Давай запишу номер.Анри продиктовал номер и открыл дверь.– Передай от меня привет Эдит, – сказала Дороти.– Непременно, – ответил он и, махнув на прощание рукой, удалился.Мишель тут же привлек Дороти к себе.– Неужели ты на самом деле согласна стать моей женой? Любовь моя, почему ты вдруг передумала?– Таковы женщины! – игриво ответила она, слегка отстраняясь. – Как там поется? «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая»… Так что смотри, поосторожнее со мной!Она хотела обратить все в шутку, но Мишель снова привлек ее к себе и, глядя в глаза, сказал:– Дороти, мне все в тебе нравится!– Откуда такая уверенность? Предупреждаю: у меня скверный характер.– У тебя? Ну, зачем ты на себя наговариваешь? Ты прелесть!– Имей в виду, я не позволю собой командовать.– Так ты феминистка? – Мишель обреченно вздохнул. – Ну что ж, придется и с этим мириться.– А вот Анри не стал бы.– Дороти, ты его недостаточно хорошо знаешь. Он тебя изрядно помучил, но ведь ты сама напросилась! Как вспомню, как ты говорила и что вытворяла… – Он засмеялся. – Наверное, ночами не спала, все думала, как бы ему досадить!– Может, хватит об Анри? – перебила его Дороти.– Как скажешь, любовь моя. – Он повел ее в гостиную, усадил на диван и сел рядом. – Я хорошо знаю Дотти. Как оказалось, это вымысел. Но я почти ничего не знаю о Дороти. Расскажи мне о себе.– Да рассказывать особенно нечего… Я внештатный сотрудник женского журнала. Часто езжу за границу в деловые командировки. Иногда на полгода, – соврала она, надеясь таким образом положить начало расставанию.– Тем приятнее нам будет вместе, когда ты вернешься, – прошептал Мишель и нежно погладил ее по щеке.– Если буду уезжать часто, тебе вряд ли понравится, – предупредила она.– Дорогая, ну зачем говорить о неприятном? – Он обнял ее за плечу. – Ведь мы любим другу друга, и это главное. Мы с тобой решим любую проблему.Любую? Проблема одна: она его не любит. Дороти лишний раз убедилась в этом, когда руки Мишеля, скользнув у нее по спине, спустились на талию, а потом еще ниже и прижали ее к себе.– Любовь моя! – задыхаясь от волнения, произнес он и приник к ее губам.По части поцелуев Мишель оказался большим мастером, что не слишком удивило ее. Куда больше ее удивила собственная реакция: она почувствовала непреодолимое желание оттолкнуть его и убежать прочь. Лишь усилием воли она сдержала себя.Однако Мишель заподозрил неладное и, оторвавшись от ее губ, вопросительно заглянул в глаза.– Дороти, ты говоришь, что любишь меня, но по твоему поведению этого не скажешь.– Прости, – шепнула она, отводя глаза. – Наверное, мне нужно время, чтобы обрести себя. Я так давно не была Дороти Грант…– Ах ты, бедняжка! – Он взял ее лицо в ладони. – Тебе нужно поехать домой, побыть в родной обстановке, расслабиться…Верное замечание, с благодарностью подумала Дороти и вздохнула. Жаль, что благодарность не перерастает в любовь…– Хотя причина может быть и в другом, – шутливым тоном продолжил Мишель. – Бьюсь об заклад, ты с самого утра ничего не ела.– Угадал. Я жутко проголодалась.– Тогда для начала утолим голод.– Для начала? – Дороти настороженно отстранилась. – Если ты рассчитываешь, что на десерт будет постель, вынуждена тебя огорчить!– Любимая, я лишь надеялся. Все будет так, как ты захочешь. Я тебя не тороплю.– Приятно слышать, – сдержанно заметила она, встала и подошла к зеркалу поправить прическу. – Пожалуй, завтра я поеду домой.– И даже не останешься на выходные? – огорчился Мишель. – Останься, я не буду тебе докучать!