https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/dlya-tualeta/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Бомонт Чарльз
Красивые люди
Чарльз Бомонт
КРАСИВЫЕ ЛЮДИ
Перевод с английского С.Васильевой
Мэри не шелохнулась, когда на ее глазах у красивого мужчины взрывом оторвало ноги и в полыхающей заревом ночи огромный космолет начал деформироваться и разваливаться на части. Она беспокойно шевельнулась, видя, как в ужасающем безмолвии, медленно, точно во сие, поплыли вперемешку с обломками космолета искромсанные человеческие тела. Но когда на людей обрушился метеоритный ливень, разрывая плоть и раскалывая кости, Мэри зажмурилась:
- Мама!
Миссис Кьюберли оторвала взгляд от журнала.
- Нам еще долго ждать?
- Не думаю. А что?
Мэри молча кивнула на стену-экран.
- Ах, вот в чем дело. - Миссис Кьюберли рассмеялась и покачала головой: Это же старый, давно надоевший фильм. Почитай лучше журнал, как я.
- Мама, а экран обязательно должен быть включен?
- Вроде бы никто на него не смотрит. Пожалуй, доктор не рассердится, если я выключу.
Миссис Кьюберли встала с дивана и подошла к стене. Она нажала маленькую кнопку, и изображение, вспыхнув и замерцав, исчезло.
Мэри открыла глаза.
- Честно говоря, - сказала миссис Кьюберли сидевшей рядом с ней женщине, - я думала, они покажут что-нибудь другое. Ведь мы могли бы посмотреть историю первой высадки на Марс в музее.
Не отрывая глаз от журнальной страницы, женщина произнесла:
- Это идея доктора. Психологический прием.
Миссис Кьюберли приоткрыла рот и понимающе кивнула:
- Мне следовало догадаться, что это неспроста. Но кто смотрит фильм?
- Дети. Он заставляет их задуматься, пробуждает в них чувство благодарности или еще какие-нибудь возвышенные эмоции.
- А! Да, конечно.
Мэри взяла журнал и перелистала его. Сплошь одни фотографии: мужчины и женщины. Женщины, похожие на мать и на других, сидевших сейчас вместе с ней в приемной. И мужчины с великолепно развитой мускулатурой и блестящими густыми волосами. Женщины и мужчины, все одинаково совершенные физически и красивые.
- Мама...
- Ну, что еще! Неужели ты не можешь посидеть минутку спокойно?
- Но мы здесь уже три часа. Разве это так уж необходимо?
- Не будь дурочкой, Мэри. После всех тех ужасов, что ты мне наговорила, без этого никак не обойтись.
В приемную вошла женщина с оливкового цвета кожей, одетая в прозрачную белую униформу:
- Кьюберли. Миссис Зена Кьюберли!
- Это я.
- Доктор вас ждет.
Миссис Кьюберли взяла Мэри за руку, и они пошли вслед за сестрой по длинному коридору.
Мужчина, которому на вид можно было дать лет двадцать пять - двадцать семь, оторвал взгляд от письменного стола. Он улыбнулся и жестом указал на стоявшие неподалеку от него два стула:
- Я вас слушаю.
- Доктор Хортел, я...
Доктор прищелкнул пальцами:
- Да, да, знаю. Ваша дочь, И я знаю, что вас беспокоит. Их сейчас так много, что я трачу на это большую часть времени.
Он повернул свое красивое лицо к Мэри:
- Сколько тебе лет, девочка?
- Восемнадцать, сэр.
- Ого, вот так нетерпение! Ну, ясно, уже пора. А как тебя зовут?
- Мэри.
- Очаровательное имя! И такое необычное. Я, Мэри, беру на себя смелость сказать, что понимаю причину твоего беспокойства, понимаю целиком и полностью.
Миссис Кьюберли улыбнулась и разгладила металлическое шитье на своем жакете.
- Сударыня, вы не знаете, сколько в наше время таких, как ваша дочь. Одна девочка, как я помню, настолько была выбита из колеи, что, забросив все свои дела, целыми днями только и делала, что предавалась горестным размышлениям.
