https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Ideal_Standard/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– А как же это объяснить? Ты исчезла едва ли не с единственным симпатичным парнем на вечеринке, а потом не можешь вспомнить, где была и что вы делали.– Ну и что? Просто я не хочу вспоминать. К нашему столику подсела Бриджет.– Привет, Изабель! – сказала она. – Могу поклясться, что вы с Джоном очень хорошо провели время.– С Джоном?– Господи, Изабель! Только не говори мне, что ты даже не помнишь его имя!– Не то чтобы не помню. Я просто его не спрашивала.– Ты просто невыносима. – Бриджет глядела на меня со смешанным чувством восхищения и недоверия. – Провела с человеком ночь и даже не потрудилась спросить, как его зовут!– Я не проводила с ним ночь.– То есть ты даже не знаешь, увидишься с ним еще раз или нет?Я пожала плечами.– Что-то я сомневаюсь, что хочу его еще раз видеть. И вообще, Барбара, давай оставим этот разговор. Мне он начинает надоедать.– Хорошо, никаких проблем. – Они с Бриджет обменялись взглядами. – Мы сейчас идем в бар. Хочешь пойти с нами?Я очень устала. На неделе было много работы. Мне следовало отправиться домой и пораньше завалиться спать.– Пошли, – согласилась я.Бар находился в отеле «Люкс». В нем работал Томас Медина, бойфренд Бриджет. Он стоял за подковообразной стойкой и протирал стаканы. Бриджет села у стойки на высокий табурет и начала ворковать с ним, а мы с Барбарой взяли стаканы и отправились в фойе.Отель был средней руки, скорее всего предназначен для ограниченных в средствах бизнесменов и туристов, которые группами приезжали на выходные. Но здесь тоже было свое ночное шоу – в испанском стиле, – которое состояло из танцоров фламенко, хотя и не таких хороших, как на вечеринке у Барбары.Жизнь практически везде одинакова, думала я. Все равно где сидеть – что в отеле «Люкс», что в дублинском «Бурлингтоне» или «Конраде». Вокруг снует та же толпа людей. Нетерпеливо дожидается лифтов. Подзывает к себе носильщиков. Празднует чей-нибудь день рождения, или свадьбу, или годовщину. Я допила свой коктейль.– Хочешь еще? – спросила я Барбару. У нее еще было полстакана, но она кивнула.Я слишком много пью, думала я, заново наполняя наши стаканы. Никогда не думала, что начну вот так регулярно напиваться. Но чувствовать в теле алкогольное тепло было так приятно, что отказать себе в удовольствии я уже не могла. К тому же это чувство отстраненности от всего мира, оно казалось большим облегчением.Барбара что-то болтала о работе. Мне было трудно себе представить, что кто-то может с удовольствием преподавать английский язык. Но она это делала именно с удовольствием. Из обрывков разговоров, подслушанных на курсах, я знала, что она котируется среди студентов очень высоко.– Мне надо как-нибудь прийти к вам на занятия, – сказала я неожиданно. – Проверить твои знания, как я это делаю с нашими преподавателями в «Адванте».– Ой, только не это! – воскликнула она. – Когда кто-нибудь меня проверяет, я просто холодею от ужаса.– А ты здесь надолго?– Понятия не имею. Сколько захочу.– А тебе здесь нравится?– Пока да. Может, через несколько месяцев мне все это надоест. Но скоро лето, а летом здесь хорошо, даже несмотря на то, что на мостовой можно обжечь пятки и приходится, как арестант, большую часть времени сидеть дома.– Мне тоже хочется побыть здесь летом.– Это просто ад, – убежденно сказала она.– А что ты делаешь летом?– В колледже проводятся разные занятия. У меня полно дел.– Приятно смотреть на человека, которому нравится учить. Хочешь еще выпить?– Да что ты, у меня еще эта почти полная.Бриджет и Томас все еще ворковали через стойку. Я покашляла.– Еще одну? – Томас едва обратил на меня внимание и налил двойную порцию.Не слишком удачный вариант, подумала я, нетвердо ковыляя обратно в фойе. Голова разболится, завтра работать будет трудно.– Пардон! – сказала я, натолкнувшись на кого-то, кто выходил из Испанского культурного центра.– Изабель! – На меня с удивлением смотрела Габриэла. – Что ты здесь делаешь?– Зашла с приятельницей. – Я усиленно пыталась сфокусировать взгляд.– Кажется, ты уже хорошенько набралась.– Какая разница? – спросила я. – Если я хорошо работаю, какая разница, что я делаю в свободное время?– Разумеется, – ответила Габриэла. – Если работа идет хорошо.– Но ведь ты же сама мне это говорила? – Я знала, что надо заткнуться, но меня несло. – Столько раз говорила!– Да.– Значит, остальное не имеет значения.– Абсолютно.– И что я делаю после работы – это никого не касается.– Ни в малейшей степени.– Значит, все в порядке, – подытожила я.– До завтра, – сказала Габриэла.– Никаких проблем, – заверила я ее.Надо же, подумала я, меньше всего на свете хотелось бы мне столкнуться с ней в таком состоянии. У меня на работе сложилась репутация – Изабель спокойная, подтянутая, компетентная, деловитая. А тут такое. Изабель пьяная! С другой стороны, ну и что, что я пьяная? Никто же не знает, как часто я напиваюсь. На работу я пока прихожу вовремя, под столом исподтишка к бутылке не прикладываюсь. Остальное Габриэле должно быть все равно. И все-таки мне было неприятно.
