ура!”, - ра
зве не ты? А теперь на него одного все сваливаешь! Вы что же, высокие руково
дители, ни за что не отвечаете? Не вы ли эти годы управляли страной? А если н
ет - так вы просто бездельники и вас надо гнать в шею!
Григорьев обомлел и испугался; подумал даже - сейчас инфаркт хватит... эк е
е прорвало... Да это же сущий бунт на корабле! Безумная, по его мнению, выходк
а!
Однако, верный себе, Иван Кузьмич сдержал гнев и, не выказывая озлобления,
с деланным добродушием обратился к притихшей Светлане:
- Что это с матерью сегодня, доченька, уж не заболела ли? Тут трудишься по дв
енадцать часов в сутки - и вот тебе благодарность от народа.
Приосанился и тоном, не терпящим возражений, снисходительно заметил:
- Так кажется только тем, кто ничего не видит и не понимает. Вот таким домох
озяйкам, как моя благоверная. Разве дело в отдельных ошибках, которые неи
збежны? Да никогда мы не будем жить как в Европе! Потому что мы - азиаты, лент
яи! Над нами еще вековое рабство тяготеет. Вы сравните, как работают люди у
них - и у нас, а потом уж судите!
Не спеша приложил к губам чистую салфетку, встал из-за стола и как ни в чем
не бывало распрощался:
- Благодарю хозяек за вкусный ужин и всех - за компанию. А мне перед сном над
о еще просмотреть сегодняшнюю прессу. - Повернулся и с важным видом вышел
из столовой.
- Зачем ты с ним так, мама? - мягко упрекнула Света Веру Петровну. - Обиделся, т
олько виду не показывает.
- Верно Света говорит, - присоединилась к ней Варя, - уж очень резко ты... Но есл
и по-честному - молодец! Здорово врезала! Кому-то надо сказать ему правду. Л
адно уж, вы тут сами меж собой разберетесь. А нас дети ждут!
Никитины засобирались домой, и Вера Петровна со Светой вышли в холл их пр
оводить.
- Ну, мамочка, теперь держись! Папа тебя пополам перепилит. Он весь внутри к
ипел, когда ушел из-за стола, - я по глазам видела. Будет тебе взбучка, - посоч
увствовала дочь.
Вера Петровна совершенно спокойно посмотрела на Свету и честно признал
ась:
- А я даже довольна, что закусила удила. Довел он меня! Я уж давно, доченька, н
а пределе. Не могу видеть, как он и другие высокие руководители живут толь
ко для себя, а людям становится все хуже. Сама пользуюсь всеми благами и ль
готами, а на душе муторно. Надоела их демагогия! - Она остановила себя. - Ну л
адно, иди отдыхать. - Поцеловала дочь и направилась в спальню к мужу - как на
Голгофу.

