Она порылась в своем рюкзаке. - Надеюсь, хоть одна осталась.
Она выглядела даже хуже, чем мне показалось в первую минуту. Подбородок разбит. Тонкие веточки и трава запутались в волосах, словно Аннабет несколько ночей проспала под открытым небом. Джинсы ниже колен располосованы чем-то, подозрительно напоминавшим когти.
- Что ты ищешь? - спросил я.
Вокруг нас, не переставая, выли сирены. Такое впечатление, будто на улицы вышли тучи копов, выискивающих юных подрывников-террористов. Несомненно, Мэт Слоун уже успел сделать заявление. Думаю, он повернул дело так, что главными кровожадными каннибалами оказались мы с Тайсоном.
- Нашла, слава богам!
Аннабет вытащила золотую монету, в которой я сразу признал драхму, самую популярную валюту на Олимпе. На лицевой стороне было отчеканено изображение Зевса, на оборотной - Эмпайр-стейт-билдинг.
- Аннабет, - сказал я, - нью-йоркские таксисты это не возьмут.
- Stethi! - воскликнула она на древнегреческом. - O harma diaboles!
Как правило, когда Аннабет говорила на языке Олимпа, я непостижимым образом понимал ее.
«Остановись, колесница проклятия!» - вот что примерно она сказала.
Поняв, какой у нее план, я не пришел в восхищение.
Аннабет швырнула монету на асфальт, но, вместо того чтобы задребезжать, драхма провалилась под землю, не оставив на тротуаре ни малейшего следа.
Несколько секунд ничего не происходило.
Затем там, где упала монета, асфальт потемнел. Он плавился, превращаясь в прямоугольник размером примерно с парковочную площадку, пузырясь красной жидкостью, похожей на кровь. Затем из этой липкой трясины возник автомобиль.
Вроде бы он выглядел как обычно, не считая того, что, в отличие от всех других нью-йоркских такси, был не желтого цвета, а скорее дымчатого. То есть такси выглядело так, будто соткано из дыма и можно шагнуть и пройти прямо через него. На дверце красовались слова - что-то вроде «GYAR SSIRES», но при моей дислексии я не мог сообразить, что это значит.
Стекло пассажирского окна опустилось, и из салона высунула голову какая-то старуха. У нее были кустистые седые брови, почти закрывавшие глаза, а слова она произносила чудно и невнятно, как человек, которому только что сделали укол новокаина.
- Пропуск? Пропуск?
- Три. В Лагерь полукровок, - отозвалась Аннабет.
Открыв заднюю дверцу машины, она помахала нам, чтобы мы садились, будто все происходящее было вполне обычным делом.
- Нет! - скрипучим голосом воскликнула старуха. - Таких, как этот, мы не берем. - Костлявым пальцем она указала на Тайсона.
Как это прикажете понимать? Как первоапрельскую шутку?
- Дополнительная оплата, - пообещала Аннабет. - Еще три драхмы, когда приедем.
- По рукам! - проскрипела старуха.
Я неохотно забрался в такси. Тайсон втиснулся посередине. Аннабет села последней.
Внутри все тоже было дымчатое, но на вид достаточно прочное. Обивка сиденья потрескалась и стала комковатой - почти как у всех такси. Не было только плексигласовой панели, которая отделяла бы нас от сидевшей за рулем старухи… Постойте-ка! Там была не одна старая дама. Всего их было трое, они тесно прижались друг к другу на переднем сиденье, жесткие волосы падали им на глаза, из рукавов черных как смоль платьев, сшитых из грубой ткани, торчали костлявые руки.
- Лонг-Айленд! Ха! - воскликнула та, что за рулем. - На метро туда не доберешься!
Она рванула с места так, что голова моя тяжело ударилась о подголовник сиденья. Записанный на пленку голос произнес:
- Привет! Это Ганимед, виночерпий Зевса, и когда я еду за вином для повелителя небес, то всегда крепко пристегиваюсь!
