Когда Торвил открыл дверь, старик тихотихо, из последних сил обратился к нему:
- Здесь ли живет мудрейший под луной и искуснейший властитель часовых механизмов господин Торвил? Да будет благословенно его имя в веках...
- Да, это я, - удивленно ответил часовщик, не привыкший к подобному обращению в свой адрес. - Что вам угодно?
- Здравствуй, глубокоуважаемый мастер, - еле прошептал старик. - Я молю тебя о помощи.
- Вы, видно, тяжело больны, поэтому побудьте пока у меня, а я позову лекаря. Проходите в дом, я помогу.
- Нет, нет! Лекарь мне не поможет. Нужно срочно починить часы. Я заплачу столько, сколько ты пожелаешь.
Старик повел Торвила в гостиницу. В номере, где он остановился, лежал ящик, а в ящике большие напольные часы, да такие необычные! Действительно, на них было несколько циферблатов с непонятными значками и надписями, выполненными древней арабской вязью, а отлитый из золота корпус имел вид города с множеством мечетей и дворцов - это была очень тонкая работа. Кроме того, каждое окошечко в каждом из зданий могло открываться, при этом из него высовывалась или человеческая фигурка, или какая-нибудь крохотная золотая зверюшка.
Мастер тут же принялся за работу, а старик прилег на постель - видно, ему и в самом деле было плохо.
- Может быть, все же позвать лекаря? - спросил часовщик.
- Нет! - упорствовал старик. - Нужно чинить часы.
Несмотря на свой многолетний опыт, Торвил с трудом разобрался в сложном механизме, а владелец часов все торопил и торопил:
- О несравненный мастер, о мудрейший из мудрейших, о великий благодетель и спаситель! Умоляю тебе, почини часы, иначе я умру.
Голос его звучал все тише и тише, вот он уже закрыл глаза, замолчал и лишь изредка вяло и беззвучно шевелил губами.
Но, наконец, неисправность была найдена - чуть-чуть сместился один из драгоценных камней, служивших опорой осям шестеренок. Торвил легко устранил дефект, часы вновь пошли, а их владелец буквально на глазах начал приходить в себя. Он несколько раз глубоко вздохнул, медленно встал с постели и открыл глаза. Тут же он стал наливаться силой, лицо его помолодело, на щеках заиграл румянец, седые волосы почернели и завились кудрями.
С лучезарной улыбкой он подошел к мастеру, громоподобно расхохотался и обнял его за плечи, да с такой силой, что у того чуть было сердце не остановилось.
- О великий исцелитель, я обязан отблагодарить тебя! Скажи, сколько я должен за твои труды? Не стесняйся, назови любую сумму.
- Да мне, вроде бы, денег и так хватает, - ответил часовщик - он догадался, что его необычный клиент - колдун, и побоялся брать с него деньги.
- То есть как хватает?
- Да мне много не надо - я же один живу...
- Совсем один?
- Да, один. Вот только двое котят у меня. Одного зовут Эмиль, а другого - Эрик.
- Эмиль и Эрик, - задумчиво произнес владелец часов. - Прекрасные имена... Но все же, как мне отблагодарить тебя? - снова спросил он и вдруг вытаращил глаза - видно, в голову ему пришла какая-то идея. - А хотелось бы тебе иметь детей?
- Да что там! Поздно мне жениться, - ответил часовщик. - Так и умру один.
- Нет! Будут у тебя детки, будут! Знай, что Гаррат не обманет тебя! Садись-ка в это кресло, закрой глаза и думай о своих прекрасных крохотных, пушистых котятах. А потом увидишь, что получится.
Пока Торвил сидел в кресле, колдун открыл на корпусе часов маленькое окошечко, из которого тут же высунулась крохотная кошачья голова. После того как маятник совершил семь колебаний, окошечко само захлопнулось.
- Все, мой благословенный друг! Иди, тебя ждут сыновья! - воскликнул Гаррат и вновь расхохотался, да так громко, что прохожие на улице остановились и с удивлением, а кто и с испугом смотрели на окна гостиницы.
Торвил попрощался со своим необычным клиентом и хотел было отправиться домой, но тот остановил его и доверительным, вкрадчивым тоном предложил:
- А деньги-то возьми - теперь они тебе пригодятся.
Тут он протянул вперед правую руку и, издав резкий, гортанный звук, сжал кулак - и вот он держал туго завязанный мешок, полный золотых монет. Затем протянул левую руку и точно так же, из ничего, сотворил второй мешок золота.
- Бери! Они твои. И помни щедрость Гаррата.
- А как же я донесу их? - спросил часовщик. - Мне это просто не по силам.
- Донесешь без труда, о мой чудеснейший исцелитель, это не простые мешки. Возьми их в руки и убедишься, что Гаррат говорит правду.
И в самом деле, Торвил легко поднял оба мешка. Выходя из гостиницы, он вновь услышал громовой смех своего клиента и подумал: "Вот уж колдун так колдун - столько золота откуда-то взял. К тому же он сказал, что теперь у меня будут дети. Только где я их встречу и как узнаю?"
