https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/podvesnaya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Рано или поздно ты поплатишься за это, помяни мое слово. Я беспокоюсь за тебя.
– Только не учи меня жить, детка, – раздраженно отрезала Джиджи. – Я сама о себе позабочусь.
Но в глубине души она уже и сама начала нервничать: последнее время работы у нее практически не было.
За ужином Джиджи посадили рядом с молодым англичанином, тоже моделью. Тесс сидела на другом конце стола в окружении богатых красавчиков, с которыми Джиджи тоже была бы не прочь поболтать. От скуки она принялась разглядывать клиента. Подозрительная личность, типичный босс, перед которым обычно все ходят на цырлах. Небось мафиози, прикидывала Джиджи. А мода ему нужна, чтобы отмывать бабки, которых у него куры не клюют. Это сразу видно. Но откуда они у него? Неужели на тряпках сделал? Или из Лас-Вегаса? А в конце концов, не все ли равно? Джиджи перевела взгляд на огромное блюдо с ризотто , которое стояло прямо перед ней. За таким роскошным столом ей еще никогда не доводилось сидеть. Разговор, впрочем, скоро перешел в привычные околомодные сплетни.
– Симонетта, послушай, кто вообще выбрал эту девушку для серии в «Глэмор»? Она же рябая, как луна, вся в кратерах.
– А что вы скажете на счет новенькой англичанки в «Картерсе»? Вы видели эти фотографии? Они что там, с ума посходили? Говорят, она лесбиянка. Это правда?
– Посмотри-ка на эту англичанку в дальнем конце стола. Да, вон та, рыжая. Последняя находка Марчелло. А рядом с ней Роберто Фабиани, видишь, соловьем заливается. Ты знаешь, что он трахает ее любовника, этого ангелочка-фотографа, Бобби Фокса? Интересно, она когда-нибудь узнает об этом?
– Вообще-то он дерьмо, а не фотограф, так, ассистентишко, на большее не тянет. Рано или поздно она его бросит.
– А она ничего себе. Но ты знаешь, что она сегодня выдала в агентстве: «Марчелло пригласил меня на званый ужин как супермодель». Представляешь? Она еще так наивна, что даже не подозревает: супермодель и за километр не подойдет к подобным сборищам! Боюсь, она не понимает, чего хотят эти плейбои, что вьются вокруг нее.
– Ну, не скажи. В тихом омуте, как известно… Да и Карла приглядывает за ней.
Джиджи повернулась к своему соседу-манекенщику.
– Первый сезон в Милане?
– Да. А ты – тоже? Есть знакомые модели-мужчины? Это только сплетни, что все мы голубые. На самом деле, гомики вообще среди нас редкость. Сейчас мужская мода на подъеме, и в журналах предпочитают ребят с мужественной внешностью.
– Это что, нравится публике?
– А Бог его знает.
– Но ты не похож на тех ребят, что мелькают в «Дарсене». Те в основном американцы с квадратными подбородками, крутые такие парни, «деловой стиль». От них меня уже просто тошнит. А у тебя внешность потоньше, и волосы черные, цыганские. Ты правда англичанин?
– В паспорте написано так. А как у тебя идут дела?
Джиджи этот вопрос застал врасплох. Обычно она начинала беззастенчиво врать про свои мифические успехи, но мягкий взгляд его больших карих глаз обезоружил ее.
– Сказать по правде, я не очень преуспела. Понимаешь, последнее время у меня проблемы с весом.
– А также с ночными гулянками, недосыпанием, опухшей физиономией по утрам и злыми, как ведьмы, климактеричками-редакторшами в журналах? Песня известная.
– Похоже, и тебе она знакома?
– Понимаешь, я работаю в Лондоне с агентством «Этуаль». Видишь, Паоло на том конце стола, он представитель «Этуаль» в Милане. Он послал факс в Лондон и вызвал меня сюда. Ничего определенного не обещал, но я летел, как на крыльях. Надеялся… В общем, с тех пор у меня не было ни одного заказа. Я на мели, и мне так погано, что по утрам просыпаться не хочется.
– Добро пожаловать в клуб неудачников, – сказала Джиджи. – Ну и что нам теперь делать?
– Клуб неудачников! Волшебное слово – «клуб». Я знаю, что делать. Давай закатимся в ночной клуб!
Карла предложила подбросить Тесс до «Дарсены»; по дороге они должны были завезти домой Роберто Фабиани. Он был сильно пьян, на прощание размашисто поклонился и, постояв на тротуаре, неверным шагом направился к подъезду. Когда Карла уже отъезжала, дверь отворилась, и Тесс заметила, как оттуда появился Бобби и подхватил Роберто под руки.
– Ой, Карла, посмотри, там Бобби, – воскликнула она. – Бедняжка! Весь вечер проработал. Ему надо было что-то срочно сделать в лаборатории. Я и не знала, что его лаборатория в том же доме, где живет Роберто.
