https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya-akrilovoj-vanny/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Наглотавшись досыта этой жгучей влаги, Гей тут же начал задыхаться, мычать и закатывать как сумасшедший глаза; он так отяжелел, что запутался в рубашке молодого человека и не смог вовремя выбраться наружу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на экран, где в это время крупным планом показывали кинозвезду Блинду Блайт – самую знаменитую и самую прекрасную женщину на свете, предмет всеобщего обожания и преклонения.
Посмотрев на экран, Гей уподобился тому сказочному герою, что залпом осушил чашу с любовным напитком. Кровь бледного юнца, которую он только что отведал, закипела в его жилах; он почувствовал, что сходит с ума от любви; при виде этой нежной, шелковой кожи его разгоряченный хоботок стал мучительно чесаться и зудеть; Гей рыдал, смеялся и снова рыдал, а затем начал вдруг как безумный сочинять стихи, ибо бледный юнец был поэтом – в противном случае разве мог бы он стать столь пылким возлюбленным?! Иными словами, у нашего героя это была любовь с первого взгляда; еще ни один клоп никогда никого так не любил, ни перед кем так не преклонялся, ни к кому не питал такой страсти, как Гей 0'Лири к мисс Блинде Блайт. (За исключением, пожалуй, лишь того насекомого, мадам, которое воспользовалось моим гостеприимством в прошлый четверг, когда вы проезжали мимо на своем лимузине.) Скоро – увы, слишком скоро – фильм кончился, и бледный юнец доставил Гея к себе домой. Ночь наш герой провел в меблированной комнате юного поэта, сидя на его пиджаке и заглядывая ему через плечо в иллюстрированный журнал, который тот с жадностью изучал. Время от времени Гей утолял аппетит тем самым жгучим напитком, который и возбудил в нем испепеляющую страсть к кинозвезде. Другие клопы, а также прочие насекомые питались из того же источника, что и наш герой. Пиршество продолжалось всю ночь, однако хозяин был так увлечен фотографиями в журналах, что на укусы не реагировал и даже забывал чесаться, чем и воспользовались насекомые, которые, пренебрегая опасностью, устроили форменную вакханалию. К утру комната бедного поэта являла собой форменный притон курильщиков опиума: одни клопы валялись по углам, обливаясь пьяными слезами и проклиная судьбу; другие, грязные, неопрятные, лежали, предаваясь самым безудержным грезам; третьи попадали с окон или утонули в чашке с водой. А многие, обезумев от страсти, упрямо тыкались своими хоботками в глянцевые фотографии Блинды Блайт, висевшие над камином и на перегородке.
Гей, как и его товарищи, всю ночь пил без просыпу и насосался пьянящей влаги сверх всякой меры; однако его, в отличие от остальных насекомых, не развезло: не зря же он провел всю свою юность на пышной, девственной груди прелестного отпрыска древнего и непокорного ирландского рода! Когда забрезжил рассвет, дерзкий план Гея 0'Лири созрел окончательно. Пробудившись от тяжелого сна, поэт поднялся, сочинил, присев к столу, несколько строк и отправился в закусочную завтракать, а Гей пристроился на тулье его шляпы и стал ориентироваться по солнцу.
Сначала поэт передвигался по городу в западном направлении, и Гею было с ним по пути, но как только молодой человек в поисках чашки кофе и булочки свернул, миновав несколько кварталов, на север, наш герой скатился с его шляпы на тротуар и пустился, с бешеной прытью перебирая ножками, в далекое путешествие. Чтобы добраться до Западного побережья, ему предстояло преодолеть три тысячи миль, однако Гей не отчаивался: когда мог, пользовался попутным транспортом, хотя за городом эта возможность представлялась ему все реже и реже. Пыль забивалась Гею в глаза, слабые ножки, привыкшие ступать по нежной коже Рози 0'Лири, были сбиты грубым асфальтом в кровь – и тем не менее в лучах огненно-красного солнца, опускавшегося за далекими горами, видно было, если, конечно, хорошенько присмотреться, как по шоссе, хромая, семенит крошечная фигурка нашего смельчака.
На долю Гея 0'Лири, шедшего через прерии, пустыни и горы, выпало немало тяжких испытаний и самых невероятных приключений, прежде чем он, возмужавший, несколько постаревший и порядком исхудавший, вступил наконец в Голливуд. К чести нашего героя следует сказать, что исхудал он не столько из-за чудовищных лишений, сколько по причине поистине рыцарского аскетизма, которому он сам себя подверг. Боясь, как бы не в меру затянувшаяся трапеза пагубноне сказалась на его настроении и далеко идущих планах, Гей приучил себя по дороге довольствоваться всего одним-двумя глотками за исключением тех случаев, когда он был на сто процентов уверен, что его «кормилец» является столь же ревностным поклонником Блинды Блайт, как и он сам.
