Дэз, нотариус, отдел
регистрации жилого фонда... все те места, куда по доброй
воле не пойдешь. Но мне сегодня отчасти везло. Почти
всюду я проходил без очереди, почти все бюрократы
«входили в мое положение».
Котя оказался прав.
Все документы на квартиру были выписаны на
имя Натальи Степановны Ивановой.
Я не устраивал скандалов. Выписаны - и
выписаны. Вряд ли стоило восстанавливать против себя
мелких клерков. Вначале надо составить полную
картину происходящего.
Последней точкой был Останкинский
телефонный узел. Телефон тоже принадлежал
гражданке Ивановой.
И вдруг меня посетила неприятная догадка. Я
попросил водителя остановиться у офиса МТС на
проспекте Мира, подошел к окошечку кассы и назвал
свой номер.
Фамилия, - скороговоркой сказала
барышня.
- Максимов.
- Неверно, - холодно ответила девушка.
-Повторите еще раз номер.
- Фамилия - Иванова, - предположил я. -Забыл
совсем, ведь жена оформляла...
- Сколько будете класть денег?
- Сто рублей, - мрачно сказал я.
Итак, меня лишили даже мобильника.
Казалось бы - невелика потеря. В любом ларьке купи
пакет «Би+» или «Джинc», а то и просто оформи новый
контракт. Что там у меня на счету лежало? Рублей
пятьсот, не больше...
Ужасало другое. Они все продумали! Они не
упустили даже такой мелочи, как контракт на
мобильный телефон!
Неужели они не упустили совершенно
ничего?
- Давай в поликлинику, - велел я водителю. -
Это здесь, рядышком...
Поликлиника была самая обычная,
«совковая». Старая, вечно ремонтируемая, с
огромными очередями из кашляющей молодежи и
охающих старушек. Молодежь приходила за
больничным, старушки - за общением. Лечиться здесь
стоило, только если вас не волнует результат. Я и сам
стоял на учете лишь ради редких больничных «по
гриппу».
Моей тощей карточки не нашлось. Была
карточка гражданки Ивановой - пухлая, растрепанная.
Видимо, она любила лечиться...
Выйдя из поликлиники, я постоял, глядя на
терпеливо ожидающего водителя. Куда податься бомжу?
Впрочем, у меня еще не так все плохо. Можно к маме с
папой, можно к друзьям, можно на работу...
- Четвертый час кончается, - предупредил
водитель.
- Дальше я пешком, - сказал я. - Тут рядом.
Заплатил восемьсот рублей - вполне по-божески,
исходя из московских расценок.
- Давай уж подброшу, - сказал водитель. -
Просто так.
Наверное, если бы я рассказал ему свою
историю, он бы меня понял. Водитель был мингрел,
бежавший во время войны из Абхазии. У него тоже где-то
был дом, который теперь ему не принадлежал. И он
даже не мог его увидеть - «в Абхазии меня сразу
убьют».
А я мог посмотреть на свой бывший дом.
- Спасибо, - отказался я. - Пройдусь
немного. Я тут рядом живу.
Водитель уехал, я двинулся к дому. По пути купил
пачку сигарет - нервы все-таки пошаливали. Черт с ним,
со здоровьем, когда вся жизнь рушится!
Некоторое время я бродил у дома, покуривал
и разглядывал занавески. Чужие занавески... я вообще
их не вешал, предпочитал жалюзи.
Потом вошел в подьезд, поднялся, постоял у
двери. Тихо. Кешью, наверное, дрыхнет на диване...
Я достал связку ключей. Открыл первый замок.
А вот второй не смог. Пригляделся - и увидел,
что в замке стоит новенькая личинка.
- Что творим? - раздалось со спины.
Я обернулся - по лестнице поднимался сосед.
- Петр Алексеевич, это же я, Кирилл! -
воскликнул я.
- А... - Он кивнул. Остановился у своей
двери. - Сменила она замок утром. Сама сменила,
рукастая дама...
При слове «дама» мне сразу вспомнился
Котя.