Он приближался к своему дому. Подойдя к двери, поставил мешки у порога, достал из кармана ключи, как вдруг услышал доносившиеся из прихожей мальчишечьи голоса:
- Эрик, когда же папа придет? Так есть хочется!
- А ведь и правда, Эмиль, я тоже не наелся. Целое блюдечко каши съел, но совершенно голоден.
- Ну ничего, вот вернется, покормит нас, тогда пойдем на улицу. Там столько деревьев - есть где полазить.
- А сколько там карнизов да черепичных крыш - вот бы где погулять.
"О господи, неужели там дети? - поразился часовщик. - Эмиль и Эрик это же имена моих котят... Получается, что Гаррат и в самом деле не обманул меня!" От волнения он запутался в ключах, но, наконец, открыл дверь и тут же попал в объятия двух мальчишек, крепышей лет семи-восьми.
- Папа, папочка, - наперебой затараторили они, - наконец-то ты пришел. Мы есть хотим!
Торвил в полном смятении уронил ключи, позабыл о мешках с золотом не так-то просто сразу ощутить себя отцом. В горле у него пересохло, голова шла кругом, он окончательно растерялся и никак не мог сообразить, что же ему сейчас делать. "Они голодны! - наконец дошло до него. - Господи милостивый, что же я стою на месте?" Тут он приготовил обед, накормил детей, а после обеда пошел с ними гулять. С этого дня его жизнь совершенно изменилась - она приобрела новый смысл.
Шло время. Дети подросли, настала пора учиться какому-нибудь ремеслу. Эрик любил все яркое, блестящее и поэтому пошел в обучение к мастеру-витражисту. До чего же интересно было в мастерской! В специальных печах выплавлялось стекло, в него добавляли различные красители, а потом отливали разноцветные вставки для секций витражных рам. Узорчатые рамы мастер заказывал в кузнечном цехе.
А Эмиль в силу своего характера считал работу со стеклом несерьезной, даже легкомысленной, поэтому пошел учиться в кузнечный цех. "Что такое стекло? - рассуждал он. - Уронил и - дзинь! - нет его. Другое дело - железо или медь. Одним словом, металл есть металл".
Братья прилежно учились, а через несколько лет, овладев своим ремеслом, основали собственную витражную мастерскую. Эмиль выковывал узорчатые рамы, а Эрик работал по стеклу. Братья любили свое дело, для которого требовались и трудолюбие, и мастерство, и фантазия. Действительно, не так-то просто изготовить витраж: вначале нужно придумать сюжет, подготовить эскиз, разделить его на секции, подобрать для них цвета, а уже потом исполнить весь замысел в стекле и металле. Эрик был большим выдумщиком. Он никогда не применял плоские стекла, а отливал их или выпуклыми, или вогнутыми, или волнистыми, что позволяло создать игру света, которая приковывала взгляд всякого зрителя, даже простого прохожего, случайно взглянувшего на окна, украшенные витражами.
Самое трудное, считал Эрик, это подобрать цвета стеклянных секций, ведь их правильное сочетание и позволяет воссоздать свойственную для природы гармонию. В этом деле ему помогали имевшиеся в доме драгоценные камни. С разрешения отца он отобрал около тридцати камней разных цветов и оттенков, часто раскладывал их на столе, задумчиво менял местами, стараясь найти новые, оригинальные комбинации, создающие яркую и выразительную игру света. Эти камни он всегда носил с собой, хранил их в кожаном мешочке, спрятанным во внутреннем кармане куртки.
А часовщик, глядя на своих сыновей, от души радовался их каждому новому успеху, гордился ими и не раз с благодарностью вспоминал колдуна Гаррата, одарившего его такими прекрасными детьми.
БЕСЦЕННЫЕ КАМНИ ОТ ЧАСОВ
Однажды утром Торвил был разбужен настойчивым стуком в дверь дома. "Господи, кому я потребовался в такую рань?" - думал он, спускаясь в прихожую. Открыв дверь, он увидел еле живого, совершенно изможденного Гаррата.
- Гаррат? - изумленно воскликнул он. - Входи! В любое время дня и ночи ты дорогой гость в моем доме.
Однако колдуну было явно не до визитов - снова сломались его часы. Торвил тут же собрался и отправился с ним в гостиницу. Внимательно осмотрев часы, он пришел к выводу, что кто-то подменил несколько драгоценных камней в механизме, причем, судя по всему, это было сделано очень давно. "Для ремонта нужны хорошие, крупные алмазы, - подумал часовщик. Да только где их взять?" Но тут он вспомнил о драгоценностях, когда-то принесенных кошкой, быстренько сходил домой и вернулся с парой дюжин отборных камней.
Пока полуживой колдун лежал в постели, Торвил разложил алмазы на столе, выбрал наиболее подходящие из них и установил в механизм.