– Не будешь?– Клянусь!– Ну, раз так, остаюсь!Дороти согласилась, решив, что внезапный отъезд из Парижа может показаться Анри подозрительным. Увидев, как обрадовался Мишель, дала себе слово разорвать помолвку при первом же удобном случае.– Мишель, ты такой славный! – шепнула она. – Ты слишком хорош для меня…– Глупышка ты моя! Разве ты не знаешь, как легко быть хорошим для того, кого любишь?Дороти кивнула: ей тоже казалось, что легко быть хорошей для Анри. Но Анри принадлежит Эдит… и любой другой женщине, на которую положит глаз.Господи! Хоть бы он поскорее уехал в свою Калифорнию! Может, когда он будет на другом конце света, ей будет проще стереть его из памяти? И тогда у нее появится шанс начать новую жизнь. 13 Сев в кресло самолета, Дороти надела солнечные очки, чем немало позабавила своего соседа.– Мадам, разве солнце слепит глаза? – спросил он с заметным канадским акцентом.Дороти вяло улыбнулась и промолчала. Она хотела спрятать за темными стеклами застилавшие глаза слезы. Ей стоило большого труда сдержаться при Мишеле. (Он настоял на том, что сам отвезет ее в аэропорт.)Мишель очень расстроился, когда она передумала остаться в Париже на выходные под предлогом неотложных дел.– Маме позвонила Лиз – это мой редактор – и сказала, что ей срочно нужна статья, – с воодушевлением врала Дороти. – Ее подвели, и теперь в номере три пустые полосы.– Неужели в редакции нет на такой случай запасного материала? – ворчал Мишель. – Скажи лучше, что хочешь от меня уехать.– Ничего подобного! Через неделю ты сам приедешь к нам.– Как знать! А вдруг ты позвонишь и скажешь, что тебя послали на Луну? Знаешь, Дороти, сегодня утром я проснулся и подумал: может, вчера мне все приснилось? Я хотел показать тебе Париж, а ты…– Мишель, я тебя предупреждала: я серьезно отношусь к своей работе, – прервала его Дороти. – Если тебя это не устраивает…– Меня все устраивает. Просто я рассчитывал, что хотя бы два дня побуду с тобой…Чувствуя себя лгуньей и предательницей, Дороти поцеловала Мишеля на прощание и чуть ли не бегом отправилась на посадку. Успокоилась она только тогда, когда самолет оторвался от земли и взял курс на Лондон.Уже через час Дороти взяла такси в аэропорту Хитроу. По дороге домой она вспоминала, какой беззаботной всего пару недель назад ехала по этой же дороге с Анри. А сегодня чем ближе к дому, тем тяжелее на душе. Удастся ли ей справиться со своим разочарованием? А ведь придется еще успокаивать родителей, огорченных ее несостоявшейся помолвкой с Анри.Однако когда такси подъехало к крыльцу родного дома и навстречу вышли отец и мать, настроение у Дороти заметно улучшилось.– Наконец-то ты дома, родная моя! – растроганным голосом приветствовал ее отец. – Жаль, что я не знал о твоей затее проучить Анри, а то сразу все пресек бы. Признайся, ведь он рассвирепел, когда узнал правду?Дороти покачала головой и обняла отца. На самом деле Анри вел себя на удивление сдержанно. Впрочем, его так заело, что она предпочла Мишеля, что ни о чем другом он и думать не мог.– Жаль, что вы не поладили, – с грустью сказала леди Грант.– Ничего не поделаешь! Кстати, Анри только что обручился с Эдит Фолен. Ее семья живет по соседству. Очень милая…– Ты ее видела?– Видела. Она с матерью приезжала навестить мадам Ромье. Я понимаю, вы огорчены, но так уж вышло.– Ну и ладно! Детка, для нас главное, чтобы ты была счастлива. – Леди Грант поцеловала дочь в щеку. – А теперь садись и рассказывай все по порядку. Бьюсь об заклад, ты вдоволь поиздевалась над Анри!