Он охотился на одиноких женщин, совершил серию изнасилований, шесть из которых закончилось гибелью жертв. Реализовывал замыслы маньяк с помощью своего видавшего виды «ЗИЛ-133». На проселке всегда хватало попутчиц. Тех же, кто оказывался Китаеву по вкусу, ждала поездка с ветерком до заброшенного участка трассы, изнасилование и нередко смерть. Трупы убийца особенно не прятал – бросал в придорожных кустах и уезжал…
Жестокостью Китаев отличался с юности. И тягу к насилию имел с ранних лет, за что получил первый срок. Но выйдя на волю, ремесло не забросил. Мало того, привлек к любимому занятию младшего брата. К изнасилованию добавилась новая статья – вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Вторично суд оценил таланты Китаева девятью годами лишения свободы. Однако полностью отбывать наказание насильник не захотел. Из колонии-поселения Верхний Вижай Пермской области он совершил побег в лучших традициях вестерна. Четыре дня шел проселками, сторонясь людей и оживленных дорог. Дошел до Перми и там на полгода «залег» – тайно жил у подружки. Затем перебрался в Смоленскую область, где в Кардымовском районе устроился водителем совхоза «Каменский».
Он даже ухитрился получить там новый, «чистый» паспорт. Придя в отделение милиции Китаев заявил, что его обокрали, предъявил единственный оставшийся документ – военный билет, благо, тот был выписан на отца (родители имели разные фамилии). Сначала ему выдали временное удостоверение, а затем настоящий паспорт. Следующий шаг – получение жилья, работа в автохозяйстве. Учитывая либеральные порядки на селе, имел в своем полном и бесконтрольном распоряжении машину. Чем не без удовольствия пользовался – разъезжал по области. И не только по Смоленской. Он оставил след в Пермской и Белгородской областях, появлялся в Татарстане, Удмуртии, Московской, Владимирской и Нижегородской областях. Понятно, что всюду добрый шофер подвозил симпатичных попутчиц. Все шесть убийств Китаев совершил одинаково. Жертвы были изнасилованы в обычной и извращенной форме, а затем задушены. Маньяк не любил оставлять свидетелей. В Руднянском районе Смоленщины, в двухстах метрах от Голыковской электростанции, он убил семнадцатилетнюю Тамару Е. В Кардымовском, в пятидесяти метрах от трассы Москва-Минск, бросил тело Ольги И. Растерзанную Галину Ш., двадцати лет, обнаружили на окраине села Прилесье… Подробности его задержания в июле 1992 года, если бы не трагические обстоятельства этого страшного дела, можно воспринимать как анекдот. На свою последнюю жертву, сорокалетнюю жительницу села Творцы, Китаев напал излюбленным способом. Выскочил перед женщиной на лесную тропинку с ножом в руке: «Пошли со мной. Вздумаешь звать на помощь – пеняй на себя!». Разговоры о преступлениях ходили давно, жертва поняла, с кем имеет дело, и решилась на хитрость. Сославшись на временное недомогание по женской части, она спокойно предложила Кцтаеву удовлетворить похоть не совсем естественным способом (впрочем ему все способы были хороши). Насильник согласился, не подозревая подвоха, но в следующее мгновение едва не потерял сознание от боли. Жертва использовала единственный шанс – изо всей силы укусила маньяка за причинное место…
Пока Китаев катался по земле от боли, перепуганная женщина, не разбирая дороги, бросилась прочь. Ей повезло – навстречу попались рабочие соседнего колхоза. В сопровождении мужчин пережившая шок жертва пришла в милицию. К счастью, оперативники сработали четко.
На всех дорогах, автобусных остановках и железнодорожных станциях выставили наряды милиции, получившие приметы преступника. Участвовала в поисках и потерпевшая. По невероятному стечению обстоятельств при задержании она вновь оказалась главным действующим лицом. Женщина увидела Китаева, который с трудом передвигая ноги, брел к платформе.
Сотрудники уголовного розыска предложили подозреваемому предъявить документы. Участвовавшие в задержании свидетельствовали, что самообладанию насильника можно было позавидовать. Не торопясь, он достал паспорт, протянул оперативникам. Те в недоумении переглянулись: все нормально, придраться не к чему. И тут инициативу взяла потерпевшая: «Это он, я уверена, снимите с него штаны!». После предъявления интимной улики сомнения исчезли. На запястьях маньяка щелкнули замки наручников.
