https://wodolei.ru/catalog/ekrany-dlya-vann/s-polochkami/
"Не хватает ещё в философию удариться", - подумал Димо, а вслух сказал:
- Предлагаю разжаловать Капитана в рядового матроса на семь дней, а сейчас встань и попроси прощения у Седого.
- Не буду. - Капитан сказал негромко, но решительно. - Это он должен извиниться. Он меня оскорбил, а я - я только надавал ему за это.
- Не извинишься?
- Нет.
Димо вскипел:
- Предлагаю исключить Капитана из состава: команды за нарушение устава. Кто "за" - прошу поднять руку. Голосуем!
Капитан открыл было рот, но потупился и промолчал. Ребята, загипнотизированные гневом Димо, подняли руки. Еж, Чичо Пей, даже Мичман - он оперся локтем в колено, чтобы не было заметно, как дрожит рука. Седой поднял руку невысоко, как святые на иконах. Пират сначала помахивал рукой, словно хотел сказать "нет", но потом рука поднялась и застыла.
Капитан этого не видел. Он видел только поднятую руку Мичмана. Верный старый друг. Значит, все против него.
- Единогласно! - подытожил Димо.
Капитан встал, постоял секунду, словно ожидая: а вдруг что-нибудь изменится, вдруг все это ему только померещилось? Потом он медленно побрел к выходу.
- Нет, не единогласно! Я - "против"!
Ваню вскочил на ноги; теперь он возвышался надо всеми.
- Капитан, не уходи! - Каждое слово вырывалось с рыданием. - Какой же это корабль - без капитана!
- Хорош Капитан! Тайну сохранить не мог... - просопел Седой.
- А ты помолчи! - цыкнул на него Димо. Ваню обернулся. Капитан уходил обессиленный, убитый горем. Вот он открыл калитку и вышел.
- Капитан! Подожди!.. - По щекам малыша потекли слезы. - А кто придумал корабль? Кто придумал договоры?
Он подошел к Пирату и замахал тоненькой, худенькой ручонкой:
- Эх ты! Кто твоего брата спас? А ты голосуешь... И Ваню беззвучно заплакал.
- А хорошо это - избивать своего товарища? - спросил Димо.
- Да, хорошо! Очень хорошо! Я - за Капитана! Меня тоже исключайте - я с Капитаном!
И он побежал к калитке...
- Большинство называется, - с рыданием проговорил он. В эту душную пору дня улица была совершенно безлюдна. Один только Капитан медленно брел по мостовой.
- Капитан!
Капитан остановился не оборачиваясь. Он обхватил малыша за плечи. Тот, всхлипывая, пошел рядом. Со стороны посмотришь - два родных брата, старший и младший.
Позади них из-за угла вынырнул какой-то "джип" и остановился перед домом Пирата.
Би-биип! Би-биип!- призывно и весело просигналил гудок.
Ваню хотел обернуться, но Капитан прижал его к себе.
- Идем, Ваню, не оборачивайся! Это двигатель привезли для корабля.
- Двигатель?!
- Да. Хочешь, пойдем завтра на рыбалку?
- Пойдем.
- Ты можешь встать пораньше? На рассвете?
- Я сплю у самого окна. Ты свистни - я сразу вскочу. На глазах у ошеломленной команды и пораженного Димо из "джипа" выпрыгнули старшина и два молодых солдата.
- Давай! Держи!.. О-оп, не уронить бы!.. Куда ставить-то?
Мотор сверкнул на солнце серебристой краской. Торпеда и Петух распахнули ворота и повели солдат к навесу.
Далеко, в глубине улицы, еще белела рубаха Капитана.
- Это двигатель со списанного военного катера, - пояснил старшина, немного удивляясь тому, как странно ведут себя ребята. - Но двигатель исправный, работает как часы. Ваш Капитан - золото, а не парень, упросил нашего майора. Где он, кстати?
Старшина обвел их взглядом.
- Сбегай-ка за ним! - сказал он Седому, стоявшему ближе всех. - Да что это с тобой? Где воевал?
Седой спрятался за спиной Димо.
Солдаты вернулись.