– Да уж! Порезвилась на славу! – Дороти рассмеялась, надеясь, что ее веселость выглядит вполне естественно, и тут же начала свой рассказ – правда, с некоторыми купюрами, – ведь даже мама наверняка пришла бы в ужас от ее лихих проделок.– Ты заставила Анри купить тебе самый большой флакон духов?! – Леди Грант сделала строгий вид, но не выдержала и расхохоталась. – Дороти, ну как ты могла!– Легко! Мама, он надо мной так издевался и командовал, что надо было заставить его купить ведро духов! Если бы вы только знали, как противно он… – Дороти замолкла на полуслове: в комнату вошла экономка с огромным букетом чайных роз.– Это вам, леди Дороти, – объявила она. – Только что доставили.– От Анри? – спросила мать, когда экономка вышла.– Нет, от его друга Мишеля. Я… мы с ним последнее время довольно часто встречались.– Судя по размеру букета, – усмехнулся отец, – он не прочь встречаться с тобой и впредь!Заметив, как переглянулись родители, Дороти поняла: придется рассказать и о Мишеле. Хотя бы что-нибудь…– Кстати, я пригласила Мишеля к нам на выходные.– Вот как? – Элизабет прищурилась. – Если откровенно, я его с трудом припоминаю. Кажется, ростом он пониже Анри, да?– Да. Этакий коротышка, не больше метра восьмидесяти, – не моргнув глазом подтвердила Дороти, и сэр Грант от души рассмеялся.– Ну и какие намерения у этого коротышки на твой счет? – спросил он. – Надеюсь, серьезные?– Серьезнее некуда: Мишель сделал мне предложение.Повисла напряженная пауза.– И что же ты ему ответила?Дороти колебалась. У нее не было желания открывать свои истинные чувства, но она знала, что ей все равно придется использовать Мишеля как прикрытие.– Я согласилась.– Довольно скоропалительное решение! – заметила Элизабет. – Можно узнать, к чему такая спешка?– Я… мы еще не назначили день свадьбы.– И на том спасибо! – хмыкнул отец и отправился выгуливать собак.– Надо думать, Анри позабавил такой поворот событий… – Леди Грант усмехнулась. – Ну, просто водевиль! Жених выступил в роли свата!– Да, мама, Анри удивился.– И мы с отцом тоже. Но если вы счастливы…– Да, мама, я счастлива.– Что-то не похоже.– Просто устала с дороги. Может, хватит расспросов?Элизабет взяла в руки пяльцы и сделала пару стежков.– Дочь, поверь моему опыту: злом зла не поправишь.– Мам, это ты к чему?– А к тому, что не надо из одной крайности бросаться в другую.– Мамуля, может, посотрудничаешь с нашим журналом? Будешь писать заметки для колонки «Советы психолога».– К твоему сведению, все матери неплохие психологи. Особенно в отношении собственных чад. Дороти, захочешь со мной поговорить, буду рада.– Мама, а чем, по-твоему, мы сейчас занимаемся?– Пустой болтовней, вот чем! Когда будешь готова к серьезному разговору, обещаю выслушать тебя с пониманием. И постараюсь – с закрытым ртом.Дороти чуть не расплакалась.– Спасибо, мама. Учту на будущее. Ну, я пойду к себе, просмотрю почту.– Она на письменном столе, и записи телефонных звонков там же. Вчера два раза звонила Лиз Рауди. Просила передать: у нее для тебя работа. Срочная.Дороти искренне обрадовалась.– Отлично! Я зверски соскучилась по работе.Однако, придя к себе, Дороти не стала звонить Лиз, а примостилась на широком подоконнике и принялась смотреть в розовый сад. Она с грустью вспоминала счастливое беззаботное время, когда размалевала лицо пудрой и помадой, воткнула в волосы перья – из метелки и сыграла шутку, которая теперь обернулась для нее душевной травмой.