Узнав о второй жизни Китаева, земляки и сослуживцы не хотели этому верить. В быту он действительно мало чем отличался от товарищей, неплохо работал, выполнял задания, не отказывался от командировок. И еще очень любил вести в клубе дискотеки, подбирая репертуар. Даже стихи сочинял трогательные – о матери, родном крае, свободе. Вот ведь как! Известно, например, что склонность к писанию проявлял Сливко, любил изящную словесность Чикатило. Правда, такие детали прокуратура и суд во внимание не принимают, здесь, скорее, область применения знаний ученых-психиатров. Кстати, посвящал стихи Китаев и любимым девушкам. Им же преподносил подарки – вещи, сорванные с остывающих тел изнасилованных и задушенных женщин. Эти подношения очень пригодились следствию как неопровержимые доказательства деятельности поэта-убийцы.
ШАШЛЫК ИЗ ЛЮБИМОЙ
Суклетин в сердцах стукнул вилкой по столу:
– Жесткая!
Насупившись, он жевал так энергично, что кончики пушистых усов прыгали по широким скулам.
– Катька-то мягче была, – он дернул шеей и с трудом проглотил кусок.
Сотрапезница сверкнула темными глазками над тарелкой и, отправив в пухленький ротик очередную порцию мяса, заискивающе проворковала:
– Я же тебе говорила, что бедро не протушилось как следует. Надо было ручку взять, она помягче…
Потом, слыша недовольное сопение своего друга, Шакирова примирительно добавила:
– Ты кусочки мельчи, как я. И запивай.
… Этот диалог двух людоедов мной, конечно, выдуман. О чем говорили за столом каннибалы – любовники Алексей Суклетин и Мадина Шакирова – неизвестно. Следствие такими деталями не интересовалось. Но вероятность того, что подобные беседы могли иметь место, достаточно велики. Очевидно одно, что толк в человеческом мясе и способах его приготовления и Суклетин, и Мадина знали прекрасно. Как-никак вместе убили, разделали и сожрали пять женщин и двух девочек. Причем самец-людоед перед свежеванием использовал жертв и в плане сексуальном.
Случись подобная история сегодня, о ней рассказали бы все газеты и журналы, ее бы мгновенно узнали миллионы телезрителей. В то же время (казанский каннибал действовал с 1981 по 1985 год) информация на столь щекотливые темы подлежала строгому рецензированию в соответствующих инстанциях. До широкой публики дошли лишь некоторые детали. Но и их хватает с избытком.
Работавший сторожем садоводческого товарищества «Каенлык» в пригороде Казани Суклетин имел весьма привлекательную внешность – высокий, широкоплечий, с крупными чертами лица и большими пушистыми усами. Он действовал на многих женщин гипнотически, особенно на тех, кто не избегал хмельных застолий. И когда ничего не подозревающие жертвы соглашались посетить домик неотразимого красавца, Суклетин вместе со своей покладистой сожительницей Шакировой сначала хладнокровно расправлялся с ними, а затем использовал их для приготовления шашлыка, котлет или наваристой шурпы.
К каждой жертве Суклетин имел особый подход. То есть не в смысле кулинарных рецептов, на кухне полноправной хозяйкой была Мадина, а в плане сроков получения свежего мяса. Одних усатый каннибал забивал сразу, и в этом ему нередко помогала практичная подруга, других, как в случае с одиннадцатилетней Валей Е., сначала слегка откармливали, а уж потом… Все зависело от настроения, степени заполненности холодильника и, особенно – от аппетита.
О холодильнике разговор отдельный. Очень скоро в округе прознали, что у Суклетина можно в любое время недорого купить прекрасную парную вырезку. И охотники до шашлыков на свежем воздухе поспешили к радушному сторожу – отказа никому не было, желающие отоваривались качественным мясом, причем почти за бесценок.
Позже выяснилось, что в милицию и раньше поступала информация, но никто и пальцем не пошевелил для ее проверки. Сколько бы еще убийств совершил прожорливый любитель женской плоти, неизвестно. Если бы не случайность.
То ли от скуки, то ли разнообразия ради Суклетин начал заниматься вымогательством. В качестве подсадной утки использовал верную Мадину. Она заманивала в дом Суклетина таксистов и провоцировала лечь с ней в постель. Тут «из-за кулис» вылезал сверкающий глазами людоед (иногда с ним на пару спектакль ревности разыгрывал собутыльник и сотрапезник Волков) и требовал у таксиста отступного. Выручка была разной, а дружки искренне забавлялись. Да и деньги в хозяйстве лишними не были. Но очередной водитель, которому дали срок до завтра собрать требуемую сумму, заявил в милицию. Суклетина задержали, а при обыске в домике-сторожке нашли паспорт одной из убитых женщин.
