Первым вопросом, возникшим у него в голове, было:
– Еще кто-нибудь пострадал?
– Nein. Только Семен.
Он вспомнил полицейскую машину.
– Где это случилось?
Пол выехал из Кельхайма и поехал в указанном направлении. Он отыскал дом спустя десять минут, его легко было заметить из-за четырех полицейских машин, стоявших перед входом. Полицейский в униформе с каменным лицом стоял на страже в проеме открытой входной двери. Пол подошел, но был сразу остановлен.
– Nicht eintreten. Kriminelle szene, – сказал полицейский.
– Пожалуйста, по-английски.
– Входить нельзя. Место преступления.
– Тогда мне нужно поговорить с главным.
– Я главный, – произнес внутри голос по-английски с гортанным немецким акцентом.
Человек, подошедший к входной двери, был средних лет. Пряди непослушных черных волос окружали угловатое лицо. Темно-синий плащ до колен был накинут на худую фигуру, из-под него виднелись оливкового цвета костюм и вязаный галстук.
– Я Фриц Панник. Инспектор федеральной полиции. А вы?
– Пол Катлер. Юрист из Соединенных Штатов.
Панник прошел мимо охранника в дверях.
– Что юрист из Америки делает здесь в воскресенье утром?
– Ищу мою бывшую жену. Она приезжала, чтобы встретиться с Семеном Макаровым.
Панник бросил взгляд на полицейского.
Пол заметил выражение любопытства на его лице.
– В чем дело?
– Вчера в Кельхайме какая-то женщина спрашивала, как найти этот дом. Она подозревается в убийстве.
– У вас есть ее описание?
Панник сунул руку в карман плаща и достал блокнот.
– Среднего роста. Светло-рыжие волосы. Большая грудь. Джинсы. Фланелевая рубашка. Ботинки. Солнечные очки. Крупная.
– Это не Рейчел. Но это может быть кто-то другой.
Он поспешно рассказал Паннику о Джо Майерс, Петре Борисове и Янтарной комнате, описывал, как выглядит его посетительница. Худощавая, грудь среднего размера, каштановые волосы, голубые глаза, очки в золотой оправе.
– У меня сложилось впечатление, что волосы были не ее. Называйте это адвокатской интуицией.
– Но она читала письма, которыми обменивались Макаров и этот Петр Борисов?
– Очень внимательно.
– На конвертах был адрес?
– Только название города.
– Еще можете что-нибудь добавить?
Он рассказал инспектору о Кристиане Кнолле, участливости Джо Майерс и своей тревоге.
– И вы приехали предупредить свою бывшую жену? – спросил Панник.
– Скорее для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Мне с самого начала надо было поехать с ней.
– Но вы считали ее поездку пустой тратой времени?
– Абсолютно. Ее отец настоятельно просил ее не вмешиваться. – Позади Панника два полицейских прошли внутрь. – Что здесь произошло?
– Если ваш желудок выдержит, я вам покажу.
– Я юрист, – сказал он, как будто это что-то значило. Он не упомянул о том, что никогда в жизни не вел уголовное дело и никогда раньше не был на месте преступления. Но им двигало любопытство. Сначала умер Борисов, теперь убит Макаров. Но Петр ведь упал с лестницы?!
Или нет?
Он прошел за Панником внутрь. Душная комната была наполнена особенным, сладковатым до дурноты запахом. В детективах всегда пишут о запахе смерти. Это он?
Дом был маленький. Четыре комнаты. Гостиная, кухня, спальня и ванная. С места, где он стоял, можно было видеть, что мебель старая и потрепанная, но дом был чистый и уютный. Порядок нарушал только вид старика, распростертого на потертом ковре, большое темно-красное пятно вытекло из двух отверстий в черепе.
– Застрелен выстрелом в упор, – сказал Панник.
Его взгляд был прикован к трупу. Желчь начала подступать к горлу. Пол попытался побороть позыв, но безуспешно. Он кинулся вон из комнаты.
