Внутри дома полыхало адское пламя. Ручейки и целые реки огня текли, приплясывая и извиваясь, скрывая в своих смертоносных волнах то, что еще недавно составляло прошлое и настоящее владельцев особняка. Под ногами Роя трещали и проваливались доски. Пламя взлетело по шторам и яростно бросалось на раскалившееся стекло. Центральный вход на второй этаж был перекрыт. Без защитного костюма Рой не мог проскочить, не загоревшись.
– Черт! Хоть бы раз позвали пожарных перед тем, как строить свои дворцы! – разозлился Рой.
По воспаленным от жара щекам Роя стекал пот. Глаза резало. Чтобы пробраться к спальням, нужно было обогнуть зал и столовую. Там мощные струи воды усмирили пламя, и, прикрыв лицо рукавом куртки, Рой миновал поворот, очутившись в библиотеке. Едва он сделал шаг, за его спиной рухнул огромный стеллаж с книгами. Рой успел отшатнуться.
Он благополучно пересек коридор, и теперь от спален его отделяла только лестница, точнее то, что от нее осталось. Добраться до верха – значит влезть на нее и, подпрыгнув, зацепиться за настил второго этажа.
Над головой скрипнула крыша. Рой настороженно взглянул вверх. Вот последний рубеж, перейдя который обратно не повернешь. Он шагнул на обломок лестницы и подтянулся на руках. Ужасное жжение объяло ногу. Это огонь вцепился в его брючину, не желая отпускать новую жертву.
Превозмогая боль, Рой подпрыгнул и ухватился за перила. Горящая лодыжка вызывала страдания, и мозг малодушно выстукивал: «Брось! брось! брось!». Рой висел на одних пальцах, не имея возможности подтянуться, под ним расстилалось огненное озеро смерти. В какой-то момент взгляд Роя зацепился за нечто необычно белое. Необычно – для традиционных на пожаре ярко-красных и черных красок. Это был край белого платья.
– Вот же она! – с облегчением выдохнул Рой и, ощутив прилив сил, сделал рывок вверх.
Запрыгнув на второй этаж, он осторожно приблизился к белому пятну. Ему все еще не верилось, что в огненной лавине могло что-то уцелеть. Молодая девушка лежала между диваном и свалившейся балкой. На ее виске запеклась кровь, но больше никаких ранений вроде бы не было.
– Мисс, вы меня слышите? – Рой приложил палец к сонной артерии пострадавшей и ощутил слабое биение жизни.
В пылающем мраке ее кожа казалась особенно белой, темные волосы блестели. Рой рывком поднял девушку с пола, и, прижав к груди, начал продираться сквозь горячие огненные джунгли.
– Мама… я боюсь… – застонала девушка, кашляя от гари.
– Держись, мы уже выходим! – подбодрил ее Рой.
Девушка стала задыхаться, ее лица коснулась мертвенная бледность, грудь болезненно вздымалась от приступов удушья и резко опадала.
– Не вздумай, слышишь?! – взревел Рой. – Я не дам тебе умереть!
И чем тише становилось ее дыхание, тем сильнее, с большим отчаянием Рой прижимал ее к своему сердцу.
Рой уже видел краешек улицы в обугленном скосе французского окна. Слышал, как за спиной рушатся перекрытия, словно это был не особняк стоимостью в несколько миллионов, а кукольный домик вроде купленного Роем на Рождество в подарок младшей сестренке.
– У тебя был в детстве кукольный домик? – спросил Рой у девушки.
Язык с трудом ворочался в пересохшем рту, но, если он замолчит, если она перестанет слышать его голос, она уйдет, уйдет.
Девушка не отвечала.
– Все девчонки мечтают о таком домике. Но только не моя сестра. Когда я подарил ей домик с куклами, она…
Рой был готов пересказать все известные ему смешные и глупые истории, только бы она дышала, только бы его сердце чувствовало гулкие удары в ее груди.
– Парень, ты горишь! – завопили в один голос несколько человек, когда Рой наконец вышел из полуразрушенного дома.
– Она жива… – прошептал Рой.
Подбежавшие люди накинули ему на плечи одеяло, но Рой продолжал идти, держа на вытянутых руках девушку, вырванную им из объятий смерти.
– Пульс падает, – озабоченно сказал врач «скорой помощи». – Кислородную маску!
– Я поеду с вами. – Рой уставился на врача невидящим взглядом.
Врач оценивающе посмотрел на упрямого молодого человека, который не выпускал руки спасенной им девушки, секунд пять раздумывал и, дав водителю команду отправляться, обронил:
– В машину. Скорей!
Поместившись в салоне машины реанимации рядом с раненой девушкой, Рой в последний раз окинул взором выгоревший дом. От шикарного особняка остались закоптелые руины.
Рой Доллан не жаловал светскую хронику и потому не знал, что спасенную им красивую черноволосую девушку зовут Аманда Мария Орбисон. Как не знал и того, что этой летней ночью она потеряла обоих родителей и осталась единственной наследницей многомиллионного состояния.

