То ли фонтан работал не как обычно, то ли он вдруг вспомнил что-то, о чем не имел права забывать. Полли терялась в догадках, заинтригованная тем, как в одночасье потемнели буквально до черноты синие глаза принца.
Он скрутил в трубочку комплект документов, которые ему дал один из служащих на конюшнях. И дело было не в фонтане, который выбрасывал ввысь искрящиеся на солнце брызги воды. Принц понял, что больше не может сдерживаться. Он порывисто привлек Полли к себе и крепко поцеловал, игнорируя ее слабые протесты. И отнюдь не в попытке продемонстрировать ей триумф царской воли. Просто он очень хотел этого. И когда они остались наедине перед дверями ее комнаты, он позволил чувствам взять верх над разумом. Через несколько мгновений принц отпустил девушку.
– Рашид! – гневно воскликнула Поллианна и посмотрела на него с укором. – Что это? Проверка на прочность? Ты испытываешь меня?
Отчасти, это была проверка. Рашид уже давно задавался вопросом, каковы ее губы на вкус. Он увлекся ею в тот же момент, как увидел в замке Шелтон. Когда пристально следил за тем, с каким волнением она наблюдает за фейерверком, и терялся в догадках, кто эта белокурая красавица. Уже в тот миг он думал о ней как о будущей любовнице, теперь же предпринимал решительные шаги к сближению.
Полли вошла в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Рашид без разговоров отпустил ее и отправился на поиски своей сестры. Увидев ее, он нахмурился.
– Ты на меня так сердит? – спросила Бахайя по-арабски.
– Нечего селить иностранцев в нашем дворце! – с нажимом произнес он. – Ни к чему хорошему это не приведет. Они никогда не поймут нашей культуры.
– У вас с Полли вышла размолвка? Думаешь, она возомнила что-то о себе… Поверь, брат, она не из тех…
– Меня больше тревожит то, что Поллианна ближайшие несколько недель постоянно будет находиться где-то поблизости! – бурно отозвался араб, воздев руки к небу в характерном эмоциональном жесте.
– Не знаю, что у вас там с ней произошло, брат. Но я стараюсь сделать ее пребывание в нашем доме комфортным и ничего менять не собираюсь. Традиционное гостеприимство важнее твоих сиюминутных ощущений, – строго проговорила сестра. – Тем более что ты сам настоял на том, чтобы жили они у нас, а не в отеле.
– И ты знаешь, почему я так решил.
– Я помню. Ты сказал, что так они будут у тебя под контролем и ничего не напортачат. Якобы ты не хочешь впоследствии краснеть за их работу. Вот только не думаю, что это был твой единственный мотив, – прямо объявила ему сестра.
Рашид усмехнулся и расправил плечи. Посмотрел сверху вниз на свою миниатюрную сестренку и улыбнулся.
– Золотая Миля, что теперь стоит на моей конюшне без толку…
– Помню, – кивнула Бахайя. – Очень красивая английская лошадка.
– Конь, – уточнил принц. – Я приобрел его в поместье Шелтон. Мне его лично рекомендовала ее мать, нахваливая плодовитость жеребца. Роскошная, должен признаться, женщина. И очень убедительная. Не знаю, как такое могло получиться, но я не могу добиться от него приплода. Он словно выхолощенный. И ветеринары разводят руками.
– Ты думаешь, герцогиня сделала это намеренно? – невольно нахмурилась Бахайя.
– Не знаю, не знаю. Но за него немало плачено. А им деньги сейчас ой как нужны…
– Но ведь Полли к этой сделке не имеет никакого отношения.
– А если имеет? – спросил сестру Рашид.
– Я понимаю твои чувства. Представляю, как тебе неловко вслух признаваться в том, что пожилая женщина в инвалидной коляске провела по части лошадей самого шейха Рашида аль-Баха! – рассмеялась принцесса. – Так что не правильнее ли просто забыть этот эпизод или отнестись к нему как к хорошему жизненному уроку?.. Или ты что-то надумал? – насторожилась Бахайя, с тревогой глядя да торжествующую улыбку брата.
– Я пока наблюдаю, – зловеще проговорил араб. – Я слежу и за Полли, и за всей съемочной группой. Разберемся сначала с этим фильмом, а уже потом займемся другими делами, – многозначительно добавил он.
– Ой, не нравится мне твой настрой, – неодобрительно произнесла принцесса.
– Если коня мне продали со злым умыслом, я найду доказательства. Пока мне ясно только одно: Энтони не имеет к этому никакого отношения. Он любит своих лошадей, но это любовь ребенка к очаровательным зверушкам. У него нет ни необходимых знаний, ни опыта, ни умения. В конюшнях Шелтона заправляет вдовствующая герцогиня. Эта волевая и решительная дама гладит своего пасынка по шерсти, чтобы тот ничего не заподозрил, – процедил Рашид.
– Не позволяй своей уязвленной гордыне ранить невинного! Слишком часто мы принимаем желаемое за действительное, – предупредила Бахайя.