Катлер стоял наклонившись, его рвало. То немногое, что он съел в самолете, растеклось лужей по влажной траве. Он сделал несколько глубоких вдохов и взял себя в руки.
– Вы в порядке? – спросил Панник.
Он смущенно кивнул.
– Вы думаете, это сделала та женщина?
– Я не знаю. Все, что я знаю, – это то, что женщина спрашивала, где живет Макаров, и его внук предложил показать ей дорогу. Они вместе покинули рыночную площадь вчера утром. Дочь старика стала беспокоиться прошлым вечером, когда мальчик не вернулся домой. Она пришла сюда и нашла мальчика связанным в спальне. Очевидно, та женщина не смогла убить ребенка, но легко застрелила старика.
– Мальчик в порядке?
– Потрясен, но в порядке. Он подтвердил описание, но мало что смог добавить. Он был в другой комнате. Он помнит, что слышал голоса. Но он не определил, о чем велась беседа. Затем его дедушка и та женщина вошли на минуту. Они говорили на другом языке. Я попробовал для примера назвать несколько слов, кажется, они говорили по-русски. Затем старик и женщина вышли из комнаты. Он слышал выстрел. Потом все было тихо, пока несколько часов спустя не пришла его мать.
– Она выстрелила старику прямо в голову?
– С близкого расстояния. Ручаюсь.
Из дома вышел полицейский:
– Nichts im Haus hinsichtlich des Bernstein-zimmer.
Панник посмотрел на Катлера:
– Я заставил их обыскать дом на предмет чего-либо, касающегося Янтарной комнаты. Ничего нет.
На бедре немца, охраняющего входную дверь, затрещала рация. Он снял передатчик с пояса, затем подошел к Паннику. Полицейский сказал по-английски:
– Мне надо ехать. Мы получили вызов на поиски и спасательную операцию. Я на дежурстве в эти выходные.
– Что случилось? – спросил Панник.
– Взрыв на одной из шахт недалеко от Вартберга. Американку вытащили, но они все еще ищут мужчину. Местные власти запросили нашу помощь.
Панник покачал головой:
– Дурацкое воскресенье.
– Где это – Вартберг? – немедленно спросил Пол.
– В горах Гарц. Четыреста километров на север. Они иногда пользуются нашей альпийской командой спасателей при несчастных случаях.
Мысль о Вейленде Маккое и интересе Борисова к горам Гарц вспыхнула у него в голове.
– Американку нашли? Как ее имя?
Панник, казалось, понял суть вопроса и повернулся к офицеру. Они обменялись несколькими фразами, и офицер опять заговорил по рации.
Двумя минутами позже из микрофона донеслись слова:
– Die frau ist Rachel Cutler. Amerikanerin.
ГЛАВА XXXII
Кельхайм, Германия
Воскресенье, 18 мая, 15.10
Полицейский вертолет стремительно летел на север сквозь майский полдень. После Вартберга начался дождь. Пол сидел рядом с Панником, поисково-спасательная команда находилась позади.
– Группа туристов слышала взрыв и сообщила властям, – сказал Панник, перекрикивая рев мотора. – Вашу бывшую жену обнаружили около входа в одну из шахт. Ее доставили в местный госпиталь, но она сообщила своим спасителям о том человеке. Его зовут Кристиан Кнолль, герр Катлер.
Пол старался слушать внимательно. Но все, что стояло у него перед глазами, – это Рейчел, лежащая в больнице и истекающая кровью. Что происходит? Во что она ввязалась? Как ее нашел Кнолль? Что случилось на этом руднике? Были ли Марла и Брент в опасности? Он должен позвонить брату и предупредить его.
– Похоже, Джо Майерс была права, – сказал Панник.
– В отчете говорилось о состоянии Рейчел?
Панник покачал головой.
