https://wodolei.ru/catalog/stoleshnicy-dlya-vannoj/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я стала медленно и осторожно разворачивать сверток и увидела коробку шоколадных конфет. К ней была прикреплена записка. Тут вернулась Флора. В ее руках был кофейник.
Мужчина обратился к Флоре:
– Обожаю шоколадное печенье. Можно я возьму немного с собой, чтобы съесть позже? А конфеты вы собираетесь открывать или как?
Но сначала я развернула записку. На ней большими заглавными буквами было написано: «ВЕРЬ МНЕ».
– Ясно. Конфеты отравлены, – сказала Флора.
– Слушайте, девушки, а чем вы занимаетесь по будням? Неужели ходите на работу, как все нормальные люди? – поинтересовался работник курьерской службы.
А Эвелин сказала:
– Может, этот курьер согласится их попробовать?
– Даже если он выживет, это еще ничего не значит. Скорее всего, отравлена только одна конфета, – объяснила Флора.
– Вы не возражаете, если я налью себе еще одну чашечку кофе? – спросил мужчина. – Знаете, у вас он гораздо вкуснее, чем тот, который варят в придорожной забегаловке, где я обычно обедаю. Скажите, а вы всегда так веселитесь по выходным?
– Бас явно что-то задумал. Это мои любимые конфеты: горький темный шоколад и начинка из апельсинового желе.
– Понятно. Вкус горького шоколада заглушает привкус мышьяка, – пояснила Флора.
– Вряд ли Бас хотел отравить толпу народа. Здесь двадцать четыре конфеты, а он знает, что обычно я съедаю только одну. То есть беру одну время от времени. Не сразу двадцать четыре. Кроме того, он же понимает, что я не одна живу в этом доме.
– Это правда, – подтвердила Флора. – Кроме того, он бы не стал звонить предварительно. Он же как Ирландская республиканская армия, которая оповещает Би-би-си о всех своих действиях.
Не зная, что делать дальше, я просто положила коробку на верхнюю полку пустого книжного шкафа, предназначенного для нас с Эвелин. Я не хотела, чтобы кто-то отравился. С другой стороны, если с конфетами действительно что-то сделали, их можно будет предъявить в суде в качестве вещественного доказательства. Потом нам пришлось нелегко.
Надо было как-то выставить этого посыльного из нашего дома. Он, казалось, был не прочь провести здесь целый день.
Наконец Эвелин удалось подвести его к выходу. – Знаешь, – сказал он, уходя, – если бы ты не была такой коротышкой…
Кресло мне очень нравилось. Мы купили его в антикварном магазине. Когда я была ребенком, в нашем доме стояло такое же. Правда, когда его кто-то поцарапал, мама отнесла его в какую-то благотворительную организацию. Это кресло принадлежало мне, а не Басу. Так что я села на его мягкое сиденье и стала размышлять. Флора суетилась на кухне, а Эвелин все старалась выпроводить нашего навязчивого посетителя. Вообще-то он вел себя очень мило, особенно учитывая то, через что ему пришлось пройти из-за наших подозрений. Возможно, Бас наделал больше вреда, обманывая и предавая людей, чем если бы он расчищал себе путь при помощи винтовки. Впрочем, не исключено, что винтовку он просто припрятал до поры до времени.
Когда Эвелин покончила со своим непростым делом, Флора позвала нас на кухню. На столе она разложила съестное из корзинки Джеймса: куриные грудки в лимонном соусе, свежие рогалики, домашнее масло, клубнику, девонширские сливки, крошечные артишоки с лимонным маслом в качестве приправы. Еще там были нарезанные для салата овощи: морковь, сельдерей, редис и зеленый лук.
Эвелин поблагодарила Флору, но она сказала, что это моя заслуга.
– Вот это номер! Хотела бы я так отвратительно готовить, как это умеешь делать ты, Кэрон.
Мне пришлось объяснить, потому что Флора выразительно на меня посмотрела.