– Потому-то мне и необходимы доказательства, – отозвался он.
– Будь осторожен, брат. Заклинаю тебя, будь осторожен. Не наломай дров. Ты чрезвычайно импульсивен. Не натвори в запальчивости такого, о чем впоследствии пожалеешь. Будь хладнокровнее. Хочешь знать правду, отбрось предубеждения. Анализируй факты, а не собственные ощущения. Хоть у тебя, без спору, и есть интуиция. Но на одну интуицию нельзя полагаться. Что только подтверждает твоя неудачная сделка по приобретению Золотой Мили.
– Как отец? – спросил он сестру.
– Как всегда, – ответила принцесса. – Спит большую часть времени. Очень слаб. Говорит мало, только в самых крайних случаях.
– Не просил нас собраться? – осторожно справился Рашид.
– Нет… пока, – удрученно проговорила принцесса.
– Кто-нибудь скажет мне, что мы здесь делаем? – спросил Пит, меряя пространство гостевой комнаты огромными нетерпеливыми шагами. Все присутствующие хмуро наблюдали за ним. – Почему мы не едем снимать? Я устал торчать в этом изоляторе!
– Не бушуй, – осадил его Джон. – Ясно одно. Что-то случилось. Полагаю, королю стало хуже.
– Кто видел Полли? – спросил Бас.
– За ней присылала принцесса после полудня. Это все, что я знаю… – ответил Джон, который так же, как и остальные, боролся с чувством крайнего неудовольствия. Их пребывание во дворце затягивалось…
В этот момент дверь гостевой комнаты распахнулась, и влетела бледная Поллианна Андерсон. По ее лицу все тотчас поняли, что произошло нечто ужасное.
– Его величество при смерти!
Все присутствующие ахнули. Теперь шейх Рашид вряд ли сможет сопровождать их, а значит, начало экспедиции вновь откладывается на неопределенный срок.
– Да, – подтвердила всеобщее опасение Полли. – Если он умрет… Вернее будет сказать, когда он скончается, в королевстве Амра будет объявлен многодневный траур.
– Что же такое получается!.. – начал было Стив, но Полли предусмотрительно поднесла указательный палец к губам, заслышав в коридоре шаги.
На пороге гостевой комнаты появился шейх Рашид аль-Баха.
– Господа! – властным тоном привлек он всеобщее внимание.
Гости встали и почтительно склонили головы.
– Благодарю за сочувствие, – кивнул принц. – Прошу вас садиться.
На Полли он сознательно не смотрел. Мысли о поцелуе и без того не давали ему покоя. А теперь, когда состояние отца стало критическим, он уже был не вправе отвлекаться от государственных дел.
– Обстоятельства таковы, что мне пришлось внести определенные изменения в ваш график экспедиции. Мои люди сделают соответствующие поправки и выдадут вам новый маршрут. Мы начнем поездку в Аль-Жалини.
Джон с трудом удержался от какого бы то ни было выражения недовольства. Он ограничился тем, что тяжело вздохнул, надеясь, что вся его команда также воздержится от комментариев. Но не такой был Стив, происходивший из крутых техасских ковбоев.
– А вы не объясните ли, по какому такому праву?!
Пит и Бас быстро переглянулись.
Принц нахмурился. На его щеке дрогнул мускул. Он обратился к Джону как к руководителю группы:
– Вы сами вправите ему мозги или мне это сделать?
– Благодарим, ваше высочество, но мы сами, – решительно заверил его Джон, готовый буквально разорвать Стива в клочья. – Предлагаю продолжить разговор наедине.
– Чуть позже. Боюсь, сейчас у меня не хватит на это времени. Скажу лишь, что, поскольку я лично отвечаю за вашу безопасность на территории королевства Амра, я настаиваю, чтобы вы строго придерживались тех указаний, которые дадут вам мои люди и на период действия траура в том числе. И объясните, пожалуйста, своим людям, что это не шутки. Любое отступление от правил грозит непредсказуемыми последствиями. Случись вам попасть в переплет, не факт, что мое заступничество вам поможет.
– Мы вас поняли, ваше высочество. Однако мы не можем в одностороннем порядке перекроить распорядок, не посоветовавшись с нашими работодателями в Лондоне, – проговорил Джон.
– Ваше право, – кивнул шейх Рашид аль-Баха. – Мои люди предоставят вам всю необходимую информацию. Согласуйте изменения со своими продюсерами, и тогда мы сможем тронуться в путь.
– Мы? Вы по-прежнему собираетесь отправиться с нами, ваше высочество? – изумленно спросил Пит.
– По крайней мере до Аль-Жалини. Там станет ясно, необходимо ли мое дальнейшее участие.
Все присутствующие закивали.
Принц окинул гостей суровым взглядом.
– Не забывайте, что я вам не пастух; Моя главная задача – проконтролировать, в каком свете вы собираетесь представлять королевство Амра.
– Спасибо за откровенность, ваше высочество, – отозвался Джон.
