Хорошо!
Не успел Иван Фёдоров налюбоваться делом своих рук, как во дворе раздался шум. Все бросились к окну и увидели возле ворот всадника в собольей шапке, соскочившего с коня. Двор заполнили повозки, и в Печатную избу вошли митрополит Макарий и царь Иван Васильевич, опиравшийся на костяной посох. Остановились возле печатного станка.
Иван Грозный взял в руки свежий, ещё пахнущий краской оттиск и долго держал его перед глазами. Потом передал оттиск Макарию. "Понравилось", подумал Иван Фёдоров и с облегчением вздохнул.
Книга - она называлась "Апостол" - выглядела внушительно и красиво. Она ещё очень напоминала рукописную книгу: по буквам, и по рисункам, и по заставкам-концовкам.
Стопы книг, тщательно сложенные на столах, говорили о том, что "Апостол" отпечатан на станке.
Каждая книга не отличалась от другой. Будто сотня старательнейших писцов трудилась несколько лет.
Это случилось в 1564 году.
Этот год и почитается началом московского да и всего русского книгопечатания.
Несколько книг, никак не помеченных, были в Москве напечатаны раньше. На их выпуске стольный град учился новому делу. В народе говорится: первый блин комом. Первые пробы были школой для будущих мастеров. "Апостол", созданный Фёдоровым и его содругами, и ныне поражает своим торжественным видом.
Среди первопечатников кроме Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца самым способным грамотеем и знающим дело человеком был Андроник Тимофеев. Его все уважали за быстроту и смышлёность. Прозвали же в шутку - "Невежей". Всем было известно о больших знаниях Андроника, и когда называли его - Невежей, то все улыбались - шутка есть шутка. Пройдёт несколько лет, и Андроник станет самостоятельным мастером, продолжит дело Ивана Фёдорова.
НЕСПОКОЙНОЕ ЖИТЬи
Будь грамотен,
да памятен.
(Поговорка)
После выхода "Апостола" стал Иван Фёдоров со своими подручными готовить к изданию новую книгу.
Это был "Часовник".
Но неспокойно было в Москве. Простой люд волновался, терпя притеснения со всех сторон.
Иван Фёдоров, наделённый умом, талантом и трудолюбием великим, верил книги его подобны золотым трубам. И возвестят они на четыре стороны света необходимость согласия и добра.
Но его работа не могла радовать писцов-подьячих, что добывали себе денежку на хлеб и квас перепиской книг.
Когда был жив митрополит Макарий, лукавые подьячие помалкивали, зная, что Макарий не даст в обиду Ивана Фёдорова. А как умер Макарий, так и пошёл гулять шепоток, что Печатная изба - дело "недоброе".
Недруги давно бы к Печатне подобрались, да боязно им было - царь скор на расправу.
А тут случилось, царь повздорил с боярами и уехал из Москвы в Александрову слободу.
Тёмными ночами жуткие мысли овладевали Иваном Фёдоровым. Казалось ему, что костром вспыхивают книги, а ведь ими одними он только и жив.
Вспомнилось Печатнику: читал он в древней повести, что в тяжкую пору надо быть мудрым, как змий, сильным, как лев, быстрым, как птица.
Стараясь не обращать внимания на то, что творилось в Москве, Иван Фёдоров продолжал своё дело, торопился.
Когда напечатали "Часовник", мастер даже поцеловал книгу и сказал: "Думал, не успеем закончить..."
Выглядел "Часовник" беднее, чем "Апостол", но всё равно печатные буквы с гордостью сообщали: "Окончена эта книга подвигами и тщанием, трудами и снисканием..."
Если "Апостол" выпускали год, то на "Часовник" ушло всего два месяца.
По "Часовнику" учили тогда детей грамоте: буквари были только рукописными и достать их, купить, было почти невозможно.
"Часовник" стал в то время книгой для многих.
Но в сердце жила тревога. Не знали, когда и откуда ждать беды.
По Москве ходили слухи о разбоях, поджогах, боярской измене...
На Никольской улице истошно кричал кто-то ночью, что де Печатный двор давно пора спалить, а печатников отдать воронам на съедение...
Куда жаловаться? Да и кому? До царя далеко, до ворогов близко.
Помощники Ивана Фёдорова волновались. Да и было из-за чего! За новое дело боялись больше, чем за собственную жизнь - ведь если погибнут литеры-буквы, то прощай Печатня, ни одной страницы, ни одной строки не наберёшь...
Молодой и дерзкий Андроник Невежа предлагал идти в Александрову слободу искать защиты у царя. Но до слободы почти пять дней пешего пути, да и какой приём там будет? Угодишь в руки опричников. У них же разговор короток вмиг расправятся...
И решил Иван Фёдоров вместе с малолетним сыном и с Петром Мстиславцем ехать в Литву, где жило много русских, украинцев, белорусов - все они нуждались в "книжном свете". Там и спокойнее, и дело можно лучше наладить. Да и польза "всему будет великая".