– На самом деле я получила это все в подарок. Эвелин тоже уставилась на меня.
– Ну, после вчерашнего пикника одна корзина осталась нетронутой.
Они даже есть перестали.
– Понимаете, Джеймс принес одну, и я тоже, ту, которую так любезно приготовила для меня Флора. Так что у нас было две тяжелые корзины с провизией. Слишком много еды для полночного пикника.
Эвелин спросила, указывая на меня вилкой:
– Ты устраивала полночный пикник с каким-то парнем? Ты же вроде говорила, что мужчины тебя не интересуют.
– Мы с ним просто друзья.
– А он такой же хорошенький, как тот чувак, который тебя выслеживает?
– Они очень разные. Но, в общем-то, он даже более привлекательный.
Эвелин протянула мне блюдо с куриными грудками.
– Слушай, дай мне знать, если ему понадобится не просто друг.
Флора быстро сказала:
– Эвелин, когда же ты расскажешь нам, как прошло твое свидание?
Гармония нахмурилась:
– Очень хорошо. Кстати, парень проверил ответы в кроссворде.
– Рада, что смогла тебе помочь.
– Да, неоценимая помощь. Мне пришлось целый вечер говорить о кроссвордах.
Мы с Флорой стали жевать быстрее, потому что Эвелин уже положила себе на тарелку еще одну порцию.
– Может, в следующий раз, если ты хочешь показать себя с лучшей стороны, тебе следует говорить о том, что тебе действительно интересно?
– Думаешь, это сработает?
– Попробовать стоит, – заметила Флора. – Знаешь, Кэрон, мне ужасно нравится твое кресло. Особенно то, как оно раскрашено: этот пейзаж на сиденье, море на спинке и цветы на подлокотниках. Я, конечно, не искусствовед, но, кажется, это называется примитивизм. Наверняка оно стоило кучу денег.
Тут в разговор вступила Эвелин:
– Ага. Качественная вещь. Слушай, теперь я поняла, что собирается делать твой бывший. Он будет постепенно пересылать мебель из своей квартиры, а потом попытается сам сюда вселиться. Что ж, раз уж мы разгадали его план, нам не нужно за ним следить.
Мы засмеялись. Наверное, Эвелин пора сменить диету.
– Даже не знаю. На самом деле я не думаю, что конфеты отравлены. Просто Бас пытается заставить меня, то есть нас, волноваться, лишить душевного спокойствия. Он часто посылал своим неприятелям цветы или подарки, когда они соревновались за получение контракта. Из-за этого они теряли бдительность или, наоборот, начинали нервничать, благодаря чему чего Бас получал дополнительное преимущество. Обычно он делал что-нибудь в этом роде, прежде чем захлопнуть капкан или вытащить из шляпы кролика. Флора спросила:
– А ты можешь сказать, что теперь он предпримет? Что бы он сделал, если бы его конкурент знал его так же хорошо, как ты?
– Не уверена. Кто его знает, что у него в голове. Бас чем-то похож на цирк с тремя аренами, на которых одновременно идут представления. Абсолютно неизвестно, с кем придется столкнуться – с клоуном, слоном или тигром.
– Если бы в брачном агентстве можно было выбирать из этих трех вариантов, я бы предпочла тигра, но никак не клоуна, – заметила Эвелин.
– Ну да, и он бы тебя съел, – сказала Флора. – Ну а дальше что? Что бы предпринял Бас, если бы участвовал в переговорах?
– Что-нибудь совершенно неожиданное.
– Я знаю: сейчас в этого богатого и красивого мужика вцепится какая-нибудь потрясная девица. Она не даст ему соскучиться. Так что у него не будет времени на всякие глупые розыгрыши. Лично я бы им занялась. – Эвелин взглянула на часы и встала из-за стола. – Ладно, мне пора. У меня назначено свидание в одной кафешке. Мне еще нужно зайти в аптеку и купить презервативы с клубничным запахом.