На следующий день она не сказала мне ни слова. За ночь я выпила едва ли не литр воды, проснулась за час до будильника и тщательно навела макияж. Кроме того, я надела свой любимый костюмчик из голубого шелка, который придавал мне очень таинственный вид. Она вызвала меня к себе в кабинет в восемь тридцать.– Хочу просмотреть расписание на следующий месяц, – сказала она.– Я его как раз печатаю, – ответила я. – Ты не могла бы подождать пять минут?– Разумеется, Изабель.Через пять минут я снова зашла к ней в кабинет с пачкой бумаг в руках. Она сидела в кресле и смотрела в потолок.– Вот расписание.Она выпрямилась и начала его пролистывать.– Спасибо.– Мне хотелось бы обратить твое внимание только на пару вещей, – сказала я. – Во-первых, на неподтвержденное абонирование отеля и, во-вторых, на двойную регистрацию одного из лекторов. Но у меня есть на примете кое-кто, кто сможет заняться этим вопросом. А кто-нибудь из сотрудников Хосе сможет проследить за подыскиванием альтернативного варианта места сбора.– Хорошо, – сказала Габриэла. – По всей видимости, ты все это держишь под контролем.– Я же тебе говорила, – я лучезарно улыбнулась. Она начала барабанить по столу длинными ногтями.– А как ты себя чувствуешь?Я сделала вид, что удивлена.– Разумеется, превосходно.– Да, и вид у тебя нормальный, а то я беспокоилась.– О чем тут беспокоиться, Габриэла?– Не играй со мной в прятки! – наконец не выдержала она и перешла на жесткий тон. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!Я несколько потерялась, потом сказала:– Если тебя беспокоит, что я хватила лишку прошлым вечером, то не стоит придавать этому значения. Такое со мной случается не часто. Просто у меня было такое настроение. Да и ты, Габриэла, могу дать руку на отсечение, время от времени тоже позволяешь себе чуть-чуть расслабиться.– Да, – сказала она. – Но предпочитаю это делать, когда рядом есть человек, который может за мной присмотреть.– Я сама могу за собой присмотреть, – заверила я ее. Она вздохнула.– Просто я чувствую свою ответственность за тебя, Изабель. Я обещала Шарон, что присмотрю за тобой.– О, ради Бога! – Я была потрясена. – Я что, ребенок? Я не желаю, чтобы за мной кто-то присматривал! И ты, Габриэла, моя работодательница, а не нянька!На секунду мне показалось, что она сейчас на меня закричит, – может, даже выгонит вон. Но она вдруг улыбнулась.– Ты права, разумеется, – сказала она спокойно. – И я прошу прощения. Твои личные дела меня совершенно не касаются.– Ну вот и прекрасно.– Раз ты работаешь хорошо…– Абсолютно!Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга, а потом она разрешила мне уйти.
Вечером я пошла с работы прямо домой. Погода стояла теплая и душная, было ясно, что лето не за горами. На улицах и площадях уже вовсю сновали туристы в шортах и майках, они сидели вокруг фонтанов и пили пиво. Я радовалась, что не принадлежу к их числу. Мне нравилось то, что я здесь живу.В супермаркете я купила бутылку вина к ужину. Если не считать вина, то моя диета здесь была исключительно здоровой: я существовала на салатах, макаронах и фруктах. Даже чипсы попадали мне на зуб очень редко, только когда голод застигал меня на улице или я забегала в Макдоналдс. Я похудела и выглядела поздоровевшей. Я даже подумывала о том, чтобы заняться гимнастикой, подтянуть мышцы, но все никак не могла себя заставить.Около лифта стояла синьора Карраско, моя соседка по этажу.– Здравствуйте, Изабель! – приветствовала она меня широкой улыбкой.Мне очень нравилась сеньора Карраско – этакая утяжеленная версия Софи Лорен лет сорока с небольшим.– Здравствуйте, Тереза! – ответила я по-испански. – Как поживаете?– О, прекрасно! А вы? – В наших отношениях мы явно прогрессировали от формализма к дружбе.– Знаете ли вы, – продолжала она, – что в следующем месяце в Прадо пройдет выставка Миро? Вы обязательно должны пойти, Изабель! Для вас это прекрасная возможность увидеть картины мастера.– Спасибо, схожу.– О, вы просто обязаны! – уверяла она меня все время, пока лифт поднимал нас на пятый этаж.Вообще-то сама я не очень любила Миро. По-моему, величайший художник Барселоны рисовал картины, которыми могут восхищаться разве что младшие школьники. Но игнорировать его все равно было невозможно.Она права, думала я уже в квартире. Мне следует сделать над собой усилие и постараться лучше познакомиться с городом. А то это просто преступление – жить в пяти минутах ходьбы от всемирно известных музеев и галерей и ни разу в них не заглянуть. Лучше уж занять себя какими-нибудь культурными мероприятиями, чем проводить вечера в компании Барбары и Бриджет. Или уговаривать себя не встречаться с Игнасио. Или ломать себе голову, а встречалась ли я когда-нибудь с таинственным Джоном.