– Благодарствуйте и за угощение, и за помощь, – Сергей поднялся и заторопился в путь. Мысль о том, что Лия – Роза так близко, привела его в величайшее возбуждение.
– Ах, сударь! Вы не знаете, куда спешите! – печально произнес монах.
– Куда? – насторожился Сергей.
– Эта женщина одержима бесом, – последовал ответ. – А ваша душа чем одержима? Ради чего вы совершили такой далекий путь?
– Моя душа одержима любовью и состраданием, – ответил Сергей и надел шляпу.
– Что ж, да хранит вас Господь! – и монах осенил его крестным знамением.
Покинув гостеприимный монастырь, Желтовский довольно быстро спустился в лощину между горами и устремился вперед. Тропа витала между высокими деревьями, густые колючие кусты не давали возможности обозревать путь ни вперед, ни назад. Сергей несколько раз обернулся, ему вдруг почудилось, словно за ним, шаг в шаг, кто-то быстро идет. Он постоял, послушал, пошел вперед, снова замер. Нет, пустое, почудилось, а может птица или мелкий зверек. Под ногами шуршала высохшая земля, свернувшаяся и засохшая коричневая листва, безжизненная трава, тоже сухая и потерявшая свой цвет. Осень подступала и к этим краям. Деревья покрывались желтыми, красными, бурыми красками. На кустах ярким огнем горели ягоды кизила. Как сказал поэт, пышное природы увяданье. То, что весной и летом притягивало взор и манило красотой и ароматом, просто шуршало под ногами мертвым звуком. Вот так и человек, человеческая жизнь. Сначала яркое цветение, а потом просто едва слышный шорох, пыль под ногами.
С такими невеселыми мыслями Сергей шел, петляя по тропе, пока вдруг прямо перед ним кустарник не расступился и он увидел несколько незамысловатых строений и черную козу с белыми, точно чулочки, копытцами. Остановившись, чтобы перевести дух, он оглянулся в поисках хоть какой-нибудь живой души. Коза устремила на пришельца неподвижный взор и выставила вперед маленькие, но острые рога.
– Эй, тут есть кто-нибудь? – крикнул путешественник.
И тотчас же услышал шуршание камушков под ногами идущего. Перед ним появилась женщина в каком-то диковинном наряде. Это была Лия.
В первое мгновение он потерял дар речи. Вот так просто вышла навстречу. Еще не веря собственной удаче, он шагнул к ней.
– Лия! Я нашел вас! Я не могу в это поверить!
– Что ж тут удивительного, ведь я сама вас позвала, и я знала, что вы идете.
– Откуда вы могли это знать? – Сергей решил, что она шутит. – Не дурачьте меня.
– А мне вот он сказал, – и женщина с насмешливой улыбкой кивнула в сторону развесистого дерева.
И только в этот миг Сергей увидел огромного черного ворона, который внимательно прислушивался к их беседе, склонив голову на бок. Невольно вспомнилась ночь в тетушкином доме.
– Помилуйте, Лия, я не ребенок. Вы с вашей тетей, похоже, дурачите меня! Что эта птица может сказать?
– Good morning! – громко и отчетливо раздалось сверху.
Глава тридцать шестая
Потом они смеялись над его испугом, она усадила его в тени и поила козьим молоком, рассказывая печальную судьбу брошенного цирка и дрессированного ворона, оставшегося без хозяина. Сергей пил молоко, вытирал потный лоб и смотрел на Лию. На сей раз она преобразилась. Вместо платка её голову украшала маленькая вышитая бисером шапочка, надвинутая на самый лоб, которая чрезвычайно была ей к лицу, подчеркивая изогнутые брови и выразительные глаза. Длинная темная полосатая юбка, перехваченная кожаным поясом, и поверх блузки короткая бархатная кофточка, стянутая на груди. Её оживленное лицо, светлая улыбка, которая всякий раз загоралась, когда она обращалась к нему, непокорная прядь темных волос, упорно выбивавшаяся из кос, – все это казалось ему узнаваемым и незнакомым одновременно. Стараясь не обидеть нескромным взором, он украдкой глядел на её горб. Горб как горб, правда, он не мешал женщине быть подвижной и легкой, что тоже казалось Сергею удивительным. Он полагал, что горбунья должна едва передвигаться, опираясь на палку.
– Вы так внимательно смотрите на меня, словно думаете, что за то время, покуда мы не виделись, в моей внешности могло что-то чудесным образом измениться, – она слегка улыбнулась.
– Простите, – Сергей смутился, его осторожные взгляды все же не прошли незамеченными. – Я и впрямь жду чуда. Чуда понимания и узнавания. Вы не спрашиваете меня, зачем я, сломя голову, бросился за вами в такую даль, искал вас, оставив дела? Зачем я здесь?
– Да, зачем? – тихо повторила она.
Они сидели в тени дерева на линялом коврике. Их рукава чуть соприкасались. Сергей не сводил глаз с собеседницы, желая узреть тот миг, когда сходство с ненаглядной Розалией станет совершенно очевидным.
