Он выглядел так нелепо, что, если бы посмотрел на себя со стороны, сам расхохотался бы.
– Почему ты выпрыгнул из экипажа столь поспешно? – негромко спросила Кейт. – Это выглядело так, словно ты от меня хотел сбежать.
Майкл стиснул зубы, глаза его сузились. Ему явно не понравилось ее чрезмерное любопытство, но должны же они когда-нибудь узнать друг друга? До сих пор Кейт могла судить о муже лишь по его внешнему виду, но у него было прошлое, а это – целая жизнь. Муж ничего ей о себе не рассказывал, держался от нее на почтительном расстоянии, хотя в холодности она не могла его упрекнуть.
– Я выпрыгнул из экипажа не потому, что хотел сбежать от тебя, – признался наконец Майкл.
– Тогда почему? – спросила Кейт.
– Никогда не встречал такой любознательной женщины.
– Вопрос достаточно простой. Не имеет ничего общего с любопытством. Просто я пытаюсь понять.
– Тут и понимать нечего. Экипаж – замкнутое пространство. А замкнутого пространства я не переношу.
– Поэтому вчера ты ехал верхом?
– Да.
– Надо было мне объяснить.
– Этот свой недостаток я скрываю. Даже от тебя.
– Меня мог предупредить, тогда мы сейчас не шли бы с ног до головы покрытые грязью.
Раздражение в его взгляде сменилось на сильное удивление.
– Тогда я бы не услышал твой смех. А он доставил мне огромное удовольствие.
Ей показалось, что он хочет ее обнять, поцеловать, впустить ее смех в свою душу.
– А ты сам когда-нибудь смеешься? – спросила она в замешательстве от нахлынувших на нее мыслей.
– К стыду своему, не помню, когда смеялся в последний раз. А ты почему рассмеялась, оказавшись в грязи?
– Мне показалось забавным, что маркиз и маркиза кувыркаются в луже.
– Мы не кувыркались.
– А если бы кувыркались, это выглядело бы еще забавнее.
– Еще бы, особенно если бы нам не мешала одежда.
Его глаза потемнели от желания.
Кейт тряхнула головой, пытаясь избавиться от видения, в котором они, обнаженные, скачут в грязи, падают и скользят.
Кейт попыталась сменить тему:
– Сама не понимаю, что смешного я нашла в этой грязи. Думаю, мне просто хотелось посмеяться, чтобы освободиться от напряжения, которое день ото дня растет с того момента, как я вошла в церковь.
– Я знаю лучший способ избавиться от напряжения. Могу рассказать, что это за способ, – сказал он и добавил: – Сегодня вечером.
В его глазах вспыхнул огонь, и Кейт все поняла.
– Мы очень отстали, – произнесла она, внезапно ощутив, что ее бросило в жар.
Кейт ускорила шаг, пытаясь справиться с неожиданно вспыхнувшим желанием.
– Насколько я понимаю, ты не приняла мое предложение, – произнес Майкл.
– Не приняла. И не скоро приму.
– Если я внезапно не превращусь в лорда Бертрама. Он очень напоминает испуганную рыбу.
Поскольку сравнение было точным, Кейт громко рассмеялась, но тут же нахмурилась:
– Зачем так грубо?
– Если ты очарована им, то почему не вышла за него замуж?
– Он не делал мне предложения. – К тому же он виконт, а ее мать запретила дочерям даже думать о ком-либо ниже маркиза.
– Ты хотела выйти за него замуж?
– Я не считала его претендентом на мою руку.
– Ты редко бывала на балах.
Кейт удивленно посмотрела на супруга:
– Ты это заметил?
– Конечно. Я же был опьянен.
– Ты меня дразнишь, и с твоей стороны это довольно жестоко.
– Я действительно заметил.
Было видно, что для него самого это было открытие. Майкл пристально посмотрел на Кейт, словно решая какую-то сложную математическую задачу.
– Ты не кружилась на балах, как твоя сестра.
– Я не была такой красавицей и не пользовалась успехом.
Он свел вместе брови, как от сильной боли.
– Не знаю, как насчет успеха, но ты не менее привлекательна, чем она.
Кейт отвела взгляд, чтобы скрыть смущение и благодарность за эти слова.
– Ты просто мне льстишь по доброте душевной.
– Ты же знаешь, что я не отличаюсь добротой.
Кейт бросила на него пристальный взгляд. Почему он так говорит? Он когда-то пострадал за свою доброту?
– Твоя мать живет в твоем загородном поместье? – спросила Кейт.
– Нет.
– А где?
– На окраине Лондона.
– Ты говорил моей матери, что твоей матери нет в Лондоне.
– Она живет на окраине Лондона.
– Не вижу большой разницы.
– Тем не менее, разница есть.
– Нам, наверное, стоило бы посетить ее перед отъездом?
– Она предпочитает уединение.
– Из-за болезни?
– Ты умеешь ездить верхом? – неожиданно спросил Майкл. Кейт поняла, что ему больно говорить о матери.
– Не очень хорошо, но умею.
– У меня в поместье есть спокойная кобыла. Возможно, она тебе понравится.