Вертолет подлетел вначале к месту взрыва – вход на рудник был в глубине леса у подножия одной из вершин. Ближайшее открытое место было в полукилометре на запад, и спасателей высадили там, чтобы затем они пешком вернулись назад. Он и Панник остались в вертолете и полетели на восток от Вартберга в местный госпиталь, куда отвезли Рейчел.
В госпитале он прямиком отправился в ее палату на четвертом этаже. Рейчел была одета в голубую рубашку. Голова была перевязана широким бинтом. Она улыбнулась, когда увидела его:
– Откуда я знала, что ты приедешь?
Он подошел ближе. Ее щеки, нос и руки были исцарапаны и покрыты синяками.
– Мне особо нечего было делать в эти выходные, так почему бы не слетать в Германию?
– Дети в порядке?
– С ними все хорошо.
– Как ты так быстро сюда добрался?
– Я уехал вчера.
– Вчера?
Прежде чем он смог объяснить, Панник, молча стоявший в дверях, подошел ближе:
– Фрау Катлер, я инспектор Фриц Панник, федеральная полиция.
Пол рассказал Рейчел о Джо Майерс, Кристиане Кнолле и о том, что случилось с Семеном Макаровым. Рейчел была поражена.
– Макаров мертв?
– Мне нужно позвонить брату, – сказал Пол Паннику, – и сказать ему, чтобы внимательнее следил за детьми. Может, даже предупредить полицию Атланты.
– Ты думаешь, они в опасности? – спросила она.
– Я не знаю, что думать, Рейчел. Ты ввязалась во что-то очень плохое. Твой отец просил тебя не вмешиваться.
– Что ты имеешь в виду?
– Не делай вид, что ничего не понимаешь. Я читал Овидия. Он хотел, чтобы ты держалась от этого подальше. Теперь Макаров мертв.
Выражение ее лица стало жестким.
– Это несправедливо, Пол. Я не виновата. Я не знала.
– Но вероятно, вы указали дорогу, – объяснил Панник.
Рейчел уставилась на инспектора, осознание происшедшего ясно отразилось на ее лице. Вдруг Пол пожалел, что так говорил с ней. Как всегда, он хотел разделить вину.
– Это не совсем так, – сказал он. – Это я показал письма этой женщине. Она узнала о Кельхайме от меня.
– А вы бы сделали это, если бы не думали, что фрау Катлер в опасности?
Нет, не сделал бы. Он посмотрел на Рейчел. Глаза ее наполнились слезами.
– Пол прав, инспектор. Это все моя вина. Мне не надо было уезжать. Он и отец предупреждали меня.
– А что с этим Кристианом Кноллем? – спросил Панник. – Расскажите мне о нем.
Рейчел рассказала то немногое, что знала. Затем она сказала:
– Этот человек спас мне жизнь, когда меня чуть не сбила машина. Он был очарователен и вежлив. Я искренне думала, что он хотел помочь.
– Что случилось в шахте? – спросил Панник.
– Мы шли по карте Макарова. Туннель был достаточно широкий, и вдруг как будто случилось землетрясение и обвал разделил шахту на две части. Я повернулась и побежала к выходу. Я пробежала только полпути, когда на меня посыпались камни. К счастью, меня не засыпало. Я лежала там, пока какие-то туристы не пришли и не вытащили меня.
– А Кнолль? – снова спросил Панник.
Она покачала головой:
– Я звала его, когда обвал закончился, но он не отозвался.
– Он, может быть, еще там, – озабоченно предположил Панник.
– Это было землетрясение? – спросил Пол.
– У нас здесь не бывает землетрясений. Возможно, это была взрывчатка с войны. Шахты полны ею.
– Кнолль сказал то же самое, – подтвердила Рейчел.
Двери палаты открылись, и коренастый полицейский позвал Панника.
Инспектор извинился и вышел.
– Ты прав, – тихо сказала Рейчел. – Мне надо было слушать тебя.
Ему не нужны были ее уступки.
– Нам надо выбираться отсюда и ехать домой.