– Я хочу понять, – он задумался, – где Роза?
– Я не знаю, не знаю, как помочь вам, – слова собеседницы были едва слышны.
– Хорошо. Я спрошу по-другому. Где заканчивается Лия и начинается Розалия?
Она выпрямилась, насколько позволял горб, и прямо взглянула ему в лицо.
Неужели он догадался?
– Помоги мне, умоляю тебя! – прошептал Сергей и провел ладонью по её лбу и непокорной пряди. – Дай понять тебя!
Он произнес это, приблизившись к самому её лицу. Она задрожала и чуть подалась назад.
– Если бы я сама могла понимать, что со мною происходит! – с отчаянием в голосе воскликнула молодая женщина. – Вот почему я здесь! Я душу свою ищу! Пытаюсь убежать от тьмы безумия!
– Хорошо, хорошо! Не пугайся, не плачь! Я помогу тебе, мы вместе пойдем с тобой к истине! – и Сергей осторожно обнял Лию.
Его руки сомкнулись на её изуродованной спине. Нет, пожалуй, горб все же настоящий, не накладная мистификация!
– Газзан и тетушка Бибюш рассказывали мне о твоем увлечении истоками вашей караимской веры.
– Увлечение – это нехорошее слово. Оно неправильное. Увлекаются от пустоты жизни, от безделья всякими пустяками. А я ищу смысл своей жизни, – с обидой в голосе ответила Лия и отодвинулась от собеседника.
– Да, да! Извини меня, я неправильно выразился. Позволь и мне прикоснуться к тому, что для тебя священно.
– Что ж, оно перед вами! – и Лия царственным жестом взмахнула в сторону Джуфт-Кале.
Через четверть часа они двигались по тропе вверх, к горе. Вся тропа была усыпана камнями, словно их кто-то специально тут набросал, чтобы усложнить путь к вершине. Сергей пошутил, высказав эту мысль вслух.
– Так оно и было, – невозмутимо пожала плечами спутница. – В далекие времена, когда крепость на скале называлась Кырк-Ер, её жители подверглись нападению жестоких и воинственных кочевников – команов. Все мужчины вышли на защиту своих домов, жен и детей. И когда врага погнали вниз, в этот миг разверзлись небеса, и сверху посыпался каменный дождь. Вся долина была завалена телами врагов, которые в ужасе бежали прочь. С той поры эта дорога и называется «Таш Йавгъан йол» – Дорога Каменного дождя.
– Ты много знаешь древних преданий? – спросил Сергей.
– Конечно, в каждой караимской семье хранится своя меджума. Летопись рода, предания, легенды и прочее.
Восхождение шаг за шагом становилось все тяжелее. Тропа становилась все круче. Сергей весь взмок, светлые пряди прилипли ко лбу, по его лицу градом катился пот. А горбатой спутнице хоть бы хны, шагает себе вперед и шагает. Только маленьким вышитым платочком иногда пот вытирает над верхней губой. Тропа все время петляла. И вот неожиданно за одним из поворотов, на расстоянии четверти версты от вершины скалы, взору путников предстали ограда и покосившиеся ворота с непонятной надписью над входом.
– Что это тут такое? – изумился адвокат.
– Старинное караимское кладбище. А сама долина носит название Иософатовой долины, точно умершие возвращаются к своим библейским истокам, – и Лия решительно направилась к входу в древний некрополь.
Кладбище! Поиск души! Одержимая бесом!
Все это разом всплыло в сознании Сергея. Он невольно притормозил.
– Вы боитесь, быть может? – спутница обернулась, видя, что тот переминается с ноги на ногу. – Что ж, многие боятся мертвых, хотя все ими станут.
– А что тут написано на воротах? – не желая признавать собственных страхов, спросил Сергей.
– «Балта-Тиймез». Это означает – топор не коснется. Топор не касается священных деревьев караимов – дубов. Мои предки поклонялись им, верили в их особую силу.
Словно в ответ на слова Лии, ветер зашумел пожелтевшими или уже совсем коричневыми листьями на огромных могучих деревьях. Путники ступили под сень деревьев и медленно двинулись меж старинных надгробий, испещренных надписями на незнакомом языке. Сергей подивился их странному виду. Каменные надгробия, покрытые зеленоватым налетом веков, имели оригинальную форму. Некоторые в виде прямоугольника, одним концом врытые в землю, другие – с двурогими возвышениями по бокам. Лия уверенно двигалась меж заброшенных могил и явно чувствовала тут себя как дома. Сергею стало совсем не по себе. Ни осинового кола, ни заговоренной серебряной пули – этих необходимых приспособлений для борьбы с ведьмами – он не припас. Да и простого пистолета при нем не было.
– Зачем мы тут, Лия?
– Ты устал, а тут тень и отдохновение, – последовал ответ.
Сергей задумался. Почему именно в этот миг она обратилась к нему на «ты»?