* * *

Лежа в постели и делая вид, что просматривает газеты, Григорьев с нетерпе
нием ожидал прихода Веры Петровны. Давно уже он не был так взбешен, все вну
три у него кипело от злости. “Уж я ей задам! Что это она о себе возомнила? При
людях мне возражать, да еще в такой форме! Что это с ней происходит? Так ост
авлять нельзя! Дальше уж ехать некуда!”
Необычное поведение жены за ужином вывело Ивана Кузьмича из равновесия.
Да, последние годы между ними произошло охлаждение; из-за ее болезни и веч
ных недомоганий редкими стали интимные отношения. Годы дают о себе знать
...
Но до сих пор его верная жена, добрая и внимательная, всегда была послушна
, не выходила из подчинения. Разве мог он подумать, что она способна на так
ое неприличие? Еще немного - станет совсем неуправляемой! “Отношения меж
ду нами могут быть любыми, но она обязана соблюдать внешние приличия, и я е
е заставлю!” - твердо решил Григорьев, готовясь к серьезному разговору.
Когда в спальню вошла Вера Петровна, не спеша причесалась перед зеркалом
, аккуратно повесила в шкаф одежду и облачилась в ночную сорочку, Иван Куз
ьмич терпеливо ждал, не говоря ни слова. Но стоило ей устроиться в постели
с книгой в руках, повернувшись к нему спиной, - сразу перешел в наступление
.
- Отложи, пожалуйста, книгу, Вера! - обратился он к ней непривычно резким тон
ом. - Нам нужно объясниться. Так продолжаться не может!
Вера Петровна, демонстративно зевнув, повернулась на спину, показывая вс
ем своим видом, что готова слушать, хотя ничего хорошего и не ждет. Книга с
ее стороны лишь дипломатическая уловка: знала, что читать он ей не даст, да
и сама жаждала поговорить с мужем начистоту.
- Наши отношения подошли к критической черте. До сих пор я со многим мирилс
я, надеясь на твой здравый смысл. Но сегодня убедился, что ты и его лишилас
ь. - Иван Кузьмич сердито умолк, ожидая протеста с ее стороны, но она молчал
а, и он продолжал, стараясь сдерживать накопившуюся злость: - Ты давно уже
ко мне неласкова, всегда отказываешь, ссылаешься на болезни, но я не жалую
сь, терплю. Потому что ты по-прежнему прекрасная хозяйка и вела себя всегд
а умно и достойно. Что с тобой, Вера? Ты стала другой! На этот раз Вера Петров
на не смолчала: - Ты сам давно уже стал другим, Ваня. Черствым, грубым. Не жал
еешь никого, даже меня. Больно делаешь, вот у меня все и пропадает. И еще спр
ашиваешь, почему отказываю... болею. - Смущенная, замолчала, но его лицемери
е помогло и она добавила с презрением в голосе: - А что до твоего терпения, т
ак не лги и не считай меня дурой. Скажу: мне от доброжелателей давно извест
но о твоих... подвигах на охоте. Да и без них я догадалась, какая у тебя там “о
хота” - духами от тебя разит, когда возвращаешься домой.
“Вот так раз! Да она, оказывается, все знает!” Григорьев боязливо и уважите
льно покосился на жену, но смутить его не так легко.
- Ну и что же? Я здоровый еще мужик, и мне требуется. Ты должна быть только до
вольна. Ведь я больше к тебе не пристаю. Лечись себе на здоровье! - И сменил т
он на более мягкий, миролюбивый. - Ладно, послушай, что тебе скажу. - Разоблач
ение его измен явно подействовало на него охлаждающе. - Я знаю,
ты, несмотря ни на что, ведешь себя как порядочная женщина - по-прежнему бе
зупречно. У нас спецслужбы хорошо работают. - Усмехнулся, бросил на нее иро
нический взгляд. - Тоже скажу правду: мне не по себе стало, когда появился р
ыжий профессор. Но былое не взыграло - вот и хорошо!
Он снова сделал паузу и, серьезно глядя ей в глаза, мягко произнес:
- Давай договоримся по-доброму. Мне от тебя нужно одно: чтобы, как прежде, ве
ла себя достойно, вызывая уважение и симпатию всех, кто нас знает. Ведь ты
сумеешь? Болезни, думаю, явление временное. Буду нужен - к твоим услугам. А н
ет - не вини! Быль молодцу не в укор!
Впервые за все время разговора прикоснулся рукой к ее плечу, осторожно р
азвернул к себе, просительно завершил. - Ну разве много я от тебя требую ? Вс
его-то пустяки - не перечить, быть уважительной, соблюдать внешние прилич
ия. Поздно ведь нам что-либо менять - у нас взрослая дочь. Что она нам скажет
, если дурить начнем? - И умолк, ожидая реакции на свои слова, чувствуя, что с
умел довести свои доводы до ее сознания.