Я опустил взгляд и увидел вместо пристежного ремня массивную черную цепь. Я решил, что не стоит отчаиваться… пока.
Такси на полной скорости свернуло с Западного Бродвея, и седовласая дама, сидевшая посередине, скомандовала хриплым голосом:
- Смотри, куда едешь! Сворачивай налево!
- Мне бы твой глаз, Дрожь, я все разглядела бы! - пожаловалась наша водитель.
Минуточку! Как это - ей бы ее глаз?
Спросить было некогда, потому что дама-шофер едва увернулась от надвигавшегося грузовика, нас тряхануло, мы вылетели на тротуар и свернули в соседний квартал.
- Тревога! - сказала третья из сестричек. - Дай-ка мне монету девчонки. Хочу попробовать ее на зуб!
- Ты в прошлый раз пробовала, Ужас! - ответила наша шоферка, которую, должно быть, звали Тревога. - Теперь моя очередь!
- А вот и нет! - взвизгнула Ужас.
- Красный свет! - завопила Дрожь, сидевшая посередине.
- Тормози! - пронзительно взвыла Ужас.
Но вместо этого Тревога еще сильнее нажала на газ, вылетела на пешеходную часть и, сбив газетный лоток и скрипя покрышками, свернула снова. Что творилось у меня в желудке - описать невозможно.
- Простите, - промямлил я, - но… вы зрячая?
- Нет! - пронзительно крикнула сидевшая за баранкой Тревога.
- Нет! - вторя ей, возопила сидевшая посередине Дрожь.
- Конечно! - подтвердила прижатая к ветровому стеклу Ужас.
- Так они слепые?! - Я в изумлении уставился на Аннабет.
- Не совсем, - ответила она. - У них есть глаз.
- Один?
- Да.
- У каждой?
- Нет. Один на всех.
Сидевший рядом со мной Тайсон замычал и вцепился в спинку переднего сиденья.
- Что-то мне дурно…
- Понятно, - вздохнул я, потому что видел, как Тайсона укачивало в автобусе во время школьных экскурсий, прескверное, надо сказать, зрелище. - Пригнись, дружище. У кого-нибудь есть пакет для мусора или что-нибудь такое?
Старухи ссорились и не обращали на меня никакого внимания. Я посмотрел на Аннабет, из последних сил сохранявшую спокойствие, с выражением: «Зачем ты это сделала?»
- Такси седых сестер - самый быстрый способ добраться до лагеря, - отозвалась она.
- Тогда почему ты не вызвала его из Вирджинии?
- Этот район они не обслуживают, - сказала Аннабет как нечто само собой разумеющееся. - Они обслуживают только Большой Нью-Йорк и его окрестности.
- Мы возили самых знаменитых людей! - воскликнула Ужас. - Язон! Помните его?
- Не напоминай! - простонала Тревога. - К тому же тогда у нас было не такси, старая крыса. Это было три тысячи лет назад!
- Отдай мне зуб! - Ужас попыталась залезть Тревоге в рот, но та отшвырнула ее руку.
- Если только Дрожь отдаст мне мой глаз!
- Нет уж! - хрипло ответила Дрожь. - Он был у тебя вчера.
- Но я же за рулем, ты, старая карга!
- Исключено! Поворачивай! Это твой поворот!
Тревога круто свернула на Деланси-стрит, меня едва не расплющило между дверцей и Тайсоном. Она снова нажала на газ, и мы помчались по Уильямсбург-бридж со скоростью семьдесят миль в час.
Сестры разбушевались не на шутку: они били друг друга ладоням и наотмашь, причем Ужас старалась вцепиться в лицо Дрожи, а та, в свою очередь, - в лицо Тревоги. Волосы их метались, рты были разинуты в непрестанных воплях, и я заметил, что единственный зуб в данную минуту находится у Тревоги - древний, едва ли не покрытый мхом желтый резец. Глаза они прикрыли веками, только Ужас жадно впивалась во все вокруг единственным, налитым кровью зеленым глазом, словно не могла насытиться.