Шестерни начали вращаться, стрелки двинулись, часы пошли. Гаррат, как и в прошлый раз, налился силой, сердечно поблагодарил мастера, а потом поинтересовался, откуда у него такие драгоценности. Тот стал рассказывать историю о кошке и котятах, а Гаррат тем временем взял со стола один из камней и стал его разглядывать. Но вдруг он издал какой-то страшный, сдавленный вопль, выпучил и без того огромные глазищи и, задыхаясь от гнева, схватил мастера за плечи да так стиснул, что бедняга тут же потерял сознание. Когда он очнулся и открыл глаза, то увидел склонившегося над ним колдуна. Зловеще взглянув на Торвила, Гаррат громким голосом спросил его:
- Откуда кошка брала камни?! Отвечай!
- Не знаю! Клянусь всевышним, не знаю! - испуганно отвечал часовщик. - Об этом меня много раз спрашивали жандармы, а теперь и ты. Так что мне сказать, если я и в самом деле не знаю, откуда она приносила драгоценности?
Тут колдун затрясся от злости и снова зашептал:
- Видишь ли, о любезнейший, искуснейший и мудрейший, это мои камни. Лет двадцать назад меня обокрал мой казначей. Я так доверял ему, а он, негодяй, сбежал, прихватив с собой здоровенный сундук с сокровищами! Но, что самое ужасное, он похитил несколько алмазов из моих священных часов и, как ты сам мог убедиться, подменил их. Я дам тебе хоть тысячу сундуков отборных камней, каких только пожелаешь, о часовщик, но только верни алмазы от часов!
- Я бы рад вернуть, но у меня их нет. И я не знаю, где скрывается твой казначей...
- О горе мне! - с отчаянием в голосе возопил Гаррат. - Моего казначея наверняка нет в живых.
- Но почему? - удивился Торвил.
- Дело в том, что, обнаружив пропажу сундука с камнями, я счел его обычным вором и наколдовал, чтобы он сгорел в собственном доме, причем в рождественскую ночь. Знай я тогда, что он к тому же подменил бесценные алмазы в часах, я объездил бы весь белый свет, нашел бы его и заставил вернуть украденное. Да теперь поздно! О горе мне! Горе мне!
Колдун замолчал, он закрыл глаза и лишь изредка из стороны в сторону покачивал головой. А часовщик, выслушав его стенания, невольно вспомнил о пожаре в доме ювелира. Все совпадало. "Точно! Этот ювелир и сбежавший казначей Гаррата - одно и то же лицо", - подумал он и тут же высказал свою догадку колдуну. Тот словно очнулся, выслушал Торвила, потом немного подумал и тихо сказал: "Этой ночью мы вдвоем перероем все пепелище. Камни должны быть найдены!"
Однако, как они ни старались, поиски ровным счетом ничего не дали. Правда, Гаррат нашел-таки небольшой, довольно мутный александрит. Внимательно рассмотрев его при свете факела, он со злостью в голосе произнес: "Да, это он! Вылитый казначей! Лживый, нечистый на руку, жалкий человек. Не случайно александрит с такой легкостью меняет свой цвет!" Презрительно усмехнувшись, он швырнул камень на землю. Выслушав этот монолог, Торвил так и не смог понять его смысл, но предпочел не расспрашивать колдуна.
Когда они вернулись в гостиницу, Гаррат задумчиво взглянул на часовщика и сказал:
- Драгоценности где-то спрятаны, причем не так уж далеко отсюда ведь кошка приносила их почти каждую ночь. Верно? Там же и алмазы от часов. Их надо найти, но я хочу, чтобы этим занялся ты, а мне пора возвращаться в замок. И еще вот что: я заберу с собой твоих детей.
- Но помилуй, оставь Эмиля и Эрика в покое. Они-то здесь при чем?
- Я хочу быть уверенным в том, что ты старательно ищешь камни, - хитро прищурившись, ответил Гаррат. - А как только они найдутся, сыновья тотчас вернуться домой.
- Но ты же колдун! Я боюсь за детей.
- И совершенно напрасно. Им будет хорошо в моем замке. Оба - прекрасные мастера своего дела, так пусть же поработают у меня, а я щедро заплачу. Ты, о мудрейший часовщик, поговори с ними об этом. Будет лучше, если дети поедут по доброй воле, а то ведь возьму да обращу их снова в котят; хвать обоих - и в мешок...
- Видно, делать нечего, - после короткого раздумья согласился Торвил и пошел за сыновьями.
А Гаррат тем временем вытянул вперед обе руки, взял из воздуха два мешка золота и поставил их в угол комнаты.
Когда часовщик вернулся с Эмилем и Эриком, колдун выжал из себя радостную, приветливую улыбку и громко обратился к ним:
- О прославленные мастера! Я просто очарован вашими чудеснейшими, живописнейшими витражами. Право же, им нет равных под луной. С детства люблю все такое яркое, искристое, блестящее, сияющее всеми цветами радуги! Наконец-то я смог приехать сюда и обратиться к вам с добрым предложением. Я прошу вас поехать ко мне с замок и украсить каждое, даже самое маленькое, окошечко витражами. Вот и аванс - два мешка золота. Вам будет хорошо у меня - отец может подтвердить это, ведь мы с ним старые друзья.
Зная о согласии отца, Эмиль и Эрик попрощались с ним и в тот же день, собрав инструменты, уехали с колдуном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31