принадлежит ей. В ее же руках находится и власть. Так неужели кто-то организовал смерть мамы и отца с одной целью – получить все?
– Как мне кажется, вы думаете о том, о чем думаю и я, – продолжил Торхес. – Это преступление было задумано и осуществлено кем-то из вашего семейства. И вам лучше знать, кто хотел смерти ваших родителей. У вашего отца было две сестры и два брата, кажется, так? Уверены ли вы в том, что они лояльны по отношению к вам?
– Если я умру до того, как мне исполнится двадцать пять, или до того, как я выйду замуж, они получат все, – произнесла Ксения.
Торхес потер руки, будто услышал радостную весть.
– Ах, и ваши дорогие родственники поделят все миллиарды семейства Сан-Донато между собой? А кроме этого, получат полный контроль над вашей изумрудной империей, сеньора? На вашем месте я бы не стал доверять теткам и дядькам. Ведь один или одна из них – организатор гибели ваших родителей!

2 октября

Ксения обвела взором всех тех, кто собрался в Круглой гостиной. Встреча походила на ту, что прошла много лет назад, – она, растерянная девчонка, находится среди алчных родственников.
– Ксения, для чего ты созвала нас в столь спешном порядке? – задал вопрос дядя Николас.
Как всегда представительный, он держал во рту незажженную трубку. Тетя Ингрид и их сынок Рудольф сверлили Ксению взглядами, словно желая одного: чтобы она упала замертво!
– А чего непонятного, братец, – хохотнул дядя Лукас, как обычно, одетый в мятый дорогой костюм. Дядя Лукас за прошедшие годы погрузнел и облысел, оказался замешанным в ряде постыдных скандалов и ежемесячно обращался к «милой племяннице», чтобы та оплатила его многочисленные счета. – Ксения вызвала нас, чтобы огласить свое завещание! – добавил он и залился смехом, довольный собственной сомнительной остротой.
– Прекрати молоть чепуху, Лукас! – сказала строго тетя Сильвия.
Она по-прежнему лучилась холодной красотой: тетя возглавляла столичный институт нейрохирургии и считалась одним из мировых корифеев в этой области.
– А без этого он не может, – подала голос тетя Агата, облаченная в малиновое сари и золотистый тюрбан, из-под которого выбивались непослушные седые локоны.
Тетя была в своем репертуаре – она заклинала духов, общалась с потусторонним миром и насыщала чакры энергией. Ее карьера великой художницы не удалась, и весь свой энтузиазм она пустила на воспитание дочери Эрики. Нескладная светловолосая девица сидела рядом с матерью и смотрела в потолок.
– Итак, дорогая, – произнесла тетя Ингрид, – в чем дело? Ты собрала нас у себя в особняке, не объяснив, что произошло. Какие новости ты хочешь преподнести нам на этот раз? Нам уже достаточно того, что ты собираешься замуж...
Ксения помнила, какую реакцию вызвала эта новость у тети Ингрид: она сначала побледнела, затем покраснела и выпалила, что Ксении нужно заботиться о благе корпорации, а не думать о плотских развлечениях. Тетя Ингрид была почему-то долгое время уверена, что ее сынок Рудольф, пустоголовый молодой человек, станет мужем своей кузины.
– Я должна сообщить вам новость, которую разнесут сегодня вечером по всем телевизионным каналам, – заявила Ксения. – Эта новость касается вас всех и в особенности одного или одной из вас!
Ксения видела, как на лицах собравшихся родственников отразился страх. Она так и знала: кто-то из них причастен к гибели родителей. И этот человек последние семнадцать лет притворялся ее другом! Он сидит перед ней! Но кто именно?
– Поэтому я решила, что вы имеете право узнать об этом до того, как журналисты в очередной раз примутся смаковать детали нашей семейной истории, – продолжила Ксения. – Вчера вечером в джунглях был обнаружен самолет моих родителей...
