Однако даже Расул понял, что что-то не так. И, мне кажется, Дункан теперь задумывается, правильно ли он поступил.Они практически подошли к возвышению. Приятели Дугала повернулись, встречая их нестройным хором приветствий и поднятыми кубками, большинство из которых были уже пусты. Только что посвященный в рыцари Дхасс Макардри снял рыцарскую мантию и торжественно накинул ее на плечи Дункана, а один из барабанщиков уже выбивал мелодию палочками на стуле, так как его барабан был временно «потерян», стараниями умелого помощника лорда Родри.— Ура нашему королю! — воскликнул Кьярд О'Руан, наполняя кубок Келсона и вручая Моргану еще один, в то время, как пара пажей обслуживала остальных. — Да здравствует король! Люди Макардри салютуют тебе, король Келсон, за то, что ты исправил несправедливость в отношении прекрасного сына Маклайнов! Это было прекрасным решением — посвятить в рыцари сэра Дункана. Слава королю!— И вам слава, господа, — ответил Келсон с улыбкой, поднимая кубок. — За ваше здоровье! И я очень рад, что вы одобряете.— Слава! Слава! Слава! — отозвались приграничники, осушая кубки до дна и низко кланяясь королю.— Благодарю вас за доверие, господа. Это придает сил после слов посла Торента. Долфин!Он щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание своего старшего оруженосца.— Да, мой господин?— Долфин, передай, пожалуйста, лорду Родри, что я велю открыть бочку нашего лучшего фианнского вина для этих прекрасных парней из земель Макардри.— Слушаюсь, мой господин.— А у меня в покоях сегодня кто-нибудь дежурит или все празднуют?— Нет, мой господин. Вас ожидает Иво Хепберн.— Прекрасно. В таком случае ты можешь ложиться спать после того, как передашь этот приказ Родри. Сегодня ночью вы мне оба не понадобитесь.— Слушаюсь, мой господин.Когда парень убежал выполнять приказ Келсона и за ним последовали парни из земель Макардри, чтобы потребовать обещанную им награду, Келсон вздохнул и обвел глазами затихающий зал. Музыканты закончили выступление и упаковывали инструменты в боковой галерее, пьяные гости, которым не были отведены покои в замке, укладывались на специальные деревянные настилы, установленные в углах зала. Дамы по большей части удалились.— Боже, как я устал, — пробормотал Келсон.— Ты устал, — хмыкнул Дугал. — Это ведь я танцевал весь вечер.— А мы с твоим отцом, — вставил Морган, — съездили практически к самой Дессе и обратно, пока вы с твоим уважаемым королем пировали и напивались чуть ли не до бесчувствия. И я тоже не отказался бы выпить, прежде чем отправиться спать. — Он ослабил ворот туники и мечтательно посмотрел на остальных. — Кто-нибудь составит мне компанию? Эван подарил Нигелю старую флягу везаирского портвейна, чтобы отпраздновать посвящение в рыцари Конала, и благородные герцоги пригласили Сэйра и меня попробовать его. Мы можем даже поговорить о епископах. Думаю, портвейна хватит и еще на нескольких человек, если кто-то хочет присоединиться.Дункан устало покачал головой.— Боюсь, не я. Возможно, везаирский портвейн и легко пьется, но на утро мечтаешь, чтобы ты этого не делал. А завтра утром мне снова нужно быть епископом. — На мгновение на его лице промелькнуло беспокойство, которое быстро сменила лукавая улыбка. — В случае, если кто-то из вас забыл, то завтра — Пепельная Среда. Ожидаю увидеть вас троих в соборе на моей первой мессе. Ни один благочестивый рыцарь не должен ее пропустить.— Ненавижу, когда он таким образом ставит вопрос, — пробормотал Морган. Его лицо исказила гримаса боли. — Наверное, это означает, что сегодня он к нам не присоединится. А из вас-то двоих кто-нибудь составит мне компанию? Если два новоиспеченных рыцаря не брезгуют пить с усталыми старыми воинами.— Думаю, мы с Дугалом тоже воздержимся, — ответил с улыбкой Келсон, — хотя и не из-за компании.Это был долгий день, а новоиспеченный рыцарь, который также является королем, должен кое-что обсудить с еще одним из новоиспеченных рыцарей до того, как они оба упадут от усталости. Не возражаешь, Дугал?— Я? Нет, сир.— Хотя мы выйдем вместе с тобой, — добавил Келсон.Они расстались прямо за дверьми зала, Морган с Дунканом быстро исчезли в разных направлениях, а Келсон с Дугалом направились в покои Келсона в башне. Оруженосец Иво, бойкий двенадцатилетний парень с густыми темными вьющимися волосами, уже приготовил Келсону шлепанцы и зажег огонь в камине, готовый исполнить любой приказ господина. Но он был явно выведен из равновесия, когда Келсон потребовал воды для себя и гостя вместо приготовленного оруженосцем вина.— Простую.., воду, мой господин?— Да. Простую воду. Одному Богу известно, сколько вина я выпил. Или ты предпочтешь вино, Дугал?