Наконец Дрожь, у которой все же было преимущество зрения, удалось вырвать зуб изо рта своей сестры. Это настолько взбесило последнюю, что та, виляя и не разбирая дороги, помчалась к концу Уильямсбург-бридж, не переставая вопить:
- Отдай! Отдай!
Тайсон застонал и обеими руками схватился за живот.
- Если это, конечно, кого-нибудь интересует, - подал голос я, - мы что, собираемся разбиться?
- Успокойся, - сказала Аннабет, но голос ее выдавал тревогу. - Это грайя, седые сестры. Они знают, что делают. Они очень мудрые.
И хотя эти слова произнесла дочь Афины, они меня не убедили. Мы скользили по самому краешку моста в ста тридцати футах над Ист-ривер.
- Да, мудрые! - усмехнулась в зеркальце заднего вида Дрожь, щеголяя вновь приобретенным зубом. - И всеведущие.
- Каждую улочку в Манхэттене знаем, - хвастливо заявила Тревога, не переставая мутузить сестру. - И столицу Непала!
- И место, которое ты ищешь, знаем! - добавила Дрожь.
Моментально сестры с обеих сторон принялись щипать ее, восклицая:
- Поменьше болтай! Он еще ничего не спросил!
- Что? - удивился я. - Что за место? Я ничего не ищу…
- Ничего, - согласилась Ужас. - Правильно, мальчик. В мире нет ничего определенного!
- Скажите мне…
- Нет! - завопили все трое.
- Какой кошмар был, когда мы проговорились в последний раз, - всхлипнула Дрожь.
- Наш глаз швырнули в озеро! - сокрушенно добавила Ужас.
- Сколько лет понадобилось, чтобы найти его! - стенала Тревога. - И, кстати говоря, верни его!
- Нет! - пронзительно завопила Дрожь.
- Глаз! - потребовала Тревога. - Дай сюда!
Она со всего размаху ударила свою сестру по спине. Раздалось омерзительное хлюпанье, что-то выскочило. Дрожь принялась шарить по машине, стараясь схватить это , но ей удалось только коснуться его тыльной стороной ладони. Слизистый зеленый шар перелетел через ее плечо на заднее сиденье и плюхнулся прямо мне на колени.
Я подпрыгнул так, что ударился головой о потолок, а глазное яблоко скатилось на пол.
- Мы ничего не видим, - хором возопили сестры.
- Отдай мне глаз! - простонала Тревога.
- Отдай ей глаз! - вскрикнула Аннабет.
- У меня его нет! - ответил я.
- Вон он, у тебя под ногой, - указала Аннабет. - Смотри не наступи! Подними его!
- И пальцем не притронусь!
Такси тяжело, с жутким скрипом проехалось вдоль ограждения. Машину затрясло, ее окутали клубы серого дыма, будто она вот-вот взорвется от напряжения.
- Меня сейчас вытошнит, - предупредил Тайсон.
- Аннабет, - завопил я, - дай Тайсону свой рюкзак!
- Ты что, спятил? Верни глаз!
Тревога вывернула баранку, и такси оторвалось от ограждения. Мы пронеслись по Бруклинскому мосту быстрее, чем любое человеческое такси. Седые сестры вопили, орали и истошно выпрашивали друг у друга глаз.
Наконец я постарался взять себя в руки. Отодрал кусок полосатой футболки, которая и так уже разваливалась, и, завернув в него глаз, поднял с пола.
- Хороший мальчик! - крикнула Дрожь, словно почуяла, что я держу в руках ее пропавшую гляделку. - А теперь отдай!
- Не отдам, - помотал головой я, - пока вы не объясните, про какое место, которое я ищу, вы говорили.
- Некогда! - крикнула Тревога. - Мы ускоряемся!
Я выглянул в окно. Действительно, деревья, машины и вообще вся местность слились в одну расплывчатую дымчатую полосу. Мы уже выехали из Бруклина, направляясь к центру Лонг-Айленда.