– Как тебе удавалось содержать своих лошадей?
– Залезая в новые долги. Я продал все, за исключением того, с чем был не в состоянии расстаться.
– Я не предполагала, что ты любишь животных.
– Любовь тут ни при чем. Я оставил лучшее из того, что у меня было. Лошади давали мне возможность переезжать с места на место.
Тем не менее Кейт помнила, что накануне он заплатил за дополнительную порцию овса для лошади. А до этого гладил ее по шее и что-то говорил ей. Почему он стремится выглядеть лишенным сантиментов?
– Расскажи мне о своих владениях, – попросила она.
– Ты скоро их увидишь.
– Если не хочешь говорить о себе, своих владениях и об искусстве, остается говорить лишь о погоде.
– Давай поговорим о тебе.
Кейт было обрадовалась, но радость быстро угасла, поскольку в следующее мгновение он с чарующей соблазнительной улыбкой спросил:
– Какой у тебя самый любимый цвет?
Кейт расхохоталась. Возможно, ей следовало бы назвать цвет и покончить с этим. Он явно не заинтересуется чем-либо еще до того, как будет удовлетворено его любопытство. Кейт почувствовала удовольствие от того, что его интерес не проходит.
Однако она решила не облегчать ему задачи, поскольку заподозрила, что он гораздо искуснее в своих исследованиях, чем делает вид.
Глава 9
– Добро пожаловать в Рейборн.
Когда они наконец прибыли на место, уже почти стемнело. Кейт была благодарна судьбе, что та послала им по пути таверну, где удалось переодеться в чистое платье. Она великодушно позволила Фолконриджу ехать верхом, однако он решил провести остаток путешествия в экипаже вместе с ней. Кейт использовала это время для того, чтобы рассказать Фолконриджу о своей семье и своей молодости. Майкл явно заинтересовался проделками Дженни и Джереми. Возможно, прислушиваясь к ее словам, он отвлекся от причины, заставившей его выпрыгнуть из экипажа. Ее муж оказался довольно сложным человеком.
– Почему у англичан существует традиция давать названия своим поместьям? – спросила Кейт, стоя на вымощенной булыжником дороге и жалея, что они прибыли так поздно, когда тени придавали дому зловещий вид. Вдоль дороги горели факелы, как и на вершине лестницы, – по всей видимости, поставленные в канделябры. Это придавало зданию средневековую мрачность.
– У нас слишком много поместий. Как иначе мы сможем их различать?
Кейт бросила на него быстрый взгляд.
– Ты хотя бы знаешь, кем был Рейборн?
– Он строил поместья. – Майкл поднял бровь. – И, я полагаю, был любовником первой маркизы. Так гласит легенда.
– Мне не нравится, когда мужья заводят себе любовниц. Если ты позволишь себе нечто подобное, лишишься не только финансирования, но и еще кое-чего, что для мужчины гораздо важнее.
Повисла тягостная пауза.
– Хочешь кастрировать меня? – произнес он любезным тоном, в котором, однако, слышался вызов.
– Пока только предупреждаю. – Кейт вздохнула. – Мы провели довольно приятный день, так что не стоит портить его. Давай лучше поговорим о твоем доме. Мне не терпится его увидеть.
– Не уверен, что это чудовищное сооружение можно назвать домом. Оно выглядит весьма неуютно. А сады усугубляют это впечатление.
– Уверена, сады специально были разбиты так, чтобы напоминать джунгли.
Майкл рассмеялся:
– Ты пытаешься увидеть что-то светлое в той ситуации, в которой я оказался?
– Ну, не все же в садах одичало.
– К сожалению, почти все. Я не поддерживал здесь порядок, поскольку гости ко мне не приезжали. Слуг слишком мало, и большая часть усадьбы заперта.
– Полагаю, сейчас все изменится.
– Как тебе будет угодно. – Майкл предложил ей руку. – Позволь представить тебя твоему новому дому.
Он проводил Кейт вверх по каменным ступенькам. Ни одного лакея, готового открыть дверь, им не встретилось. Слуги, которых они привезли с собой, остались у экипажей.
Майкл открыл дверь, и Кейт увидела подрагивающие тени за огромной аркой. Он провел ее внутрь. Стены у входа тускло мерцали в свете изысканных люстр.
Кейт знала, что в Лондоне уже десять лет, как провели электричество. Она также слышала о лорде, построившем электростанцию в своем: загородном поместье. Обошлось ему это довольно дорого. Кейт понимала, что у ее супруга нет средств на современные удобства, однако перспектива жить при свечах ее сильно раздосадовала.
– Значит, здесь нет ни электрического, ни газового освещения? – спросила Кейт.
– К сожалению.
– И теперь ты каждое предложение будешь начинать со слов «к сожалению»?
Он улыбнулся:
– К сожалению.
Какое-то время он смотрел ей в глаза, и Кейт вдруг поняла, что Фолконридж удивительно соответствует этому дому, похожему на заброшенный дворец. Огромный, с многочисленными нишами, построенный мастеровитыми каменщиками. На стенах, на которые падал свет, висели большие картины талантливых художников. Фарфоровые, золотые и серебряные статуэтки отличались необычайным изяществом. Когда-то эта семья наверняка владела состоянием, не уступавшим ее собственному. Рухнуть вниз с такой высоты было крайне болезненно.