Она внимательно следила за реакцией каждого из собравшихся. Тетя Агата тихонько взвизгнула и приложила руку к сердцу. Дядя Лукас судорожно сглотнул и попытался придать своему лицу трагическое выражение. Тетя Сильвия откинулась на спинку стула и замерла, как будто ожидая вызова. Кузина Эрика странно улыбнулась. Тетя Ингрид и дядя Николас обменялись многозначительными взглядами. Их сынок Рудольф раскатисто чихнул.
– Ксения, ты хочешь сказать, что найден самолет Максимилиана и Веры? – произнес наконец дядя Николас.
– Да, и я была на месте катастрофы, вернулась всего два часа назад, – пояснила та.
Тетя Ингрид недовольно прошипела:
– Ты уже была там? И сообщаешь нам о том, что Максимилиан и Вера нашлись, только сейчас? Как ты могла, Ксения!
Ксения не обратила внимания на упреки в свой адрес. Она чувствовала, что каждый из присутствующих что-то скрывает. Но что? И имеет ли это отношение к гибели ее родителей?
– Ах, какая трагическая судьба! – приложив длинные пальцы к вискам, залепетала тетя Агата. – Я всегда твердила Максимилиану и Вере о необходимости обратиться к хироманту или астрологу! Они бы могли избежать этого досадного несчастного случая!
– Это был не несчастный случай, – сказала тихо Ксения.
Ее слова произвели взрывной эффект.
– Дорогая племянница, о чем ты говоришь? – произнес дядя Николас. Его лицо приняло пепельный оттенок. Ксения заметила, что тетя Ингрид морщит лоб, пытаясь совладать с эмоциями.
– Так что же произошло? – подала голос тетя Сильвия. – Если это был не несчастный случай, то наверняка вся причина в том, что пилот не справился с управлением, или отказали приборы, или что-то еще!
– Вот именно, что-то еще, – произнесла Ксения. Родственники притихли. Ксения продолжила: – Это было убийство!
Странно, но эти слова не вызвали у собравшихся ожидаемой реакции. Все молчали, и по прошествии двух или трех минут подала голос кузина Эрика. Срывающимся голоском она рискнула спросить:
– Ксения, о чем это ты? Как их могли убить?
Вслед за Эрикой и прочие родственники накинулись на Ксению. Дядя Лукас печально покачал головой и прогнусавил:
– Я понимаю, что потерять родителей в таком нежном возрасте – страшно, дорогая Ксения, и это было настоящим ударом для тебя, я помню, как ты рыдала и билась в истерике. Но это не повод для того, чтобы потчевать нас небылицами!
– Убийство, вы только подумайте! – возмущался дядя Николас. Он с силой швырнул трубку на полированный стол. – Если верить желтой прессе, то Максимилиана и Веру забрали к себе марсиане! А ты выдвигаешь смехотворную версию – они стали жертвой убийства!
– Мне кажется, – проблеяла тетя Агата, поправляя сползший на лоб тюрбан, – мне кажется, дорогая Ксения, что Николас прав. Ты же знала, милая девочка, что я всегда на твоей стороне, я вместе с тобой скорбела по поводу гибели Макса и Веры, но, как учит далай-лама, мы должны стойко переносить удары судьбы!
– Это попахивает теорией заговора, – ввернул кузен Рудольф. – Ксения, тебе пора образумиться!
Ксения молча наблюдала за словесной перепалкой. Она ждала, когда же наконец родственники выдохнутся и их боевой запал сойдет на нет. Когда страсти улеглись, слово взяла тетя Сильвия. Она намеренно не обвиняла племянницу в бездушии и подтасовке фактов.
– Если Ксения считает, что ее родители стали жертвой убийства, то мы должны выслушать аргументы, – произнесла она спокойно. – Ведь у тебя, Ксения, есть доказательства своей версии? Уверена, что есть, иначе бы ты не стала бросаться такими обвинениями!
Тетя Сильвия умела разложить все по полочкам, за это Ксения была ей благодарна. Однако любви или чувства привязанности она к тетке не испытывала – та жила крайне уединенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9