– Поэтому сегодня же вы с Глиссом пойдете к оружейнику. У тебя семь дней, чтобы постичь все тайны ремесла, а мы за это время с Баргой сходим к Оракулу. Надеюсь, он увидит, где находится кто-либо из Великих. На седьмой день встречаемся у Плюгалина. А сейчас иди, отдыхай.
Велия демонстративно поднялся, давая понять, что разговор закончен и подошел к целителю. Не удержавшись, я исподтишка показала ему язык, построила рога, но, вовремя заметила, что на меня открыв рот, с печки таращится Ферес, сделала вид, что поправляю прическу и пошла его выгонять.

Глава седьмая

Мы не знали друг друга до этого лета.
Мы болтались по свету в земле и воде.
И совершенно случайно мы взяли билеты
На соседние кресла на большой высоте.
Сплин
Выпроводив беса, я, под предлогом отдыха и пережитого стресса провела утро валяясь на печи, хотя спать не хотелось совершенно. Глядя в бревенчатый потолок, я чувствовала легкую щекотку во всем теле. Оно словно становилось чужим, непривычным, новым. Наливались силой и сталью дряблые мускулы, делались крепче кости. Перестало болеть все, что раньше не давало покоя.
Барга был прав. Этот мир переделывал меня под себя, заставляя даже мой мозг думать по-другому. У меня уже не вызывала панику мысль о том, что я, бог знает где, среди пугающих меня незнакомцев, больше похожих на пациентов дома скорби, чем на реальных здравомыслящих существ.
Во всяком случае – скучать не придется!
Мое нынешнее состояние мне даже нравилось. Казалось, словно я, как древние воины – нажралась мухоморов и стало совершенно наплевать, с кем воевать, зачем и для чего. Только бы дали в руки чего-нибудь потяжелее!
Приятно чувствовать себя сильной и ничего не бояться!
«Тьфу ты, блин! Чем этот хмырь меня опоил? Как бы точно не начать всем стучать в бубен, начиная со своих, ничего не подозревающих соратников»! – Я хихикнула, представляя, как красочно будет смотреться с бланшем на лице самовлюбленный маг.
А что, и отговорка есть: сам сказал – тренируйся! Да-а, скорей бы домой, а то, не дай бог, понравится такое состояние души и тела.
Потом возникло ощущение, будто меня давно искали и вот нашли. И теперь этот мир спешно создавал меня заново для чего-то настоящего и такого нужного мне. С каждым вдохом чистейшего воздуха, с каждым звуком, с каждым биением сердца мне становился симпатичен этот непростой мир. Я начала ждать свое будущее, стремиться к нему, словно в том, что должно было произойти, была единственная цель моего существования. В общем, как и говорил Барга – этот мир постепенно принимал меня. И это почему-то радовало….
* * *
Внизу хлопнула дверь, протопали быстрые шаги, послышался шум, и через некоторое время запахло чем-то вкусным. Я, свесив голову, с любопытством огляделась. Возле печки опять колдовал рыжий слуга. Ферес сидел на лавке и быстро тараторил Велии на непонятном языке, а тот, задумчиво глядя перед собой, делал вид что слушает, и лишь иногда ему рассеянно кивал.
Пользуясь моментом, я стала украдкой рассматривать необычное, довольно симпатичное лицо мага: его высокий лоб, опоясанный кожаным ремешком; темные, прямые брови; продолговатые, светящиеся малахитовой зеленью глаза, под которыми пролегли, выдавая усталость, темные тени; прямой нос; резко очерченные губы; упрямый подбородок.
Хм, колоритный тип!
Внезапно подняв голову, он встретился со мной взглядом. От неожиданности я смутилась, словно пойманная на месте преступления, а потом подумала: «Какого черта?», и словно не замечая внимательных глаз, нахально продолжила его разглядывать. К тому же, лежа на печи, я была в более выгодном положении в отличие от него. В результате моих разглядываний колдун занервничал, но взгляда не отвел. Скрестив руки на груди, он, сложил ногу на ногу и, покачивая носком сапога, с кривой ухмылкой продолжал меня гипнотизировать.
Хлопнула дверь. К печи протопали тяжелые шаги.
– Эй, Воительница! Не спишь? Ну, тогда и нечего бока отлеживать! Слезай! Перекуси, да в путь. Шевелись! Вам еще через все селение к Лендину Плюгалину топать, – раздался зычный голос Барги.
Вот блин! Похоже, на мне сейчас отыграются.
Я уселась на печи и, стараясь не замечать откровенных взглядов развлекающегося мага, спрыгнула вниз. Ощущая почти физическое прикосновение к своим, затянутым в джинсы ногам, неторопливо натянула сапоги, выпрямилась, одернула водолазку и встретилась с его странным оценивающим взглядом…
И почувствовала себя дурой.
Зачем я решила его подразнить? Зеленые глаза источали такой высокомерный холод, такое отрешенное равнодушие, что я не придумала ничего лучшего как, опустив взгляд, пойти завтракать, грязно матерясь на себя за эту выходку.