- Перси, - предупредила Аннабет, - без глаза они не смогут найти место, куда мы едем. Просто будем ехать быстрее и быстрее, пока мы не разобьемся вдребезги.
- Пусть сначала скажут, - ответил я, - не то я открою окно и брошу глаз в идущий навстречу транспорт.
- Нет! - простонали седые сестры. - Слишком опасно!
- Опускаю стекло!
- Погоди! - завопили седые сестры. - Тридцать, тридцать один, семьдесят пять, двенадцать!
Они проорали цифры, как квотербэк,
[3]
направляющий игру.
- Что это значит? - спросил я. - Какая-то бессмыслица.
- Тридцать, тридцать один, семьдесят пять, двенадцать! - простонала Ужас. - Это все, что мы можем тебе сказать. А теперь отдай глаз! Почти приехали.
Съехав с шоссе, мы продирались сквозь кустистую местность северного Лонг-Айленда. Я увидел впереди Холм полукровок с огромной сосной на вершине - дерево Талии, в котором хранилась жизненная сила павшей героини.
- Перси, - требовательно произнесла Аннабет. - Отдай им глаз, немедленно!
Я решил не спорить и швырнул глаз на колени Тревоги. Старуха одним движением схватила его, вставила в глазницу, как контактную линзу, и мигнула.
Это действие сопровождалось общим вздохом, полным облегчения и торжества.
Она ударила по тормозам. Такси еще четыре-пять метров проехало в облаке дыма и, визжа тормозами, остановилось посреди проселка, у подножия Холма полукровок.
Тайсон оглушительно рыгнул.
- Теперь легче.
- Хорошо, - сказал я седым сестрам, - а теперь объясните мне, что значат эти цифры.
- Некогда! - Аннабет распахнула дверцу. - Вылезаем из машины. Немедленно!
Я уже собирался спросить почему, но, посмотрев на Холм полукровок, все понял.
На вершине холма я заметил группу обитателей лагеря. Они отбивали атаку.

Глава четвертая


Тайсон играет с огнем

Проводя сравнение из области мифологии, если что-то и действует мне на нервы больше, чем троица старух-грайя из такси, то это быки. Прошлым летом я сражался с Минотавром на вершине Холма полукровок. На этот раз, взглянув вверх, я понял, что дело обстоит еще хуже: быков оказалось двое. И не каких-нибудь там обычных крупнорогатых скотов: эти были бронзовые и величиной со слона. И даже это не самое худшее. По своему обыкновению, оба монстра выдыхали огонь.
Как только мы вышли из такси, сестры вихрем умчались прочь, в Нью-Йорк, где обстановка куда безопаснее. Они даже не стали дожидаться доплаты в виде трех драхм. Старухи просто высадили нас на обочине - Аннабет с рюкзаком и ножом и нас с Тайсоном в обгорелой одежде.
- Ну и дела… - протянула Аннабет, глядя на битву, бушевавшую на холме.
Больше всего на меня произвели впечатление не сами быки. И не десяток героев в полном боевом снаряжении из бронзовых лат, издававших истошные вопли. Больше всего меня взволновало то, что быки стояли на холме позади сосны. Это было невероятно. Волшебные границы лагеря не позволяли монстрам пересекать черту, обозначенную сосной. Однако бронзовые быки явно пренебрегли этим.
- Пограничный патруль, ко мне! - выкрикнул один из героев.
Резкий девичий голос показался мне знакомым.
«Пограничный патруль?» - удивился я.
В лагере не было пограничных патрулей.
- Это Кларисса, - сказала Аннабет. - Пошли, мы должны ей помочь.
Обычно я не имел привычки опрометью бросаться на помощь Клариссе. Она была, пожалуй, самой хулиганистой обитательницей лагеря. Во время нашей первой встречи эта девица попыталась запихнуть мою голову в унитаз. К тому же она - дочь Ареса, а я очень серьезно повздорил с ее папашей прошлым летом, так что теперь бог войны и все его дети, по идее, становились моими заклятыми врагами.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5