- Что же это делается? - спросил я. -
Отобрали квартиру... представляете, все документы
выписаны на нее! Везде!
Петр кивнул. Достал ключи, стал отпирать свою
дверь. Потом сказал:
- Честно говоря, сосед, я твоих документов
никогда не видал...
Это было как удар под дых. Я не нашелся, что
ответить. А тут еще хлопнула вторая дверь, и высунулась
стервозная бабка Галина.
- Кто такой, что тут ходит? - спросила она у Петра
Алексеевича, начисто меня игнорируя.
- Кирилл же это, сосед... бывший... - буркнул
Петр.
- Какой еще Кирилл? Какой еще сосед? Здесь
Наташа Иванова живет! - злобно сказала бабка.
- Старая ты дрянь... - не выдержал я. -Совести
нет, так о Боге подумай, скоро уже встреча предстоит.
- Сейчас милицию вызову! - юркнув к себе,
выкрикнула бабка. И принялась бесноваться за
дверью.
- В милицию тебе попадать точно не с руки,
-сказал Петр, входя в свою законную квартиру.
- Выпить хочешь?
Я молча стал спускаться по лестнице. Ждать
лифт я не мог, слишком уж бурлил адреналин в крови.
Куда теперь? Строительная контора... и
кинолог. Начнем с кинолога.
Достав телефон, я отыскал номер заводчицы,
которой не звонил уже года два. Взяла она не сразу: судя
по голосу, я ее оторвал от дел. Впрочем, заводчикам
породистых собак звонят непрерывно.
- Полина Евгеньевна? - нарочито бодро
спросил я. - Это Кирилл Максимов, помните? Я у вас
покупал Кешью.
- Кешью... Кешью... - пробормотала Полина
Евгеньевна. Как и все заводчики, она помнила скорее
собак, чем их владельцев. - Помню, славненький
кобелек... Вы его развязать решили? Или приболел?
- Да нет, все в порядке, - соврал я. - Я у вас
проконсультироваться хочу, если можно. У моего
хорошего друга с собакой проблема случилась.
- Только коротко, - сразу же расставила
акценты Полина Евгеньевна. Консультировать
друзей бывших клиентов, конечно же, не входило в
ее обязанности.
- У него тоже екай, хороший молодой песик, -
сказал я. - И вот он внезапно перестал хозяина
признавать. Совершенно случайную девушку теперь
воспринимает как хозяйку, а на друга рычит, лает, чуть
ли не укусить готов. Почему такое могло случиться?
Совсем не воспринимает?
заинтересовалась заводчица.
- Совсем! Как на чужого смотрит! А девчонку эту
слушается прекрасно!
- Вы пса не наказывали? - спросила Полина
Евгеньевна, давая понять, что моя жалкая хитрость про
«друга» не сработала.
- Да нет, как можно, - пробормотал я.
- Он же у вас не кастрирован? Может быть, у
девушки сейчас... критические дни... - замялась
Полина Евгеньевна. - А пес молодой, активный, вот и
ластится к ней. Но то, что он перестал воспринимать
вас как хозяина...
- Моего друга!
- Хорошо, хорошо. Вашего друга. Так вот вы
передайте вашему другу, что екай - порода очень
эмоциональная, интеллигентная и в ответ на грубое
обращение может обидеться. Даже на хозяина. Надо
быть ласковее с собакой. Может быть, даже извиниться
перед ней. Они ведь все понимают, совсем как люди! Не
поверите, был у меня случай...
- То есть такое возможно? - прервал я
Полину Евгеньевну.
- Я, честно говоря, не сталкивалась, - сухо
сказала заводчица. - Но все когда-нибудь случается в
первый раз. Доброта и забота, запомните! Добротой и
заботой можно от собаки добиться всего, а вовсе не
силой и командным голосом! Собаки - они как люди,
только еще лучше. Они в отличие от людей не предают!
- Спасибо большое... - промямлил я. - Так и
скажу другу...
- Вот так и скажите! И супруге привет
большой передавайте... Наташа, кажется, ее зовут?