На столе уже стоял кувшин с молоком и несколько выточенных из черного дерева чашек. Усевшись на один из табуретов, я ухватила горячую оладушку и начала жевать.
– А Плюгалин – это кто? – прочавкала я, застегивая сапоги.
– С этого момента твой оружейник, друг и учитель. А если хочешь доброго к себе отношения с его стороны – не издевайся над Ларинтеном, – и, заметив мой вопросительный взгляд, поспешил добавить. – Это – эльф, друг Плюгалина. Он научит тебя стрелять из лука.
Целитель перевел внимательный взгляд на мои сапоги.
– Зачем в такую жару тебе теплая обувь?
– Это у вас жара, а у нас в ноябре довольно холодно в босоножках ходить! – парировала я. – Меня же никто не предупредил о коварных планах вашего мага на счет нашего похищения, – короткий выразительный взгляд на колдуна. – Кто ж знал, что я перемещусь в ваш мир, а у вас тут лето!
– А летом вы ходите босиком?
– Отчего ты так решил? – удивилась я, запивая оладьи предложенным молоком.
– Ты же сказала, босы ножки? Значит босиком! – отрезал Барга.
Я махнула рукой – босиком так босиком! – и, не вдаваясь в объяснения, стащив еще три оладушка, поспешно вышла во двор. Не до лингвистических путаниц мне сейчас.
На улице меня уже ждал Глисс.
– А что Ферес? – посмотрела я на него. – Не пойдет с нами?
– Пос-с-зже придет. Они там о чем-то с-с Велией с-совещаютс-ся. Пойдемс-с?
Ага, видели мы это совещание.
– Ну, пойдемс-с. – передразнила я заураска, шагая за ним по едва видимой тропинке прочь от дома Барги.

Глава восьмая

И гномы сыты и эльфы пьяны
Поговорка мира Аланар
Срезав несколько метров по колено в траве, мы вышли на утоптанную, не широкую дорогу. Видимо на днях прошел дождь, и кое-где зеленели небольшие лужицы, сияя отражающимся в них солнцем. Невероятно свежий, прохладный с ночи воздух, будоража душу какими-то смутно знакомыми ароматами, вливался в меня, прогоняя сонливость. Я с любопытством принялась вертеть головой рассматривая чужой, и в тоже время словно знакомый мне мир.
Поселение целителей расположилось на пригорке и достаточно сильно походило на большую деревеньку из нашего мира, которую словно частокол окружал лес. С полсотни домов располагались неподалеку друг от друга, а в центре виднелась небольшая, украшенная странной скульптурной композицией площадь.
В каждом дворе прочертились вереницы ровных грядок и радовали глаз небольшие сады. Возле домов, там, где не было посадок, раскинулся ковер изумрудной травы, в которой, как соринки, просвечивали разноцветные цветы. Чуть дальше я заметила ограждение, откуда доносилось разномастное мычание, блеяние и даже рычание. Наверное, загон для местной живности.
Удивительно! По словам Барги, до нашествия тьмы здесь существовала высокоразвитая цивилизация, но тех благ прогресса, к которым привыкла я, не существовало и в помине. Ни электричества, ни машин, ни компьютеров и сотовой связи. Тут не было той бесконечной гонки от рождения до смерти, и все шло неторопливо и мудро. Вначале это повергало в шок, потом начинало нравиться.
«В принципе, я бы не сильно огорчилась, если бы мне предложили остаться здесь навсегда!» – мелькнула в моей голове неожиданная, испугавшая меня мысль.
– Вс-с-се, пришли! И не думай так много, голова заболит! – прервал мои размышления Глисс, тарабаня когтистой лапой в высокие железные ворота.
Минуту никто не выходил, лишь из-за забора раздавались гулкие удары молота о наковальню. Потом послышались легкие шаги, и рядом с воротами скрипнула маленькая неприметная калитка.
– Привет, Ларинтен! Я к вам девушку привел, – худощавый, прыщавый блондин, не первой свежести, масляно ощупал меня глазками с головы до ног. Глисс покосился на меня и, издав горловой звук, торопливо добавил. – Воительницу! Протеже Велии! Понимаешь?
Хипующий эльф тут же состроил разочарованную физиономию и, поколупав длинным мизинцем в заостренном ухе, печально протянул.
– О-очень рад! Приветствую, проходите! Лендин Плюгалин уже ждет вас! – после чего, утратив к нам всяческий интерес, повернулся и быстро скрылся в воротах.
Мы с Глиссом переглянулись и вошли следом.
Двор оружейника был обычным. В смысле – он был обычным двором оружейника. У старого, покосившегося сарая, под навесом, в кучу было свалено оружие и доспехи, чуть поодаль стояли соломенные чучела, наверное, для разминок. Две большие постройки, маленький огородик, крепкий бревенчатый дом в два этажа с пристроенной к нему беседкой – вот, пожалуй, и весь двор. Засмотревшись по сторонам, я едва успела заметить хвост Глисса, мелькнувший в дверях дальней постройки и поспешила за ним.
