Шерил Андерсон: «Роковые шпильки»

Шерил Андерсон
Роковые шпильки



OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Андерсон Ш. Роковые шпильки: Роман»: Иностранка; Москва; 2009

ISBN 978-5-389-00606-5 Аннотация Молли Форрестер, ведущая в глянцевом журнале колонку для женщин, грезит о том, чтобы какой-нибудь случай помог ей вырваться из круга скучных дамских проблем. И вот, пожалуйста: придя вечером в редакцию, Молли наступает в темноте на кровавое пятно, загубив при этом свои сногсшибательные туфельки. Воодушевившись возможностью написать сенсационный репортаж, она предпринимает рискованную попытку сама раскрыть преступление. Шерил АндерсонРоковые шпильки 1 Я всегда знала, что оставлю след в этом мире. Я только никак не ожидала, что след этот будет внутри мелового контура, которым очерчивают трупы. Разумеется, мел появился позже. Сначала была кровь. Но такова цена, которую приходится платить, если ходишь по Манхэттену в туфлях с открытыми носами. Никогда не знаешь, во что вляпаешься.Вообще-то это вина Кэссиди, что мы оказались возле моего офиса тогда, когда мы там оказались, и я вовсе не считаю унизительным потребовать от нее купить мне новую пару туфель взамен той, что насквозь пропиталась кровью. С другой стороны, Кэссиди Линч – юрист, и она гораздо лучше меня разбирается в вопросах ответственности и возмещении ущерба. Так что, боюсь, туфли просто превратятся в очередной пункт в длинном списке «Приход/Расход», что с годами нагромождается между подругами: свитера, которые вернули растянутым, машины, которые вернули помятыми, и бой-френды, которых не вернули совсем. Но туфли, погибшие на месте преступления – между прочим, новехонькие, от Джимми Чу Дизайнерская линия женской одежды и обуви. (Здесь и далее прим. перев.)

, с этими восхитительными матерчатыми голубыми полосочками и потрясающими каблуками, которые обошлись мне дороже, чем я осмеливаюсь произнести вслух – эти туфли достойны отдельной строки в скорбном списке.Полагаю, я могла бы попробовать отказать Кэссиди. Но суметь отказать ей – это сверхчеловеческий подвиг, на который неспособен почти никто, так что нечего и пытаться. Началось все с моей попытки описать некое омерзительное произведение искусства, которое издатель установил у нас в офисе. Выслушав описание, Кэссиди возразила, что эта штука не может быть так ужасна, как я изображаю. Признаю, огонь моей критики был подпитан несколькими стаканами «мохито» Название коктейля.

, но я твердо стояла на своем: вопиющее уродство, и точка. Кэссиди настаивала, что в таком случае мы должны пойти и посмотреть на это прямо сейчас. Иначе, утверждала она, отвратительный образ, витающий у нее перед глазами, помешает ей сосредоточиться на еде.Когда мы учились в колледже, Кэссиди посещала курс по искусству до тех пор, пока на экзамене не представила своего приятеля в качестве экспоната. Она раздела его донага – а как вы помните, ей почти невозможно отказать – и расписала все его тело в стиле «Герники», оставив нетронутой только область гениталий, иначе, как мы знаем из «Голдфингера» Один из фильмов/романов о Джеймсе Бонде.

, он бы просто задохнулся. Кэссиди сказала, что это был политический манифест. Я же уверена, что ей просто было до смерти скучно и она мечтала как-то избавиться от надоевшего курса. Сначала ее не хотели аттестовать, но она пригрозила, что устроит полноценный скандал на тему «Свобода самовыражения», и в итоге получила Б Оценка, соответствующая русской "4".

. Кэссиди в таких ситуациях просто неподражаема.Так что не приходится удивляться, что она заставила меня покинуть «Джанго» и отправиться в офис. Я работаю в журнале «Зейтгейст» В переводе с нем. – "Дух века".