На рассвете обошёл Иван Фёдоров Кремль, постоял на Печатном дворе, простился с ним, как с родным домом. Не мог знать Первопечатник, что видит кремлёвские соборы, да и Москву-реку в последний раз.
В путь собирались тщательно. Уложили литеры-буквы, резные доски, краски и всё, что для дела необходимо.
Андроник Невежа решил переждать лихую годину в Москве, а там попытать счастье-удачу, пойти в Александрову слободу.
Многое из своего типографского хозяйства Иван Фёдоров оставил Андронику.
ДРУКАРЬ ИЗ МОСКОВИИ
Чужая сторона
дремучий бор.
(Поговорка)
Дороги узенькими цепочками пролегли через непроходимые леса. Ехавшему на подводе с имуществом приходилось опасаться всего - и лихих людей-разбойников, и непогоды, и бездорожья. Больше всего тревожила Ивана Фёдорова мысль о том, как примут в далёкой Литве. Пётр Мстиславец успокаивал содруга, что и в Литве тоже есть люди, чтящие славянскую книгу.
На чужбине незнакомца встречают по одёжке. Но для Ивана дорог был не нарядный кафтан, а его типографское дело. Слава же о золотых руках мастера-друкаря докатилась из Московии до Литвы. Ивана здесь начали уважительно именовать, помня о его московских печатных делах, Иваном Москвитиным.
Печатню же местные люди называли друкарней.
И стал Иван Фёдоров Печатник - Иваном Друкарём Москвитиным.
Ивана Друкаря ласково принимал и беседовал с ним сам король Сигизмунд Август. Пришельцев из Московии приютил старший воинский начальник - гетман Григорий Ходкевич, решивший в своём имении Заблудове, что возле города Белостока, основать друкарню-печатню.
Московские типографы нашли приют и поддержку, взялись горячо за работу. Целыми днями возились они с родными славянскими буквами, вчитывались в набираемые слова.
Иван постепенно успокоился и охотно показывал книги, привезённые из Москвы.
Григорий Ходкевич увидел, что Иван - великий мастер, и подарил ему "немалую весь", то есть большую деревню.
Не мог жить Друкарь без любимого дела - оно стало дороже жизни. Недаром стремился Иван Фёдоров "рассеивать духовные семена и всем по чину давать духовную пищу".
И когда у гетмана худо пошли дела, пришлось ему закрыть печатню - она требовала больших расходов.
Что делать Первопечатнику?
И снова сложил он свой скарб домашний и типографское имущество и отправился в дорогу, в богатый и славный город Львов.
Словно милостыню, вымаливал Иван Фёдоров деньги у горожан на печатню: богатые отказали, бедняки поддержали. И на собранные деньги заводит Москвитин-мастер печатню во Львове в 1574 году. С этого года началось украинское печатание.
Много волнений пришлось испытать Первопечатнику на чужбине, но знал Иван Фёдоров, что здешним простым людям он не "седьмая вода на киселе", как говорит старая пословица, а нужный, полезный человек. И с энергией брался Москвитин за новые дела, приговаривая: "Был чужак, стал свояк".
* * *
Довелось мастеру побывать и в далёких странах: и в зелёной Валахии, и в людном польском городе Кракове, и у подножия Альп, и на Дунае, и в городе дворцов и замков - Вене...
Поглядел Иван Друкарь на книги разные, простые и украшенные, толстые и тонкие... И ещё больше набрался мудрости, обрёл умения и пользы для своего дела.
БУКВАРЬ
Грамоте учиться
всегда пригодится.
(Пословица)
Ехал в Краков через Львов московский купец и, остановившись на отдых, зашёл к Ивану Москвитину. Тот порадовался - "на чужой сторонушке рад своей воронушке".
Достал купец из кованого сундучка книгу и похвалился:
- Нерукотворная.
Иван Друкарь и сам увидел, что книга не рукой писана, напечатана. Открыл её посредине, и сразу бросились в глаза знакомые буквы-литеры... Обрадовался Иван Друкарь, словно давнего друга встретил, - ведь книгу печатал его помощник ещё по "Апостолу" в Москве - Андроник Невежа, перебравшийся из боярской Москвы вместе с печатней в Александрову слободу. Не пропали книжные семена, брошенные Иваном в московскую почву. Поднялся хрупкий росток, не сгубили его заморозки, будет укореняться в земле, станет когда-нибудь могучим деревом. Так и учение - начинается с малого, с буквы, одного слова, а открывает великое.
Радуется Друкарь, и в ночных думах видится ему Москва, сияющая маковками соборов.
Ходят караульщики вдоль кремлёвских стен, а в кельях скрипят перьями писцы. Книги хотя и печатают, но их ещё совсем мало. Меж тем на Волге, Днепре, за Урал-Камнем подрастают малыши - читать они не умеют. Да и как научишься, когда книг нигде нет...
Словно молния, озаряет мысль - надо издать книгу для "скорого младенческого научения", Азбуку, книгу для всех.
Много ещё в русских, украинских и белорусских землях людей, что глядят в книгу, как слепые, - читать не умеют.