– Наверное, кажется странным или пугающим, что молодая женщина только и чувствует себя спокойной и защищенной на заброшенном древнем кладбище? – усмехнулась она, угадав его сомнения. – Воистину, когда ты здоров, красив и тебе сопутствует успех, тебе сложно понять такого человека, как я. Ведь я не прекрасная Матильда, – она продолжала лукаво улыбаться.
Сергей насторожился. С самого первого мига их встречи он не заводил разговора ни о побеге из тюрьмы, ни о той двусмысленной помощи, которую оказала Матильда Бархатова своей странной сопернице. Он стремился всеми способами достичь доверия Лии и посему не затрагивал тем, которые могли бы её напугать. Вдруг она решит, что он за ней шпионит по наущению полиции?
– Матильда добрая душа, но тоже страдает и не знает покоя, – заметила Лия.
– Бог с ней, с Матильдой. Что мы-то ищем на этом острове забвения? – занервничал Сергей.
– Покой, прохладу и… свою душу, – Лия села прямо на землю и расстегнула котомку, которую несла на плечах, извлекла оттуда бутыль с водой, отпила и передала спутнику. Передохнув, они поднялись, и снова двинулись в путь. В это мгновение наверху мелькнула тень.
Сергей вспомнил шорохи за своей спиной по пути и замер.
– Это Гудвин, – оживилась Лия. – Он один на свете и защищает меня.
– Неправда, ты же знаешь, что я готов вести твой процесс, даже ценой своей репутации защищать тебя перед присяжными. – Сергей отряхнул шляпу от сухой травы. – Но только я должен знать, кого я защищаю. Кто передо мной – девица Лия Гирей или бывшая гувернантка Киреева Розалия, которую я до сих пор безумно люблю! – запальчиво воскликнул молодой человек.
– Мирской суд для меня ничего не значит. У меня есть только один судья. Один защитник и наставник – наш древний бог Тенри.
Лия говорила, и лицо её стало необычайно вдохновенным. Косы разметались по плечам, и черные волосы шевелил ветер.
– Мы с тобой в дубовой роще. Потому что только тут можно попросить Тенри о величайшей услуге, его божественная помощь придет, если будешь верить и молиться изо всех сил. Только нельзя говорить, о чем просишь.
С этими словами, Лия подошла к одному из дубов и обняла его, прижавшись всем телом и уткнувшись лбом в его шершавую кору. Её губы шевелились, она слилась со стволом в единое целое. И даже горб её стал напоминать просто изгиб этого дуба.
– Я готов веровать во что угодно, просить любых богов, только…
– Тс… – она покачала головой, и Сергей покорно умолк, увлеченный этим примитивным шаманством.
– Я полагаю, что мы пожелали одного и того же, – заметил молодой человек, когда они снова ступили на тропу, ведущую на вершину горы. Лия не ответила и только загадочно улыбнулась в ответ.
Глава тридцать седьмая
Последние несколько саженей Сергей преодолел чуть ли не ползком, настолько крута оказалась тропа. Из-под ног постоянно сыпались камешки и песок, башмак скользил, Сергей беспрестанно хватался то за одиноко торчащий кустик, то за высохший пучок травы. Невольно ему припомнился скалистый берег реки Вуоксы, когда вот так же, хватаясь за все, что попало, он тащил наверх бесчувственную Розалию. Но там не было удушающей жары, палящего солнца. И это в сентябре! Лия меж тем карабкалась перед ним с необычайной ловкостью. Неожиданно она замерла и, придерживаясь за торчащий валун, громко сказала спутнику:
– Иногда мне кажется, что я тут жила и раньше, настолько мне знакомы каждый выступ, каждый куст. Не знаю, как и объяснить, но только я совершенно уверена, что прямо под нами, там, где мы теперь стоим, был раньше подземный ход и огромный колодец, саженей пять или шесть в глубину, из которого брали воду во время осады.
– Как ты можешь знать это наверняка, ведь под нами голая скала? – подивился Сергей.
– Мне кажется, я слышу, как звенит вода. Там, глубоко под землей, я вижу навьюченных ослов, которые тянут эту воду наверх, – Лия, закрыв глаза, приникла в скале.
Какая богатая фантазия оказалась у этой странной женщины, богатая и образная, точно книжку читаешь. Сказки Шехерезады!
Сергей только покачал головой. Он не слышал журчания воды – в ушах звенело от жары и утомления подъемом.
Наконец они приблизились к цели путешествия. Сергей с нескрываемым удивлением обнаружил, что поверхность скалы, снизу казавшаяся монолитной и неприступной, вся изрыта, покрыта отверстиями.
– Что это за норы?
– Это рукотворные пещеры, тут в давние времена жили люди. Эти скалы были для них не только защитой от кочевников, но и родным домом.
– Город из пещер? Пещерный город?
– Можно и так сказать. Хотя ты увидишь тут и обычные строения.
Они двинулись в глубь древнего города. И тут Сергею показалось, что они и вовсе очутились в сказочном городе, заснувшем сто лет назад, или городе невидимых духов. Сергей обнаружил часть оборонительной стены, некогда защищавшей город, и Биюк-капу – Большие ворота, спрятанные в скале, обитые, как броней, грубыми кусками железа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27