* * *

Вера Петровна долго молчала, размышляла над словами мужа. Нарисованная и
м перспектива семейных отношений, конечно же, ее не устраивала, с ее-то пря
мой, честной натурой, но она понимала, что требовать от него большего бесп
олезно, - он уже не изменится. Очевидно, ей остается только делать что он хо
чет. Особенно теперь, когда Света беременна... Что ж, пора обсудить с ним и эт
о.
- Ладно, Ваня, - молвила она примирительным тоном. - Ты прав в одном - нам поздн
о что-либо менять. Давай доживать век вместе. Тем более с дочерью у нас воз
никла проблема, которую мы же сами с тобой создали. Нам вместе и расхлебыв
ать!
- Это какая еще проблема у Светы? - встрепенулся Иван Кузьмич. “Похоже, меня
ждет еще один сюрприз”, - мелькнуло у него в голове.
- Не послушались они нас с Михаилом, не стали ждать его возвращения. Словом
, внук у тебя будет, Ваня.
- То есть... как это? Беременна она, что ли? - пробормотал ошеломленный Григор
ьев. - Хороша же наша тихая, послушная дочь!
- А чего ты ждал? - перешла в наступление Вера Петровна. - Сам их толкнул на эт
о. Разве не ты запретил им пожениться? И меня втянул, - побоялась я, убьют его
и Света рано овдовеет. Все твоя черствость, нежелание понять и пожалеть д
ругих, даже собственную дочь!
- Опять ты за свое! - вновь вскипел Иван Кузьмич, но тут же сдержался, боясь и
спортить с трудом вроде налаженные отношения с женой. - Не знаешь ты меня д
о сих пор, хоть и прожили мы вместе долгие годы. Я ведь смотрю на вещи намно
го глубже, чем ты, и вижу дальше. Разве стал бы я тем, что есть, если б был как в
се?
И объяснил самодовольно:
- Хотел только оттянуть, ну и по возможности разрушить их союз, потому что
люблю дочь и хочу дать ей все лучшее в жизни. Вот с Олегом не было проблем! В
ыйди она за него - помог бы ему подняться как можно выше, с его-то биографие
й и данными. Михаил - дело другое: у меня на него имеется вся информация, тол
ько не говорил. - Лицо его приняло скорбное выражение. - Отец его имел небол
ьшие заслуги, погиб при исполнении служебного долга; но дед - бывший белог
вардеец, расстрелян в тридцать седьмом. - Сделал паузу и продолжал так же в
раждебно: - Да это еще полбеды. Михаил правду сказал о своем происхождении
: он действительно со всех сторон потомок самых аристократических фамил
ий России. Это установлено точно.
- И что же? Что в этом плохого? - как эхо отозвалась Вера Петровна.
- Все-таки дурочка ты у меня, непрактичная, - без злой бы обругал ее Иван Кузь
мич - Ну как ты не понимаешь? У него же куча родственников за границей! Эмиг
рировали от революции и отнюдь там не бедствуют на фамильные капиталы. Д
аже в Америке полно! А тут и одного достаточно, чтобы повсюду красный свет
зажгли! Даже я ничем помочь не смогу. Поняла теперь, какая их жизнь ожидала
?
- Все, значит, рассчитал. Только их чувства не учел. Доволен? - горько упрекну
ла его Вера Петровна.
Ум ее воспринимал практический смысл доводов мужа, но душа категорическ
и их отвергала.
- Опять не поняла ничего! Теперь ясно, почему дочку не сумела воспитать. В т
ебя она такая распущенная! - разъярился Григорьев - он не мог больше владет
ь собой. Годами сдерживаемая, загоняемая в глубь горечь прорвалась наруж
у. - Душа у тебя нежная, отзывчивая. Это ты так считаешь. А я говорю - слаба на п
ередок! И дочь вся в тебя! По твоим стопам пошла! - И умолк, кипя и негодуя.
Когда остыл немного, почувствовал недовольство собой и горечь: выдал себ
я и прощен вряд ли будет.