— Воды будет достаточно, сир, — ответил Дугал, подчеркнуто официально перед новым оруженосцем, когда они с Келсоном опустились на стулья перед очагом.— Значит, только воды, Иво.Иво покорно принес воды и поставил кувшин, куда ему указали, перед тем, как склониться, чтобы снять шпоры и сапоги нового хозяина. Как Келсон заметил, мальчик намерен быть даже слишком внимательным и услужливым. От него будет не так легко отделаться, как от более опытного Долфина, который уже находился в услужении Келсона в течение года или чуть больше и знал, что предпочитает хозяин.«Наверное, стоит раз и навсегда определиться с этим вопросом, — послал король ментальный импульс Дугалу, глядя на него, когда Иво боролся с застежкой на правой шпоре. — Следи за мной. Возможно, тебе самому придется сделать что-то подобное в один прекрасный день.»Он осторожно опустил правую руку на опущенную голову мальчика, а затем послал ментальный импульс, чтобы завладеть его разумом.— Расслабься, Иво, — приказал он, усиливая давление, когда юный разум внезапно почувствовал вторжение и попробовал сопротивляться. — Нет, закрой глаза и не пытайся со мной бороться. Обещаю, что не причиню тебе зла.Келсон почувствовал: мальчик ожидал чего-то подобного — навряд ли можно было долго прожить при дворе и не услышать о том, на что способен король, обладающий мистической силой. Но Келсону понравилось, что сопротивление тут же ослабло, и отрок постарался усмирить свой страх.Продолжая подбадривать и успокаивать мальчика, король притянул его смуглую голову к своему колену и усилил контроль, затем прижил большие пальцы к вискам мальчика, остальные пальцы скользнули в жесткие кудри для еще более тесного контакта. Иво перестал дрожать. Взгляд короля сфокусировался на огне, когда он давал указания.— Так гораздо лучше. Нет необходимости бояться. Теперь слушай внимательно. После того, как снимешь с меня сапоги, отправляйся спать. Ты не должен шевелиться до тех пор, пока кто-нибудь не постучит снаружи. Если ты услышишь, о чем сегодня вечером будем говорить мы с графом Дугалом, ты все забудешь. Если ты, вообще, когда-либо случайно услышишь разговор между мною и любым другим лицом, то ты забудешь его содержание, если только я не попрошу тебя запомнить его. Я требую этого от всех своих оруженосцев и пажей. Ты понимаешь меня?— Да, мой господин, — прошептал мальчик.— Прекрасно, — Келсон отодвинулся назад, теперь лишь слегка касаясь одной рукой шеи мальчика, таким образом сохраняя с ним контакт. — В таком случае прекрати суетиться. Сомневаюсь, что нам когда-либо придется повторить этот разговор. На самом деле, я никогда больше не стану совершать с тобой ничего подобного без твоего согласия. Ну, если только речь не пойдет о жизни и смерти. Если ты будешь хорошо выполнять свои обязанности, то скоро поймешь, что со мной тебе будет очень просто ужиться. А теперь, если хочешь, посмотри на меня.Мальчик поднял голову, моргнул, его глаза слегка остекленели, но напряжение спало.— Я сделаю все, как надо, мой господин.— Прекрасно. Я как раз этого и требую ото всех: делать все, как надо. А теперь ты должен выполнить полученные от меня указания, но ты забудешь, что я их давал. — Он с улыбкой сжал плечо мальчика, а потом ослабил контакт. — Давай, заканчивай с сапогами.Келсон откинулся на спинку стула, преднамеренно широко зевая и потягиваясь, а оруженосец тут же вернулся к плохо поддающейся застежке. Это дало возможность Дугалу посмотреть на названного брата, тем самым показывая, какое впечатление на него произвело увиденное. Зевая, он наполнил свой бокал.— Я должен научиться у тебя этому, — сказал Дугал, поднимая чашу и салютуя Келсону.— Чему, зевать? Как мне кажется, это у тебя прекрасно получается и без моих указаний. И мы определенно заслужили на это право.После того, как Иво снял шпоры и сапоги, а затем поднялся на ноги, Келсон снова зевнул, а потом подмигнул мальчику, стараясь его еще больше успокоить.— Прекрасно, Иво. Видишь, ноги короля пахнут точно так же, как и у других людей, если они целый день и две ночи проходили в одних и тех же сапогах.Я надел их перед вчерашней ночью в базилике и с тех пор не снимал.Он улыбнулся, видя, как мальчик старается не показать удивление, и преднамеренно отвел взгляд, кивнув на ремешок шпоры, свисавший из руки оруженосца.— Кстати, мне кажется, герцог Аларик, сегодня утром надевая на меня шпору, застегнул ее слишком туго, ошибся на одну дырочку. Поэтому она меня и беспокоила. Может, ты разберешься с ней завтра утром?— Я.., с радостью, сир, — выдавил из себя мальчик.Его глаза блестели, он прижал сапоги и шпоры к груди. — Что-нибудь еще, мой господин?