Это было самое спокойное время. Во все остальные вечера телефон надры-
вался от постоянных звонков, которые прерывали разговор, мешали сосредо-
точиться, сбивали настрой. По этой же причине она никогда не приходила к
нему в офис... Только домой и только в субботу, когда жена с детьми на
даче, а деловые звонки в большинстве своем откладываются на воскресенье,
поближе к понедельнику, чтобы не забылись.
Она аккуратно сняла мокрый плащ, скинула туфли и босиком прошла в
комнату. Ступни у нее были красивые, изящные, ухоженные, с тщательным
педикюром, и Ольга никогда не упускала возможности продемонстрировать
их. Шоринов не без удовольствия оглядел ее ноги, довольно откровенно об-
наженные укороченной юбкой строгого костюма. Когда-то давно они с Ольгой
были любовниками, правда недолго, но воспоминания у него остались самые
приятные. Она была умной и ненавязчивой, темпераментной и нетребова-
тельной. С тех пор как она вышла замуж за своего психиатрического гения,
их интимные отношения прекратились и перешли в сугубо деловые.
- Как идут дела? - поинтересовалась Ольга, усаживаясь на мягкий ди-
ванчик возле окна и вытягивая ноги.
- Успешно. Мы ее нашли. Но она оказалась той еще щучкой, - усмехнулся
Шоринов. - Запросила столько, что мне одному не потянуть. Нужно искать
спонсора, который войдет в долю.
- Черт!
Она с досадой стукнула кулачком по диванной подушке.
- Неужели эта дура понимает ценность архива? У нее же образования -
полтора класса и три койки. Ее кто-то консультирует?
- Непохоже, - покачал головой Шоринов. - Мой человек присматривался к
ней, он считает, что ее просто жадность обуяла. Дура-то она дура, но
ведь сообразила, что если приложены такие усилия, чтобы найти ее, то це-
на архиву ее покойного мужа - далеко не три рубля. Короче, сейчас я за-
нимаюсь тем, что пытаюсь найти деньги. Она просит миллион долларов на-
личными.
- Миллион! - ахнула Ольга. - Да она с ума сошла!
- И тем не менее.
Шоринов встал и подошел к окну. Ольга смотрела на его широкую, чуть
сутуловатую спину и понимала, что сейчас решается ее судьба. Михаил с
самого начала поверил в идею и в то, что она принесет громадные прибыли,
но он, конечно, не ожидал, что потребуются такие огромные затраты. Мил-
лион долларов! Да его и через таможню-то не пронесешь. Неужели он отка-
жется, бросит все на полпути?
- Что у твоего мужа? - глухо спросил он. - Никакой надежды, что обой-
демся своими силами?
- Никакой, - твердо ответила Ольга. - Он, правда, уверен, что сможет,
думает, что он не глупее Лебедева. Но я в это не верю. И потом, это ста-
новится опасным. Люди же умирают один за другим, уже восемнадцать чело-
век за полгода. И никакого просвета. Это просто счастье, что никто из
родственников не поднял скандал, но везенье когда-нибудь кончается. Я
боюсь рисковать.
- Значит, надо искать человека, который даст наличные там, на месте.
Из России столько не вывезти, даже если бы они у меня были. Оля, пойми
меня правильно, я сделаю все, что в моих силах, но я должен быть уверен,
что это не блеф, не мыльный пузырь. Мой риск - это мой риск, я ввязался
в это дело добровольно и готов был рисковать своими деньгами. Но только
своими. А поскольку я вынужден обращаться к третьим лицам, я буду риско-
вать уже их деньгами. Если ничего не получится, я должен буду вернуть
долг. Ты понимаешь, в какую кабалу я попаду? Поэтому подумай еще раз и
скажи мне: ты точно знаешь, что в архиве Лебедева есть то, что вам нуж-
но? Ты точно знаешь, что он разрабатывал именно тот препарат, о котором
идет речь у нас с тобой? А не какое-нибудь лекарство от поноса?
- Миша, ты не должен сомневаться. У нас ведь почти все получилось. У
нас уже есть лакреол - препарат, стимулирующий творческий потенциал, ин-
теллектуальную деятельность. Препарат необычайно эффективный, ты сам
прекрасно знаешь это, ты же читаешь газеты. Во всех некрологах сказано:
"Ушел из жизни в расцвете творческих сил, буквально за день до скоропос-
тижной смерти завершил лучшее свое произведение..." Это же не я придума-
ла, это оценка специалистов. Но они умирают, Миша, и с этим мы ничего
поделать не можем. Поэтому и нужен архив Лебедева. Он что-то придумал,
хитрость какую-то, но в его экспериментальной группе не было ни одного
летального исхода.
- Хорошо.
Шоринов обернулся и пристально посмотрел на Ольгу, потом сделал нес-
колько шагов и подошел к ней вплотную. Теперь он возвышался над ней, на-
вис, заслоняя собой свет, падающий из окна, и ей на какоето мгновение
стало страшно, она почувствовала себя слабой и зависимой.