* * *

Веру Петровну потрясло сделанное открытие. По некоторым признакам она и
раньше подозревала, но теперь убедилась: муж знал, знал все с самого начал
а...
Немного придя в себя, прошептала едва слышно:
- Так ты столько лет прикидывался... а сам обо всем догадался?..
- А мне и догадываться нечего было! - признался запальчиво. - Ты что же, шило в
мешке думала утаить? В деревне секретов нет! Старик Ларионов видел, как он
к тебе бегал. И я не дурной - сразу понял; бросил он тебя, вот ты ко мне и прибе
жала. А потом мне и Дешка Савельев рассказал.
- Так как же, Ваня, ты меня принял, ни словом не попрекнул? Это при твоем-то са
молюбии!
- Что ж, растолкую тебе, раз на то пошло. Может, поумнеешь. Баба ты совестлива
я, с душой, из себя видная, мне пришлась по душе. Хозяйка хорошая. Зачем риск
овать? Вон сколько карьеристок, нерях, ну и... всяких там распущенных круго
м вертится... Разве наперед их разгадаешь? А тебя я знал. - Перевел дыхание и
со спокойным цинизмом продолжал саморазоблачение: - Чужой ребенок мне бы
л не помеха. Знал - привяжет он тебя ко мне намертво. Вообще-то я не люблю соп
ливое племя, но без ребенка нет семьи. А мне нужна была семья - крепкая, обра
зцовая. - Снова умолк, поглядел на нее с саркастической усмешкой.
- Да ты... не человек ты, Ваня, ты... компьютер, - произнесла Вера Петровна как-то
отчужденно, бесстрастно. - Неужели никогда не любил Свету, раз знал, что он
а не твоя дочь, а только разыгрывал... и отца образцового?
- Нет! Никогда не поймешь ты мою душу! Видно, тебе это не дано, - с грустным сам
одовольством возразил Григорьев. - Разве отец ребенка - кто зачал? Нет! Все
м известно - кто воспитал. А Светочку люблю как родную дочь. И ничуть не рев
ную ни к тебе, да и ни к Розанову. Знаю - я лучше его, во всех отношениях. Вон - м
ыкается один. Меня-то бабы любят!
Высказав все, что накопилось за долгие годы, Иван Кузьмич, почувствовал о
блегчение и успокоился. Для его холодной, расчетливой натуры главное - со
хранить видимость мира в семье. Подавленное молчание жены он расценивал
как полную утрату способности к сопротивлению; теперь он и воспользуетс
я трудным положением, в котором оказались его женщины. Покровительствен
но взял притихшую Веру Петровну за руку, заключил со спокойной увереннос
тью:
- В отношении Светы никакой трагедии не вижу. Во-первых, есть отличный выхо
д - медицинское вмешательство. В Кремлевке прекрасные условия, избавитьс
я от ребенка можно совершенно безопасно для здоровья. Во-вторых, если зах
очет - пусть рожает! Ребенок наш, и никому нет дела, что у него в жилах голуба
я кровь. Огласки я не боюсь, сейчас не патриархальные времена. А Светочка б
ез хорошего мужа не останется. Ты нашла, а она - тем более. Давай-ка лучше спа
ть, завтра все-таки рабочий день. - С этими словами Иван Кузьмич слегка пож
ал ей руку, повернулся на бок и быстро уснул - будто и не было нервного, тяже
лого объяснения.
Вера Петровна долго лежала с открытыми глазами, печально размышляя над с
воей неудачной, несмотря на все внешнее благополучие, личной жизнью. Она
совершенно по-новому смотрела на спящего Григорьева: вот лежит рядом, ме
рно дыша и похрапывая во сне, абсолютно чужой, незнакомый человек...

Глава 20
МАТЬ-ОДИНОЧКА

С развитием беременности Светлана наряду с физическими метаморфозами
организма ощутила и изменения психологические. Ее по-прежнему часто одо
левала тревога за Мишу, беспокоило отсутствие писем, но она стала спокой
нее, уравновешеннее. Постепенно все ее помыслы переключились на поселив
шееся в ней еще неведомое существо, С первого же дня, когда почувствовала,
как ребенок шевелится, внимание ее было поглощено новыми ощущениями, а с
ознание - возрастающей ответственностью за благополучное появление ма
ленького человечка на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54