Я похолодел. Мне показалось, что в трубке я
слышу шуршание бумаг.
- Вы ошиблись, я не женат.
- Ну как же не женаты? Вот у меня все
записано: Кешью фон Арчибальд, кобель, владелица
- Наталья Иванова...
- Да, вы правы, - сказал я. - Простите за
беспокойство. До свидания.
Они не упустили ничего! Они подменили
документы даже в квартире заводчицы!
И ради чего? Ради однокомнатной квартиры в
старом панельном доме?
Бред, чушь, нонсенс!
Я присел на скамейку. Достал еще одну
сигарету. Повертел в руках трубку. Чужой телефон, чужая
квартира, чужая собака. А если это все -только начало?
Чего меня еще можно лишить?
Родных. Друзей. Работы.
Я набрал номер розничного отдела своей
фирмы. Занято. Что ж, обычное дело. Звонят всякие
пионеры, ищут крутую видеокарту подешевле... Номер
босса.
- Слушаю...
- Валентин Романович, добрый день!
- Добрый.
- Это Кирилл Максимов вас беспокоит.
Менеджер розницы.
- Из какой фирмы?
Телефон едва не выпал из моих рук.
- Из вашей! Из «Бит и Байт»!
Пауза. Шепоток - будто микрофон прикрыли рукой.
Шеф в технике полный ламер, никак не научится
пользоваться кнопкой отключения микрофона. Мне
показалось, что я услышал: «Кирилл Максимов у нас
работает? На рознице?» Потом шеф тем же вежливым
тоном спросил:
-Да?
- Я сегодня не могу прийти на работу,
Валентин Романович. Тут сложились такие
обстоятельства...
Снова пауза и шепоток сквозь ладонь.
- Э... Кирилл Максимов?
- Кирилл, - обреченно сказал я.
- Где вы, говорите, работаете?
В розничном отделе. Менеджер по
продажам. Спросите Андрея Исааковича!
- Андрей Исаакович, - нарочито громко
спросил шеф. - Работает у вас Кирилл Максимов?
- Нет, - донесся ответ старшего менеджера
розницы. - Валентин Романович, я вам все время говорю
- у нас не хватает одного человека! Ну трудно втроем с
нашими объемами, просто совсем невозможно!
- Э... Кирилл Максимович... - сказал шеф.
- Кирилл Максимов!
- Кирилл Максимов. Я не совсем понял
смысл вашей шутки, но если вы хотите работать в
нашей фирме и имеете опыт...
- Имею. Три года работы.
- Где?
- В «Бите и Байте!» - крикнул я и прервал
связь.
Меня колотило мелкой дрожью. Это уже не
бумажки. Меня не узнал Валентин Романович? Пускай.
Не так уж часто я с ним вижусь. Но вот Андрюшка
Ливанов, с которым вместе было и выпито
технического спирта, и пролито трудового пота...
Бумаги можно подменить. Если уж решили
отнять квартиру.
Людей можно подкупить... или запугать. Если
уж задались целью затравить меня.
Но откуда у шефа и Андрюшки подобные
актерские способности? Андрей у нас хоть и Ливанов,
да не тот. И выдать импровизированную горестную речь о
нехватке менеджера он никак не мог!
Руки тряслись, и виной тому была не
вчерашняя пьянка. Я огляделся. Мой двор. Мой,
понимаете? Мой! Эти скамейки и карусели на детской
площадке, свежевыкрашенные ко дню города, - они
мои! Этот дворник, сгребающий мокрые осенние
листья, - мой! Этот магазинчик на углу, где я покупаю
хлеб, колбасу и пельмени, -тоже мой! Все вокруг
привычное и уютное, даже лужа в узком проходе
между нашим и соседним домом - моя, обжитая, сто раз
в ней промокали ноги, а однажды я поскользнулся и
шлепнулся в нее -совершенно по-клоунски размахивая
руками, пытаясь удержаться от падения, но
все-таки приземлившись на мягкое место. Анька тогда
хохотала будто ненормальная, я, глядя на нее, тоже
принялся смеяться - сидя в луже, и проходившая мимо
бабулька высказала все, что думает о пропившей стыд
и совесть молодежи...