- Что, ребята, все в порядке? Отнесли?
Димо слушал и не слышал. Он достал из кармана блокнот и быстро написал: "Капитан, вернись. Разве трудно извиниться? Что особенного? Димо".
Он вырвал листок и протянул Мичману.
- Мигом! Догони и передай!
Мичман рванулся с места.
"Не может быть, чтоб не вернулся", - думал Димо. Когда Капитан уходил, Димо понял: что-то неладно, а что, он и сам не знал.
- Зачем вам двигатель? - спросил старшина.
Димо очнулся:
- Да так, строим одну штуку. Вот закончим, пригласим и пехоту.
- Смотрите не забудьте!
- Не забудем.
- Договорились!
Старшина протянул Димо большую, сильную руку.
- Вы его на всякий случай смажьте. Постой-ка, пошли со мной одного паренька! Дадим вам смазочного масла. Харала'мпи, Данко, пошевеливайтесь, едем! Оп! - Ему понравился Петух. - Оп-ля!
Мичман догнал Капитана и Ваню.
- Капитан!
- Я захвачу с собой помидоров, - говорил Капитан.
- Капитан!
Мичман шел за ними, отдуваясь: он сильно запыхался, пока бежал.
Капитан взял себя в руки.
- Не разговаривай со мной! Ты же знаешь устав: кто заговорит с исключенным, сам будет исключен!
У Ваню слезы текли по лицу и голос дрожал от обиды и боли:
- Ты же с большинством?
- Все ведь голосовали...
Это звучало как попытка оправдаться.
- Тебе записка от Димо На, возьми! Ну, возьми же!
Мичман поравнялся с ними и протянул записку, Капитан на ходу пробежал ее глазами. Просить прощения? Никогда!
- Возьми, Капитан! Это от Димо!
- А червяки? - спросил Капитан.
- Я накопаю.
- Крупные, жирные, на сома... Как те, под камнями... Знаешь?
- Знаю.
Ваню отер рукой слезы. Шмыгнул носом Мичман не отставал.
- Капитан, ну чего ты, правда?.. Подумаешь, велика беда! Сам же его отдубасил?
Со двора Пирата донеслось громкое "ура" Мичман оглянулся.
- Капитан, Фомич приехал!
И повернул назад.
- Вперед, Ваню, не оборачиваться! - дрогнувшим голосом произнес Капитан.
- Как те, Капитан?.. Да? - пытался продолжить разговор старший матрос.
По его щекам опять потекли слезы. Вернуться бы и хоть одним глазком взглянуть! Все сейчас смотрят на Фомича, никто и не заметит. Чтобы не поддаться искушению, он стал смотреть прямо перед собой.
Нет, не все смотрели на Фомича. Один из моряков провожал глазами белое и синее пятнышки в глубине улицы. "Эх ты, старый пират, - думал он, - зачем же ты поднял руку, зачем промолчал?"
19. ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ
Пробковый поплавок неподвижно лежал на поверхности омута. От засухи вода в реке спала и на местах поглубже казалась неподвижной. Ваню держал удочку. С самого утра поплавок ни разу не шевельнулся. Эх, зря они не прошли дальше. Какие там омуты!
- Капитан!
Капитан ковырял землю прутиком. "Исключили? Ну и пусть! Если Седой опять скажет такое, он опять его отколошматит".
- Мичман правду сказал?
Нет, он не станет просить прощения! Всё. Баста! Пусть хоть на коленях умоляют, извиняться он не будет!
- Правда, Капитан?
Но Димо тоже не пойдет на попятный. Просто ради авторитета. Взрослые никогда не уступают.
- Ну что ты молчишь, Капитан?
Все оказались против него - все подняли руку. Ваню положил удочку; взял пустую консервную банку и молча спустился к реке; набрал в банку воды; пошел к плотине; сел на корточки. Медленно, осторожно стал лить воду в маленькую нору.
Хорошо бы найти мешок с золотом. Они с Капитаном купили бы себе скутер и понеслись по реке. Вж-ж!.. Ребята бы лопнули от зависти! Или нет! Вместе с Капитаном тайком перенесли бы скутер к Пирату во двор и оставили под навесом. Как ту доску, что они как-то утром там обнаружили. Так и не узнали, откуда она взялась, кто ее принес... А впрочем, больно нужно! Еще им скутер отдавай! Сами поплывем по реке, с Капитаном.