3

Ах как сладко просыпаться под звуки музыки сказочного сна! В красном огненном городе заперта молодая и очень одинокая девушка. У нее есть мать, отец и старшая сестра, но все они живут на свободе, на зеленых бескрайних равнинах с чистыми озерами и прозрачным воздухом. Девушка мечтает распахнуть ворота города и уйти в поля, но кто-то запер ворота снаружи. Семья пленницы знает, что она в красном городе, и уверена, что девушка счастлива и довольна.
И вот однажды появляется странник. Сильный, мужественный, волевой и в то же время добрый, мудрый и терпеливый. Проходя мимо огненных городских стен, он слышит тихую печальную песню и, конечно, влюбляется в пленницу за ее прекрасный голос и решает взять ее с собой. Девушка не успевает закончить песню, как ржавые засовы на воротах со скрежетом спадают. Преклонив перед ней колено, он предлагает ей руку и сердце и говорит: «Если бы ты не жила в этом городе, я бы его придумал».
Под черными бархатными покровами ночи причудливо сплетаются в одной фантазии затаенные мечты, нехитрые сентиментальные желания и нежный хрустальный голос, зовущий в зыбкую романтическую даль.
Когда Вселенная сузилась до размеров маленького женского сердца и ее звуки начали долетать до слуха, Аманда приоткрыла глаза. Вокруг был только яркий, слепящий свет и летали белые мухи.
– Я в раю? – прошептала Аманда.
– Вы в больнице. С вами все в порядке, – ответил кто-то ласковым голосом странника.
Аманда догадалась, странник превратился в ангела, который сопровождает души умерших на небо. У него глубокий, бархатный голос с нежными, грудными интонациями, как и полагается ангелам.
– Как вас зовут?
– Не знаю, – ответила Аманда.
Сквозь белую метель она стала различать чьи-то черты. Было больно смотреть и, чтобы разглядеть лицо ангела, приходилось щуриться. Ангел напоминал обычного белого мужчину, с правильным носом и высоким лбом. Похоже, он был чем-то встревожен.
От напряжения в глазах началась резь, а голову будто пронизали не меньше пяти острых стрел. Аманда оставила попытки. Ее веки, будто налитые свинцом, опустились, скрыв от нее пляшущие языки пламени и встревоженное лицо ангела.
– Не уходи, – выдохнула она.
Еще секунда, и Аманду охватил приступ удушья. Она шевельнула рукой и ощутила, как длинные теплые пальцы нежно и в то же время крепко сдавили ее ладонь.
– Я не оставлю вас. Обещаю.
Свет начал медленно меркнуть, будто кто-то постепенно уменьшал его яркость. Черное, непроглядное покрывало накрыло Аманду, и она вновь потеряла сознание.
Ее дыхание было неритмичным, сбивчивым, и сердце Роя сжалось от волнения. Но уже через пять минут она задышала ровнее, и он вздохнул с облегчением, бросив взгляд на ладошку в его руке. Длинные изящные пальцы с коротко подстриженными ногтями. Модницы не носят такие ногти, мелькнуло в голове Роя. Может, она медсестра или врач? Женщина с ангельским ликом, подобным этому, просто обязана заниматься врачеванием. Мимолетный взгляд на нежное, одухотворенное лицо может излечить человека от любой душевной хвори.
Не будь Рой в полном изнеможении, он наверняка улыбнулся бы, глядя на ее мягкие полные губы с приподнятыми уголками, на невероятно длинные, загнутые на концах ресницы, отбрасывающие тень на щеки.
Скулы ее отличались изяществом, а кожа цвета слоновой кости была почти прозрачной. Все черты лица незнакомки были мягкими и женственными, только подбородок был упрямым, волевым и свидетельствовал о твердости характера.
– Вы все еще здесь? – недовольно спросили из-за спины Роя.
Он повернул голову и увидел медсестру. Скрестив руки на груди, она явно намеревалась выставить его из палаты и была готова отразить любую атаку молящих глаз Роя.
– Сестра, она очнулась и опять потеряла сознание.
Медсестра подошла ближе, проверила у девушки пульс, капельницу. Все было в порядке. Она повернулась к Рою с твердым намерением выпроводить его и вдруг увидела кровь на его правом плече. Красное пятно медленно расплывалось.
– Да вы же ранены!
Через минуту она вернулась с хирургом, и вдвоем им удалось уговорить Роя незамедлительно отправиться на перевязку.
– Она просила меня остаться, – повторял Рой.
– Если вы будете и дальше игнорировать дырку в вашем плече, нам придется положить вас на соседнюю койку, – пригрозила медсестра, помогая Рою раздеться.
– А если будет уже поздно, я отрежу тебе руку, – пошутил врач. – А такую красотку надо обнимать двумя руками.