- Именно это и происходит с Мэри. Когда она, наконец, во всем мне призналась, доктор, я подумала, что она сошла... ну, вы понимаете.
- Дела ваши настолько плохи? Боюсь, что нам придется ввести новую программу образования, и побыстрей, иначе они все станут такими.
- Я вас не совсем понимаю, доктор.
- Дети, миссис Кьюберли, должны быть как следует проинструктированы. Как следует! Многое у нас считается само собой разумеющимся, а детский ум не воспринимает ряд явлений без четкого объяснения.
- Разумеется, но какое это имеет отношение к...
- Мэри, как приблизительно половина шестнадцати-, семнадцати-, восемнадцатилетних, становится болезненно застенчивой. Ей кажется, что ее тело достаточно развилось и готово к Трансформации, а на самом деле это не так. Мэри видит вас, окружающих ее женщин, фотографии, а потом смотрится в зеркало и приходит в ужас. Она спрашивает себя: "Почему я должна быть безобразной, неуклюжей, непропорционально сложенной?"
- Но... - начала миссис Кьюберли.
- Эта сторона вопроса вам, несомненно, понятна. Итак, Мэри, твой протест направлен против того, что мы не даем тебе и твоим сверстникам убедительных, логически обоснованных объяснений, почему нужно ждать до девятнадцати лет.
- Нет, нет, доктор! - вскричала миссис Кьюберли. - У нас все наоборот.
- Прошу прощения, сударыня?
- Дело в том, что вы меня неправильно поняли. Мэри, скажи доктору то, о чем ты говорила мне.
Мэри беспокойно заерзала на стуле:
- Понимаете, доктор, я... я не хочу этого.
У доктора отвисла челюсть:
- Что ты сказала? Повтори, пожалуйста.
- Я сказала, что не хочу подвергаться Трансформации.
- Невероятно! Такое я слышу впервые в жизни. Ты шутишь, девочка!
Мэри отрицательно покачала головой.
- Вы видите, доктор. Что это может быть?
Доктор поцокал языком и достал из маленького шкафчика опутанную проводами черную коробку с множеством кнопок и дисков. Он укрепил на голове Мэри черные зажимы.
- О нет, не думаете же вы...
- Сейчас увидим.
Доктор повернул несколько дисков и взглянул на лампочку в центре крышки коробки. Она не зажглась. Он снял с головы Мэри зажимы.
- Ну и ну, - произнес он. - Ваша дочь, миссис Кьюберли, совершенно здорова.
- Тогда что же это?
- Быть может, она лжет.
Еще несколько тестов. Еще несколько каких-то аппаратов. И еще несколько отрицательных результатов.
- Девочка, ты и впрямь хочешь убедить нас, что предпочитаешь вот это тело? - спросил красивый мужчина.
- Оно мне нравится. Это... трудно объяснить, но ведь это я - вот что для меня важно. Мне нравится не моя внешность, а то, что это я.
- Миссис Кьюберли, - произнес доктор, - пусть с Мэри серьезно побеседует ваш муж.
- Мой муж погиб. Катастрофа у Ганимеда.
- О, какая героическая смерть! Значит, он был космонавтом, да? - Доктор почесал щеку. - Когда она впервые заговорила об этом?
- Да довольно давно. Я раньше относила это за счет того, что она еще совсем ребенок. Но позже, когда приблизилось время, решила все-таки обратиться к вам.
- Да, да, конечно, очень разумно. Мм... а ведет она себя тоже странно?
- Однажды ночью я нашла ее на втором уровне. Она лежала на полу и, когда я спросила, что она делает, ответила, что пытается заснуть.
Мэри вздрогнула. Она пожалела, что мать знает об этом.
- Вы сказали "заснуть"?
- Совершенно верно.
- Но кто мог подать ей такую идею?
- Понятия не имею.