- Ваню, ты что там делаешь?
- Кузнечика ловлю.
- Брось!
- Да ведь на червей не берет.
- Брось!
- Почему, Капитан?
- Потому.
Накануне вечером кузнечик под окном молчал, ночью тоже его не было слышно. Что с ним стряслось? Капитан долго стоял у окна и ждал.
Ваню вернулся. Голубая стрекоза застыла над поплавком в парящем полете. Сейчас сядет, обязательно сядет. Села. Настоящий вертолет. Поплавок дрогнул. Стрекоза взмыла вверх и исчезла.
- Капитан! - Ваню потянул его за рукав и указал подбородком на поплавок. Клюет.
Подал ему удочку и затаил дыхание. 'Поплавок заплясал на воде. Успокоился.
- Опять заснул, - сказал Ваню.
Капитан потянул леску. Поплавок еле заметно плыл к водовороту. Внизу была рыба. Старая и хитрая. И, должно быть, крупная. Мелкие рыбешки глупо дергают частыми, короткими рывками.
Вдруг поплавок исчез. Капитан подождал секунду и подсек. Ивовая удочка изогнулась.
- Проглотил. Капитан, проглотил! - Ваню запрыгал от радости. - У-ра! А большая рыба, Капитан! Как та?
Малыш не знал, как изменчиво счастье. Капитан отчаянно боролся с леской. Она была чересчур короткая. Хорошая леска, целый моток остался во дворе у Пирата. Капитан дернул сильнее. Ему хотелось хоть взглянуть, какая там рыба.
Уф! Они еще всем нос утрут!
Огромный сом, едва ли не крупнее, чем тот, прежний, показался на миг и тут же ушел под воду. Натянутая леска зазвенела. Удочка легко выпрямилась. Поплавок всплыл на поверхность.
- Сорвался, - сказал Ваню.
Капитан воткнул удочку в песок.
- Шабаш! - сказал он. - Лески как не бывало.
Ваню молча сел на землю. Ему хотелось напомнить Капитану про тайник Цыгана... Он взглянул на старую лодку, на высокий вяз. Старался понять, что же произошло. Все словно стало другим. Каюта, руль. Мачта исчезла. Якорь - эх-ха! - забыли поднять. Речушка почти совсем обмелела. Если влезть в лодку, она пробороздит по дну.
- Капитан...
А те сейчас, наверно, собрались под навесом. Интересно, хорош ли двигатель? Если бы не он, Капитан, пришлось бы им грести веслами. Всему городу на потеху!
- Капитан, а Фомич плавал в Африку?
Капитан продолжал молчать, и малыш сам себе ответил:
- Конечно, плавал. Верно, Капитан? Подул ветер. Ивы над ними зашелестели. По небу поплыли темные, с белыми краями тучи.
- Верно? - Малыш только об одном и думает. - Наверняка плавал, а?
- Не бойтесь!
Над ними наклонился Цыган.
- А мы и не боимся, - ответил ему Капитан.
- Поймали что-нибудь?
- Сом сорвался Вот такой.
Ваню показал чуть больше, чем было на самом деле.
- Тут попадаются такие крупные, что в одиночку и не вытащить. А где ваша ватага?
- Там.
- Хорошо живете, как я погляжу.
Цыган присел рядом. Он достал из кармана крючок, леску, удивительно быстро привязал крючок, насадил приманку и закинул удочку. Потом он притянул поплавок к берегу и передал удочку малышу:
- Держи! Здесь среди корней кружат мальки. Они всего вкуснее. Я вам потом дам леску. У меня много.
Ваню старался смотреть на поплавок, а глаза почему-то косили на вяз. Цыган понял это по-своему.
- Думаешь, ворованная? В воскресенье у одного олуха леска зацепилась, а влезть в воду он сдрейфил. Я часа два караулил, покуда он уберется.