Да нет там никакой лаборатории, хотела было сказать Карла, но вовремя прикусила язык. Тесс такая наивная… если сейчас она узнает правду о своем возлюбленном, это выбьет ее из колеи. И тогда вся только-только начавшаяся карьера может полететь в тартарары. Нет, на этом этапе она ничего не должна знать. А если повезет, то она вернется в Англию, так ничего и не узнав о Бобби Фоксе и Роберто Фабиане.
Грета уже два дня как уехала, и в квартирке стояла непривычная тишина. Тесс разделась, легла в кровать и сразу же уснула. Через пару часов ее разбудили странные звуки. Вначале она ничего не могла понять, но потом прислушалась, и лицо ее залила краска стыда.
Звуки доносились с балкона. Тесс на цыпочках прошла через гостиную и осторожно отодвинула портьеру. Джиджи сидела на голом мужчине, ее напряженные соски отсвечивали в лунном свете. Тут мужчина перевернулся, положил Джиджи на спину, и ягодицы его стали подниматься и опускаться над ней с такой яростью, что Тесс сделалось страшно.
Неожиданно Джиджи оттолкнула его и сказала:
– Послушай, а давай поиграем в Бобби и Роберто.
Джиджи стала на четвереньки и повернулась к мужчине своим поблескивающим в лунном свете задом. Смысл услышанных слов пронзил Тесс, как молния.
Наутро она не могла взглянуть в лицо Джиджи. Парень остался с ними завтракать, и только врожденная вежливость заставила ее поднять глаза, когда он заговорил с ней:
– Ты ведь тоже англичанка? Как и я. Давай, что ли, познакомимся. Меня зовут Томми Лоуренс.
НЬЮ-ЙОРК, 1994
– Барбара, Карл Сассун на первой линии.
– Минуточку, сейчас возьму трубку. – Барабара только что вошла в офис после изматывающей поездки по забитой машинами деловой части Нью-Йорка.
Лет двадцать назад, в те времена, когда «Вог» впервые поместил на обложке фотографию черной манекенщицы Беверли Джонсон, Барбара тоже была моделью. Молодая, наивная, она мечтала стать черной супермоделью. Прошли годы, и она поумнела. Рекламные агентства, вообще говоря, прибегали к услугам черных девушек – когда надо было продать товар черным покупателям. Но даже и в этом случае у белых были преимущества. Руководители рекламных агентств, в своем большинстве белые, считали, что белая девушка на фотографии устраивает всех – и белых, и черных. В мире, где правят белые, мало кто думает о черных. С этим надо что-то делать, думала Барбара, но пока она просто модель, сделать она ничего не сможет.
И потому в один прекрасный день она оказалась по другую сторону регистрационного стола. Она стала агентом. За столом она была единственная черная девушка. И, когда звонил клиент и просил прислать пять моделей для рекламного ролика, Барбара посылала трех белых девушек и двух черных.
Ее коллеги говорили ей:
– Барбара, что ты делаешь? Зачем ты послала туда Мэри и Джо? Ведь они не просили черных.
– Но они же не говорили, что черные им не нужны. Они сказали: пять девушек от восемнадцати до двадцати лет, не ниже пяти футов. И не уточняли – черные, белые, рыжие, с голубыми глазами. Если бы они предупредили меня: только не черных, – тогда ладно. Конечно, я понимаю, что скорей всего им не нужны черные модели, это как бы само собой разумеется, но, если клиент специально не оговорил, кто ему нужен, я имею полное право послать и черных.
Барбара считала, что заказчиков нужно приучать. Они, как правило, белые. И агенты тоже белые, и потому никогда не пошлют им черную модель. Но если черных девушек не будут даже посылать на просмотры, как тогда они вообще смогут получить работу?
В конце концов она поняла: надо открывать собственное агентство. Предприятие «Барбара Харпер менеджмент» было открыто на деньги белых, и все агенты в офисе Барбары в южном конце Кэнел-стрит тоже были белые. Барбара объявила настоящий крестовый поход против засилья белых в мире моды, которые расистами себя, конечно, не считали, но зато на каждом шагу поступали как расисты. Власть была в их руках, и Барбара видела свою задачу в том, чтобы открыть им глаза на существующее неравенство.
Карл Сассун, знаменитый нью-йоркский дизайнер, работал на пару с Келвином Кляйном. Барбара на ходу сняла плащ, торопливо глотнула кофе и взяла трубку.
– Привет, Барбара. У меня для тебя работа. Мне нужна темнокожая девушка экстра-класса.
Барбара стиснула зубы, стараясь не выдать своего раздражения.
– Приятно слышать, Карл. Спасибо, что позвонил именно мне. Может, удастся что-нибудь для тебя сделать.
– Может? Но, Барбара, ведь ты же… В конце концов, ведь ты же сама черная.
Вот оно – то самое. У нее обыкновенное агентство фотомоделей. Обыкновенное! Такое же, как у других. Она работает и с черными, и с белыми девушками. Но сама она черная, и потому все считают, что ее агентство исключительно для черных моделей.
– Хорошо, Карл, конечно, я найду то, что тебе надо… – Она выдержала паузу и с расстановкой проговорила в трубку: – Но ты хоть понимаешь, что только что сказал?
– А что?
– Ты сказал: найди мне темнокожую девушку.