Я набрал номер Ани.
- Кирилл, не звони мне, хорошо? - раздалось в
трубке. - Я не хочу больше с тобой общаться. Правда
не хочу.
Отбой.
Наверное, наши отношения и впрямь иссякли.
Я не огорчился. Я обрадовался! Анька узнала мой
номер, она помнила меня!
Что же происходит?
Я уселся поудобнее, с улыбкой кивнул
дворнику - тот меня не узнал и на кивок не ответил. И
принялся обзванивать друзей, знакомых и деловых
партнеров - всех подряд по записной книжке телефона,
начиная с менеджера Ашимова, у которого иногда
закупал железяки для фирмы, и кончая папиным
знакомым, стоматологом Яблонским, полгода назад
ставившим мне очередную пломбу.
Через полчаса, почти посадив телефон, я
закончил обзвон.
Картина вырисовывалась странная... впрочем,
нет, странная - это если бы в ней начисто отсутствовали
закономерности. А здесь они имелись.
Случайные знакомые вроде Яблонского или
менеджеров крупных оптовых фирм меня забыли
начисто. Приятели, с которыми связывали более-менее
личные воспоминания, вспоминали не сразу, но после
какого-нибудь «Лешка, ты что, опух? Мы на прошлой
неделе вместе пиво пивали в «Граблях»!» вспоминали и
начинали смущенно извиняться, ссылаясь на выбившую
всю память работу или последствия вчерашнего
пьянства. Пятеро вспомнили меня сразу - Котя, хотя тут,
вероятно, сказывалось недавнее общение, три девчонки,
отношения с которыми были более чем теплыми, и,
совершенно неожиданно, один паренек из
конкурирующей фирмы. С пареньком этим я общался
не слишком уж часто... было в нем что-то такое...
голубоватое, что ли...
Я крякнул. Вот те на! История почти как в
Котиных рассказах. Парень-то, похоже, и впрямь гей! А
я, видимо, ему симпатичен. Вот потому и помнит...
Почему-то мысль о том, что я являюсь
обьектом сексуальных фантазий голубого, меня
потрясла больше, чем охвативший моих знакомых склероз.
Я встал, дошел до магазинчика и купил пива.
Продавщицы меня не узнали. Вернувшись на скамейку, я
попытался сосредоточиться. Фиг с ним, с парнем,
положившим на меня глаз. К вечеру и он меня забудет
начисто, пра-а-ативный.
Потом, наверное, забудут те девчонки, с
которыми у меня были романы.
Что дальше?
Без работы. Без квартиры. Без друзей.
Паспорт? Ну и что с того? Фальшивый. На рынке купил.
А родители?
Не вызовут ли они милицию, обнаружив меня
в своей квартире?
Я набрал папин номер. Вслушался в щелканье
и потрескивание мирового эфира.
- Да? - весело откликнулся папа.
- Привет, это Кирилл, - сказал я.
- Кто-кто? - не понял отец.
- Кирилл! Ты что, родного сына не узнаешь?
- Да слышно тебя плохо, Кириллка, -
добродушно отозвался отец. - Не мобильная связь,
а полевая почта... Как дела? Трудишься?
- Тружусь, - ответил я, отхлебывая пиво.
- Мать спрашивает- не болеешь?
- Здоров как бык...
- Все в порядке? Ничего не случилось?
Так и подмывало ответить - «выгнали с работы,
отобрали квартиру, а друзья меня забыли».
- Все зашибись! Как отдыхаете?
- Хорошо отдыхаем. Турки облизывают со
всех сторон, но так и норовят лизнуть в бумажник, -
весело ответил отец. - Зря не поехал.
- Зря, - согласился я.
Ты просто так звонишь, что ли?
Соскучился?
- Ага.
- Ну, через три... через четыре дня приедем.
Мать тебе уже сувениров накупила.
1 2 3 4 5 6 7