Флора была шокирована.
– Ты ведь его даже не видела!
Эвелин удивилась:
– Кэрон сказала, что я должна показать ему, что мне действительно интересно. Так что я разложу их на столе, чтобы он сразу увидел.
Когда за ней захлопнулась дверь, Флора сказала:
– Как ты думаешь, Кэрон, она шутит? Поддразнивает нас?
– Надеюсь, что так.
Через некоторое время Эвелин опять ввалилась на кухню. Она выглядела очень счастливой.
– Я еще одного поймала! Очень надеюсь, что он и впрямь настоящий преступник! На этот раз это злодей-цветовод! Ну что, мне его прямо в твою спальню вести, Кэрон?
Сначала я не поняла, о чем она говорит. В списке первоочередных дел, которые составила Флора, на первом месте была запись «Отремонтировать бойлер», а уж потом «Починить дверной колокольчик». Последнее нас меньше беспокоило. А если сидишь на кухне, то не слышно, как стучат в дверь.
– Давайте быстрее, а то он убежит. Я помню, ты говорила, что грабителя нельзя пускать в твою спальню. Значит, там находится что-то, за чем он охотится? Я могу втащить грабителя внутрь, и мы посмотрим, что он будет делать дальше.
Флора схватила скалку и побежала в гостиную. Вернулась она разочарованная и очень злая.
– Эвелин, это Джеймс, друг Кэрон. И мой друг тоже. Так что не смей даже прикасаться к нему.
– Да ну вас. То вы говорите, что я должна быть настороже, то запрещаете мне прикасаться к какому-то подозрительному типу. Как в таком случае я смогу вам помочь?
Обмен мнениями проходил довольно бурно. Я побежала в зал и увидела присмиревшего Джеймса, который держал в руках букет цветов.
– Прости, Кэрон. Кажется, это из-за меня началось. Флора стала размахивать скалкой, а эта женщина…
Я закричала:
– Эй, Флора, Эвелин! Посмотрите, кто к нам пришел! Это же Джеймс!
К сожалению, нам не удалось начать все сначала и разыграть более благопристойную сцену встречи, потому что обе мои соседки были полностью поглощены друг другом. Мне пришло в голову, что, если бы развлекательные каналы снимали свои реалити-шоу у нас в доме, никому бы из нас троих никогда бы уже не нужно было работать.
Потом Эвелин произнесла:
– Рада тебя видеть, уверена в этом.
Да, именно это она и сказала. А потом и Флора присоединилась к ней, сказав:
– Добро пожаловать.
Потом Гармония ушла, а мы втроем стали пить кофе, причем Джеймс постоянно бормотал что-то вроде: «Мне очень жаль, если я пришел не вовремя и помешал вам». А потом он увидел кресло-качалку.
– Какая прекрасная вещь. Интересно, оно выдержит, если я сяду?
Мы уверили его в этом, и он опробовал кресло. А я надеялась, что оно развалится под ним, потому что тогда Джеймс не спросит, откуда оно у нас. Какой смысл обсуждать раскрашенные куски дерева?
Мой приятель сказал, что у Флоры прекрасный вкус, но она молча показала на меня. Ой-ей-ей. На мою нынешнюю зарплату такую мебель не купишь. Честно говоря, я бы и раньше не могла себе это позволить, но Бас добавил мне денег.
– Спасибо за то, что оставил свою корзину у нас. Мы только что пообедали, и ты знаешь, еда была потрясающей.
Он улыбнулся:
– Думаю, ты понимаешь, что это заслуга миссис Стоун. – Повернувшись к Флоре, он пояснил: – Миссис Стоун – моя домохозяйка. Характер у нее твердый как камень. Из таких крепких людей надо надгробные плиты делать. Это она попросила, чтобы я отнес тебе цветы, Кэрон. Ты произвела на нее очень хорошее впечатление.