В коридоре раздались шаги, и в следующее мгновение появился старик, который наверняка служил еще первому маркизу.
– Милорд.
– Леди Фолконридж, позвольте мне представить вам Грешема. Долгие годы он служил в этом доме дворецким, – произнес Майкл.
С начала века, судя по его виду, подумала Кейт. Грешем поклонился:
– Миледи, служить вам – для меня большая честь.
– Спасибо, Грешем. Я рада, что приехала сюда.
–: Если угодно, я соберу штат, чтобы представить его вам, а потом прослежу за тем, чтобы вам приготовили ужин.
Кейт кивнула:
– Я была бы очень рада.
Представление штата слуг из полудюжины человек много времени не заняло. После этого Фолконридж предложил Кейт пройтись по главным комнатам. Прибывшие слуги в это время должны были доставить багаж и приготовить спальные комнаты.
Фолконридж проводил жену в большой зал – огромную комнату с покрытыми панелями стенами и искусной резьбой на потолке и на стенах вдоль потолка.
– Эта комната мало изменилась с 1580 года, – произнес Фолконридж.
– Искусство мастеров великолепно. – Кейт не скрывала своего восторга. Проходя по залу, она наслаждалась изысканностью отделки деталей. – Это работа Рейборна? – обратилась она к Фолконриджу.
– Угадала.
– Его любовь к этому зданию был выражением любви к первой маркизе, – произнесла Кейт.
– Отделка всего дома – дело его рук.
– Надо было очень хорошо знать маркизу, чтобы быть уверенным, что его творение ей понравится.
– Думаю, он знал ее любимый цвет.
Кейт улыбнулась:
– Наверняка.
Они поужинали в небольшой столовой. В здании имелась и большая столовая, более пышная по отделке, она предназначалась для визитов королевской семьи. В маленькой столовой стол был рассчитан всего на шесть персон, и когда Кейт села за один конец стола, а ее супруг – за другой, они были ближе друг к другу, чем в Лондоне.
Кейт принялась за жареного цыпленка.
– Полагаю, на стенах висят портреты членов твоей семьи.
Фолконридж поднял бокал и сделал глоток.
– Над камином висит портрет первой маркизы, написанный вскоре после свадьбы.
Кейт внимательно посмотрела на изображение женщины со светлыми волосами.
– Она выглядит совсем юной.
– Я проверю это в семейной Библии, но думаю, ей лет пятнадцать, не больше.
– Она выглядит совсем девочкой.
– Выше висит портрет первого маркиза, написанный также вскоре после свадьбы.
Кейт внимательно посмотрела на портрет, затем перевела взгляд на мужа, который не сводил с нее глаз, ожидая ее реакции.
– Этот пожилой человек?
Фолконридж с довольным видом плеснул себе в бокал вино.
– На пятьдесят лет старше ее.
– О, мой Бог! Зачем она вышла замуж за старика?
– Она хотела быть маркизой, а главное – этого хотела ее мать.
Несчастная девушка, подумала Кейт.
– А Рейборн был в расцвете лет, – продолжал Фолконридж. – В нашей семье кое-кто считал, что мой предок нанял Рейборна специально для того, чтобы развлечь его молодую жену. Первый маркиз имел наследника… и, говорят, любил свою жену и всем сердцем желал видеть ее счастливой. В этом отношении мы с ним во многом схожи.
– Ты не любишь меня.
– Нет, но хочу, чтобы ты чувствовала себя счастливой. После ужина покажу тебе комнату, от которой ты придешь в восторг.
– О Боже! – только и могла произнести Кейт. Майкл был явно польщен ее реакцией. Его мать одно время, так же как Кейт, не расставалась с книгой. Эта комната была ее любимой, в ней вечерами собиралась вся семья.
– Красная библиотека. По всей видимости, библиотека получила свое название от цвета стен.
Кейт, смеясь, повернулась к нему:
– Ты дал название не только всему поместью, но и каждой комнате?
Майкл пожал плечами:
– Когда так много комнат, как еще можно договориться, где встретиться?
– Можно сказать: «Встретимся в библиотеке».
– У нас три библиотеки.
– Три? Почему ты мне их раньше не показал?
– Две другие располагаются дальше. Они заперты и наверняка требуют уборки. Там полно пыли. Уверен, в ближайшее время ты наведешь там порядок.
– И сколько там книг?
– Во всех трех около двух тысяч книг.
– Это замечательно! Но дом нуждается в надлежащем освещении.
– К сожалению, надо заняться еще водопроводом и канализацией. На верхний этаж вода доставляется вручную.
– Это почти что древность, не так ли?
Майкл виновато улыбнулся:
– К сожалению.
– Не думаю, что это действительно достойно сожаления.
– Вот как?
– Да. Я… – Кейт коснулась рукой статуэтки на столе, а затем провела пальцем по задней поверхности стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27