Букварь нужен!
Писать первый Букварь было некому.
И взялся Иван Фёдоров за эту работу сам.
Тщательно писал-рисовал Иван буквы, находил упражнения, примеры, чтобы младенцы учились не только письму - буквам и цифрам, но и добрым делам, хорошим мыслям.
Позаботился Друкарь и о красивых заставках-виньетках.
Книга получалась на славу. А в самом её конце премудрый автор поместил обращение к "возлюбленному русскому народу", советуя всем учить детей грамоте.
Пусть видят все и знают, что Азбука - наука, ребятам - не бука.
Так родился наш первый печатный учебник - Азбука, Букварь.
Пройдёт немного лет - во Львове, Остроге, Вильно, Киеве, Чернигове появится целое семейство всевозможных Азбук, Грамматик и всяких Словарей. Всем им отец - Иван Друкарь. От его Букваря и пошли другие Буквари, что и ныне являются первой книгой каждого из нас.
КАЛЕНДАРЬ
Земле прекрасно служил
книжек своих изданием.
(Старинные стихи)
Нелегко жилось Фёдорову во Львове, и он был рад, когда князь Константин Острожский - хлебосол и гостелюбец - решил в родовом замке завести печатню.
Быстро собрал Иван типографские пожитки и перебрался в Острог. Здесь и продолжил неутомимый Друкарь своё печатное дело.
О богатствах замка ходили легенды. Но дороже бочек с золотыми и серебряными слитками, оружия и конской сбруи, усыпанной жемчугами, была здешняя библиотека, в которой были собраны книги со всей Европы. Встречались здесь и славянские первопечатные книги, изданные в Венеции, Праге, Кракове... С жадностью склонялся над ними Иван Москвитин, охотно приобщаясь, как в молодости, в Москве, к словесной мудрости. Зрели в душе мечты о новых изданиях.
Многое удалось сделать Ивану Фёдорову в Остроге.
Среди других изданий был и Первый русский печатный календарь из скромных листочков, на которых были напечатаны стихи-вирши, посвящённые каждому месяцу.
Месяцы были обозначены в календаре на трёх языках, помечены были и даты, которые представлялись наиболее важными.
Стихи для календаря, хронологии, Ивана Фёдорова написал молодой тогда белорусский поэт Андрей Рымша, очевидно, учившийся в Остроге.
Случилось это рождение календаря почти четыреста лет назад, 5 мая 1581 года. От этого дня и ведут начало наши печатные календари.
Когда ты, читатель, срываешь вечером листок с численника-календаря, то помни о том, что его далёкого-далёкого предка отпечатал Иван Друкарь в Остроге.
ЧУДО ДРУКАРЯ
Не надо забывать,
что под книгой
кроется человек.
(Старинное изречение)
Радуется мореход, когда попутный ветер принесёт его корабль к заветному берегу.
Радуется путешественник, когда вдалеке после долгих скитаний увидит стены родного города.
Радуется писец, когда заканчивает труд над книгой, которой он посвятил многие годы.
Многое удалось сделать в жизни Ивану Фёдорову. Но, пожалуй, из всех его дел наибольший успех выпал на долю изданной им книги, которая получила наименование Острожской "Библии". Она - самая знаменитая среди других первопечатных славянских книг.
Лучшие библиотеки мира гордятся ею и ныне, как чудом печатного искусства.
Вот лежит она на столе передо мной, напоминая парусник, переплывший океан. Волны времени оставили свои пометы на страницах, ещё помнящих прикосновения рук Друкаря.
Чем же отличается от других фёдоровских книг Острожская "Библия"?
В неё первопечатник вложил всё своё умение, мастерство. Всем взяла эта книга - и толщиной (в ней свыше шестисот страниц!), и шрифтами, и заставками, и концовками, и разнообразными орнаментами-узорами... Один иноземный книжник, посмотрев Острожскую "Библию", воскликнул в восторге, что за один лист этой книги он бы отдал всю Англию!
Восторг современников понятен - никогда ещё славянские книги не печатались с таким мастерством. Только шрифтов было использовано шесть неслыханное дело и невиданное. Литеры-буквы - красивые, мелкие, убористые.
Часть книг из Острога была послана в Москву, и, видимо, понравились они Ивану Грозному. Царь охотно дарил Острожскую "Библию" знатным иностранцам. Так один экземпляр, как величайшая драгоценность, был подарен Иваном Грозным английскому послу.
В течение нескольких лет Острожская "Библия" разошлась в многочисленные славянские города и монастыри, а также крупные города Европы - в Рим, Париж и Гамбург.
Владельцы берегли её как зеницу ока. Потому большое число экземпляров и дошло до наших дней.
И ныне она своим внушительным видом славит дело рук Друкаря.
СНОВА В МОСКВЕ
Книга, как птица,
может весь свет облететь...
(Забытые стихи)
Друкарь Иван Фёдоров мечтал завести собственную печатню и выпускать книги, чтобы они вразумляли умеющих читать, слушать.
1 2 3