Тогда маги специально выкинули его за пределы арм-дамашской реальности. Сейчас же он находится вроде бы на Арм-Дамаше, а вроде бы и нет. Дирон с эльфом на подходе к замку откопали что-то интересное, с чем не могут справиться сами. Поэтому Дир хочет, чтобы мы подъехали во Влекриант уже через неделю.
– Дирон, конечно же, ничего толком не объяснил? – скорее констатировал, нежели спросил Дерри.
– Да, ты как всегда угадал. Связь была ужасная, маг не нашел кристалл,[6] и поэтому излагал мысли кратко. Мне бы хотелось, чтобы во Влекриант ты отправился со мной. Конечно, это твое дело, настаивать не буду. Но, на мой взгляд, встряска и путешествие пойдут тебе на пользу. Хоть мои меры по выводу из запоя и оказали на тебя соответствующее влияние, я не уверен, что этот эффект продлится долго и через неделю тебя опять не затянет депрессия.
– Я поеду, и ты сам это знаешь без всяких слов. И меры твои тут совершенно ни при чем. Даже если бы я был пьян до безобразия, все равно бы увязался за тобой, тем более туда, где с интересами моих друзей могут перехлестнуться интересы Сарта. И вообще, в том, что я «прозрел», твоей заслуги, по сути, нет. Или она настолько мала, что ее можно не принимать во внимание. Хочешь верь, хочешь нет, но пока я боролся с похмельем в одной из темниц замка, ко мне наведался призрак Анет.
– Ты уверен? – Стик изумился настолько, что после заданного вопроса даже забыл закрыть рот. – Это действительно был призрак Анет?
– А как ты думаешь? Прозрачная, завернутая в какую-то непонятную тряпку Анет, летающая по камере – это что?
– Ну, может быть, белая горячка? – не очень уверенно предположил Эскорит.
– Нет, Стик. Это не белая горячка. Чтобы ты ни говорил, до видений я еще не допился.
– А что, возможно, – Стик задумался, потянулся к столику за длинной темной сигаретой, и несколько раз попытался прикурить ее со стороны фильтра. – Вчера с утра произошло кое-что странное. У нас немного тронулся умом твой, и без того не очень нормальный, гхырх. Зюзюка что-то громко верещал и пытался прорваться в подземелье. Всю дверь разворотил, пришлось менять. Его истерика продолжалась где-то около часа, а затем он резко прекратил безобразничать и с грустной мордой убежал в твои покои, в гардеробную, и до сих пор сидит там и не выходит.
– Думаешь, призрака учуял? Учуял и опознал, что это Анет? А такое, вообще, может быть? – Стик неопределенно пожал плечами, показывая, что он ничего не знает, а Дерри, слегка задумавшись, продолжил: – А может быть, если Анет такой же призрак, как Ларана, ее тоже можно воскресить?
– Я бы на твоем месте не стал на это рассчитывать, – тихо и грустно произнес Стикур, наконец-то разобравшийся с сигаретой. – У Каллариона пока и с Лараной не все еще получилось, из-за отсутствия золотого гарнитура, и неизвестно, завершится ли эксперимент удачей, когда украшения будут найдены. А ты хочешь, чтобы он проделал это с кем-то другим. На составление матрицы заклинания, позволяющего вернуть Ларану, он потратил несколько столетий, причем зная пристрастия девушки и то, что может заставить ее вернуться в мир живых. А ты знаешь, с помощью чего можно вернуть Анет? Я, например, не знаю. Ларана вот ни о чем кроме своих штучек дольше пяти минут говорить не может, а Анет?
– А Анет на протяжении часа читала мне лекцию о том, что пить вредно. Надо вести здоровый образ жизни и не разочаровывать друзей, которые обо мне трогательно заботятся. Причем ее лекция была так проникновенна и брала за душу, что я всерьез задумался над смыслом жизни и решил внять гласу разума, бросив свой пьяный загул к каркалам!
– Да, – протянул Стик. – Странный, однако же, призрак. Анет и после смерти отличилась. Больше она тебе ничего не говорила, ни о чем не просила?
– Не просила ни о чем. Говорила? Сказала, что меня не помнит, но ей знакомы мои глаза, и еще обещала зайти, если получится.
– Удивительный призрак, – задумчиво произнес Стикур. – Ну, об этом и поговоришь с Калларионом, когда увидишься. В конце концов, он у нас главный специалист по призракам.
– Ладно, поговорю, что мне еще остается. Кстати, нас наконец-то решили покормить! Вон еду тащат.
Тихий зимний вечер ничем не отличался от предыдущего. Метель за окном, огонь, пожирающий дрова в камине, и успевшие надоесть за долгие годы магические книги. Калларион оторвался от записей и размял затекшую от длительного сидения спину. Хрустнули позвонки, вставая на место, и сведенные судорогой мышцы отпустило. Все же, несмотря ни на что, возраст давал о себе знать, и внешне молодое тело страдало от банального ревматизма. Целебные эликсиры и мази давно перестали помогать. «Нужно что-то с этим делать, – лениво размышлял эльф. – Но не сейчас, чуть позже, когда осуществится давняя мечта». Странно было осознавать, что цель, к которой он шел так долго, наконец-то почти достигнута. Осталось совсем немного.