- Я найду деньги, чтобы выкупить архив у вдовы Лебедева. Но ты должна
мне пообещать...
- Все, что хочешь, - быстро ответила она.
- Не торопись, Оля. Так вот, поскольку речь идет об очень больших
деньгах, всегда возможны осложнения и неприятности. Не исключено, что
когото нужно будет положить к вам в отделение. Ты меня поняла?
- Да, - едва слышно прошептала она, не сводя глаз с лица Шоринова.
- Как ты будешь обманывать своего мужа, будешь ли ты лечить людей в
клинике или принесешь препарат мне, меня сейчас не интересует. Мне может
понадобиться твоя помощь, и ты мне эту помощь должна будешь оказать. Ты
будешь соучастницей. А может быть, и исполнительницей. А теперь подумай
еще раз. Согласна ли ты? Стоит ли игра свеч?
- Да, - ответила она хрипло и тихо. Откашлялась, глубоко вздохнула и
еще раз повторила, громко и отчетливо: - Да. Я согласна.
На следующий день, в воскресенье, Михаил Владимирович Шоринов сидел
за одним столом с человеком, который приходился ему родственником и у
которого он собирался просить денег на то, чтобы выкупить архив Лебеде-
ва. Но для того, чтобы получить эти деньги, нужно было ввести родствен-
ника в курс дела.
А дело состояло в том, что когда-то на одном из закрытых номерных за-
водов в научно-исследовательской лаборатории работал Василий Васильевич
Лебедев, который изобрел чудодейственные бальзамы, позволяющие в считан-
ные минуты снимать ревматическую и головную боль, похмелье, усталость,
бессонницу, стресс. Один бальзам за две недели останавливал катастрофи-
ческое выпадение волос, другой в течение месяца избавлял от множества
кожных болезней, третий мгновенно снимал все виды аллергических реакций,
а всего их было пять. Бальзамы эти выпускались на том же заводе, но в
очень ограниченных количествах - только для правящей элиты. Но методика,
примененная Лебедевым для составления и изготовления бальзамов, открыва-
ла достаточно широкие перспективы, и Василий Васильевич продолжал рабо-
тать в этом направлении. Беда, однако, состояла в том, что работал он не
по плану научноисследовательской работы лаборатории, а в свободное вре-
мя, по вечерам и выходным дням, по собственной инициативе, следова-
тельно, что бы он там ни изобрел, завод на это никаких прав не имел. Ес-
ли бы по плану НИР - другое дело, тогда все разработки Лебедева счита-
лись бы служебным произведением и принадлежали бы организации, в которой
он работал. А то, что он сделал дома в свободное от основной работы вре-
мя, принадлежало только ему.
Разрабатывал же Лебедев новый бальзам, который благотворно влиял на
творческие способности и вообще на интеллектуальную деятельность. Разу-
меется, если было на что влиять. От его бальзама человек не делался ум-
нее или талантливее, чем был. Но зато уж если что в человеке было, то
раскрывалось в полной мере. Василий Васильевич, по-видимому, не был на-
ивным и доверчивым и прекрасно понимал, что если будет работать над сво-
им препаратом в лаборатории, то при успешном исходе на бальзам тут же
наложат руку, а сам он получит какую-нибудь паршивенькую премию в конце
квартала. Поэтому работал он дома, кустарно, соорудив мини-лабораторию в
своей комнате, а результаты опробовал на своих близких друзьях и
родственниках. Ну и на себе, разумеется. Результаты оказались потрясаю-
щими, и информация об этом просочилась. А Лебедев возьми и умри. Прямо,
можно сказать, в расцвете творческих сил, в возрасте шестидесяти восьми
лет. И случилось это около двух лет назад. Его молодая вдова спустя нес-
колько месяцев после похорон отбыла на постоянное жительство в Западную
Европу, прихватив с собой весь архив мужа.