– Ну.
– Сколько всего моделей будет участвовать в вашем показе?
– Точно не знаю. Ну, тридцать три, тридцать пять.
– Но почему только одна черная? Почему ты не попросил меня найти несколько цветных девушек? Почему только одну? Вот что. Слушай: я пошлю к тебе моих лучших черных девочек и еще несколько белых. Что ты на это скажешь?
– Конечно, конечно, Барбара, поверь, мне нравятся черные девушки, ты же знаешь. Я ничего не имею против черных девушек. Я одно время много работал с одной черной девушкой. Мы даже с ней однажды вместе обедали. Она прелестное создание… У моей дочери в классе много черных детей, она часто приводит их к нам домой…
– Пока, Карл. Скоро перезвоню.
Барбара положила трубку. «Мы даже с ней однажды вместе обедали, прелестное создание!» Ну спасибо! Ему нужна всего одна черная девушка, а у Барбары их много. Много! Но все равно сдвиги есть. Пять лет назад в среднем нью-йоркском агентстве вообще не было черных моделей, да и в крупных-то их можно было по пальцам пересчитать. А белых – тысячи. Нет, сейчас дело сдвинулось с мертвой точки, по крайней мере в Америке. В Лондоне, конечно, все по-прежнему: «У нас вы ничего не заработаете. Хотите работу – поезжайте в Нью-Йорк». В европейских агентствах черных моделей по-прежнему единицы, и что самое плохое – никто и не собирается ничего менять. В Европе даже с показами коллекций трудности. Барбаре всегда с трудом удается пристраивать своих черных подопечных на европейские показы. На летнюю одежду еще туда-сюда: все предпочитают брать черных только на показ летних моделей. Как будто зимой черные ходят голые.
– Барбара, Лиззи Мэйхью на второй линии…
Барбара взяла трубку.
– Привет, Лиззи.
– Барбара, как дела? Послушай, мне нужна та твоя девушка, Трина, на рекламу вин, помнишь, мы говорили.
– У тебя хороший вкус, Лиззи. – Трина – потрясающей красоты цветная новенькая. Барбара работала с ней всего полгода.
– Мы ей заплатим тысячу двести долларов.
– Нет, нет и нет! – От возмущения Барбара даже на мгновение потеряла дар речи. – Ты же знаешь наши ставки – две с половиной тысячи.
– Но только не для этой девушки.
– Это почему?
– Ну, – Лиззи на другом конце провода подыскивала слова. – Это, так сказать, несколько иной случай.
– Лиззи, извини, но моя девушка будет работать только за две с половиной тысячи. Если тебя это не устраивает, боюсь, ничего у нас не выйдет.
– Погоди, Барбара. Я согласна. Я дам ей две с половиной. Только не говори никому, что она получит больше, чем другие черные модели.
– Не волнуйся. Кроме нее, в этом проекте никого из моих не будет.
Ну почему, почему так все устроено, размышляла Барбара. Моя девушка нужна Лиззи для рекламного проекта, который предназначен для всего черного населения Америки; Лиззи хочет использовать ее фотографии, но не хочет платить за них деньги. Какой-то порочный круг. Она старается бороться за права черных девушек, но они зачастую предпочитают пойти к белому агенту. Они считают, что тот сможет лучше отстоять их интересы, потому что у него больше возможностей. А на самом деле большинство белых агентов заботятся в первую очередь о белых девушках.
– Барбара, не забудь, сегодня в одиннадцать у тебя просмотр новых девушек.
Как же она может об этом забыть? Одна из них, кстати, прилетела из Лондона. Грейс Браун из лондонского отделения «Этуаль», женщина, которую Барбара бесконечно уважала, лично позвонила ей насчет Эми Ла Мар, победительницы конкурса «Девушка года». Эми прилетела в Нью-Йорк на финал в отеле «Плаза». Барбара прошла в свой кабинет, села за стол и на минутку задумалась. Двери в кабинете были стеклянные. Она смотрела на девушек, которые сидели в приемной. Обе темнокожие и очень красивые. Одна крашенная в платиновый цвет, коротко стриженная; у другой длинные золотистые косички сплетены в тугой жгут. В свое время Барбара тоже носила такую прическу – много маленьких косичек, сплетенных в одну большую. Голосов девушек она не слышала, и потому не могла определить, которая из них англичанка. Наверное, та, что с косичками, решила Барбара.
И ошиблась.
Она делила цветных девушек на два типа. Одни – самоуверенные и напористые, «знающие, что почем», которые, кажется, ничего не боятся, поскольку их воспитывали с сознанием того, что они красавицы и могут гордиться собой, а если кто говорит обратное – наплевать и не слушать. Но в глубине души такие девушки очень ранимы и неуверены.
Девушки другого типа мудрее, что ли. Они понимают, что более выигрышная манера поведения – это застенчивость, скромность, изящество. Барбара, как никто, знала, что скромности и застенчивости цветных девушек учит сама жизнь. Они выросли с сознанием своей принадлежности к меньшинству и потому, дабы чего-то добиться в жизни, должны всегда угождать и нравиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я