— Нет, Иво, ничего. Можешь идти спать. Кстати, разбуди меня завтра, чтобы я успел на мессу. Если я там не появлюсь, то епископ Дункан заставит меня пятьдесят раз повторить Pater Noster. Завтра Пепельная Среда, если ты помнишь.— Да, мой господин, — кивнул мальчик. — А.., сколько времени вам нужно?Келсон улыбнулся.— Где-то с час. Если вспомнить, сколько вина я сегодня выпил, то мне может потребоваться и больше времени, чтобы прийти в себя утром. И еще, Иво…— Да, мой господин?— Королевские оруженосцы имеют право посещать мессы вместе с королем, если они того желают.Ты можешь пойти вместе со мной.— О, да, мой господин! — выдохнул мальчик, расплываясь в улыбке, когда кланялся королю перед уходом.Наконец он покинул комнату, закрыв дверь, и Келсон вздохнул, протянув ноги поближе к огню, наслаждаясь теплом и ощущением медвежьей шкуры под ступенями.— Этот Иво будет хорошим оруженосцем, Дугал, — сказал он.— Ты и сам неплох, — с восхищением заметил Дугал. — Боже, мне нравится смотреть, как ты работаешь со своими людьми. Надеюсь, я сам когда-нибудь добьюсь хотя бы половины твоего мастерства.Хмыкнув, Келсон взял в руки чашу с водой.— Хотелось бы мне, чтобы у меня все также получалось с женщинами. Я думал поговорить с тобой как раз об этом.— О женщинах? Или одной определенной? — уточнил Дугал, вопросительно приподнимая бровь.— Это так заметно?— Ну, поскольку единственной женщиной, с которой ты провел хоть какое-то время сегодня вечером, была Росана — я полагаю, мы можем не учитывать твою тетю Мерауд — догадываюсь, что ты имеешь в виду именно ее. Но — отвечаю на твой вопрос — нет, это не очевидно. Кроме всего прочего, она же монашка или собирается ее стать, не так ли?— Так предполагалось до сегодняшнего вечера.Хотя я и не ожидал, что ты заметишь. Ты был слишком занят тем, как бы увлечь в темный закуток дочь графа Картанского. Ты мне совсем не помогал.— Мне в самом деле удалось увести ее в уголок — и получить поцелуй в награду за свои труды! — воскликнул Дугал с хитрой улыбкой. — Но что ты имеешь в виду, говоря «так предполагалось»? Разве Росана не собирается принять постриг? — Он склонил голову набок. — Боже праведный, а ведь точно, на ней же не было сегодня одеяния послушницы! Что-то такое.., пурпурное, какого-то иностранного фасона.— Она оделась таким образом, потому что пришла на официальную церемонию, отдавая честь посвящению в рыцари, как принцесса. Так сказала она сама. — Келсон сделал глоток воды. — А мгновение спустя добавила, что больше не уверена, примет ли монашеский постриг.— Боже праведный! — выдохнул Дугал.Он острожном направил ментальный импульс в сторону Келсона и не удивился, и не обиделся, поняв, что мысли друга закрыты от него надежным щитом.— Ты влюблен в нее? — спросил он.Келсон медленно покачал головой, не глядя на друга, приложив холодную чашу ко лбу.— Не знаю.— Ну, она из Дерини и королевской крови, — заметил Дугал. — И определенно красива. Все это — прекрасные качества. Ты не уверен, так как предполагалось, что она станет монашкой?Улыбаясь, Келсон снова покачал головой, невидящими глазами уставившись в огонь, вращая кольцо на мизинце левой руки. Дугал заметил это и догадался о еще одной возможной причине неуверенности Келсона: кольцо принадлежало его первой умершей жене Сидане, меарской принцессе, чье имя означало «шелк». Она была двоюродной сестрой Дугала, и ее убил ее собственный брат, когда еще и минуты не прошло после того, как она дала брачную клятву Келсону. Дугал так никогда и не смог решить, любил ли на самом деле Келсон Сидану. Как он знал, Келсон пытался убедить себя в том, что любил, в особенности после случившегося. Но, возможно, тут речь скорее шла о чувстве вины, а не о любви.Король официально носил по ней траур в течение целого года после ее смерти, хотя это и не требовалось и не ожидалось от него, поскольку брак никогда не был завершен. Вначале он говорил, что носит траур, как напоминание себе самому о собственной клятве справедливо покарать меарских повстанцев. Он говорил, что по той же причине носит кольцо, так как дворцовый протокол требовал от него иногда снимать траур.Однако, хотя последний меарский повстанец был схвачен прошлой осенью, Келсон прекратил носить траур только два месяца назад в годовщину смерти Сиданы. Но он продолжал носить кольцо.— Ты любил Сидану? — мягко спросил Дугал, как он уже с десяток раз спрашивал в прошлом.Келсон пожал плечами, как и всегда, отставляя чашу, но его ответ на этот раз слегка отличался от предыдущих.— Какое это имеет значение? Она мертва. Даже если бы и любил, это не означает, что я не могу влюбиться вновь.Пораженный Дугал приподнял одну бровь, а затем с пониманием кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68