Поужинала я на балконе, любуясь видом города. Мне очень нравился городской шум внизу: машины, громыхание метро, случайные голоса людей, снующих по улицам, их смех, восклицания.Я налила себе еще стакан вина. В такой жизни есть что-то очень цивилизованное, сказала я себе. Таинственная горожанка попивает вино на балконе своей квартиры. Жаль, что здания в этом квартале не очень старые – построены в семидесятые годы. Если я останусь здесь надолго, то когда-нибудь сменю квартиру. Перееду в один из старых особнячков с белыми оштукатуренными стенами и зелеными ставнями. С ажурными коваными балконами и кустами роз перед крыльцом. Сейчас я не могу позволить себе такое жилье. Но однажды… когда-нибудь… может быть… Если я здесь останусь.Я допила вино и отправилась в постель. Глава 13ТРИ ТАНЦОРА (Пабло Пикассо, 1925)
Пасха в этом году была поздняя, она пришлась на конец апреля. Погода стояла сказочная – чистейшее голубое небо и температура под тридцать градусов. На главных улицах Мадрида транспорт двигался сплошным потоком, извергая клубы выхлопных газов. Водители нервно нажимали на клаксоны, стоило кому-нибудь понахальнее перестроиться не в тот ряд. Перед светофором нетерпение нарастало: зеленого света никто не хотел ждать даже секунду, из открытых окон машин то и дело вылетали очереди отборных испанских ругательств. Но к концу недели, когда перед праздником мадридцы в массовом порядке покидали город, машин стало меньше, и воздух несколько расчистился.У меня не было никаких особых планов на праздник. Барбара с Бриджет на несколько дней собирались домой, большинство сотрудников «Адванты» тоже увлеченно строили планы. И тут я внезапно поняла, что на несколько дней остаюсь совершенно одна. От этой мысли мне стало нехорошо. Даже страшно. Я боялась, что не с кем будет перемолвиться словом, не к кому обратиться в непредвиденном случае. Я даже попросила Габриэлу, не позволит ли она мне поработать в офисе, без спешки и назойливых телефонных звонков доделать кое-какую административную работу.– Даже думать об этом не смей! – категорически возразила та. – Тебе тоже нужно передохнуть. Ты слишком напряженно работаешь, и у тебя уже круги под глазами.Круги под глазами были потому, что всю прошедшую ночь мы с Барбарой просидели в ночном клубе, чего перед понедельником делать категорически не стоило, но рассказывать об этом Габриэле я не стала. Как не стала настаивать на своей работе в выходные дни. Но наступления четверга я все равно ожидала с паническим ужасом.
В Мадриде Пасху празднуют гораздо серьезнее, чем в Дублине. Каждый вечер в старой части города устраиваются шествия со статуями святых, за ними следуют процессии кающихся грешников в скорбных одеждах. Не придумав ничего лучшего, я присоединилась к людской толпе на Пласа Майор, где проходил самый масштабный священный парад. Во главе него ехали всадники в парадных формах, за ними следовали представители различных религиозных объединений, одетые в широкие туники ярко-розового, красного и зеленого цветов. Лица их покрывали причудливые маски, в большинстве они шествовали босиком. Кто-то рассказал, что раньше кающиеся грешники – флагелланты – при ходьбе били себя тяжелыми веревками по всему телу. Некоторые грешники действительно шли с повязанными вокруг пояса веревками, но для них это был скорей декоративный элемент, нежели орудие пытки. Я почувствовала облегчение. Многие участники несли свечи, другие медленно и ритмично ударяли в огромные барабаны.Я пошла за ними по улицам, и внезапно меня захватила эта атмосфера религиозного экстаза и покаяния. С ужасом я подумала, что в Мадриде я просто прожигаю жизнь. Что у меня здесь появилась прекрасная возможность обновиться и начать все сначала, а вместо этого я медленно, но верно превращаюсь в опустившуюся алкоголичку, которая спит с кем попало. Несмотря на жару, мне стало холодно. Я приехала в Мадрид, чтобы взять себя в руки и установить контроль над своей жизнью, а вместо этого жизнь ускользает из-под контроля все сильнее и сильнее.В воскресенье я поехала в старый парк – Ретиро-парк, – где всегда царило веселье, и грустить было просто невозможно. Я очень любила этот парк. Огромный зеленый массив посреди города всегда был полон народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56


А-П

П-Я