Добравшись до Лос-Анджелеса, Гей первым делом отправился на Голливуд-бульвар в поисках всемирно знаменитого Китайского театра. У входа он опустился на одно колено и благоговейно ткнулся хоботком в исторический асфальт, на котором запечатлелся крошечный след самой прелестной на свете ножки. Проезжавший мимо продюсер своим наметанным взглядом подметил этот рыцарский жест, и ему в голову тут же пришла идея сделать совершенно новую инсценировку «Сирано де Бержерака». Что же касается Гея, то он, засвидетельствовав таким образом почтение своей возлюбленной, взобрался на пухлое плечико какой-то совсем еще юной, начинающей голливудской звезды, подкрепился и стал думать, как бы ему увидеться с обожаемой Блиндой.
Сначала ему пришла в голову мысль свести знакомство с несколькими праздношатающимися, ленивыми и несостоявшимися голливудскими клопами и выведать у них, какой прачечной оказывает честь своим тончайшим бельем кинозвезда, дабы затем, на манер Клеопатры, явиться ей, завернувшись в какой-нибудь интимнейший предмет ее туалета. Однако, пораскинув мозгами, 0'Лири счел этот план несостоятельным: входить к любимой женщине с черного хода было не в его правилах. В следующую минуту он чуть не поддался сильнейшему искушению спрятаться за обшлаг какому-нибудь безумному любителю автографов и, как Фэрбенкс, прыгнуть на Блинду, когда та будет ставить свою подпись в блокноте. «Броситься на нее! – распалившись, бормотал клоп себе под нос. – Настоять на своем, невзирая на ее истошные крики и сопротивление! Впиться своим алчущим хоботком в ее нежную эпидерму!» Однако по природе своей Гей 0'Лири вовсе не был жестоким и вероломным насильником; существо мужественное и честное, он хотел, чтобы Блинда относилась к нему как к равному. Вместе с тем наш герой не мог, естественно, не сознавать, какая огромная пропасть простирается между бедным, никому не известным клопом и богатой и знаменитой кинозвездой. Как это ни было для него мучительно, Гей полностью отдавал себе отчет и в том, что их разделяет к тому же расовый барьер. Но Гей 0'Лири был не из тех, кто пасует перед препятствиями. «Барьеры для того и созданы, чтобы их преодолевать! – воскликнул он. – Я должен заставить Блинду относиться ко мне с уважением. Но, с другой стороны, кто я такой, чтобы меня уважали?!» И тут внезапно его осенило: «Кто я такой? Такой же артист, как и она, черт возьми! Выступают же блохи в цирке, бывают тараканьи бега, а чем клопы хуже?! Между прочим, нет ни одной труппы бродячих актеров, которую бы не сопровождали целые толпы моих крохотных живучих соплеменников!» Итак, решение было принято, и теперь следовало лишь, как говорится, «заявить о себе». Действовать через доверенное лицо Гей не хотел, рекламные агенты внушали ему подозрение, а потому оставался единственный путь: присоединиться к многочисленным статистам, которые обивали пороги киностудии Блинды Блайт в надежде получить какую-нибудь бросовую роль. Что ж, фортуна, как известно, улыбается смелым, и не прошло и месяца, как из студии вдруг выскочил помощник режиссера и взволнованным голосом прокричал статистам: – Эй вы, у кого-нибудь из вас есть клопы, признавайтесь! Клоп нужен до зарезу!
По толпе статистов пробежал шепоток, и они стали торопливо себя ощупывать. Вскоре профессиональные клопоморы, со свойственной им безжалостностью, погнали по бульвару к киностудии целую армию упитанных клопов, которых они приберегли, что называется, на черный день. Пока продолжалась вся эта brouhaha Суматоха (фр. )., пока по всему городу, от Гоуэр-стрит до Калвер-сити, только и слышалось: «Давай! Пошевеливайся!», Гей решительным шагом вошел на киностудию и занял плацдарм на письменном столе продюсера. «Во всяком случае, – подумал наш герой, – буду первым в очереди».
Вскоре появились клопоморы, неся в склянках из-под лекарств и во флаконах многочисленных компатриотов Гея. Окинув своих соперников быстрым взглядом и убедившись, что все они в подметки ему не годятся, Гей с трудом сдержал презрительную усмешку.
– Нам нужен большой, откормленный клоп, – объявил продюсер, когда все собрались. – Роль небольшая, но выигрышная – ведь, согласитесь, не каждому клопу выпадает возможность сняться с самой Блиндой Блайт. Сцена в постели, крупный план. В сцене в гостинице он должен укусить ее в плечо. Эй, друг, твои клопики откуда?
– Из Мексики, шеф, – ответил импресарио, к которому обратился продюсер. – Лучше не найдете: бегают как зайцы – не поймаешь!
– Не годится, – холодно ответил продюсер. – Эта сцена играется на востоке страны, а я люблю натуральные съемки, в наше время ведь зрителя не проведешь. Поэтому, ребята, мне нужен клоп из Новой Англии, ясно?
И продюсер раскрыл лежавший на столе контракт. Клопоморы стали наперебой уверять его, что их клопы родом из Плимут-Рока и что в них течет кровь Лоуэллов, Кэботов и Лоджей. Пока продолжался спор, Гей окунул свой хоботок в чернила и бисерным почерком подписал контракт.