Когда мы пошли на кухню, чтобы вновь наполнить кофейник, я, усмехнувшись, спросила:
– О каких это надгробных плитах ты говорил? Он снова улыбнулся:
– Все благодаря тебе. Меня очень воодушевило то, что тебе удалось смягчить миссис Стоун. Я подумал, что с ней все-таки можно договориться, пообещав, что не буду упоминать ни о каких пенсиях, и попросил не называть меня юным Джеймсом. В знак благодарности я был готов нанять еще одну женщину, чтобы она помогала ей по дому. Потом сказал, что повышу ей зарплату. Она по-прежнему настаивала на своем. Что же мне для вас сделать, спросил я.
– И она тебя укусила?
– Сначала она сказала, что скорее умрет, чем уступит. А умирать она не собирается. Затем она все-таки смилостивилась и сказала, что она будет продолжать называть меня юным, пока я не перестану обращаться к ней миссис Стоун. Из-за этого она чувствует себя старой развалиной, а она еще молода и полна сил. Тогда я решил, что буду называть ее Надгробная Плита. Или просто Плита. Свежо, не правда ли? Очень оригинальное имя.
– И что же, я тоже должна называть ее так? Неужели для пожилой леди не нашлось более подходящего прозвища?
– Только так. Она сказала, что ей нужен новый имидж, чтобы возродиться к жизни. Она планирует посадить еще одно дерево. – Джеймс криво усмехнулся, – Как ты думаешь, сколько она еще проживет? Лет семьдесят?
Мы засмеялись. Флора принесла тарелку с шоколадным печеньем. Джеймс встал, чтобы расчистить на столе место. Когда она стала его угощать, он с удрученным видом отказался. Разглядывая книги, принадлежавшие Флоре, он увидел коробку конфет. Мы быстро обменялись тревожными взглядами.
– Мои любимые конфеты. Вы, наверное, решили приберечь их до Рождества?
Это был самый хитрый способ выклянчить пару штучек. До Рождества ждать полгода, не меньше.
– Знаешь, Джеймс, по-моему, они несвежие. Срок годности давно истек.
– Да? В таком случае можно я возьму одну конфетку? Раз уж вы их есть не собираетесь.
Он поднес конфету ко рту, как вдруг мы с Флорой повскакали со своих мест, и я выкрикнула:
– Стой! Кто знает, что у них внутри!
Джеймс в удивлении поднял брови.
– А вдруг там мышьяк? Когда мы будем знать это наверняка, будет слишком поздно. Хотя, конечно, может быть, что это самые обыкновенные конфеты. Мы не хотим, чтобы ты рисковал. Друзьями нельзя разбрасываться! – воскликнула Флора.
– Вы их для врагов приберегаете?
– Нет-нет, – сказала я. – Мы бы никому не позволили их есть. Мы специально положили эти конфеты в шкаф, чтобы книжкам не было так одиноко.
– Кэрон, кажется, я чего-то не понимаю. Это что, игра такая?
– Вероятно. Только я в такие игры не играю.
Джеймс посмотрел на нас так, будто мы две старухи из фильма ужасов, которые убивают и хоронят в подвале всех чудаков, которые приходят к ним, чтобы выпить чашечку чая. Флора быстро сказала, что сходит на кухню за коржиками. Я уверена: если врач когда-нибудь скажет ей, что она скоро умрет, она передвинет кровать на кухню.
Тут Джеймс увидел сложенную записку, она лежала у коробки. Да, подвела меня моя философия. Как я могла забыть, что если оставляешь какую-то вещь лежать в одиночестве на открытом пространстве, ею обязательно заинтересуются. Именно поэтому музеи вставляют в массивные рамы маленькие картинки, нарисованные в бледных и мрачных тонах.
Даже не спросив моего разрешения, Джеймс развернул записку и прочитал ее.
– Ее послали вместе с коробкой, так ведь? Скажи, Кэрон, почему ты решила, что слова «Верь мне» означают, что конфеты отравлены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51


А-П

П-Я