Капитан молча бросал камешки в воду. Если бы не драка, он бы им все рассказал. И кончились бы взаимные подозрения.
- Думаете, я ворую? Шарики я бы вам и так отдал. На что они мне? С кем мне играть в шарики?
Какая муха его укусила? Чего он подъезжает, этот Цыган? Уж не он ли подбросил ту доску? А прошлый раз предложил мальков... Неужели так тяжело быть одному?
- Вы чего это со мной не разговариваете? А, Капитан! Капитан поднял голову.
- О чем?
- Верно. Не о чем.
- Где Чико?
- Рыбу ловит, я его дрессирую. Чтобы лаял, как только поплавок уйдет под воду. И научу, вот увидите!..
Он посмотрел на небо, понюхал воздух.
- Град будет. Давайте сматываться!
Чико залаял.
- Что, говорил я вам?
Они побежали.
Однако четырехногий рыболов лаял не на поплавок, а на черепаху, которая благоразумно не желала высовывать голову из панциря.
- Эх ты, не выйдет из тебя рыболова, Чико!
Пес поджал хвост и отошел туда, где лежала удочка. А Ваню присел на корточки возле черепахи.
Команда трудилась вовсю. Димо разбирал двигатель, время от времени поглядывая на хмурящееся небо. Он молча передавал детали ребятам. Те промывали их в бензине, вытирали, надраивали до блеска тряпками. Некоторые ребята нарочно вымазались смазочным маслом, чтобы походить на настоящих механиков.
- Мичман! Подай-ка мне молоток! - попросил Фомич.
Все наперегонки бросились выполнять приказание. Петух, самый шустрый, да и стоял он ближе, опередил всех. Остальные с завистью смотрели, как Фомич ему что-то говорил, а Петух в ответ смешно кивал. Слов разобрать было нельзя, потому что Пират пилил ножовкой толстую доску.
- Что он тебе сказал?
- Что сказал? - громко переспросил Петух.
Пират как раз кончил пилить, стало тихо. Петух наклонился и прошептал:
- Не корабль будет, а настоящий крейсер, жуткое дело!
- Что - жуткое? - спросил Султан, расслышавший только последние два слова.
Упали первые дождевые капли. Пока ребята и Димо убирали все под навес, дождь полил сильнее, забарабанил град. Но крыша, перекрытая черепицей с ремзавода, не протекала. Ребята расположились на чурках и умоляюще уставились на Фомича.
Моряк не был похож на героев приключенческих книжек и картин, но он был настоящим моряком и добрым, как... как Димо. С первого же дня он примирился со своей ролью рассказчика:
- Как-то раз подходили мы к Масленому мысу, вдруг налетел ветер. А берег там - жуткое дело. Одни скалы. До пристани далеко. И качка...
- Жуткое дело! - вырвалось у Торпеды.
- Вот именно, - не смутился Фомич и продолжал: - Шторм на девять баллов...
- Сколько? - тихо переспросил Султан.
- Девять, - на пальцах показал Чико Пей.
- Ух ты! - ахнул Султан, хотя ни он, ни остальные ребята не знали, много это или мало. Знал только Мичман.
- Это значит девять валов - один на другом.
- Вода заливает палубу, все смывает подчистую. Сбавляем ход. Иначе, как попадешь между двух валов - крышка! Дождь хлещет, гром гремит, жуткое дело. Среди бела дня темень как ночью. И вдруг один матрос падает за борт. Застопорить машины! Человек за бортом. Наш товарищ. Надо спасать, даже если всем придется погибнуть. Бросаем канат. Один раз. Другой - и вытащили! Таков закон моря - нельзя оставлять товарища в беде. Море, ребята, огромное: если кто свалился за борт, до берега ему нипочем не доплыть.
Град сменился частым проливным дождем.
Пират не сводил глаз с чурки, где обычно сидел Капитан. Он сам ее выбрал из большой поленницы. После злосчастного корабельного совета две пустые чурки так и остались стоять в проходе. Они мешали, но все как-то приноровились перешагивать через них, и никому не пришло в голову отодвинуть их или положить на поленницу. А эта история? Может быть, Фомич и Димо сговорились между собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16