, совсем рядом с Лексингтон-авеню. На журнальных стойках его можно отыскать где-нибудь между «Мари Клэр» и «Космо». Мы стараемся охватить все, что связано со стилем и образом жизни, но при этом тешим себя надеждой, что делаем это остроумнее, чем конкуренты. Бог свидетель, лишь чувство юмора помогает выжить в нашем бизнесе, причем я имею в виду не только журнальное дело, но и жизнь незамужней женщины в Нью-Йорке. И то, и другое – Большой Бизнес. В сущности, одно невозможно без другого. Одинокие женщины двигают экономику этого города, а журнал это описывает. Все остальное – всего лишь подспорье, побочные процессы, субподряд. Рестораны, бары, магазины, психоаналитики, флористы, дизайнеры, кварталы ювелирных салонов и модельных бутиков, театры, спортзалы, отели… Улавливаете принцип? Если они существуют не для удовлетворения потребностей и желаний одиноких женщин, то хотя бы для того, чтобы давать работу мужчинам, которых эти женщины хотят и в которых нуждаются, включая адвокатов, докторов и биржевых брокеров. А вся популяция детишек, нянек и загородных домов в Коннектикуте существует для того, чтобы заставить одиноких женщин мириться с существованием одиноких мужчин. Это очень чувствительная экономическая модель, но, похоже, она работает.Должна признать, это я предложила не включать освещение. Мне хотелось использовать эффект внезапности, что-то вроде «Оп-ля!», чтобы вспыхнувший свет безжалостно обнажил всю гротескную уродливость этой штуковины. Отблески уличных фонарей отражались от хрома и акрила нашего «загончика» – просторного помещения в центре редакции, где сидят те, кто не заслужил персонального кабинета и поэтому волей-неволей обречен знать все о своих столь же неудачливых коллегах. В загончике нет даже перегородок, призванных создать у людей иллюзию личного пространства. Все здесь открыто, все на виду – столы, шкафы, сексуальные предпочтения, неудачные свидания. Хочется вам или нет, вы в курсе всех дел своих коллег, и эта взаимная осведомленность – одна из характерных черт нашего офиса.Несмотря на то, что в журнале мы предпочитаем яркие краски, в офисном дизайне у нас царит полная казенщина. Наш издатель считает, что в более комфортных условиях люди будут недостаточно быстро работать. Похоже, он придерживается таких же взглядов и в денежных вопросах, поэтому никто из нас не рассчитывает скоро разбогатеть. Пресса называет его гением бизнеса. Видимо, слово «скряга» слишком старомодно.Зная местность, как свои пять пальцев, я не боялась споткнуться. У нас довольно легко ориентироваться, несмотря на то, что столы помощников расставлены по диагоналям, чтобы наш загончик хоть как-то отличался от офиса страховой компании. Но кто же мог предположить, что на полу будет лежать Тедди, да еще и с ножом в горле. Только что я вела Кэссиди по затемненному загончику и вдруг – бац! – почувствовала, как моя нога скользит по чему-то липкому. Я сразу же поняла – туфлям конец, но дальше того, что какая-то зараза разлила йогурт и не потрудилась вытереть, моя фантазия не пошла. Поджав пальцы ног, я замерла на месте.– Что такое? – нетерпеливо спросила Кэссиди.– Я во что-то влезла.– На полу в такое время? Не иначе, какое-то дерьмо. Не прикасайся к нему. Где тут у вас свет? – Кэссиди начала неуверенно продвигаться к стене.– Давай я.– Нет, стой, где стоишь, а то разнесешь эту дрянь, что бы это ни было, по всему офису и окончательно испортишь новые туфли.Пока Кэссиди нащупывала выключатель, я наклонилась, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в полумраке. Пока что увидела только большое темное пятно на ковре и непонятную груду, громоздившуюся возле одного из столов. Наконец Кэссиди нашла выключатель, и тогда я поняла, что темное пятно – это лужа крови, а груда – Тедди Рейнольдс, рекламный директор «Зейтгейста». Нож я, кажется, уже упоминала.Я считаю, что заслуживаю награды за то, что не упала в обморок, удержалась от рвоты и даже не завизжала. Я всего лишь деликатно вскрикнула. Разумеется, Кэссиди впоследствии описала это Трисии как «звук, который издал бы йоркширский терьер, если бы его швырнули о стенку. С размаху». Кэссиди тут же подбежала ко мне и, увидев, в чем дело, произнесла только «Черт возьми!». Но, в конце концов, для нее-то это значило гораздо меньше. Она не была знакома с Тедди.– Ты его знаешь? – Почему-то она говорила шепотом. Я кивнула. Кэссиди поддержала меня, заметив, что моя правая нога как следует увязла в кровавой луже. Красное, впитываясь в ткань, активно поглощало синий. – Все, туфельки твои приказали долго жить.– Эй, как ты можешь сейчас об этом думать?Кэссиди пожала плечами:– Люди по-разному реагируют на неприятности. – Она схватила телефон с ближайшего стола.– Звони Трисии на мобильный. Она сегодня работает. – В счастье или в горе, первым делом нужно позвонить ближайшей подруге.Кэссиди прищурилась:– Шутишь?Вообще-то я вовсе не шутила.– А кому же еще?..– Я бы сказала, что начать следует все-таки с полиции.Кэссиди набрала 911. Вы всегда можете рассчитывать на ее логику, даже в условиях экстремального стресса. Положим, сама она порой не следует этой логике, особенно когда дело касается мужчин, но, по крайней мере, разумные мысли вовремя приходят ей в голову. Немногие из нас могут похвастаться тем же.Полиция не замедлила прибыть, повергнув охранников на входе в состояние полного обалдения – разумеется, Кэссиди не побеспокоилась поставить их в известность о происходящем. Впрочем, полицейские не позволили местному персоналу долго болтаться без дела и быстренько отослали обратно по месту несения службы – ставить ограждения и тому подобное. Охранники сами позвонили Ивонн Гамильтон, нашей редакторше, сообщив ей, что в офисе «возникла проблема» и желательно ее присутствие. Бедняги. Впрочем, от них, по крайней мере, была хоть какая-то польза. Я же чувствовала себя полной идиоткой. Как журналистка, я привыкла гордиться своей наблюдательностью и проницательностью. И вдруг в критической ситуации обнаружила, что превратилась в редкостную тупицу. Я не могла вспомнить, как зовут жену Тедди, как долго он работает в журнале, и оставался ли он в офисе, когда я уходила сегодня вечером.Кэссиди сказала, что это проявление шока. Что ж, звучит пристойнее, чем просто «дебилка».Было и впрямь очень трудно сосредоточиться, когда бедный Тедди лежал здесь на полу. Тем более с ножом в горле. Тедди обладал внушительными габаритами и всегда, по крайней мере до этого момента, куда-то несся. Меня поражало, что человек, секунды не способный усидеть на месте, так неэффективно сжигает калории. Вообще-то в последнее время он старался придерживаться диеты – а кто из сотрудников женского журнала хоть раз этого не делал. Правда, его идея диеты состояла в добавлении некоторого количества свежих фруктов к обычному обширному меню. Он постоянно носился по офису, непрерывно что-то при этом жевал и столь же непрерывно кого-то грыз. Не то чтобы он был вредным, просто ему было очень трудно угодить. Он менял помощниц так же часто, как Джей Ло Дженнифер Лопес.