Когда завершили раскопки в яблоневом садочке Суклетина, то набрали четыре мешка человеческих костей. К ним время от времени подбегала собака, которую людоед иногда подкармливал неликвидными остатками, обнюхивала находки и жалобно скулила…
Примерно на год раньше Суклетина в небольшом казахском селе начал действовать другой охотник на женщин Николай Джумагалиев. Ему, если можно так выразиться, и досталась главная слава людоеда (хотя сам Джумагалиев уверяет, что женщин никогда не ел, а попробовал лишь кусочек – отрезал мясо от шеи, пожевал и выплюнул: «резиновый вкус»). Такая несправедливость объясняется просто. Медики, обследовав Джумагалиева, признали его невменяемым (в отличие от здоровяка Суклетина, расстрелянного по приговору суда) и отправили на принудительное лечение. Крепкий организм казаха помог ему сохраниться в специфических условиях стационара для душевнобольных, он дожил до периода перестройки и гласности, и был атакован целым полком снимающей и пишущей братии, поспешившей рассказать народу о настоящем советском людоеде.
Интерес к личности Джумагалиева подогревался необычными обстоятельствами, при которых он выплыл из небытия. Еще в 1989 году при перевозке из спецлечебницы Ташкента в психбольницу общего типа Джумагалиев усыпил бдительность сопровождающих его врачей и бежал из аэропорта «Манас» в Бишкеке.
На поиски людоеда, обвиненного в убийстве семи молодых женщин, бросили все имевшиеся силы: солдаты воинских частей и милиции прочесывали местность, устраивали засады на горных перевалах, посылали самолеты и вертолеты, даже приглашали из Москвы отряд дельтапланеристов, которые барражировали над горами, пытаясь отыскать следы беглеца. Никакого результата достичь не удалось.
Позже Джумагалиев признается, что вполне комфортно чувствовал себя в полной изоляции от цивилизованного мира. Жил в шалаше или пещере, обходился подножным кормом, ловил рыбу, мелкого зверя. «Мне коробок спичек – больше ничего не надо, – уверял он журналистов. – Я здоровье поправил на природе: там боярышник, шиповник, яблоки, травы разные. Звери меня не трогали, а птицы даже об опасности предупреждали. Думал, меня инопланетяне заберут…».
Инопланетяне Джумагалиева забрать не захотели, и он неожиданно появился в районе правительственных дач в предместьях Бишкека, что вызвало невероятный переполох и отразилось в сенсационных заголовках местных газет: «Людоед гуляет на свободе», «Каннибал Джумагалиев вернулся к людям: зачем?», «Кто приютит людоеда?».
Его задержали, сразу же поместили в приемник-распределитель и охотно демонстрировали журналистам: не волнуйтесь, мол, он совсем не опасный, ручной.
Из многочисленных интервью, розданных в этот период Джумагалиевым, можно составить представление о его жизненном пути.
Николай Джумагалиев родился 1 января 1952 года (хотя по другим сведениям, дата рождения – 15 ноября) в поселке Узун-Апач Джамбульского района Алма-Атинской области. Отец – казах, мать – русская, кроме сына, в семье еще четыре дочери. Причем одна из сестер пропала при невыясненных обстоятельствах, что вызывало естественные вопросы к Джумагалиеву. Но тот уверял, что никакого отношения к ее исчезновению не имеет.
В школе будущая «знаменитость» ничем не выделялась. Доучившись до девятого класса, он поступил в дорожное училище, а затем два года служил в армии, в войсках химической защиты. В 1974 году демобилизовался, около полутора лет пробыл дома и, сделав неудачную попытку поступления в институт на геологоразведочный факультет, отправился на Север зарабатывать деньги.
Скитания Джумагалиева продолжались несколько лет и во многом сформировали его отношение к окружающему миру и оценку моральных качеств будущих жертв – женщин европейского происхождения. Он плавал матросом в Атлантике, работал в Мурманске, Салехарде, электриком на Печорской ГРЭС, побывал в Якутии, на Алдане трудился бульдозеристом, участвовал в экспедициях в Коми, отметился на Чукотке (Билибино) и Магадане. Нигде долго не задерживался, максимум два-три месяца, и новый поиск. «Платят копейки, а труд тяжелый», – вспоминал он.
В 1978 году окончательно вернулся домой, в Алма-Атинскую область, где устроился работать в пожарную часть. С этого момента у Джумагалиева возникла идея борьбы с «матриархатом».
По его мнению, женщины на Севере больше походили на мужчин, были грубыми, издевались над геологами, вели себя высокомерно, курили, матерились, спали с кем попало. Одним словом, жили не так, как велит ислам. И Джумагалиев начал наводить порядок.
Первую жертву выбрал из-за ее распущенности. Навел справки и вынес приговор – убить неверную. Реализация замысла далась нелегко, к убийству Джумагалиев готовился аж два года.
… Здесь уместно нарушить хронологию повествования. В период активных поисков беглеца в горах Алатау Москва была взбудоражена небольшой заметкой в газете «Куранты», где утверждалось, что Джумагалиева видели в столице и ее пригородах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26