Все были потрясены.
– А ты, я смотрю, малый не промах! – воскликнул продюсер. – Такой нам и нужен. Пока вы тут глотки драли, – пристыдил он клопоморов, – этот чертенок быстренько разобрался что к чему и подмахнул контракт. Молодец! В кино иначе нельзя. Я сам так начинал, – добавил он, обернувшись к своему ассистенту, который расплылся в улыбке и подобострастно закивал головой.
Гея незамедлительно перенесли на съемочную площадку, где его появление было встречено громом аплодисментов.
– Мисс Блайт, может, вы хотите, чтобы в этой сцене вместо вас снимался дублер? – елейным голоском осведомился предупредительный ассистент. Гей похолодел.
– Нет, – отрезала мисс Блайт. – Вы же знаете, если снимается сцена с шампанским, я привыкла пить настоящее шампанское. Если же по сценарию меня должен укусить клоп, пусть кусает – я не боюсь.
– Запиши эти слова и передай их в отдел рекламы, – приказал продюсер другому ассистенту. – Давай, Джек! – крикнул он режиссеру. – Снимай, а я посмотрю, как получится.
– Надо бы сначала малость порепетировать перед съемкой, – возразил режиссер. – Принесите мисс Блайт рюмку коньяку.
– Не беспокойся, Бенни, – сказала Блинда. – Ради искусства я готова терпеть.
– Итак, Блинда, слушай меня внимательно, – сказал режиссер, раскрывая сценарий. – Ты только что рассталась с любимым человеком. Ты ушла от него, потому что слишком сильно его любишь. Будет ли Кэрью искать тебя – вот в чем вопрос. Тебя гложет тоска. Ты лежишь на кровати в захудалой гостинице и горько плачешь. И вдруг ты чувствуешь укус. Укус в то самое место, куда тебя целовал Кэрью. Над этой сценой мы будем работать, когда отдел реквизита, будь он трижды проклят, обеспечит нас наконец всем необходимым для съемки вечеринки в сельском клубе. Ты меня поняла, Блинда? Тs чувствуешь укус, и в первый момент тебе кажется, что это Кэрью.
– Да, Джек, по-моему, я тебя поняла.
– Ты поворачиваешь голову – а вдруг, чем черт не шутит, это все-таки он?…
– … а это всего-навсего клоп, – закончила за него кинозвезда, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. – Все ясно. Думаю, у меня получится.
– Ну конечно, получится! Какие могут быть сомнения! Ложись на кровать. Грим! Где грим для мисс Блайт?! Слезы мисс Блайт готовы?
Но от хрустального флакона с искусственными слезами Блинда наотрез отказалась.
– Когда я думаю о Кэрью, Джек, – сказала она режиссеру с горькой усмешкой, – фальшивые слезы мне ни к чему.
Члены съемочной группы понимающе переглянулись и зашушукались. Безответная любовь решительной девушки к герою – любовнику, наглому, самоуверенному красавцу, ни для кого не была секретом, о чем позаботился отдел информации, ежечасно выпускавший срочные бюллетени о событиях, развивающихся на любовном фронте. Вся без исключения съемочная группа, будь то актер или осветитель, искренне сочувствовала кинозвезде, вызывавшей чувство глубокого уважения и неизъяснимого восхищения.
Ходили разговоры, что «сухарь Кэрью», как его прозвали молодые голливудские остряки, отлично разбиравшиеся в тонкостях мужской психологии, был человеком, который к любой форме любви относился с величайшим презрением, делая исключение лишь для своего горделивого профиля, – на него актер мог смотреть в зеркало часами. И этого человека-подумать только! – безнадежно и страстно любила Блинда, та самая Блинда, которую предстояло укусить нашему герою.
Но вот режиссер что-то шепнул ассистенту, а ассистент, приложив к губам мегафон, громогласно объявил: – Тишина на площадке! Мисс Блайт и мистер 0'Лири репетируют!
Гей затрепетал. Еще бы: не каждому клопу удается в один присест стать знаменитым киноактером и счастливым обладателем обворожительной женщины. Блинда ткнулась головой в подушку и горько заплакала. Ее мраморные плечи судорожно вздрагивали от рыданий, и Гей приготовился к прыжку. «Сейчас мне бы очень не помешал батистовый платочек, – подумал он. – Я бы вытер им свой хоботок и сорвал аплодисмент. Зритель был бы необычайно тронут».
Но тут прозвучала команда: «Мистер 0'Лири!» – и наш клоп, взвившись в воздух, опустился на кинозвезду и с остервенением впился ей в плечо.
– Вот это да! – ахнул режиссер. – Ты видел, как он прыгнул?! – спросил он у продюсера. – Смотри, как кусает. Себя не щадит.
– Надо будет заключить с ним долгосрочный контракт, – сказал продюсер своему секретарю. – Запиши, чтоб я не забыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60


А-П

П-Я