– Это серьезный аргумент, – улыбнувшись через боль, согласился Рой и позволил осмотреть свою рану.
После перевязки боль в плече притупилась. Рана ныла, будто ее нарочно обдавали холодным воздухом, но Рой силился не замечать неприятные ощущения.
– Иди-ка ты, герой, домой, поспи, – сказал хирург. – Она еще пару суток будет без сознания.
Рой вытащил из огня немало женщин, среди которых были и юные, и красивые. Нередко их жизнь и красота увядали прямо на его глазах, но ни разу чужая смерть не тронула его душу. Как ладони землекопа со временем грубеют и покрываются жесткими мозолями, так и Рой натрудил себе мозоль, большую и уродливую. Она объяла панцирем его сердце, и никакая боль не могла туда проникнуть.
Но этой девушке удалось пробить броню Роя. Ее беззащитность и хрупкость проникли в самое его сердце. Разве было что-то в этом мире важнее ее дыхания и замутненного болью, но все-таки живого взгляда? Если бы понадобилось отдать ей свое сердце, Рой не задумался бы ни на секунду. Оно принадлежало ей с того момента, когда он увидел ее в объятом пламенем доме.
– Она будет жить? – спросил Рой.
– На этот счет никаких опасений у меня нет, – сказал врач, но Рой понял: он недоговаривает. Прочтя страдание во встревоженных глазах Роя, врач, вздохнув, пояснил:
– Хорошо. Если хотите, я скажу вам. Она не умрет и, скорее всего, выздоровеет, хотя этого я пока не могу обещать с абсолютной уверенностью. Но остается еще одна проблема. Ранение головы наверняка даст осложнение. Возможно, это явление временное…
– Она лишится рассудка?
– Хм. Я не исключаю развития у нее амнезии. Ранения головы чреваты самыми разными неожиданностями.
Как безжалостна судьба, подумал Рой. Сохранив жизнь, она отбирает память, а вместе с ней прошлое. Каково будет бедной девушке, когда она проснется на больничной койке и не вспомнит никого из своих родственников?

4

Опасения врача насчет тяжести ранения были не напрасны. Пренебрежение лекарствами и беспечное отношение к сквознякам обошлось Рою в неделю жизни. В возбужденном состоянии он не мог трезво оценить всю серьезность своей раны и по возвращении домой из больницы ни на секунду не оставлял мыслей о спасенной им девушке. Улегшись в постель, он и не подумал выполнить наказ врача, и ближе к утру его рана горела так, словно кто-то прикладывал к ней раскаленные щипцы. Рассыпанные по потолку круги, которые чудились Рою в бреду, сходились и рассыпались, как в калейдоскопе.
Рой проклинал дырку в плече, несколько раз порывался встать и ровно столько же валился обратно на горячую подушку. Хватило бы одного звонка и пары слов, чтобы мать немедля прикатила к нему, но Рой предпочитал не беспокоить ее по пустякам. В последнее время она пристрастилась к «маргарите» и под ее воздействием стала несносно сентиментальной. Конечно, абсолютное большинство женщин страдают излишней чувствительностью, но с годами она, как правило, сходит на нет. У матери Роя все произошло с точностью до наоборот: возраст превратил ее сердце в губку, из которой всегда можно было выжать немного слез.
И Рой решил бороться с болезнью один на один. Сам менял повязки, сам смешивал лечебные коктейли. Через шесть дней Рой выкарабкался.
Из окна ему улыбался солнечный день. Вихри душного летнего ветра носились по шумным переполненным улицам города, разнося в воздухе пыль, запахи и пойманные слова. Рой любил свой город, несмотря на то что на центральных улицах было не протолкнуться. Но без толпы обвешанных фотоаппаратами восторженных туристов и спешащих по делам жителей Нью-Йорк был бы другим. Рой мог бы рассказать, что и глубокой ночью город никогда не засыпает. По ночным проспектам течет другая жизнь, и в ней действуют другие правила. Нью-Йорк для каждого находит время, никто не чувствует себя в нем посторонним.
Благодаря службе в пожарной команде Рой узнал все городские закоулки. Он ни разу не застревал в пробках, прокрадываясь через сквозные дворы и улочки с односторонним движением. И теперь, когда Рой спешил в больницу к своей незнакомке, этот его опыт пригодился.
Ему чудилось, что из каждого автомобиля на него смотрит она. Та, к которой он стремился, ради которой отчаянно боролся с болью. Кто она: родственница Орбисонов, гостья, дочь кого-то из слуг? Белое льняное платье, что было на ней, показалось Рою недорогим. Будь она дочерью Орбисона, одевалась бы, как Гленда.
Гленда… С некоторых пор это имя утратило для него значение. Из-за ранения Рой не успел выяснить, почему Гленда внезапно и грубо прервала их отношения. Его автоответчик молчал всю неделю. Впервые расставание с женщиной было для Роя безболезненным.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3