мужчин, и я уверена, что по меньшей мере в половине столов офиса хранились смахивающие на него фигурки вуду. Но дело свое он знал прекрасно, а когда ему было нужно, мог очаровать кого угодно, так что, насколько я понимаю, журналу будет его не хватать. Большинство сотрудников запомнит его громыхающим по всему офису с блестящим от пота лицом и бубликом в руке. Я же, отныне и навсегда, увы, буду вспоминать его только в виде бесформенной кучи с торчащим из нее ножом.Главное, чего мне хотелось, когда прибыла полиция – оказаться как можно дальше от тела. Кэссиди настояла, чтобы я до прихода полицейских не двигалась с места, дабы не повредить место преступления. Поэтому, когда люди в форме наконец появились, я спросила, нельзя ли мне сесть, прежде чем мы начнем отвечать на вопросы. Усилия Кэссиди сохранить место преступления нетронутым произвели на них нескрываемое впечатление. Еще большее впечатление произвела сама Кэссиди, впрочем, ничего удивительного, ведь это были полицейские-мужчины, к тому же совсем молодые. Кэссиди не только чертовски умна, но она еще и сплошные длинные ноги в сочетании с невероятной копной каштановых локонов, которым редко кто из женщин не позавидует. Я, например, от них просто балдею. А кроме этого есть еще и зеленые глазищи, и отличные зубы, и пристрастие к приподнимающим грудь лифчикам. Поэтому понятно, что полицейские сосредоточили все внимание на Кэссиди, пока она живописала, как мы нашли Тедди, так что мне пришлось вмешаться.– Нельзя ли мне сесть или хотя бы куда-нибудь отойти? – спросила я, изо всех сил стараясь подавить дрожь в голосе. Я чувствовала, как истерическое повизгиванье независимо от меня прорывается наружу, но была полна решимости совладать с ним. Способность сохранять достоинство в стрессовой ситуации всегда казалась мне завидным качеством, и я полагала, что хотя бы в малой степени им обладаю, но сейчас это был уже какой-то другой уровень стресса, с которым я, похоже, не справляюсь.Полицейские воззрились на мои ноги, все еще погруженные в кровавую лужу.– Нужно, чтобы вы оставили туфли на месте, – сказал один из них, блондин, представившийся как офицер Янковски.Из-за формы и прочей амуниции, которую парни из департамента полиции Нью-Йорка носят на поясе, они обычно выглядят короткими и широкими, но только не офицер Янковски. Этот был высокого роста, с телосложением пловца: широкие плечи и узкие бедра.Он протянул мне руку таким жестом, каким помогал бы выйти из такси, и я со всей возможной грацией ухитрилась выскользнуть из туфель, перескочить через лужу и приземлиться на стуле, стоявшем через два стола от тела. Офицер Янковски последовал за мной и придвинул себе другой стул. Видимо, он собирался начать всю эту дребедень «глаза-в-глаза», которой их учат в академии. Его партнер, офицер Хендрикс, остался с Кэссиди. Хендрикс, румяный брюнет, был не таким высоким, как Янковски, и более плотным, но видно было, что он состоит из сплошных мускулов. Я обратила внимание, как перекатываются мышцы у него под рукавами. Бьюсь об заклад, Кэссиди тоже это заметила.– Понимаю, как вам сейчас трудно, мисс Форрестер, но мне необходимо, чтобы вы рассказали все, что знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37