– Если у вас есть еще какие-то вопросы, прошу обращаться с ними к моему помощнику Кариму аль-Рахби.
Полли не принимала участия в разговоре. Она даже не следила за ходом беседы. Девушка пребывала в смятении.
Можно бы было списать ее растерянность на поцелуй с принцем, который возмутил ее, озадачил, выбил из колеи. Но нет. Поллианна Андерсон очень близко приняла к сердцу весть о близящейся кончине человека, которому не имела чести быть представленной. Ее не волновало сбившееся расписание и то, что придется выслушивать по этому поводу недовольства Минти. Она сочувствовала семье принца. Она, как ей казалось, сблизилась с принцессой и искренне сопереживала ей.
Поведение Рашида волновало ее не меньше. Она не знала доподлинно о всех сложностях его отношений с остальными членами семьи. Но чувствовала, что старый король может вот-вот уйти и унести с собою неразрешенные разногласия с сыном. Ее шокировало обстоятельство, что, несмотря на то что каждый день отца может стать последним, Рашид почти не интересуется его состоянием, не испытывает потребности быть с ним. Хотелось бы списать это на какие-то неведомые ей этические установки чужой культуры. Но ведь старший сын не отходит от одра больного ни на шаг, так что его присутствие во дворце было и незаметно, тогда как Рашид продолжает жить как ни в чем не бывало, занимается чем угодно, лишь бы не находиться в опочивальне умирающего отца.
А когда его отец умрет, то поправить что-либо будет уже невозможно. Полли не представляла, как бы она жила дальше, случись в ее жизни нечто подобное.
Перед тем как удалиться, принц подошел непосредственно к Полли и вопросительно посмотрел на нее.
– Мне очень жаль… Если я чем-то могу помочь… – проговорила англичанка.
– Непременно, – кивнул он. – И больше ты ничего не хочешь мне сказать?
– Больше мне сказать нечего.
– Неужели? – усомнился принц.
Полли отрицательно покачала головой и направилась к себе.
– Полли? – окликнул ее шейх, и она остановилась. – Я провожу тебя.
Когда они вышли из гостевой комнаты, принц взял ее за локоть.
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Из его уст эти слова прозвучали как приказ.
– Ты сердишься на меня? – тихо спросил он.
– Я в смятении, – развела девушка руками. – Я… я не понимаю тебя, – откровенно призналась она. – Как ты можешь так себя вести? Твоя семья сейчас, как никогда, нуждается в тебе. Такое чувство, что в королевстве скорбят все, но только не ты, и твое намерение отправиться в пустыню при сложившихся обстоятельствах поражает меня больше всего.
– Для меня очень важна твоя безопасность, Полли, – проникновенно проговорил мужчина.
– Разве мне что-то угрожает? Ты что-то недоговариваешь? Действительно ли так опасно путешествовать по Амре без сопровождения принца, или ты просто ищешь повод, чтобы уехать из дома? Ты не любишь быть с родными? Потому ты настоял, чтобы мы остановились здесь, а не в отеле?..
– Стоп, стоп, стоп! – остановил ее принц. – Не слишком ли много вопросов задает девушка, которая еще пару минут назад утверждала, что ей нечего сказать? – угрюмо пошутил его высочество. – Я просил, чтобы ты пошла со мной. Сделай одолжение, Полли, – настаивал он.
Рашид привел ее в свой кабинет и сказал:
– Хочу кое-что тебе показать.
Он достал из пластиковой упаковки диск, вставил его в дисковод DVD-проигрывателя и отошел, заняв место рядом с Полли.
– Помнишь, я рассказывал тебе о съемочной группе, которую пришлось в свое время выдворить из страны моему деду.
Полли кивнула.
– Это то, что они состряпали.
– Полагаю, имеет смысл показать запись ребятам, – проговорила Полли.
– Позже я велю передать им этот диск. Но я настаиваю, чтобы ты посмотрела его в моем присутствии, с моими комментариями. Присаживайся. Это займет некоторое время, – сообщил он.
Полли заняла место на кожаном диване. Рашид сел рядом с ней и нажал на кнопку «пуск».
Это был наскоро смонтированный фильм с претензией на документальность. Камера оператора скользила по силуэтам людей античного города с его узкими извилистыми улочками, залитым знойным солнцем, останавливалась на своеобразных лицах местных жителей, фокусировалась на экзотических, на взгляд европейца, но вполне обыденных для аборигена занятиях. И все бы ничего, если бы не текс, читаемый диктором за кадром. В нем речь шла об отсталости и беспросветности жизни этих людей, обреченных терпеть гнет феодальных князьков. Диктор эмоционально живописал нестерпимое бытование восточной женщины, принужденной сносить унижение со стороны недалеких арабских мужчин. О жизни детей простых людей, лишенных каких-либо перспектив. По мнению создателей фильма, религиозный догматизм, крайняя ограниченность патологическая жадность властителей королевства полностью лишают подданных шанса влиться во всемирную семью прогрессивно развитых и высокоразвитых людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13