Черная дыра мерцающего на стене портала притягивала. Можно нырнуть в вязкое ничто и стать чуть ближе к своей мечте – недостающей части для ритуала воскрешения Лараны. Но опасно. Лучше не спешить и дождаться приезда ксари. Пусть он выясняет, что не в порядке с этим замком, и какая каркалья стая там обосновалась.
– Когда? – тихо шепнули ему на ухо. Эльф обернулся и нежно улыбнулся подлетевшей девушке-призраку. Она была прекрасна, черты совершенны даже по строгим эльфийским канонам. Жаль, что нельзя оставить ее внешность. Калларион задумчиво поглядел на огонь. К выбору тела для своей невесты следовало подойти очень и очень серьезно. Конечно, лучше всего подошла бы молодая эльфийка, хотя бы отдаленно напоминающая его возлюбленную, но он прекрасно понимал, что вряд ли получится найти такую. Еще следовало действовать очень осторожно и сохранить этот момент ритуала в тайне до последнего. Не дай боги об этом узнает Дирон, он никогда не согласится помогать, а это эльфа не устраивало. Содействие молодого мага и его друзей приходилось очень кстати.
– Когда? – напомнила о себе Ларана, начиная злиться.
– Скоро, моя радость, – как можно мягче отозвался эльф, рассматривая полупрозрачные струящиеся волосы принцессы. – Совсем скоро.
– Она, – яростно воскликнула Ларана. – Штучки должна вернуть она. Обещание. Долг.
– Как? – возмутился Калларион, порядком утомленный подобными разговорами. – Как она вернет их тебе, если уже полгода мертва?
– Долг! – бросила призрачная девушка и, не желая продолжать разговор, растворилась в воздухе блестящей переливчатой пылью.
Обещавшая позвонить «как только…» Ольга исчезла на несколько дней. Анет уже начала подумывать, что подруга просто забыла, но именно в этот момент в окно кто-то знакомо поскребся. Ольга даже отказалась заходить в дом, жестами объяснив, насколько быстро нужно собраться.
Анет влезла в первые попавшиеся штаны (ими оказались не очень новые джинсы) и в теплый вязаный свитер. Схватив с вешалки короткую зимнюю курточку, девушка на секунду задумалась и выгребла из стоявшей на столе шкатулки золото, то самое, которое было при ней, когда ее нашли летом. Вдруг показалась, что гадалке эти вещи могут быть полезны.
– Ну, ты идешь или нет? – раздался с улицы Ольгин надрывный голос.
– Иду, иду! – столь же громко и противно отозвалась Анет, влезая в ботинки на сплошной подошве. Помня о своих ночных пробежках на каблуках, девушка решила не искушать судьбу и в этот раз надеть удобную обувь, взяв пример с всегда практичной подруги.
Когда Анет, хлопнув на ходу дверью, выбежала на улицу, Ольга уже успела окончательно замерзнуть. Она хлюпала красным носом и подпрыгивала на грязной тропинке, видимо, чтобы согреться. К слову сказать, сегодня погода по своей противности превзошла саму себя. Если всю вторую половину осени и две трети декабря на улице было просто противно, то сегодня было очень противно. Ни на секунду не переставал мелкий снежок, который сразу же превращался в жидкую грязь, едва долетая до земли. Плюс порывы буквально ураганного ветра, имеющего дурацкую особенность – постоянно дуть в лицо. Мелкий колючий снег таял в накрашенных ресницах, стекая мерзкими холодными струйками по щекам. Такую погоду не выдерживал ни один, даже самый стойкий, макияж.
– Ну, что ты как долго? – обиженно пробормотала Оля, всем своим видом показывая, насколько ей противно находиться на улице.
– Как долго? – изумилась Анет. – Я собралась очень быстро, и собралась бы еще быстрее, если бы ты мне позвонила и предупредила, что идешь. Куда ты исчезла?
– Куда, куда? – буркнула рыжая, потирая замерзшие руки. – Ты думаешь, договориться о приеме просто? Все свои каналы подключила. У нее ведь все время до Нового Года по минутам расписано. Еле-еле получилось выкроить для нас с тобой полчасика. И то исключительно потому, что ее заинтересовала твоя ситуация. К ней же все приходят будущее узнавать, одна ты прошлое.
– А кстати, – поинтересовалась Анет, едва успевая за размашистым шагом подруги. – Что ты этой гадалке про меня рассказала? Все?
– Нет, не все, конечно, – ответила Ольга таким тоном, что Анет окончательно и бесповоротно уверилась в своей полной тупости. – Если рассказать все, то тебя, если не сможешь доказать свою правоту, ждет психушка. А если сможешь, то какая-нибудь лаборатория для опытов.