- Мэри, ты ведь знаешь, что в наше время никто не спит. Что теперь, когда побеждено это бесполезное, бессознательное состояние, в нашем распоряжении неизмеримо больший период жизни, чем у наших бедных предков. Дитя, ты в самом деле спала? Ни один человек теперь не знает, как это делается.
- Нет, сэр, но чуть было не заснула.
Доктор выдохнул струю воздуха:
- Но почему ты пыталась делать то, о чем люди давным-давно забыли?
- Это было так красиво описано в книге, что сон показался мне приятным занятием. Вот и все.
- Где? В книге? Неужели в вашем блоке, сударыня, есть книги?
- Возможно. Я давно не занимаюсь уборкой.
- Удивительное дело. Уже много лет я не видел ни одной книги.
Во взгляде Мэри отразилась тревога.
- Но почему тебе понадобилось читать книги, когда есть видеоленты? Где ты их достала?
- Это папины книги. Ему передал их его отец, а дедушке - прадед. Папа говорил, что они лучше, чем видеоленты, и был прав.
Миссис Кьюберли вспыхнула:
- Мой муж был несколько странным человеком, доктор Хортел. Он хранил эти книги, несмотря на все мои возражения.
Атлетически сложенный доктор подошел к другому шкафу и взял одну из стоявших на полке бутылочек. Из нее он высыпал на ладонь две большие пилюли и проглотил их.
- Сон... книги... не хочет подвергнуться Трансформации... Миссис Кьюберли, дорогая моя, это очень серьезно. Я буду вам признателен, если вы смените психиатра. Видите ли, я очень занят, а ваша проблема весьма специфична. Я советую обратиться в Центральный Купол. Там много прекрасных врачей. До свидания.
Мэри рассматривала свое отражение в зеркальной стене. Сидя на полу, она принимала различные позы и разглядывала себя в профиль, фас, во весь рост, обнаженной, в одежде. Потом она взяла журнал, просмотрела его и вздохнула:
- Ну-ка, зеркальце, скажи...
Слова как-то неуверенно просочились в ее сознание и сорвались с губ. Она вспомнила, что узнала их не из книги. Эти слова говорил отец, "цитировал", по его выражению. Но, однако, это были строчки из книги... "Кто прекрасней всех..."
На туалетном столике стоял портрет матери, и Мэри внимательно в него вгляделась. Она долго смотрела на изящную шею безукоризненной формы. Золотистая кожа, гладкая, без единого пятнышка, без морщин и без возраста. Темно-карие глаза и тонкие дуги бровей, длинные черные ресницы. Черты лица абсолютно симметричны. Равнодушный рот, фиолетовый на золотистом фоне, белые сверкающие зубы. Мать - красивая трансформированная мать. И назад - к зеркалу:
- "...прекрасней всех на свете?.."
Молодая, довольно полная девушка, ни грации, ни ритма линий. Пористая кожа, припухшие веки, красная сыпь на лбу. Бесформенные пряди волос, спускающиеся на бесформенные плечи и бесформенное тело.
Мэри задумалась, стараясь вспомнить, что именно говорили отец и дедушка. Почему они считали Трансформацию вредной и почему она, Мэри, тогда поверила им и полностью с ними согласилась? Хоть она не все поняла, но они были правы. Правы! И когда-нибудь она поймет все до конца.
Миссис Кьюберли громко хлопнула дверью, и Мэри вскочила на ноги.
- Не так уж дорого включать окна. Ты что, даже не хочешь видеть людей?
- Нет. Это мне мешает думать.
- Так вот, Мэри, пора с этим кончать. Ты так огорчила доктора Хортела. Он ведь теперь откажется меня принять, а ты меня ежедневно травмируешь.
Миссис Кьюберли села на диван и аккуратно положила ногу на ногу:
- Почему ты опять лежала на полу?
- Я пыталась заснуть.
- Чтоб я больше этого не слышала! Почему тебе взбрела в голову такая глупость?
- Книги...
- Ты не должна читать эти отвратительные книги.
- Мама...
- В блоке полно видеолент, полным-полно! Каких угодно!