Войдя в полутемное, освещаемое лишь бликами огня жаркое и влажное помещение, я сразу сообразила, что нахожусь в кузне. В огромной бадье, рядом с наковальней, остывали железяки, а рядом, по ярко-красной полоске железа долбил молотом голый по пояс, чумазый и бородатый дядя. Ростом он был чуть ниже меня. Его широченные мускулистые плечи и торс переходили в непропорционально короткие ноги, на которых красовались кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с тупыми носами, напоминающие армейские «берцы». Голову покрывала темная бандана, из-под которой свисала туго заплетенная, короткая, на три пальца, косица. Росту ему и получился бы вылитый байкер из моего мира. При каждом замахе его руки вспухали литыми мускулами и если судить по тому, как он управлялся с огромным молотом, расплющивая металл – силы в нем было более чем достаточно.
Заметив наше присутствие, он ненадолго поднял голову, и, щурясь, стал всматриваться в раскрашенный огненными сполохами полумрак, а я с жадным любопытством принялась разглядывать его лицо.
По нашим меркам ему было лет сорок пять – пятьдесят. Его узкий лоб был прочерчен глубокими морщинами, а из-под густых, едва тронутых сединой бровей, в веселом прищуре чернели бусинки глаз. Массивный нос нависал над такой же темной, чуть с проседью бородой, завязанной в два коротких хвоста.
Никого толком не разглядев, он опустил голову и вновь принялся долбить по наковальне.
Пока мы стояли и смотрели на то, как кровавая полоска металла превращается в тоненькую пластину, гном перестал махать молотом и, подцепив раскаленную железяку щипцами, ловко кинул ее в бадью. Кузню затянуло паром….
* * *
Закончив работу, Лендин, громко фыркая и ухая, долго плескался на улице у бочки с водой. Наконец он умылся, вытерся заботливо поданным эльфом полотенцем и, нацепив просторную белую рубаху, соизволил обратить на нас внимание.
– Привет, Глисс! Старый змей! Зачем опять к нам? Запомни, Ларинтен больше твою брагу не пьет! Я его с той попойки еле откачал, половину зелий на этого алкаша перевел. А куда денешься? Друг все-таки! – Лендин поправил на голове платок. – Все, говорит, нету у меня доверия к настойкам нашего чешуйчатого друга! Них… гм… чего говорит, он не умеет! Лучше, говорит, я твой эликсир магии на опохмелку выпью, брат Лендин. Он, говорит, у тебя элем отдает. Вот так-то!
– С-с-сами вы ничего не умеете! – яростно зашипел Глисс, искоса поглядывая на меня. – Я вам с-семинедельный эликс-сир ловкос-с-сти принос-сил оценить. С-собственноручно у Барги с-спер! Кто ж виноват, что Ларинтен после его распития в с-стрельбе из лука решил пос-соревноватьс-ся. Пять раз промаз-сал, пять пуз-зыречков выпил. Ты ему на будущее объяс-сни, что эликсир ловкос-сти от кос-соручия не лечит. А до того, как я его принес-с, вы же еще с-с утра что-то квас-сили? Было?
Бородач сосредоточенно поскреб под банданой.
– Вот и я о том же. Мы, тем утром, путем проб и ошибок выясняли, готово зелье силы или нет, и тебе, кстати, об этом сказали, когда ты у нас под носом зельем ловкости тряс! Сам же говорил, ничего не будет, ничего не будет! Забыл, какой эффект дает единовременное смешивание зелий?
Я слушала эту ахинею, открыв рот и вытаращив глаза. Реальность этого мира снова покачнулась, но устояла.
– Ну-с-с, возможно и так, – пошел на попятную Глисс, понимая, что перекричать гнома у него не получится. – Дело-то давнее, как с-сейчас разберешь кто прав, кто виноват?
Гном наклонился к голове заураска и громко зашептал.
– Ты настойки на Ларинтена не переводи. Они на него все – как выпивка действуют. Думаешь, почему он тут, с нами ошивается уже пятый десяток, все к эльфам не уйдет? А? Да просто эльфам, нельзя слишком много пить зелий в отличие от других рас. Враз подсядут! Вот это и произошло! А я мучайся!
Глисс хмыкнул, открыл пасть, собираясь ответить, но тут случилось чудо. Лендин, наконец-то, обратил на меня внимание и небрежно его перебил.
– А это что еще за селянка? Не видал у нас такую! Пришлая? – обратился он к Ларинтену, внимательно оглядев меня с ног до головы, уделив особое внимание нижней части тела. – И одета, как рвань.
У заураска вытянулась морда. Отступив на шаг, он, оказавшись позади меня, что-то замаячил гному, но тот, не замечая его усилий, продолжал критиковать мою внешность.
– Что-то сегодня больно тощую привели. Волосы – будто лишай лечила. Зенки блеклые! Полукровка, что ль? А она неглазливая? Или, не дай Всевидящий, больная? Вон, смотри – бледная, как смерть! Нахватаешься заразы – лечись потом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10