На лужайке резвился любимый рыжий сеттер отца, вскоре показался и сам сэр Чарлз. Рано или поздно здесь поселятся Анри с Эдит, думала Дороти. С болью в сердце она представила себе детей Анри – очаровательных крошек с серыми глазами и кудрявыми черными волосами. Дороти не задумываясь, отдала бы полжизни, лишь бы стать их матерью. Но этому не бывать. Значит, надо жить своей жизнью и строить новые планы.Дороти слезла с подоконника, позвонила Лиз и сказала, что завтра же приедет в Лондон. Чем быстрее займется делом, тем меньше времени останется для грустных мыслей. Да, предстоит нелегкая пора, но у нее достанет сил пережить ее достойно.– Ну и куда ты отправишь меня на сей раз? – спросила она у Лиз, входя в ее офис на двенадцатом этаже окнами на Темзу.– В Латинскую Америку. Я задумала новый цикл статей, и мне нужен материал о жизни женщин. Причем с упором на социальные вопросы, так что не увлекайся светской хроникой.– Какие мы стали серьезные на старости лет!– Лучше поздно, чем никогда. На прошлой неделе крупно поцапалась с боссом. Сказала: еще одна статья о поп-звездах и леденящих душу подробностях их многотрудной личной жизни – и я увольняюсь.– Вот и молодец! Давно пора заняться чем-то серьезным.– Или на худой конец кем-то серьезным… – Лиз вскинула выщипанные брови. – Согласна?– Не суй свой нос в чужие дела!– Ну и манеры! Подруга называется… Нет, Дороти, ты меня заинтриговала. То пропадаешь неделями, то вдруг являешься, худая и бледная, как привидение… Не иначе на горизонте появился мужчина!– Вот пусть там и остается! – отшутилась Дороти.– Ты что, мне не доверяешь?– Ну что за глупости!– Ладно, поговорим о деле. Я продумаю маршрут и позвоню. Поедешь недели через три.Дороти с удовольствием уехала бы и пораньше: ее отнюдь не радовала предстоящая встреча с влюбленным в нее Мишелем. Кроме того, каждый раз, видя его, она будет вспоминать Анри, и бередить раны.Однако, как это ни странно, приезд Мишеля возымел обратный эффект, из чего Дороти заключила: лучшее средство для уязвленного женского самолюбия – это внимание красивого, умного и веселого мужчины.Мишель быстро освоился: обсуждал проблемы управления поместьем с отцом, давал дельные советы по интерьеру леди Грант (оказалось, что его тетка по матери известный дизайнер по интерьеру) и не скрывал нежных чувств к их дочери – словом, очаровал всех. Но его несомненные достоинства перечеркивал один-единственный недостаток: он был не Анри.– Ну что, Дороти, ты уже решила? – спросил Мишель в воскресенье днем, когда они ждали такси на террасе перед отъездом в аэропорт.– Что решила?– Как – что? Когда мы с тобой поженимся.У Дороти на душе заскребли кошки.– Мишель, мы только что обручились. Не хочу торопить события.– А я хочу! Я готов хоть завтра на тебе жениться. Ты меня поразила с первого взгляда, как только вошла с Анри в ресторан в Париже.– Так давно? – удивилась Дороти.– Представь себе. Я смотрел, как лихо ты расправляешься с Анри, и мне хотелось кричать «браво!».Дороти рассмеялась.– Выходит, я оказалась лучшей актрисой, чем сама предполагала.– Так все это была игра? Что-то в его голосе насторожило Дороти.– Смотря, что ты имеешь в виду под «все».– Как ты ревновала Анри к Жанетт, ну к той, на которую нарочно опрокинула кофе, и как поставила на место Катрин. Похоже, она тебя здорово достала.– К твоему сведению, к Катрин я вообще не ревновала, – заявила Дороти. – Просто она мне не понравилась как человек, вот я с ней так и обошлась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19