Рейчел ничего не сказала, и он намеревался настаивать, когда вернулся Панник.
– Шахту проверили. Внутри никто не найден. Был еще один выход, незагороженный, из дальнего туннеля. Как вы и герр Кнолль попали в шахту?
– Мы ехали на арендованной машине, потом шли пешком.
– На какой машине?
– На темно-красном «вольво».
– Машина на шоссе не обнаружена, – сказал Панник. – Этот Кнолль скрылся.
Инспектор, казалось, знал еще что-то.
Пол спросил:
– Что еще сказал вам полицейский?
– Эту шахту нацисты никогда не использовали. Внутри не было взрывчатки. Тем не менее это второй взрыв за три года.
– И что это значит?
– Это значит, что происходит что-то очень странное.
Пол покинул больницу и доехал на полицейской машине до Вартберга. Панник поехал с ним. То, что он был федеральным инспектором, давало ему определенное положение и привилегии.
– То же, что и ваше ФБР, – сказал Панник. – Я служу в национальных силах полиции. Местные власти все время сотрудничают с нами.
Рейчел рассказала им, что Кнолль снял два номера в «Золотой короне». Значок Панника дал ему немедленный доступ в номер Рейчел. Номер был убран, кровать застелена, чемодана не было. Комната Кнолля также была пуста. Темно-красного «вольво» нигде не было.
– Герр Кнолль выехал сегодня утром, – сказал владелец отеля. – Заплатил за оба номера и уехал.
– В котором часу?
– Примерно в десять тридцать.
– Вы не слышали о взрыве?
– На рудниках бывает много взрывов, инспектор. Я не обращаю особого внимания на тех, кто к этому причастен.
– Вас не было здесь, когда Кнолль вернулся этим утром? – спросил Панник.
Мужчина покачал своей лысеющей головой. Они поблагодарили владельца и вышли. Пол сказал Паннику:
– У Кнолля фора в четыре часа, но, возможно, машину можно отследить по сводкам.
– Герр Кнолль не интересует меня. Все, что он совершил, – это незаконное проникновение в пещеры.
– Он оставил Рейчел умирать на этом руднике.
– Это тоже не преступление. Я ищу ту женщину. Убийцу.
Панник был прав. Катлер понимал затруднительное положение инспектора. Ни точного описания, ни имени. Ни прямых доказательств. Ничего.
– У вас есть какие-нибудь идеи, где ее искать? – спросил он.
Панник не отрываясь смотрел на тихую деревенскую площадь.
– Nein, герр Катлер. Ни единой.
ГЛАВА XXXIII
Замок Луков, Чешская Республика
Воскресенье, 18 мая, 17.10
Сюзанна взяла предложенный Эрнстом Лорингом оловянный кубок и удобно устроилась в королевском кресле. Ее наниматель, казалось, был доволен предоставленным отчетом.
– Я ждала полчаса на месте и уехала, когда начали собираться власти. Никто не выбрался из шахты.
Сюзанна пригубила вино. Фруктовое вино, изготовленное в поместье Лоринга.
– Я проверю у Фелльнера завтра под видом чего-нибудь другого. Наверное, он скажет мне, если что-то случилось с Кристианом.
Она сделала еще глоток. День оказался успешным. Триста километров были легкой двухчасовой поездкой для ее «порше». Она выехала из Центральной Германии в Чехию, пересекла границу, и вот она в поместье Лоринга.
– Ты сумела обойти Кристиана, – сказал Лоринг. – За ним трудно успеть.
– Он был слишком жаден. Но я должна сказать, Макаров был довольно убедителен. – Она поднесла кубок к губам. – Жаль. Старик был так верен. Он хранил молчание долгое время. К сожалению, у меня не было выбора. Он должен был замолчать навсегда.
– Хорошо, что ты не тронула ребенка.
– Я не убиваю детей. Он знал не больше, чем рассказали другие свидетели на рыночной площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50