Мэри упрямо выпятила нижнюю губу:
- Но я не хочу смотреть их!
Миссис Кьюберли вскочила с дивана, схватила книги, лежавшие в углу, и те, что стояли в стенном шкафу. Она вынесла их из комнаты и бросила в лифт. Повинуясь кнопке, двери закрылись.
- Я знала, что ты это сделаешь, - медленно произнесла Мэри, - и поэтому почти все хорошие книги я спрятала. Там, где ты их никогда не найдешь!
Она тяжело дышала, сердце ее неистово колотилось.
Миссис Кьюберли прижала к глазам шелковый платочек:
- Не знаю, чем только я это заслужила!
- Что заслужила, мама? Разве я делаю что-нибудь дурное?
Мысли Мэри смешались и текли теперь слабым ручейком.
- Что? - со слезами вскричала миссис Кьюберли, - Что ты сказала? Ты думаешь, мне хочется, чтобы люди показывали на тебя пальцем?
Голос ее внезапно смягчился, в нем зазвучала мольба:
- А ты не передумала, дорогая?
- Нет.
- Ты же знаешь, это совсем не больно. Они только снимают немного кожи и заменяют ее другой, дают таблетки, делают электронные процедуры и еще что-то похожее.
- Нет.
- Если тебя пугает обработка костей, так это же не больно. Делают укол, а когда человек просыпается, его костям уже придана нужная форма с учетом индивидуальности.
- Мне безразлично.
- Но почему же?
- Я нравлюсь себе такой, какая я есть.
- Ты так уродлива, дорогая! Даже доктор Хортел заметил это. А мистер Уилмс на заводе сказал кому-то, что, по его мнению, ты самая некрасивая девушка из всех, которых он видел.
- А папа говорил, что я красивая.
- Ну что ты, милочка! У тебя, правда, неплохие глаза, но...
- Папа говорил, что истинная красота не во внешности человека, а в его душе. Он говорил еще многое другое, и, когда я прочла книги, я поняла, что он прав...
На стене вспыхнула и замерцала лампочка. Миссис Кьюберли нетвердой походкой направилась к шкафу и достала маленькую картонную коробочку:
- Пора завтракать.
Мэри кивнула. Еще один момент, о котором писалось в книгах и не упоминалось в видеолентах. Когда-то, в незапамятные времена, завтрак, судя по всему, был каким-то особенным, во всяком случае иным, чем теперь... В книгах описывалось, как люди наполняли рот различными веществами и пережевывали их, получая от этого удовольствие. Удивительно...
- Собирайся-ка ты на работу.
- Хорошо, мама.
В проектном бюро было тихо и полностью отсутствовали тени. Светились стены, и все письменные столы и чертежные доски одинаково освещались со всех сторон. Было ни жарко, ни холодно.
Мэри твердо держала линейку, и перо легко скользило вдоль ее металлического края. Только что нанесенные черные линии были тонки и аккуратны. Она склонила голову набок и сравнила чертеж, над которым работала, с лежавшими рядом записями.
Из-за стола, расположенного в другом конце помещения, встал высокий мужчина и направился по проходу к Мэри. Он принялся рассматривать ее работу, то и дело переводя взгляд с чертежа на ее лицо.
Мэри взглянула на него.
- Хорошо сделано, - произнес мужчина.
- Спасибо, мистер Уилмс.
- Скажи, детка, у тебя найдется свободное время?
- Да, сэр.
- Пройдем-ка в кабинет Мэлинсона.
Статный, красивый мужчина привел ее в уютную комнату. Он указал ей на стул, а сам сел на край письменного стола.
- Детка, я не из тех, кто начинает издалека. Тут недавно завернул ко мне один человек и стал болтать какую-то чушь о том, что будто бы ты не хочешь подвергнуться Трансформации.
Мэри отвела взгляд, но тут же снова посмотрела мужчине в глаза.
- Это не чушь, мистер Уилмс, - произнесла она.
1 2


А-П

П-Я