– Да, ты права, – вздохнула девушка, с грустью понимая, что опять сморозила глупость. – Что ты рассказала гадалке? Какой версии мне придерживаться?
– Какой-какой? Официальной, строго по содержанию больничной выписки. Ну, добавишь про странности, связанные со сменой интересов и предпочтений, непонятную любовь к физическим упражнениям, ну и слегка подкорректированные сны. Впрочем, я все это ей уже рассказала. Если она что-нибудь придумала, то, может быть, не будет излишне мучить тебя разными глупыми расспросами.
До гадалки, которую звали громким именем Эльвира Просветленная (хотя Анет подозревала, что по-настоящему провидица – какая-нибудь Маша Запупыркина) добрались практически вовремя. Бежали отчасти потому, что старались в кои-то веки не опоздать, отчасти из-за мерзопакостной погоды, которая совсем не располагала к неспешным пешим прогулкам. Жила таинственная дама-гадалка в обычной пятиэтажке, с подъездом средней степени загаженности, в маленькой квартирке на первом этаже.
Дверь им с Ольгой открыло необъятное нечто в странном одеянии, состоявшем из домашнего бордового с желтым халата и цветастого цыганского платка, повязанного вокруг того места, где должна быть талия. Судя по довольной улыбке, расплывшейся по Ольгиному лицу, можно было сделать вывод, что это и есть Эльвира Просветленная собственной персоной. Узрев хозяйку в полной красе, Анет с величайшей опаской прошла в квартиру, где она ожидала увидеть что угодно, причем все как есть страшное.
– Ни в коем случае не разувайтесь! – густым прокуренным басом одернула девушек Эльвира. – Впрочем, куртки я бы вам тоже снимать не советовала: центральное отопление, знаете ли. – Анет замешкалась на пороге, но, увидев, что рыжая подружка без возражений протопала в комнату прямо в грязных ботах и куртке, последовала за ней. Следом вплыла сама провидица, в маленькой комнате стало совсем тесно. Девушка осторожненько приткнулась в угол к стеночке, оклеенной непритязательными обоями, чтобы не дай бог не затоптали. Ольга тут же уселась на ближайший стул. Рядом уронила свое тело Эльвира, и рыжая подружка с гадалкой выпали из реальности. Или это Анет выпала, полностью загруженная кучей непонятных терминов, в равном количестве слетающих с губ как у Ольги, так и у Эльвиры. Об уныло стоящей в углу «пациентке» они даже не вспомнили. Наконец поток непонятных слов прервался, и Эльвира, обратившись к меланхоличной девушке, грозно скомандовала:
– Что стоишь, садись!
Анет послушно села на любезно подвинутый стул и испуганно уставилась на гадалку, которая уже что-то готовилась делать. Это что-то она искала в одном из шкафов традиционной для российских квартир «стенки». Вытащив из недр ящика небольшой металлический шарик на длинной цепочке, Эльвира грузно плюхнулась на стул перед Анет и уставилась в глаза девушке. Впрочем, смотрела она недолго.
– О Боже! – выдохнула Просветленная, подскакивая. – На тебе печать смерти!
– Что? – Анет испугалась не на шутку. – Какая печать?
– Умрешь ты скоро, – уже спокойнее выдохнула гадалка. – Связь с мертвыми очень сильна. Что ты им обещала и не выполнила?
– Не-не знаю, – девушка была сама не своя. Анет уже жалела, что поддалась на провокации подруги и притащилась сюда. – Я никому ничего не обещала. Или не помню об этом… – неуверенно добавила она.
– Вот что, красавицы, – Просветленная достала из-за стоящей на комоде иконы бутылку водки и щедро плеснула себе в стакан. – Я не знаю, во что вы вляпались. Точнее, ты вляпалась, – толстый палец с наращенным ногтем уткнулся в куртку Анет. – Не знаю, но могу предположить, что было дано обещание кому-то из умерших. А подобные обещания нужно выполнять.
– Но как и почему?
– У тебя слишком сильна связь с миром мертвых, это бывает в том случае, если ты что-то пообещала умершему. Твоя клятва не дает призраку покинуть наш мир, а у тебя отбирает частички жизни.
– То есть, – встряла Ольга, – по сути, Анет, своей энергией питает какую-то мертвую субстанцию. Но это что-то нереальное! Даже не верится!
– Не верьте, – гадалка опустошила налитую в стакан водку одним глотком. – Мне-то что? Только вот сдохнет твоя подружка, и очень скоро.
– Не хочу! – встрепенулась Анет, бледнея. – Что делать-то?
– Подожди, я подумаю, – Эльвира поднялась и, поманив за собой пальцем Олю, скрылась в коридоре. Вернулись они через несколько минут.
– Просветленная сейчас попытается погрузить тебя в гипнотический сон, тогда, быть может, с твоего сознания снимется блок, и ты сможешь что-нибудь вспомнить, – пояснила ситуацию перепуганная Ольга.
1 2 3 4 5 6 7