В Москве нашлась группа энтузиастов, которые решили повторить путь,
пройденный покойным ученым. Разыскали первым делом тех его друзей и
родственников, на которых Лебедев проверял свое изобретение. Они расска-
зали, что он использовал два из пяти официально производимых бальзамов и
добавлял к ним еще что-то, еще какой-то препарат. Какие именно два из
пяти, они не помнят, внимания не обращали, но бутылочки были заводские,
с этикетками, на которых крупными красными буквами было написано
"Бальзам Лебедева". Группа энтузиастов с рвением взялась за дело, раздо-
быв все пять разновидностей бальзама Лебедева и начав экспериментировать
с ними. Первые результаты был обнадеживающими. Найдены те два бальзама,
которые лежат в основе, и полным ходом идет поиск третьей составляющей,
которую в тиши своей квартиры изобрел Василий Васильевич. И здесь уже
достигнуты определенные успехи, создан препарат, который назвали лакре-
ол, но... Необходимый эффект получен, а пациенты умирают. Вот ведь неп-
риятность какая. И чтобы с этой неприятностью покончить, нужно раздобыть
у вдовы Лебедева архивы. Вдову нашли, уговорили ее отдать архивы, но она
просит за них очень большие деньги. Вот, собственно, и вся проблема. А
то, что новый препарат принесет огромные доходы, сомневаться не прихо-
дится. Он будет дешев в производстве, потому что в основе его лежат
бальзамы, изготовление которых уже давно налажено и никаких новых вложе-
ний, кроме как на закупку сырья, не потребует. Более того, в ходе кон-
версии завод, производивший бальзамы Лебедева, был рассекречен и акцио-
нирован, а в настоящий момент его полновластным хозяином является не кто
иной, как сам Михаил Владимирович Шоринов, лицензии на производство
бальзамов Лебедева больше ни у кого нет, так что конкуренции опасаться
не следует. Цену новому бальзаму установят сверхвысокую, но покупать его
все равно будут, куда денутся. Его будут литрами закупать мамы мальчи-
ков-абитуриентов, которые не допустят, чтобы их чадо провалилось на
вступительных экзаменах в институт и загремело в армию. Научные работни-
ки, люди творческих профессий, студенты перед сессией - да все будут по-
купать. Даже дворники. Каждый будет лелеять надежду на то, что в нем
проснется Пикассо или Эйнштейн.
- Сколько? - коротко спросил родственник Шорина.
- Она требует миллион долларов. Но наличными и там, за кордоном. От-
сюда мне столько не вывезти.
- В какой стране?
Михаил Владимирович был слишком осторожен, чтобы назвать родственнику
страну, где проживала вдова Лебедева Вероника. Родственник был богат и
могуществен, и с него станется Шоринову отказать и сделать дело самому.
Если архив Лебедева попадет в его руки, то он и сам найдет возможность
изготавливать препарат. Поэтому Шоринов сказал неправду. Более того, он
скрыл от дорогого дядюшки и то обстоятельство, что Вероника Лебедева уже
вовсе и не Лебедева, поскольку вышла замуж за гражданина Австрии Вернера
Штайнека. Незачем ему знать, ни где живет вдова, ни как ее теперь зовут.
- В Нидерландах.
- Значит, наличные нужны в Нидерландах?
- Не обязательно. Меня устроила бы любая страна Евросоюза, я легко
могу найти людей, которые без проблем перевезут наличные через границы.
- Как скоро нужны деньги?
- Как можно скорее, пока вдова не передумала.
- Что ты предлагаешь мне?
- Двадцать процентов. Я беру у вас в долг миллион долларов под двад-
цать процентов в месяц.
- Тридцать пять, - жестко сказал родственник.
- Да помилуйте, дядюшка! - всплеснул руками Шоринов. - Какие тридцать
пять! Это ж через три месяца долг вырастет в два раза. Мы только-только
развернуться успеем за это время.
- А ты поворачивайся быстрее, - усмехнулся его богатый родственник. -
Хорошо, договоримся так. Я даю тебе деньги на четыре месяца под двадцать
пять процентов. Через четыре месяца ты должен будешь вернуть мне два
миллиона. Если ты не успеваешь, я получаю долю в прибылях. Тридцать про-
центов в течение первого года, а там посмотрим. Так что в твоих интере-
сах шевелиться быстро, а то обдеру тебя как липку. Позвони мне завтра
вечером, скажу, где и когда получишь деньги. Все, Миша, свободен.
Из дома своего дядюшки Михаил Владимирович вышел с мокрыми подмышками
и колотящимся сердцем. Бог мой, в какую кабалу он влезает! Если Ольга
ошиблась и в архиве Лебедева нет того, что им нужно? Если они не успеют
развернуться за четыре месяца? Если... Если... Черт бы его побрал, живо-
дера! Но деньги пообещал, и на том спасибо.
На следующий день вечером Михаил Владимирович получил информацию о
том, с кем нужно связаться, чтобы получить деньги за границей. Дядюшка
дает ему "лимон" на месте, чтобы не рисковать и не тащить доллары через
таможню.
К этому времени Михаил Владимирович принял решение. Если все пройдет
успешно, он сможет вернуть родственнику долг уже через неделю, тогда и
проценты нарастут мизерные. С ними Шоринов уж как-нибудь справится.
Вероника Штайнек, в недавнем прошлом носившая фамилию Лебедева, прок-
линала тот день и час, когда решила, что в России ей живется плохо, а за
границей будет гораздо лучше. И с чего это она так решила? Теперь она
уже не могла вспомнить, то ли в книжках прочитала, то ли подруги расска-
зывали, но убеждение такое у нее было с самого детства. При этом никто
почему-то не объяснил ей, что за границей хорошо только тем, у кого есть
деньги, а тем, у кого есть деньги, и в России очень даже неплохо живет-
ся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9